Два рассказа

Память

.

Над городом летел ангел. Это был обычный такой ангел, в белом воздушном одеянии и, с белоснежным оперением, крыльями за спиной. Он летел легко и непринуждённо и при этом поглядывал на землю, вниз, выискивая взглядом то одного горожанина, чья душа могла бы его взволновать, то другого. Вот ангел узрел вдруг маленького мальчика, подбрасывавшего мяч и заметившего белое божественное существо – раз уж поднял глаза к небу. Мальчик приветливо помахал ангелу рукой. Вот наш небесный путешественник увидел под собою милующуюся парочку – оба они, парень и девушка разом кивнули ангелу и вместе улыбнулись.

А потом ангел посмотрел на неё. На несчастную сгорбленную старушку, стоявшую на тротуаре у оживлённого перекрёстка, и пытавшуюся продать прохожим старые открытки из видавшего вида альбома – по рублю за штуку. Ангел остановился, завис над улицей и принялся старушку с задумчивым видом разглядывать. Ему была интересна её история, её жизнь, её душа. Её судьба.

Старушка, как выяснилась, продавала не просто открытки – она предлагала прохожим собственные фото, на которых была запечатлена молодой, и ещё снимки свои с друзьями, и с однокашниками, и с родителями, и также серию выцветших свадебных фотографий с портретом невесты и жениха.

– Купите, люди добрые, – говорила старушка и протягивала дрожащими руками снимки то важному дяденьке, спешившему мимо, то озабоченной деловой леди, садившейся в автомобиль. – Хотя бы одну открыточку, возьмите у меня, люди хорошие, мои дорогие, выручите бабулю, не оставляйте в беде.

Иногда прохожие замедляли шаг. Или останавливались. Смотрели недоумённо на нехитрый бабушкин товар; кое-кто из жалости протягивал ей рублики и даже пробовал было взять приобретённые на эти деньги фотки, но, заметив, что именно на них изображено – и сравнив с лицом старой продавщицы, тут же возвращал обратно. «Не надо, оставьте себе», – смущаясь, говорил тогда тот или иной человек и, опустив глаза, убегал по своим делам.

А бабушка, спрятав денежку в крошечный кошелёк на груди, вновь продолжала предлагать горожанам свои «открыточки», доставая их из потрёпанного семейного фотоальбома и робко поднимая над головой.

Ангел всё парил и парил сверху и смотрел.

Вот, наконец, к старушке подошёл молодой, видимо, ценящий себя человек, хмыкнул и покровительственным тоном сказал: «Давай, бабка, я всё возьму, выручу тебя, а то что старой целый день тут, на углу стоять, шла бы домой, к внукам!» И он протянул продавщице пачку банкнот, впрочем, не такого уж и большого достоинства, и принял у неё из рук весь пухленький фотоальбом.

«Иди!» – коротко бросил он и, сделав дело, понёс свою покупку прочь от перекрёстка.

Старушка спрятала выручку и поспешила в аптеку – знакомую аптеку поблизости; наш же покупатель вскоре разыскал свою машину, припаркованную через пару кварталов, и, довольный, сел на переднее сиденье – сунув альбом в руки поджидавшей его пассажирке. «Короче, купил тут у бабки, для прикола, – сообщил он ей. – Типа посмотреть, как предки когда-то жили. Такого в «Одноклассниках», может, уже и не найдёшь».

«Да ты что, сдурел?! – возмутилась девица в его машине. – Что ты мне всякий хлам тащишь, он весь в пыли, в чьих-то чужих нюнях сопливых! Выкини эту макулатуру, с глаз долой, немедленно!»

И молодой мужчина, видимо, ценящий себя, послушно, хотя и не без раздражения, принял фотоальбом обратно. Хлопнул дверцей. Подошёл к ближайшему мусорному баку. Бросил внутрь. Брезгливо вытерся. Пожал плечами. И вернулся туда, где ждала его спутница…

Ангел вздохнул. И перелетел через несколько улиц.

Он увидел старушку вновь. Да, вон она – приняла дома лекарство от склероза, купленное на вырученные деньги, и бегает теперь по своей унылой стариковской комнате, ищет фотографии юности. Вспомнила молодость – но альбома со снимками нигде нет. Перерыла всё; да что там перерывать-то в её убогой квартирке? Выбежала на улицу – так быстро, насколько позволяет здоровье пенсионерам. Обращается к соседям по двору, по кварталу, к прохожим – не видели, мол, мои снимочки, мою молодость, мои воспоминания? Не видели?.. Ах, что же мне теперь делать!..

