Потерянная победа

В связи со столетием начала Первой Мировой войны, справедливо называемой когда-то Второй Отечественной, появляется много публикаций, посвящённых этому событию. К сожалению, практически все они страдают одним серьёзным изъяном – тенденциозностью, потому написаны, как правило, по идеологическим «лекалам» ещё советского периода. Не секрет, что во времена не столь отдалённые, «ту войну» велено было считать бестолковой, грабительской - одно слово, Империалистической! А раз так, то значит, не было и быть не могло тогда ни достойных упоминания героев, ни заслуживающих внимания событий; армии, мол, воевать было нечем, да она не больно то и хотела, норовя поскорее воткнуть штык в землю и побрататься с пролетариями и крестьянами, сидевшими в окопах по ту сторону линии фронта. Из тех же «достоверных» источников и байки о неготовности, технической отсталости Русской Армии к войне, постоянной нехватке чего-то…

.

Нет дыма без огня

.

Впрочем, как гласит поговорка: «нет дыма без огня». Не всё было благополучно в дореволюционных Вооруженных силах России (А было ли вообще когда такое status quo?). Пора разобраться в этом вопросе. Тем более, что в отличие от войны Великой Отечественной, проколы и ошибки Советского командования горой защищает целая гвардия патриотов (в кавычках и без), а вот встать на защиту Русской Армии и командования «той войны», порой некому…

Отмечу сразу, что ни этой, ни какой другой войны Россия не хотела. Николай Второй был по своей сути миротворцем. Инструктируя русского посла в одной из ключевых стран балканского «порохового погреба Европы» – Болгарии, Николай говорил: «Я не хочу войны. Я сделал своим непреложным правилом предпринимать всё, чтобы сохранить моему народу все преимущества мирной жизни…». Однако миролюбивая политика Императора отнюдь не находила понимания у его соседей и Николай отдавал в этом себе отчёт. Он прекрасно понимал, что войны не избежать и осознавал неготовность к ней Армии и Флота, требующих серьёзной модернизации. Поэтому николаевская Россия предпринимала огромные усилия, чтобы встретить надвигавшуюся на неё войну во всеоружии.

Перед лицом военной опасности страна тратила огромные средства на оборону и развитие вооружений. Военные расходы России на оборону перед войной были самыми высокими в Европе. Кроме того, в середине сентября 1913 года была принята т.н. «Большая программа», призванная довести Русскую Армию до современного уровня абсолютно по всем показателям. Поздно? Да. Одним из виновников фактического срыва сроков принятия этой программы была Государственная Дума. Ее зловещая роль в войне – тема отдельной публикации.

Итак, какой Русская Императорская Армия вступила в войну? На ее вооружении состояла трёхлинейная винтовка Мосина (образца 1891 г.), револьвер Нагана (образца 1895 г.) и пулемёт Максима (образца 1910 г.).Всё это стрелковое оружие, по оценке специалистов, было ничуть не хуже, а в чем то и превосходило зарубежные аналоги. Пулемётов в полку было по 8 штук (как у немцев и французов). Перед началом войны на вооружение армии стали поступать ручные гранаты, которое тогда заводским способом не производились, например, у немцев.

Одними из лучших в мире у нас были скорострельные трёхдюймовые (калибра 76 мм.) орудия. В дивизии имелось 48 таких пушек (у немцев – 72, у французов – 36). А всего в Русской армии к началу войны насчитывалось 7030 орудий (из них 240 тяжёлых). Для сравнения, у немцев тщательно готовящихся к наступательной войне, имелось – 9398 орудий (из них 1300 тяжёлых), у французов – 4800 (тяжёлых – лишь несколько штук).

Зато русские имели превосходство, например, в авиации. В Русской армии насчитывалось 263 самолёта и 14 дирижаблей, у немцев  - 232 биплана и 15 цеппелинов. Франция на их фоне смотрелась совсем бледно: всего 156 машин и 5 дирижаблей. В России был построен многомоторный бомбардировщик «Илья Муромец», имевший специальные подвески для бомб, сбрасыватели и прицелы. Лётчикам экипажа этого супер-самолёта полагались парашюты системы Г.Е. Котельникова. Выгодно отличались мы перед другими странами – участниками войны и по морской авиации. На вооружение русского флота стояли и лучшие в мире гидропланы М-5 и М-9, конструкции Д.П. Григоровича. Были у нас и мобильные средства ПВО – зенитные пулемёты на автомобилях.

