01 января 2016 114
Владимир Глазков
ДЕДУШКИНЫ СКАЗКИ
* * *
- Дедуля, расскажи сказку.
- Хорошо. Закрывай глаза и слушай… Жил-был сейчас маленький мальчик.
- Не сейчас, - засмеялся мальчик, - а давным-давно.
- Это только так говориться, что давным-давно, - усмехнулся дедушка. – А на самом деле – уже сейчас… Был у мальчика такой же, как у тебя, чубчик, штанишки с помочами, матросская бескозырка, и имя его было – Аз.
- Таких имён не бывает.
Дедушка опять ласково усмехнулся.
- В сказках всё бывает. И всё случается.
Мальчик подумал и поплотнее закрыл глаза.
- А ещё были у него карандаши. Большая коробка, где лежали синее небо, зелёная трава, оранжевое солнце и ещё много всякого, для Аза нужного. Он очень любил эту коробку и каждый день открывал её, чтобы рисовать свои фантазии. Фантазии почему-то всё росли и росли, и уже никак не помещались на листочках. И однажды мама принесла ему особенный альбом. Альбом был таким большим, что раскрывать его удавалось только на полу. Аз доставал коробку с карандашами, перебирал их, но на плотном и очень белом альбомном листе так ничего и не появлялось. Однажды Аз уже опять собрался огорчённо вздохнуть, но папа вдруг сказал:
- Начинать всегда трудно. Но если ты не начнёшь, альбом так и останется чистым.
Тогда Аз ещё немного подумал и взял синий карандаш. А под синим небом нарисовал дом с широким крыльцом и красной крышей. Он рисовал очень старательно и даже не заметил, как прошёл первый вечер.
А в другие вечера на зелёной лужайке рядом с домом выросли деревья, появились папа и мама, и друзья Аза, потянулась от крыльца серая дорога, которая уходила за край даже такого большого листа. Куда она уходила, не знал и сам мальчик, и тогда ему пришлось открыть новый лист. А потом – ещё. И ещё… Дорога вилась и вилась, становилась то узкой и извилистой коричневой тропкой, то широким асфальтово-чёрным шоссе, то окрашивалась вдруг в фиолетовый цвет. А по сторонам бежали кусты, шелестели под ветром берёзы и пальмы, а за ними стелились жёлтые хлебные поля, поднимались далёкие голубые горы, а однажды появился гордый утёс над широкой синей рекой.
- А когда же будет чудо? - вдруг открыл глаза мальчик.
- А ты ещё не заметил его?
Дедушка почему-то вздохнул и улыбнулся.
- Это особенная сказка. В ней постоянно происходят чудеса, но надо учиться их замечать. И тогда из маленьких чудес может возникнуть что-то неожиданное и очень волшебное. Так и случилось на альбомном листе. Аз раскрашивал дорогу, как вдруг увидел на ней…
- Волшебника, - тихо восхитился мальчик, не открывая глаз.
- Волшебницу. Это была совсем юная волшебница, и Аз не узнал бы её, если бы дорога за ней не окрасилась вдруг в чистый золотой цвет.
- Здравствуй, - смущённо сказал он. – Как тебя зовут?
- Здравствуй. Меня зовут Юс. Это имя означает Свет. А тебя зовут Аз, и тебе хочется узнать, куда ведёт эта дорога.
- Да, - ответил Аз. – Очень хочется. Но это последний лист.
- Не огорчайся. Теперь мы можем пойти по золотой дороге, потому что ты уже сделал самое главное.
- Нет. Я ещё ничего не сделал, я только рисовал.
Юс улыбнулась и протянула ему руку.
- Ты отыскал свою мечту.
* * *
- Деда, расскажи мне сказку.
- Ты слишком повзрослел, чтобы слушать. Закрывай глаза. И смотри сам, темнота помогает видеть. А я посижу рядом и постараюсь не мешать…
Дедушка положил ладонь на его руку, и сразу стало тепло и покойно. Поначалу темнота была близкой, плотной и немножко пугающей. Но скоро в ней неторопливо потекли серые ленты, свиваясь, сменяя друг друга и оставляя причудливые промоины. Проявилось чьё-то лицо. Он попытался всмотреться, но смутные очертания поплыли в сторону и растаяли. Возникло вдруг облако, обратившееся в вертикаль парусов, а потом открылся лунный пейзаж, и опять чьё-то лицо с высоким лбом и значительными глазами, и всё было текучим, неожиданным и увлекательным. Видениям уже ничто не мешало, и он не удивлялся, что в темноте столько интересного.