Посмотрел ангел на всё, посмотрел – да полетел. Полетел прочь из этого города, прочь от этих улиц, от этого воздуха и дышащих им людей.

Он летел – и за ним вдруг начали пристраиваться маленькие ангелочки. Беленькие такие, с белоснежными крылышками. Они вылетали из мусорного бака, прямо оттуда, где виднелся полураскрытый фотоальбом; они вылетали с пожелтевших от времени снимков, со стареньких фотографий, где ещё можно было различить красивую молодую женщину, стоящую с одноклассниками, с родителями, с друзьями… Они вылетали с выцветших свадебных фото – и летели, летели, летели над городом, выстраиваясь в цепь.

Наконец они построились клином – большой ангел во главе, и маленькие за ним. И пересекли весь город, направляясь за горизонт.

И люди в городе – может быть, не все, а некоторые – задирали головы и смотрели вслед улетающему клину. Посмотрел маленький мальчик с мячом. И помахал ладошкой.

Посмотрела влюблённая парочка – и улыбнулась, как всегда.

Радостно вскрикнул малыш, гуляющий в парке с мамой; он прокричал, указывая пальчиком вверх: «Мама, мама, а в небе ангелы летят!»

Глянула вверх и старушка, разыскивающая свои фото. И тоже вдруг грустная улыбка озарила её лицо. Бабушка выпрямилась, всмотрелась в небо над горизонтом и сделала рукой прощальный жест. «До свидания, мои милые, мои дорогие! – прошептала она. – До свидания, мои ангелочки! Прощай, память!..»

Она стояла и стояла, маша рукой и наблюдая, как клин скрывается вдали.

А ангелы летели, и бесконечные небеса встречали их.

.

Я иду

.

Я скачу. Во весь опор. На прекрасной гнедой кобылице – гибкой, сильной, стремительной. Ветер бьет мне в лицо, взметает гриву лошади. Я жмурюсь от удовольствия. Вбираю в себя, пью воздух, наполняю им лёгкие; мне горячо и сладостно. Я кричу от восторга и ощущаю себя владетельницей мира. Это так здорово, это просто супер, это класс! Вау!!

Я скачу по степи. Бесконечной, широченной степи с колышущимися травами, с ароматом сказки, полыни, облаков. Где-то вдали, у самого горизонта – горы. Горная цепь. Она кажется такой маленькой и синей, и тает в дымке; я знаю, что цель моя – там! Горы недостижимы. Но я скачу. Я скачу! Я скачу!!!

Я обнажена. Ветер обдувает моё молодое тело, он как бы подхватывает меня и мою гнедую лошадь, и от этого мы словно летим, словно взмываем в высоту. Ух!! Скорость! Запах полыни! Запах трав! Мы несемся! С ума сойти! По степи! Горы, горы! Вы рядом, вы далеко. Горы, горы, я догоню вас! Ух!!

Мне хорошо. Мне никогда в жизни не было так хорошо. Я свободна. Я быстра. Я невесома. Свет с его «предельной» скоростью не может догнать меня. Не может догнать нас. Неси меня, моя кобылица! Неси-и-и!! Вперед! Мы свободны, свободны, свободны!!! Ура! Это всё моё! Весь мир – мо-о-ой!!

Радость переполняет меня. И гордость – за себя, за скорость, за мир вокруг. Кажется, остановиться невозможно. Всё скорей, скорей, скорей! Горы, горы вдали – я вас догоню-у-у!!..

Мы слились с лошадью в единое целое… Боже, как прекрасно… Я прильнула к шее скакуна. Чувствую под собой крепкое, стремительное, пышущее тело. Комок нервов, сталь мускулов, облака. Ветер. Ветер. Ветер. В лицо. Волосы развиваются. Полынь. Горизонт. Горы. Кожаное седло. Обнаженная грудь. Лошадиный пот. Я лечу!..

.

***

.

Я веселюсь. Мне удивительно легко и хорошо. Сегодня я – королева бала. Или тоя, как его еще называют. Пира по случаю юбилея уважаемого человека. Блестящего мероприятия в самом роскошном ресторане. И я сегодня – звезда. Нет-нет, той не мой, я лишь приглашена сюда. Как гостья. Но все смотрят на меня. Все хотят танцевать со мной. Я блистаю. Я в центре внимания. И мне так здорово, так хорошо! Так хочется жить!! Вау!!!