Русская Армия вообще была, как это не дико для кого-то звучит, достаточно механизированной. На ее вооружении, по данным историка В. Шамбарова, находилось в общей сложности более 3000 автомобилей. Для сравнения, в германской армии на вооружении в начале войны состояло лишь 83 автомашины. (Да-да, немцы тогда явно недооценивали моторы. Ведь даже известный Рудольф Дизель не нашёл применения своему изобретению на Родине и первые серийные ДВС, получившие название «Русский дизель», были построены  в… России). Не отставали мы ни перед кем и в средствах связи и управления боем. У нас, помимо телефонной и телеграфной связи, достаточно широко использовалась и радиосвязь. В каждом корпусе для этого имелась «искровая рота».

Достаточно быстро сумела Россия восстановить и свой флот, сильно пострадавший в ходе Русско-японской войны. По затратам на эти цели она уступала лишь Великобритании и США. По темпам же роста расходов на развитие морских вооружений в 1908–1914 гг. Россия занимала лидирующее положение мире. К началу 1914 года у России в строю были 19 линкоров, 7 броненосцев, 15 крейсеров, 116 эсминцев, 47 миноносцев, 43 подводные лодки.

Как мы видим, Русская армия отнюдь не была отсталой ни в военном, ни в техническом оснащении, несколько уступая лишь милитаризованной Германии. Из союзниц по Антанте самой плохо подготовленной к войне страной оказалась вполне промышленно развитая Франция! Но кому сейчас это приходит в голову, ведь все слышали и читали только о русской отсталости! Не берутся такими людьми в расчёт изобретения и новые образцы В и ВТ, которые по разным причинам не были до начала войны приняты на вооружение Русской Армией, как, например, первые ручные пулемёты или миномёты капитана Гобято. Или первый русский танк «Вездеход», сконструированный гениальным Д.И. Менделеевым. А ещё были образцы автоматических винтовок, созданные отечественными изобретателями Фёдоровым, Токаревым, Рощепеем…

Кроме того, Россия обладали ещё и колоссальными мобилизационными ресурсами, что во все времена имело едва ли не определяющее значение для стран, ведущих войну. К началу войны в Русской Армии насчитывалось 1 миллион 330 тысяч нижних чинов и 48650 офицеров регулярной армии. Под ружьё она была готова спокойно выставить ещё несколько миллионов резервистов! Русский солдат не страдал от голода и холода, имел калорийный продпаёк (ему полагалось в день: 1,5 кг хлеба, 300 грамм мяса, почти 1,5 кг круп, 25,3 грамм сахара и т.д.) был хорошо экипирован. Рассчитывавшие на «блицкриг» немцы, совместно с Австро-Венгрией, выставили на Восточном фронте чуть более миллиона человек.

.

Голодомор: «Снарядный», «винтовочный», «сапожный»…

.

Начало войны для России пошло вполне удачно. Отмобилизованная Русская армия (96% призывников явились на сборные пункты без опозданий) после сражения под Гумбиненом и ряда удачных операций в Галиции, овладела инициативой. Однако очень скоро, особенно после поражения в Восточной Пруссии,  всё острее стала сказываться нехватка оружия и боеприпасов. На эту тему написано много статей и даже книг, клеймящих позором «прогнивший царизм», плохо подготовленный к войне и, якобы, не обеспокоенный нуждами армии. Давайте попробуем разобраться в этом вопросе.

«Снарядный голод» – это общая беда практически всех воюющих сторон. Заготовить снаряды «про запас» невозможно по чисто техническим причинам из-за недолгого срока хранения артиллеристских порохов и запальных трубок. Поэтому в выигрыше  всегда остаётся тот, кто заранее знает дату начала войны, то есть страна - агрессор. Ими и были немцы, которые и попытались заготовить впрок порохов и снарядов. С учётом опыта последних войн Генштаб и военное министерство Германии в 1912 году перешли на новый вид снабжения боеприпасами из расчёта 1500 снарядов на орудие. В Русской армии был заложен норматив в 1000-1200 снарядов, у французов – 1300. Так же было и с патронами. Немцы запланировали по 3000 патронов на винтовку. Русские – 1000 штук.

Однако все расчёты оказались опрокинутыми реальной интенсивностью боёв с активным применения артиллерии и ведением винтовочно-пулеметного огня. Даже у запасливых немцев дефицит боеприпасов стал ощущаться уже через 2 месяца после начала войны! В октябре 1914 ими из-за нехватки снарядов был приостановлен штурм Вердена. Чтобы продолжать наступать на Западном фронте немцы тогда «выкрутились», воспользовавшись флотским запасом порохов и снарядов. Но и этого хватило лишь до конца года. Уже в декабре 14-го германским артиллеристам отпускалось по 30-50 выстрелов в день на…дивизию. Причём применялись эрзац-снаряды из…чугуна! И это в Германии, тщательно готовящейся к войне! Что ж говорить о французах, русских, или прочих участниках войны, втянутых в неё помимо воли! Конечно, это не оправдывает Генштабы этих государств, но лишь подчёркивает всеобщее заблуждение генералов о скоротечности грядущей войны. Каждая страна-участница войны по своему решала проблему снарядного голода. Нас интересует Россия.

