Таинственный смысл бытия

Елизавета Балданмаксарова,

доктор филологических наук,

член Союза писателей России

Таинственный смысл бытия

О сборнике эссе Л.Н. Турбиной «Разносчик телеграмм».

М.: ИПО «У Никитских ворот», 2015. – 204 с.

В конце декабря 2015 года у известного поэта и переводчика Любови Турбиной вышла книга в жанре автобиографической прозы «Разносчик телеграмм». Издание  книги в новом для автора жанре свидетельствует о расширении творческих возможностей, о поисках новых путей в осмыслении не только своей собственной судьбы в ее многогранных связях, но и закономерностей бытия, одновременно таких простых и в то же время непостижимых и загадочных в каких-то своих сущностных планах. И эти закономерности, выведенные автором, определяют его бытие, его морально-нравственные основы и, конечно же, весь его жизненный строй.

Сразу отмечу: раздумья и размышления автора, многочисленные реминисценции, образный, метафорический склад мышления, сопрягая разные и даже далекие друг от друга явления и события, способствуют не только его диалогу с миром, но и главное, - выражению авторского мировосприятия и мироотношения, обогащая нас, читателей, своим неповторимым жизненным и индивидуально-личностным опытом.

Безусловно, в жизни любого человека, тем более творческого, наступает время, когда хочется подвести промежуточные итоги, осмыслить какие-то определенные периоды жизни, будь то детство, молодость или зрелость, и поделиться с другими. Конечно, здесь Любовь Турбина не является исключением. Осмысливая сегодня с высоты зрелого возраста свои детские и юношеские годы, можно легко оказаться в плену элегических настроений, характерных для лирических произведений, и эта тональность повествования будет доминировать. Но ради справедливости надо отметить, что практически уже с первых рассказов книги по мере развития авторской мысли, выработки своего, авторского стиля, все более явственным становится эпический тон, без сомнения, более плодотворный, ибо дает возможность изобразить человеческую жизнь многогранно, во всех ее красках, сложностях, противоречиях и связях. Во-вторых, мелко-частные, повседневно-бытовые реалии обретают более объемный бытийный смысл.

Особенностью сборника, на мой взгляд, является то, что автором ярко и выпукло, как в кинематографе, выхвачены из истории второй половины XX и начала XXI веков некоторые события в форме локальных эпизодов, связанные как с жизнью отдельного советского и российского человека, так и народа. Её глазами мы видим послевоенный Ленинград, Минск, Ашхабад, Москву, в каких условиях и как, с какими мыслями и чувствами жили в то время в Советском Союзе и переживали непростые годы рубежа столетий, когда начинали происходить серьезные глубинные сдвиги/изломы в сознании нашего общества. Другая особенность – сочетание стихов и прозы: каждый рассказ завершается стихотворением.

Умение интересно и захватывающе рассказывать у Л. Турбиной проявилось еще в детстве. В рассказе «Выборы в школе» говорится о том, как Люба, ученица третьего класса, чтобы победить в выборах в звеньевые, в целях завоевания голосов избирателей, понимает, что «рассказывать интересно ее главный козырь», и «все перемены собирала вокруг себя одноклассниц и пересказывала содержание любимых книг и кинофильмов. То есть сознательно использует свой дар для завоевания популярности, кстати, небезуспешно. Сейчас, читая ее прозу,  с удовольствием перечитываю наиболее понравившиеся места с характерными для нее ненавязчивым юмором, умением использовать  меткое словцо, идиоматические выражения, метафоры. Именно в начальных классах она ощутила в себе этот дар слова, как пишет «втайне я ощущала и даже знала, что внутри меня тоже спрятаны стихи, что это и есть самое важное во мне, пусть никто об этом пока не знает». И вот это «самое важное», что есть в ней, она сумела сохранить и развить, хотя жизнь ее вначале повела совсем по другому, скажем, окружному пути, ведь по первому образованию Л. Турбина физик-радиобиолог, кандидат биологических наук. Неосознанная еще любовь к слову подвигла ее в четвертом классе, когда проходили восстание декабристов, инициировать создание секретного общества «Тайный союз четверых», чтоб выпускать журнал. Когда это обнаружилось, данное известие всполошило и  руководство класса, и родителей – известно, какие порядки и запреты существовали в государстве в начале 50-х годов..