Зал залит светом множества огромных хрустальных люстр. Всё декорировано под золото. Толстые колонны по сторонам зала – под античность. Резная мебель. Белоснежные скатерти на длиннющих накрытых столах. Пятьсот человек приглашенных. Бесшумно снующие, вышколенные официанты в белых перчатках. Подносы, бокалы, смех. Красота! Столы ломятся от яств. Десятки видов салатов и горячих закусок, белая и красная рыба, икра, жареные ягнята, мясо яка, перепела. И я – окруженная вниманием мужчин, сжигаемая потаенными взглядами их спутниц, подруг, невест.

Музыка. Играет оркестр. Ах, шампанское! Выдержанный коньяк. Дорогущая водка. Скрипка. Огни. Торжественные речи. Подарки юбиляру – и вновь музыка, музыка, музыка. Ах!..

Виновнику торжества презентуют дорогие халаты, как принято на Востоке. Шитые золотом. Красота! Поднимают бокалы – за здоровье. Много желающих поздравить. Очередь. Блестяще. Он подходит ко мне. Целует руку. Его друзья вокруг. Все склоняются. Меня на танец? – пожалуйста. Я рада. Какой милый старик!

О, я танцую! Плыву! И зал кружится вместе со мной! И бокалы звенят! И комплименты! И вновь – речи за здравицу. Знаменитые эстрадные певцы исполняют песни – здесь, в ресторане, специально для юбиляра. И шуты-скоморохи – ребята из группы брейк-данса, веселят гостей.

Ах!..

О, ещё еда. По-восточному, обильное угощение. Ешьте, гости дорогие! Вечерние платья. Парадные костюмы. Стук столовых приборов, звон бокалов. Шарканье ног под столом, ёрзание на стульях, работа челюстей – много-много людей. Блеск! Я покорена вечером. Сегодня этот вечер мой! Ну, также, конечно, – и мой.

И вот приносят главное блюдо… И к нему пакеты, сотни пакетов. Чтобы можно было забрать, унести угощение домой. Если не съешь. Это – множество широких тарелок с дымящимися кусками мяса. Особое мясо. Мяса навалом. Горы мяса. Ой, есть не могу… Мне накладывают. Кушай, голубушка! Кушай! И вот тебе пару кило в пакет. С собой заберешь. Замечательный той!..

Я устала, и свет становится ярким, слишком ярким. Что это за мясо? Это лошадь?! Неужели?! Так принято… Здесь, на Востоке. Это вкусно… Много мяса. Ешь! Целые горы. Ешьте, гости дорогие! От хозяев – к столу!!

Свет… Яркий свет… Я сыта… Я не хочу шампанского. Я хочу на волю. Ох, какой прекрасный праздник! Как всё здорово! Я хочу домой…

Гостей одаривают подарками. Вот это юбиляр – молодец. Встаю, и меня окружают кавалеры. Как много, как много света!.. Я хочу домой…

.

***

.

Я иду. Я иду по степи – широкой, безбрежной, пахнущей полынью и еще тысячей разных трав. Идти тяжело – живот полон. Угощение было обильное. Мне бы лошадь… Но лошади больше нет. Я ступаю – с некоторым усилием, и смотрю туда, где у горизонта тянутся недосягаемые пики вершин.

Дойду ли?.. Догоню ли?.. Приближусь ли?.. Вроде бы они стали ближе. Или так кажется из-за сумеречной игры теней…

Эх, мне бы лошадь. Мне бы ветер в лицо. Мне бы горячего воздуха в лёгкие. Мне бы запах конского пота, и кожаного седла, и скорость. Скорость. Скорость.

Я иду. Не быстро – а как могу.

Потом я сижу на камне, с тяжестью в желудке, порядком уставшая. И смотрю на горы вдали. Далеко они, ох, как далеко отсюда. Сижу. Отдыхаю. И знаю, что нужно опять идти.

Встаю. Делаю глубокий вдох. Смотрю на степь кругом. Бросаю взгляд на крошечную зубчатую синюю горную цепь. Откидываю волосы. Делаю шаг – в том направлении. Маленький, неуверенный, девичий. И ещё один. Маленький такой шажок. И ещё. И ещё. Вперёд.

Я иду...