Фронт ежедневно расходовал 45 тысяч снарядов, а отечественная промышленость производила тогда лишь 13 тысяч. Обозначились проблемы и с самой артиллерией. Число орудий, поврежденных и выведенных из строя, сократила орудийный парк почти на четверть, а своевременно заменить их было нечем! Следом наступал и «винтовочный голод». Одна из причин: в начале войны с солдат не требовали собирать оружие убитых или не бросать его при отступлении. В результате очень скоро винтовок стало не хватать. Фронт требовал 60 тысяч стволов в месяц, а отечественная промышленность давала только 10000. Был ещё и «сапожный» голод. Призывники полностью экипировались и обмундировывались перед отправкой на фронт. Но с чьей-то нелёгкой руки вошло в привычку менять в дороге добротную обувь, а то и шинель на спирт - мол, еду на фронт кровь проливать за Россию, неужели мне новых сапог не дадут?

Как на это реагировали в Армии? Ставка, возглавляемая дядей Императора Великим князем Николай Николаевичем, не имея возможности помочь войскам, рассылала циркуляры о необходимости экономить боеприпасы, не бросать оружие. А некоторые командиры, как, например, командующий Юго-Западным фронтом генерал Н.И. Иванов, не дожидаясь «у моря погоды», вооружали своих бойцов трофейными австрийскими винтовками системы Манлихера, прозванные солдатами за их громоздкость «манлихеровинами». Примерно так же, кстати, действовали и немцы. Они переводили свои тыловые части на трофейное русское и французское оружие. Это, конечно, мало спасало ситуацию.

Одним из главных виновников сложившейся ситуации стал военный министр генерал-адъютант В.И. Сухомлинов, в круг обязанностей которого входило не только снабжение и обеспечение Армии всем необходимым, но и размещение оборонных заказов. Эту работу он по большому счёту завалил… Прямая вина Николая Второго в том, что он, долгое время, доверял его бодрым докладам.

Злоупотребивший личным доверием Императора министр в начале своей карьеры на посту главного силовика принёс, однако, немало пользы Русской армии. Например, он был инициатором и создателем автомобильных частей и военно-воздушного флота. При нём в полках появились пулемётные команды и создана военная контрразведка... Беда Сухомлинова была в его излишнем (и отнюдь не бескорыстном) ориентировании на заграницу. Вместо того, чтобы развивать отечественную производственную базу, он предпочитал львиную долю заказов размещать на Западе.

Не изменилась ситуация и с началом войны. Недостающие фронту пушки, снаряды и винтовки, с подачи министра, продолжали заказывать иностранным фирмам. Так, только британская «Армстронг и Виккерс» подрядилась к весне 1915 года поставить Русской Армии 5 миллионов снарядов, 250 тяжёлых орудий, 25 тысяч пулемётов, 1 миллион винтовок, 8 миллион гранат, 200 тысяч тонн взрывчатки. Первые поставки должны были пойти уже в конце года. Такими обещаниями Сухомлинов и «кормил» некоторое время Императора.

Реальны ли были эти сроки, учитывая, например, что ближайший к Англии порт Архангельск, открыт для навигации практически только полгода? Или то, что союзники не желали поставлять оружие в долг, требовали расчёта наличными при том, что ежедневные расходы на войну России итак достигали 16,3 миллиона рублей. И пока русские войска, истекая кровью, ждали винтовок и снарядов, велись долгие и нудные переговоры. Были и другие серьёзные причины затягивания сроков снабжения армии оружием и снарядами.

О том, как же в итоге решился этот вопрос, лучше всех сказал  британский историк И. Стоун: «Кризис с военным оборудованием и боеприпасами длился до тех пор, пока русские не оказались способными обеспечить себя сами». Увы, многими нашими «историками», это откровение британца проигнорировано или просто не замечено.

.

Работа над ошибками

.

Кто же решил этот узловой вопрос кампании 1914/15 годов? Не побоюсь красивых слов - лично Государь Император. Грубые ошибки, допущенные генералами, были исправлены именно им, когда он сам вникнул в проблему. Николай принял самые жесткие и решительные меры. В итоге, Русская Армия уже к августу 1915 года (когда Император лично её возглавил) прекратила отступление, начав быстрыми темпами наращивать свою мощь и восстанавливать боеспособность.  В итоге, к весне 1917 года, когда заместитель начальник кайзеровского Генштаба генерал Эрих Людендорф признавал в своих мемуарах положение Германии «почти безвыходным», Генштаб Русской Армии запланировал генеральное наступление, способное сокрушить всю дышавшую на ладан германо-австрийскую оборону.