Память о давно ушедших годах детства связаны с историей семьи, с родителями и особым для маленькой девочки человеком – бабушкой. Не случайно рассказ о бабушке Анне Петровне Турбиной из Рязани озаглавлен «Живые люди». Именно она, «отнюдь не книжница», «окончившая четыре класса», но «одаренная природной мудростью и проникновенностью», разглядела в Любе поэтический талант. Её подарок, книга стихов «Вёсны и осени» польского поэта Юлиана Тувима в великолепных переводах Анны Ахматовой, Давида Самойлова и Леонида Мартынова, послужил толчком к творчеству, к написанию стихов: «у меня как пробку из души выбило – стихи пошли потоком, только успевай записывать». Пытаясь осмыслить роль и значение бабушки в ее творческой судьбе, Турбина приходит к выводу, что «её интересовали всегда живые люди», что бабушка была «существом общественным и многосторонне одаренным, с врожденным коллективистским сознанием», поэтому, думается, она не принимала все искусственное, вплоть до театра. И ещё очень важное наблюдение автора, на которое хочется обратить внимание, бабушка ее обладала природным чутьем на людей, которое «притупляется излишней начитанностью и образованием; ничто не дается даром». Как говорится, здесь комментарии излишни.

Рост, взросление, обретение надежд, получение образования, защита кандидатской диссертации и многое другое, конечно же, связаны с родителями: с отцом, академиком Николаем Васильевичем Турбиным, который был «главным во всем» (рассказ «Под знаком отца») и матерью Татьяной Владимировной Залесской («Настоящая красавица»), с тётей матери Марией Ивановной Полосиной («Тётя Маруся и граф Монте-Кристо»). Не удалось избежать извечной проблемы «отцов и детей» и семейству Турбиных. При всей своей дочерней любви к отцу, повествуя о непростых личностных взаимоотношениях с ним, «о глубинном непонимании, растянувшемся на годы», автор дает следующую объективную характеристику отцу: «Поразительный сплав юношеского романтизма со здравым смыслом составлял то самое неделимое устойчивое ядро папиной личности, то, что можно обозначить словом «самость».

Отдельный рассказ «Пребывание графа Ивана Алексеевича Мусина-Пушкина в северо-западном крае», связанный с историей Государства Российского, посвящён родственникам по линии матери. Опираясь на скупые документальные источники из архивов – письма, завещания – автор, осмысливая, казалось бы, чисто частную, семейную историю, имеющую отношение к её прапрабабушке Шарлотте Карловне Блок, связывает её с большой историей почти двухвековой давности: победой над Наполеоном и последующей за ней пребыванием русских войск в Европе, которые имели далеко не однозначные последствия для России того времени – появление политического движения, закончившегося восстанием декабристов 1825 г. явилось только одним из «крайних выражений этого духа». Тот дух вольности, которым надышались в те годы молодые генералы, в числе которых был Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, вызвал к жизни «появление на исторической арене третьего сословия, что не могло не поколебать иерархических, сословных представлений, господствующих в России». Подытоживая (или оправдывая?) внебрачную связь графа с дочерью венденского купца, автор отмечает, это был «неординарный, смелый поступок» со стороны молодого генерала, «вполне отвечающий духу времени и места». А «местом» была земля теперешней Белоруссии: «письма (И.А. Мусина-Пушкина. – Е.Б.) к родителям и сёстрам, сохранившиеся в семейном архиве ЦГАДА, помечены штемпелями Витебска, Лепеля, Могилёва» (с.196). Описывая тот дух вольности и свободы начала XIX в., Турбина выявляет аналогии, по её мнению, очевидные, с «послевоенным приведением в чувство народа-победителя в середине XX в., также вдохнувшего «глоток свободы» в Европе».

