«На запад, на запад помчался бы я…»

«На запад, на запад помчался бы я…»

Двадцать седьмого июля исполняется 175 лет с того момента, как оборвалась жизнь русского гения Михаила Юрьевича Лермонтова. Но даже в связи с такой печальной датой мы хотели бы в этом материале поговорить не о смерти, а о жизни. Ибо Лермонтов сделал свой выбор «быть или не быть» в пользу БЫТЬ. И теперь он ЕСТЬ. Навсегда.

.

ВЕЛИКИЙ поэт воспитывался, как известно, в семье Арсеньевых и Столыпиных и всю жизнь был окружён этими родственниками. Но он гордо носил фамилию Лермонтов и прославил именно этот род.

Как отмечал П.А. Висковатов, первый лермонтовский биограф, Мишу с детства очень печалило недружелюбное отношение к отцу со стороны бабушки и её богатой столыпинской родни. Она всячески превозносила себя над небогатым помещиком, отставным капитаном Лермонтовым, что оскорбляло юного поэта и жгло его душу обидой за отца.

Поэтому с самых ранних лет Миша стал интересоваться своими корнями по отцовской линии. Но Юрий Петрович Лермонтов не любил рассуждать об этом, да он и не знал почти ничего. Помнил, что его предок в России какой-то бедный шотландский наёмник. Он и родословную свою числил с XVIII века. Ах, если бы Лермонтов-старший мог себе только представить, что род его ещё более древний и знатный, чем род Столыпиных!

Существовало предание, что фамилия Лермонтовых происходила от испанского владетельного герцога Франсиско Гомеса де Лермы, который во время борьбы с маврами якобы вынужден был бежать в Шотландию. Таковое предание долго занимало воображение Михаила Юрьевича: одно время он даже писал свою фамилию через «а» - «Лермантов» и фантазировал на испанские темы (рисунки и акварели, драма «Испанцы»). В 1833 году в Петербурге Лермонтов исполнил свою первую картину маслом – «Предок Лерма». Вельможа изображён в средневековом костюме, с бородкой, широким кружевным воротником и с цепью ордена Золотого Руна вокруг шеи. В чертах лица заметно сходство с самим поэтом.

Более того, он сделал запрос в Испанское посольство о возможных родственных связях, но после получения отрицательного ответа из Мадридского исторического архива, об Испании благополучного забыл. Что ж, герцог Лерма персона вполне достоверная и к Шотландии никак не подходит.

.

ЛЕРМОНТОВ всё более убеждался, что отцовский род идёт от древних шотландских кланов. Как раз с этим связано его увлечение романами Вальтера Скотта, и его байронизм, отчасти шотландский. Разумеется, Михаилу Юрьевичу была хорошо знакома скоттовская баллада «Thomas the Rhymer». Томас Рифмач, Томас из Эрсильдауна, Честный Томас… Так называли историческую личность, легендарного барда и поэта, считающегося родоначальником шотландской литературы. Скотт не называет его фамилию, но сейчас мы знаем, что это Томас Лермонт (1220-1297) - наиболее известный представитель старинной фамилии Лермонтов Шотландской Границы.

По свидетельствам источников, в 1057 году знатный французский рыцарь Люирье, служивший при Дворе англосаксонского короля Эдуарда Исповедника, присоединился к войску шотландского принца Малькольма. Тот в это время сражался с узурпатором Макбетом, который убил его отца, короля Дункана. В награду за верность и мужество Малькольм наградил всех своих рыцарей; Люирье (Luyrieux), или на английский манер, Лир (Lear) получил земли в графстве Бервикшир, при слиянии рек Лидер и Туид. Потомки его превратились в Learsilmonth, а потом в Learmonth.

В Бервикшире Лермонты объединили свои силы и стали наследственными шерифами графства.

.

«МАЛО кто так прославлен в преданиях, как Томас из Эрсильдауна», - писал В. Скотт. Жизнь и творчество выдающегося барда – тайна. Сплелись воедино народные легенды о нём, его собственные сочинения, его загадочная судьба.