Государем был спланирован и проведён целый комплекс кадровых, военно-политических и финансово-экономических мер. Например, именно при нём Генштаб возглавил генерал М.В. Алексеев - человек скромный и нерешительный, долгое время, поэтому, находившийся на вторых ролях. Получив карт-бланш от самого Императора, он смог раскрыться, как талантливый стратег. При новом Главковерхе была проведена и самая удачная операция этой войны – Брусиловский прорыв. Но наиболее убедительна для читателя, конечно, статистика. И она есть. Несмотря на утверждения некоторых «историков», что Россия, мол, надорвалась из-за своей «отсталости», дело выглядит, мягко говоря, не совсем так.

В годы войны страна совершила гигантский промышленный рывок, сравнимый, пожалуй, с периодом 1941-43 годов. Судите сами: валовый объём продукции российской экономики вырос в сравнении с довоенным 1913 годом - на 121,5 %! По подсчётам известного советского экономиста и статистика академика С. Струмилина, производственный потенциал России с 1914 до начала 1917 г., вырос на 40%! Только производство машинного оборудования всех типов возросло за этот период, более чем втрое, а химической промышлености - вдвое! Это ли не говорит об огромном потенциале «прогнившего царизма»?

Особый разговор о военной промышленности. Если ещё в начале 1915 года Россия зависела от Запада в поставках вооружения и боеприпасов, то уже через 1,5 года наша Родина обогнала в производстве артиллерии и Англию и Францию и вышла на второе место в мире (после Германии). Выпуск орудий увеличился в 10 раз и достиг уровня 11,3 тысяч орудий в год. Своими силами мы наладили и производство тяжёлых орудий (более тысячи в год). Выпуск снарядов к началу 1917-го года увеличился в 40 раз! В 1916 году в войска поступило 32 миллиона снарядов, из них только около 10 миллиона - по зарубежным заказам. Мы сами к этому времени произвели винтовок - 3,3 миллиона стволов (в 11 раз больше довоенной поры), пулемётов - 28 тысяч штук, патронов - 13,5 миллиардов штук, грузовых машин - 20 тысяч штук, телефонных аппаратов - 50 тысяч... За время войны по личному распоряжению Самодержца было построено около 3 тысяч новых заводов, занятых в военном производстве, а старые расширялись и модернизировались. Например, если Тульский оружейный завод в 1914 году производил 700 пулемётов в год, то в 1916 – тысячу; в 1914 году выпускали 50 тысяч дистанционных артиллеристских трубок в месяц, а в 1916-м – 70 тысяч – в день!

В итоге, к началу 1917 года на вооружении Русской армии было: полевых орудий – 8748 штук, тяжёлых - 1086 штук; автомобилей и тракторов – 16279 штук, самолётов – 774 штуки, пулемётов – 20580 штук. На наших заводах для нужд Армии произведено: 1,468 миллиардов ружейных патронов, 1301433 винтовок, 11172 пулемётов, 30974678 артиллерийских снарядов, 18767 миномётов и бомбомётов. На воду были спущены и вступили в строй 2 эсминца,4 бронированные крейсера, 6 крейсеров 2-го класса…

Цифрами можно сыпать и дальше. Взяты они из вполне доступных сегодня источников. Но есть ещё и авторитетные мнения современников, которые полностью опровергают байки о «гнилом царизме», стоявшем в феврале 1917-го, по признанию виднейшего британского политика У.Черчилля, на пороге… грандиозной Победы. Вот его слова: «Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Её корабль пошел ко дну, когда гавань была в виду. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она вытерпела, по бедствиям, которые она пережила, по неисчерпаемым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, на которое она оказалась способна. Царь сходит со сцены. Его и всех его любящих предают на страдание и смерть. Его усилия уменьшают, его действия осуждают, его память порочат. Никто не сумел ответить на те несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь и слава России. Держа победу уже в руках, она пала на землю – заживо, как древле Ирод, пожираемая червями». Союзнику России Черчиллю вторит и её противник Людендорф: «Только русская революция спасла нас от гибели».

Готовили эту революцию люди, которые придя к власти в России в ходе заговора и братоубийственной Гражданской войны (её они и вели заготовленным для Победы оружием), приложили колоссальные усилия, чтобы скрыть от нас правду о забытой Великой войне.