Как естественное проявление законов бытия рассматриваются автором  и странно складывающиеся отношения между юношей и девушкой, между мужчиной и женщиной («На Театральной площади, у памятника Пушкину», «И вспомню я тебя с улыбкой», «Свеча горела», «Ты отпустил меня из Белоруссии», «Сын по переписке» и др.). Описывая впервые возникающие,  трепетные и беззащитные любовные переживания, автор буквально исповедуется, неожиданно душевно обнажаясь и нисколько не щадя себя, молодую и неопытную. Эта искренность, предельная открытость, безоглядное доверие, отношение к читателю как к близкому другу, расчёт на его понимание, думается, сродни катарсису, освобождению от ошибок молодости и очищению души:

«Острое любопытство к жизни, подсознательное стремление проникнуть сквозь поверхностный, искусственный слой к страшноватой, но манящей её сути толкало в молодости на рискованные эксперименты, главным из которых был мой первый брак». Окунувшись с головой «в тёмные воды жизни», «напугавшись до смерти от холода и непонятности», она всё же смогла «вынырнуть и, как жук-плавунец, легко заскользить на поверхности». Обращение к метафоре моста известно ещё из её поэтических сборников. Мост над «пылающим морем» жизни, который возникает и в этом прозаическом сборнике, символизирует не только соединение и связь, но является, по существу, спасительным средством, переводящим человека из одного состояния в другое, из одного этапа жизни к другому. Недаром мост в фольклоре многих народов, в его мифо-поэтическом восприятии – это «ничейная», т.е. нейтральная территория и, соединяя берега - и правый, и левый - не принадлежит ни к одному из них. И человек на мосту оказывается между берегами, между небом и землей, между царством живых и мертвых, и это пограничное состояние сознания помогает измениться и дает ему возможность возродиться к новой жизни, перейти на иную, более высокую ступень своего развития.

«О нас, о прошедшей жизни, о поколении нашем» Л. Турбина говорит в таких рассказах как «Институт культуры», «Институт литературы им. Янки Купалы, или туннельный переход» и других, где повествуется о годах работы в Белоруссии: Институте генетики, Институте культуры, Институте литературы им. Янки Купалы АН РБ, о годах заочной учебы в Литературном институте им. А.М. Горького; о тех людях и книгах, которые оказали на нее свое благотворное влияние. Ашхабад – город, в котором родилась Л. Турбина, оказала судьбоносное влияние на всю её дальнейшую творческо-профессиональную жизнь. Именно рождение в Туркмении, думается, дало возможность заниматься сначала белорусско-азербайджанскими, белорусско-тюркскими, а затем белорусско-русскими литературными взаимосвязями, быть переведенной на туркменский и другие языки Советского Союза, а также самой заняться переводческой деятельностью. Не случайно строки, связанные с Востоком, Ашхабадом («Ашхабад – две встречи», «Китай и русская литература»), полны тёплого душевного трепета, чувства благодарности. Вопрос веры (или о «прерогативах Господа Бога») затронут в рассказе «Общество "Знание"». Вопрос, безусловно, сложный и тонкий, а в советское время глубоко запретный. Турбина невольно затрагивает его как биолог, читая лекции об успехах генной инженерии в школах Минска по линии общества «Знание» и вспоминает об этом «как забавный эпизод» из своей жизни.

Как ни крути, всё же главное предназначение женского естества в том, что она – дочь, сестра, жена, мать. Вера в жизнь как таковую, а главное – в улучшение природы человека с появлением нового поколения, твоего продолжения и составляет, безусловно, содержательно-смысловую доминанту нашего земного бытия. Не случайно, образ дочери главного человека в жизни Турбиной, проходит через многие рассказы.