Он стоял на зелёной лужайке перед домом, как вдруг понял, что хочет и может летать. Потянулся руками к небу и легко поднялся над травой. Это было так просто, что он радостно засмеялся, опять потянулся и стал подниматься над красной крышей и деревьями у дома, и над серой дорогой, и над простором полей. Он поднимался над горизонтами, зачарованно наблюдая, как земля, превращаясь в огромную чашу, становится Землёй. Страха не было. И лишь когда он вскинул голову и увидел необъятный, лилово-бархатный простор, усыпанный серебром звёзд, возникло недоумение. Но дышалось легко, всё было простым и понятным, и он опять потянулся вверх. Пространство вдруг потемнело, в его уплотнении возник силуэт молодой женщины в длинном ниспадающем платье. Она смотрела вниз, и он всё понял. Там, в зелёной тайге у Подкаменной Тунгуски была точка, где её возлюбленный мгновенной звездой ворвался в ещё один запредельный мир. Лицо женщины было спокойно и выражало лишь грусть разлуки, и даже стройная фигура среди звёзд не казалась дивной, но это ощущение лишь мелькнуло в нём. Фигура вдруг дрогнула и стала валиться вниз. Падение было дерзким, бесшумным и всё более стремительным, пока ещё одна звёздная вспышка не потрясла его земное воображение: открытый Первопроходцем мир принял и её.
Он раскрыл изумлённые глаза и увидел деда, вскинувшего палец к улыбающимся губам.
- Не надо, - качнул головой дед. – Ты, я вижу, ещё растёшь. Вот и славно.
* * *
- Дед, а расскажи нам сказку.
- Разве я когда-нибудь рассказывал сказки?
Новогодняя ночь уже отзвенела курантами и бокалами, уже умаяла телеморганием, уже проводила гостей и теперь светила ёлочной гирляндой, настраивая на покой и негромкие разговоры. Шесть человек сидели у ёлки. Три поколения.
- Тебе, дружок, впору уж самому сказки сказывать. Поновее да поумнее.
Вздохнул дед: вот жила-была девочка, а потом жил-был её маленький сын. А уже – и сейчас. Разве что взгляд у него остался таким же пытливым. Измыслит сейчас что-нибудь. Ну, вот и измыслил. Отставил бокал с вином.
- Ладно. До моих внуков пока далеко, так что расскажу я вам не сказку, а былинную быль.
- Про масляное масло, - подхватила его невеста.
- А вот и не угадала, хоть ты и филолог. А былина эта – об одном молодом страннике, которого поманила дорога к высокой-высокой горе. Долго он шёл, а гора всё росла и росла, пока дорога не привела его к острому утёсу, разрезавшему её на две неодинаковые ленты. Левая была широкой и ровной, а правая, поднимаясь и огибая утёс, скрывалась в густом подлеске. Он уже хотел повернуть налево, когда неожиданно увидел знакомую незнакомку.
- Здравствуй, - обрадовался он. – Тебя зовут Юс?
- Конечно, - улыбнулась она.
- Куда же ведут эти дороги?
- К цели, - ответила Юс. – Но мне нужно идти направо.
- Почему?
- Потому, что это дорога слов. А левая – дорога звуков.
Она повернулась и пошла, и камешки осыпались под её лёгкими ступнями.
- Постой! – сказал он, догоняя. – Ведь идти легче с попутчиком.
- Конечно, - согласилась она и протянула руку.
Они поднимались по каменистой тропинке, и казавшиеся непроходимыми кусты раздвигались за каждым поворотом, освобождая дорогу.
- Ты сказала, что это – дорога слов.
- Да. – Она помолчала. – На своих путях человек обретает множество слов. И множество имён. В магазине он покупатель, в транспорте – пассажир, в больнице – пациент… Вот у нас сейчас одно имя: попутчик.
- Или друг.
- Или друг, - согласилась она. – Но есть имена изначальные. Они даются от первого вздоха; теряя их, человек теряет себя.
- Я знаю, - обрадовался он. – Первое имя – Азъ. Азъ есмь. Я существую.
- Да. Ты уже давно знаешь это. С этого же слова начинается и азбука.
Она остановилась и посмотрела в его лицо.
- Азбуку надо читать. На этой дороге она повествует о жизни. Азъ буки веди…
- Я буквы ведаю, - подхватил он. – Глаголю добро есть…
- Живите зело, - засмеялась она радостно. – Живите усердно, земляне, и како люди…
Тропа ширилась, кустарник отступал в стороны, идти вдвоём было легко и празднично. Но он вдруг остановился.
- А что же там, на той дороге? Там разве нет азбуки?
- Есть. Но это азбука звуков.
Глаза её погрустнели.
- А из прочтения одних только звуков получается совсем другая дорога.
- Какая же?
И услышал ответ:
- АБыВыГоДа…
Светила гирляндой ёлка, и уже светило в окно первое утро Нового года.