Возможно, самым загадочным, с мистическим налётом рассказом является «Разносчик телеграмм», давший название всему сборнику. Межличностные связи, межличностные отношения иногда могут проявляться, как показано в этом рассказе, совершенно непредсказуемым, даже странным образом. Обычный разносчик телеграмм, естественно, личность довольно заурядная, но в этом рассказе его образ возвышен, если не до посланника Гермеса в крылатых сандалиях, то до посланника Локи, скандинавского бога огня, уж точно. Восприятие автором его как вестника окутывает этот образ ореолом загадочности, романтического флёра, присутствия тайны, окрашивая эмоционально и одухотворяя будничный в общем-то окружающий мир. И портрет его, и весь его облик необычны, хотя после их первой встречи прошло без малого тридцать лет, очень  не простых в стране, которые «и не таких людей ломали, унося из жизни» а он «почти не изменился»: «рыжеватые, полуседые космы», «острый профиль», «взгляд обращен куда-то поверх голов», «целенаправленная, скользящая походка»..

Периодические встречи на Тверской для героини становятся настолько необходимыми, что «когда долго не встречала, стала тревожиться: что с ним, увижу ли снова?». Вместе с героиней ищем ответа на вопрос, что означают эти «встречи», хотя их и встречами в полном смысле этого слова не назовешь: они не разговаривали, даже она не знала, как его зовут. Но эти «встречи», казались ей, несут какую-то тайную информацию, имеют какой-то особый мистический смысл, обнаруживая себя рядом намёков и обмолвок, символическими жестами. Приём недосказанности, недомолвок и умалчивания лежит в основе этого сюжета из разряда загадочных, ведь доказать присутствие таинственного невозможно, да и не нужно. Потому что любой здравомыслящий человек, как и Таня, отрезвляюще скажет: «Ну и что тут удивительного? Вот если бы он сделал что-то необыкновенное, например, из почтальонов стал миллионером – я бы ещё поняла, зачем на него стоит так пялиться».

В заключение хочется констатировать, что, несмотря на выше отмеченную эпизодичность в выборе основных жизненных событий, повествование носит целостный характер, написано в едином стилистическом ключе, где собственная личная жизнь становится сюжетом для художественного изложения. Если говорить о том, чего мне не хватило при чтении книги, так это иллюстраций: фотографий и схем родословного древа. И всё же, дебют в прозе для поэта Любови Турбиной удался, с чем её можно и поздравить.

3.02.16.

Елизавета Балданмаксарова.

.

В конце декабря 2015 года у известного поэта и переводчика Любови Турбиной вышла книга в жанре автобиографической прозы «Разносчик телеграмм». Издание  книги в новом для автора жанре свидетельствует о расширении творческих возможностей, о поисках новых путей в осмыслении не только своей собственной судьбы в ее многогранных связях, но и закономерностей бытия, одновременно таких простых и в то же время непостижимых и загадочных в каких-то своих сущностных планах. И эти закономерности, выведенные автором, определяют его бытие, его морально-нравственные основы и, конечно же, весь его жизненный строй.

Сразу отмечу: раздумья и размышления автора, многочисленные реминисценции, образный, метафорический склад мышления, сопрягая разные и даже далекие друг от друга явления и события, способствуют не только его диалогу с миром, но и главное, - выражению авторского мировосприятия и мироотношения, обогащая нас, читателей, своим неповторимым жизненным и индивидуально-личностным опытом.

Безусловно, в жизни любого человека, тем более творческого, наступает время, когда хочется подвести промежуточные итоги, осмыслить какие-то определенные периоды жизни, будь то детство, молодость или зрелость, и поделиться с другими. Конечно, здесь Любовь Турбина не является исключением. Осмысливая сегодня с высоты зрелого возраста свои детские и юношеские годы, можно легко оказаться в плену элегических настроений, характерных для лирических произведений, и эта тональность повествования будет доминировать. Но ради справедливости надо отметить, что практически уже с первых рассказов книги по мере развития авторской мысли, выработки своего, авторского стиля, все более явственным становится эпический тон, без сомнения, более плодотворный, ибо дает возможность изобразить человеческую жизнь многогранно, во всех ее красках, сложностях, противоречиях и связях. Во-вторых, мелко-частные, повседневно-бытовые реалии обретают более объемный бытийный смысл.

.

Особенностью сборника, на мой взгляд, является то, что автором ярко и выпукло, как в кинематографе, выхвачены из истории второй половины XX и начала XXI веков некоторые события в форме локальных эпизодов, связанные как с жизнью отдельного советского и российского человека, так и народа. Её глазами мы видим послевоенный Ленинград, Минск, Ашхабад, Москву, в каких условиях и как, с какими мыслями и чувствами жили в то время в Советском Союзе и переживали непростые годы рубежа столетий, когда начинали происходить серьезные глубинные сдвиги/изломы в сознании нашего общества. Другая особенность – сочетание стихов и прозы: каждый рассказ завершается стихотворением.

Умение интересно и захватывающе рассказывать у Л. Турбиной проявилось еще в детстве. В рассказе «Выборы в школе» говорится о том, как Люба, ученица третьего класса, чтобы победить в выборах в звеньевые, в целях завоевания голосов избирателей, понимает, что «рассказывать интересно ее главный козырь», и «все перемены собирала вокруг себя одноклассниц и пересказывала содержание любимых книг и кинофильмов. То есть сознательно использует свой дар для завоевания популярности, кстати, небезуспешно. Сейчас, читая ее прозу,  с удовольствием перечитываю наиболее понравившиеся места с характерными для нее ненавязчивым юмором, умением использовать  меткое словцо, идиоматические выражения, метафоры. Именно в начальных классах она ощутила в себе этот дар слова, как пишет «втайне я ощущала и даже знала, что внутри меня тоже спрятаны стихи, что это и есть самое важное во мне, пусть никто об этом пока не знает». И вот это «самое важное», что есть в ней, она сумела сохранить и развить, хотя жизнь ее вначале повела совсем по другому, скажем, окружному пути, ведь по первому образованию Л. Турбина физик-радиобиолог, кандидат биологических наук. Неосознанная еще любовь к слову подвигла ее в четвертом классе, когда проходили восстание декабристов, инициировать создание секретного общества «Тайный союз четверых», чтоб выпускать журнал. Когда это обнаружилось, данное известие всполошило и  руководство класса, и родителей – известно, какие порядки и запреты существовали в государстве в начале 50-х годов..

Память о давно ушедших годах детства связаны с историей семьи, с родителями и особым для маленькой девочки человеком – бабушкой. Не случайно рассказ о бабушке Анне Петровне Турбиной из Рязани озаглавлен «Живые люди». Именно она, «отнюдь не книжница», «окончившая четыре класса», но «одаренная природной мудростью и проникновенностью», разглядела в Любе поэтический талант. Её подарок, книга стихов «Вёсны и осени» польского поэта Юлиана Тувима в великолепных переводах Анны Ахматовой, Давида Самойлова и Леонида Мартынова, послужил толчком к творчеству, к написанию стихов: «у меня как пробку из души выбило – стихи пошли потоком, только успевай записывать». Пытаясь осмыслить роль и значение бабушки в ее творческой судьбе, Турбина приходит к выводу, что «её интересовали всегда живые люди», что бабушка была «существом общественным и многосторонне одаренным, с врожденным коллективистским сознанием», поэтому, думается, она не принимала все искусственное, вплоть до театра. И ещё очень важное наблюдение автора, на которое хочется обратить внимание, бабушка ее обладала природным чутьем на людей, которое «притупляется излишней начитанностью и образованием; ничто не дается даром». Как говорится, здесь комментарии излишни.

Рост, взросление, обретение надежд, получение образования, защита кандидатской диссертации и многое другое, конечно же, связаны с родителями: с отцом, академиком Николаем Васильевичем Турбиным, который был «главным во всем» (рассказ «Под знаком отца») и матерью Татьяной Владимировной Залесской («Настоящая красавица»), с тётей матери Марией Ивановной Полосиной («Тётя Маруся и граф Монте-Кристо»). Не удалось избежать извечной проблемы «отцов и детей» и семейству Турбиных. При всей своей дочерней любви к отцу, повествуя о непростых личностных взаимоотношениях с ним, «о глубинном непонимании, растянувшемся на годы», автор дает следующую объективную характеристику отцу: «Поразительный сплав юношеского романтизма со здравым смыслом составлял то самое неделимое устойчивое ядро папиной личности, то, что можно обозначить словом «самость».