- Дедуля, расскажи сказку.
- Хорошо. Закрывай глаза и слушай… Жил-был сейчас маленький мальчик.
- Не сейчас, - засмеялся мальчик, - а давным-давно.
- Это только так говориться, что давным-давно, - усмехнулся дедушка. – А на самом деле – уже сейчас… Был у мальчика такой же, как у тебя, чубчик, штанишки с помочами, матросская бескозырка, и имя его было – Аз.
- Таких имён не бывает.
Дедушка опять ласково усмехнулся.
- В сказках всё бывает. И всё случается.
Мальчик подумал и поплотнее закрыл глаза.
- А ещё были у него карандаши. Большая коробка, где лежали синее небо, зелёная трава, оранжевое солнце и ещё много всякого, для Аза нужного. Он очень любил эту коробку и каждый день открывал её, чтобы рисовать свои фантазии. Фантазии почему-то всё росли и росли, и уже никак не помещались на листочках. И однажды мама принесла ему особенный альбом. Альбом был таким большим, что раскрывать его удавалось только на полу. Аз доставал коробку с карандашами, перебирал их, но на плотном и очень белом альбомном листе так ничего и не появлялось. Однажды Аз уже опять собрался огорчённо вздохнуть, но папа вдруг сказал:
- Начинать всегда трудно. Но если ты не начнёшь, альбом так и останется чистым.
Тогда Аз ещё немного подумал и взял синий карандаш. А под синим небом нарисовал дом с широким крыльцом и красной крышей. Он рисовал очень старательно и даже не заметил, как прошёл первый вечер.
А в другие вечера на зелёной лужайке рядом с домом выросли деревья, появились папа и мама, и друзья Аза, потянулась от крыльца серая дорога, которая уходила за край даже такого большого листа. Куда она уходила, не знал и сам мальчик, и тогда ему пришлось открыть новый лист. А потом – ещё. И ещё… Дорога вилась и вилась, становилась то узкой и извилистой коричневой тропкой, то широким асфальтово-чёрным шоссе, то окрашивалась вдруг в фиолетовый цвет. А по сторонам бежали кусты, шелестели под ветром берёзы и пальмы, а за ними стелились жёлтые хлебные поля, поднимались далёкие голубые горы, а однажды появился гордый утёс над широкой синей рекой.
- А когда же будет чудо? - вдруг открыл глаза мальчик.
- А ты ещё не заметил его?
Дедушка почему-то вздохнул и улыбнулся.
- Это особенная сказка. В ней постоянно происходят чудеса, но надо учиться их замечать. И тогда из маленьких чудес может возникнуть что-то неожиданное и очень волшебное. Так и случилось на альбомном листе. Аз раскрашивал дорогу, как вдруг увидел на ней…
- Волшебника, - тихо восхитился мальчик, не открывая глаз.
- Волшебницу. Это была совсем юная волшебница, и Аз не узнал бы её, если бы дорога за ней не окрасилась вдруг в чистый золотой цвет.
- Здравствуй, - смущённо сказал он. – Как тебя зовут?
- Здравствуй. Меня зовут Юс. Это имя означает Свет. А тебя зовут Аз, и тебе хочется узнать, куда ведёт эта дорога.
- Да, - ответил Аз. – Очень хочется. Но это последний лист.
- Не огорчайся. Теперь мы можем пойти по золотой дороге, потому что ты уже сделал самое главное.
- Нет. Я ещё ничего не сделал, я только рисовал.
Юс улыбнулась и протянула ему руку.
- Ты отыскал свою мечту.
.
* * *
.
- Деда, расскажи мне сказку.
- Ты слишком повзрослел, чтобы слушать. Закрывай глаза. И смотри сам, темнота помогает видеть. А я посижу рядом и постараюсь не мешать…
Дедушка положил ладонь на его руку, и сразу стало тепло и покойно. Поначалу темнота была близкой, плотной и немножко пугающей. Но скоро в ней неторопливо потекли серые ленты, свиваясь, сменяя друг друга и оставляя причудливые промоины. Проявилось чьё-то лицо. Он попытался всмотреться, но смутные очертания поплыли в сторону и растаяли. Возникло вдруг облако, обратившееся в вертикаль парусов, а потом открылся лунный пейзаж, и опять чьё-то лицо с высоким лбом и значительными глазами, и всё было текучим, неожиданным и увлекательным. Видениям уже ничто не мешало, и он не удивлялся, что в темноте столько интересного.