.

Отдельный рассказ «Пребывание графа Ивана Алексеевича Мусина-Пушкина в северо-западном крае», связанный с историей Государства Российского, посвящён родственникам по линии матери. Опираясь на скупые документальные источники из архивов – письма, завещания – автор, осмысливая, казалось бы, чисто частную, семейную историю, имеющую отношение к её прапрабабушке Шарлотте Карловне Блок, связывает её с большой историей почти двухвековой давности: победой над Наполеоном и последующей за ней пребыванием русских войск в Европе, которые имели далеко не однозначные последствия для России того времени – появление политического движения, закончившегося восстанием декабристов 1825 г. явилось только одним из «крайних выражений этого духа». Тот дух вольности, которым надышались в те годы молодые генералы, в числе которых был Иван Алексеевич Мусин-Пушкин, вызвал к жизни «появление на исторической арене третьего сословия, что не могло не поколебать иерархических, сословных представлений, господствующих в России». Подытоживая (или оправдывая?) внебрачную связь графа с дочерью венденского купца, автор отмечает, это был «неординарный, смелый поступок» со стороны молодого генерала, «вполне отвечающий духу времени и места». А «местом» была земля теперешней Белоруссии: «письма (И.А. Мусина-Пушкина. – Е.Б.) к родителям и сёстрам, сохранившиеся в семейном архиве ЦГАДА, помечены штемпелями Витебска, Лепеля, Могилёва» (с.196). Описывая тот дух вольности и свободы начала XIX в., Турбина выявляет аналогии, по её мнению, очевидные, с «послевоенным приведением в чувство народа-победителя в середине XX в., также вдохнувшего «глоток свободы» в Европе».

Как естественное проявление законов бытия рассматриваются автором  и странно складывающиеся отношения между юношей и девушкой, между мужчиной и женщиной («На Театральной площади, у памятника Пушкину», «И вспомню я тебя с улыбкой», «Свеча горела», «Ты отпустил меня из Белоруссии», «Сын по переписке» и др.). Описывая впервые возникающие,  трепетные и беззащитные любовные переживания, автор буквально исповедуется, неожиданно душевно обнажаясь и нисколько не щадя себя, молодую и неопытную. Эта искренность, предельная открытость, безоглядное доверие, отношение к читателю как к близкому другу, расчёт на его понимание, думается, сродни катарсису, освобождению от ошибок молодости и очищению души:

«Острое любопытство к жизни, подсознательное стремление проникнуть сквозь поверхностный, искусственный слой к страшноватой, но манящей её сути толкало в молодости на рискованные эксперименты, главным из которых был мой первый брак». Окунувшись с головой «в тёмные воды жизни», «напугавшись до смерти от холода и непонятности», она всё же смогла «вынырнуть и, как жук-плавунец, легко заскользить на поверхности». Обращение к метафоре моста известно ещё из её поэтических сборников. Мост над «пылающим морем» жизни, который возникает и в этом прозаическом сборнике, символизирует не только соединение и связь, но является, по существу, спасительным средством, переводящим человека из одного состояния в другое, из одного этапа жизни к другому. Недаром мост в фольклоре многих народов, в его мифо-поэтическом восприятии – это «ничейная», т.е. нейтральная территория и, соединяя берега - и правый, и левый - не принадлежит ни к одному из них. И человек на мосту оказывается между берегами, между небом и землей, между царством живых и мертвых, и это пограничное состояние сознания помогает измениться и дает ему возможность возродиться к новой жизни, перейти на иную, более высокую ступень своего развития.

«О нас, о прошедшей жизни, о поколении нашем» Л. Турбина говорит в таких рассказах как «Институт культуры», «Институт литературы им. Янки Купалы, или туннельный переход» и других, где повествуется о годах работы в Белоруссии: Институте генетики, Институте культуры, Институте литературы им. Янки Купалы АН РБ, о годах заочной учебы в Литературном институте им. А.М. Горького; о тех людях и книгах, которые оказали на нее свое благотворное влияние. Ашхабад – город, в котором родилась Л. Турбина, оказала судьбоносное влияние на всю её дальнейшую творческо-профессиональную жизнь. Именно рождение в Туркмении, думается, дало возможность заниматься сначала белорусско-азербайджанскими, белорусско-тюркскими, а затем белорусско-русскими литературными взаимосвязями, быть переведенной на туркменский и другие языки Советского Союза, а также самой заняться переводческой деятельностью. Не случайно строки, связанные с Востоком, Ашхабадом («Ашхабад – две встречи», «Китай и русская литература»), полны тёплого душевного трепета, чувства благодарности. Вопрос веры (или о «прерогативах Господа Бога») затронут в рассказе «Общество "Знание"». Вопрос, безусловно, сложный и тонкий, а в советское время глубоко запретный. Турбина невольно затрагивает его как биолог, читая лекции об успехах генной инженерии в школах Минска по линии общества «Знание» и вспоминает об этом «как забавный эпизод» из своей жизни.

Как ни крути, всё же главное предназначение женского естества в том, что она – дочь, сестра, жена, мать. Вера в жизнь как таковую, а главное – в улучшение природы человека с появлением нового поколения, твоего продолжения и составляет, безусловно, содержательно-смысловую доминанту нашего земного бытия. Не случайно, образ дочери главного человека в жизни Турбиной, проходит через многие рассказы.

Возможно, самым загадочным, с мистическим налётом рассказом является «Разносчик телеграмм», давший название всему сборнику. Межличностные связи, межличностные отношения иногда могут проявляться, как показано в этом рассказе, совершенно непредсказуемым, даже странным образом. Обычный разносчик телеграмм, естественно, личность довольно заурядная, но в этом рассказе его образ возвышен, если не до посланника Гермеса в крылатых сандалиях, то до посланника Локи, скандинавского бога огня, уж точно. Восприятие автором его как вестника окутывает этот образ ореолом загадочности, романтического флёра, присутствия тайны, окрашивая эмоционально и одухотворяя будничный в общем-то окружающий мир. И портрет его, и весь его облик необычны, хотя после их первой встречи прошло без малого тридцать лет, очень  не простых в стране, которые «и не таких людей ломали, унося из жизни» а он «почти не изменился»: «рыжеватые, полуседые космы», «острый профиль», «взгляд обращен куда-то поверх голов», «целенаправленная, скользящая походка»..

Периодические встречи на Тверской для героини становятся настолько необходимыми, что «когда долго не встречала, стала тревожиться: что с ним, увижу ли снова?». Вместе с героиней ищем ответа на вопрос, что означают эти «встречи», хотя их и встречами в полном смысле этого слова не назовешь: они не разговаривали, даже она не знала, как его зовут. Но эти «встречи», казались ей, несут какую-то тайную информацию, имеют какой-то особый мистический смысл, обнаруживая себя рядом намёков и обмолвок, символическими жестами. Приём недосказанности, недомолвок и умалчивания лежит в основе этого сюжета из разряда загадочных, ведь доказать присутствие таинственного невозможно, да и не нужно. Потому что любой здравомыслящий человек, как и Таня, отрезвляюще скажет: «Ну и что тут удивительного? Вот если бы он сделал что-то необыкновенное, например, из почтальонов стал миллионером – я бы ещё поняла, зачем на него стоит так пялиться».

В заключение хочется констатировать, что, несмотря на выше отмеченную эпизодичность в выборе основных жизненных событий, повествование носит целостный характер, написано в едином стилистическом ключе, где собственная личная жизнь становится сюжетом для художественного изложения. Если говорить о том, чего мне не хватило при чтении книги, так это иллюстраций: фотографий и схем родословного древа. И всё же, дебют в прозе для поэта Любови Турбиной удался, с чем её можно и поздравить.