Он стоял на зелёной лужайке перед домом, как вдруг понял, что хочет и может летать. Потянулся руками к небу и легко поднялся над травой. Это было так просто, что он радостно засмеялся, опять потянулся и стал подниматься над красной крышей и деревьями у дома, и над серой дорогой, и над простором полей. Он поднимался над горизонтами, зачарованно наблюдая, как земля, превращаясь в огромную чашу, становится Землёй. Страха не было. И лишь когда он вскинул голову и увидел необъятный, лилово-бархатный простор, усыпанный серебром звёзд, возникло недоумение. Но дышалось легко, всё было простым и понятным, и он опять потянулся вверх. Пространство вдруг потемнело, в его уплотнении возник силуэт молодой женщины в длинном ниспадающем платье. Она смотрела вниз, и он всё понял. Там, в зелёной тайге у Подкаменной Тунгуски была точка, где её возлюбленный мгновенной звездой ворвался в ещё один запредельный мир. Лицо женщины было спокойно и выражало лишь грусть разлуки, и даже стройная фигура среди звёзд не казалась дивной, но это ощущение лишь мелькнуло в нём. Фигура вдруг дрогнула и стала валиться вниз. Падение было дерзким, бесшумным и всё более стремительным, пока ещё одна звёздная вспышка не потрясла его земное воображение: открытый Первопроходцем мир принял и её.
Он раскрыл изумлённые глаза и увидел деда, вскинувшего палец к улыбающимся губам.
- Не надо, - качнул головой дед. – Ты, я вижу, ещё растёшь. Вот и славно.
* * *
- Дед, а расскажи нам сказку.
- Разве я когда-нибудь рассказывал сказки?
Новогодняя ночь уже отзвенела курантами и бокалами, уже умаяла телеморганием, уже проводила гостей и теперь светила ёлочной гирляндой, настраивая на покой и негромкие разговоры. Шесть человек сидели у ёлки. Три поколения.
- Тебе, дружок, впору уж самому сказки сказывать. Поновее да поумнее.
Вздохнул дед: вот жила-была девочка, а потом жил-был её маленький сын. А уже – и сейчас. Разве что взгляд у него остался таким же пытливым. Измыслит сейчас что-нибудь. Ну, вот и измыслил. Отставил бокал с вином.
- Ладно. До моих внуков пока далеко, так что расскажу я вам не сказку, а былинную быль.
- Про масляное масло, - подхватила его невеста.
- А вот и не угадала, хоть ты и филолог. А былина эта – об одном молодом страннике, которого поманила дорога к высокой-высокой горе. Долго он шёл, а гора всё росла и росла, пока дорога не привела его к острому утёсу, разрезавшему её на две неодинаковые ленты. Левая была широкой и ровной, а правая, поднимаясь и огибая утёс, скрывалась в густом подлеске. Он уже хотел повернуть налево, когда неожиданно увидел знакомую незнакомку.
- Здравствуй, - обрадовался он. – Тебя зовут Юс?
- Конечно, - улыбнулась она.
- Куда же ведут эти дороги?
- К цели, - ответила Юс. – Но мне нужно идти направо.
- Почему?
- Потому, что это дорога слов. А левая – дорога звуков.
Она повернулась и пошла, и камешки осыпались под её лёгкими ступнями.
- Постой! – сказал он, догоняя. – Ведь идти легче с попутчиком.
- Конечно, - согласилась она и протянула руку.
Они поднимались по каменистой тропинке, и казавшиеся непроходимыми кусты раздвигались за каждым поворотом, освобождая дорогу.
- Ты сказала, что это – дорога слов.
- Да. – Она помолчала. – На своих путях человек обретает множество слов. И множество имён. В магазине он покупатель, в транспорте – пассажир, в больнице – пациент… Вот у нас сейчас одно имя: попутчик.
- Или друг.
- Или друг, - согласилась она. – Но есть имена изначальные. Они даются от первого вздоха; теряя их, человек теряет себя.
- Я знаю, - обрадовался он. – Первое имя – Азъ. Азъ есмь. Я существую.
- Да. Ты уже давно знаешь это. С этого же слова начинается и азбука.
Она остановилась и посмотрела в его лицо.
- Азбуку надо читать. На этой дороге она повествует о жизни. Азъ буки веди…
- Я буквы ведаю, - подхватил он. – Глаголю добро есть…
- Живите зело, - засмеялась она радостно. – Живите усердно, земляне, и како люди…
Тропа ширилась, кустарник отступал в стороны, идти вдвоём было легко и празднично. Но он вдруг остановился.
- А что же там, на той дороге? Там разве нет азбуки?
- Есть. Но это азбука звуков.
Глаза её погрустнели.
- А из прочтения одних только звуков получается совсем другая дорога.
- Какая же?
И услышал ответ:
- АБыВыГоДа…
Светила гирляндой ёлка, и уже светило в окно первое утро Нового года.
Средняя оценка: 2.91195
Проголосовало: 318