Рассказывают, что в юном возрасте Томас был похищен с Эрсильдаунских холмов Королевой фей, и в её стране приобрёл все свои знания. Через семь лет он был отпущен на землю для просвещения шотландцев силой пророчеств и песен, с тем условием, что вернётся к своей повелительнице, как только она того пожелает. Лермонт действительно предрёк ряд важных  событий: трагическую смерть короля Александра III (1286), кровавую битву при Флоддене (1513), где монарх Иаков IV потерпел поражение от англичан; предрёк он и грядущее объединение Англии и Шотландии (1603) под скипетром Иакова VI.

Прошло немало времени. И вот однажды, когда Томас пировал с друзьями в замке Эрсильдаун, вбежал испуганный человек и сообщил, что из ближнего леса вышли белоснежные олень и олениха. Они медленно и спокойно шествуют по улицам селения. Прорицатель поднялся, взял арфу и со словами «Мой час настал» последовал за удивительными животными. Больше его никто не видел. Но народная молва гласит, что он до сих пор «несёт свою судьбу» и может опять объявиться.

А в Эрсильдауне (ныне Эрлстоун) и сейчас сохранились остатки древней башни, известной как Башня Томаса. На ней установлена в 1894 году мемориальная доска. Памятным знаком помечено и место Эйлдонского Дерева, под сенью которого поэт встретил Королеву фей. Позади – два переплетённых молоденьких деревца: Томас и Королева.

.

ВОЗВЫШЕНИЕ рода Лермонтов произошло в XV столетии, когда один из его представителей удачно женился на богатой наследнице фамилии Дерси, Джанет де Дерси, и стал хозяином роскошного замка.

Замок этот, удобно расположенный в глубокой излучине реки Иден, изначально принадлежал Эрнальду, епископу города Сент-Эндрюс – древнего исторического, религиозного и культурного центра графства Файф, да и вообще столицы шотландского духовенства. В 1160 году он передал его здешнему монастырю, и в замке часто решались важные государственные дела – например, в 1335-м здесь заседал парламент Шотландии.

Породнившись с Дерси, Лермонты вместе с замком получили высокие наследственные должности в Сент-Эндрюсе: на протяжении длительного периода они являлись мэрами города и главами архиепископской администрации. А сэр Джеймс Лермонт, помимо этого, служил управляющим королевского Двора и хранителем сокровищ при Иакове V (отце знаменитой Марии Стюарт).

Сын и внуки сэра Джеймса стали последними из Лермонтов, владевшими замком Дерси.

Часто переходя из рук в руки, сооружение постепенно ветшало и к концу прошлого века дошло в полностью руинированном виде. Уже в наши дни, в 1996-м, развалины были куплены на интернет-аукционе состоятельной семьёй из Тайваня, шотландцем Кристофером Раффлом и его женой, японкой. По старым чертежам они заново отстроили легендарный замок.

В пятнадцати милях отсюда, неподалёку от городка Крейл, высится другой замок – Балькоми, возведённый в XVI столетии. Вышеупомянутый Джеймс Лермонт Дерси получил грамоты на эти земли от Иакова V, и впоследствии замок отошёл к старшему сыну Д. Лермонта от первого брака.

Балькомийские Лермонты были известны в основном своей юридической и судебной деятельностью. И что крайне примечательно: в том же XVI веке здесь жил предок великого английского поэта Джорджа Ноэла Гордона Байрона, королевский адвокат Гордон, женатый на… Маргарет Лермонт.

.

НА РУБЕЖЕ XVI-XVII столетий многие Лермонты Балькоми вынуждены были стать «солдатами удачи» - военными наёмниками. Судьба разбросала их по разным странам, а одного из них завела в далёкую загадочную Россию.

…В 1613 году, во время войны Московского государства с Польшей, при осаде крепости Белой ратниками князя Дмитрия Пожарского на сторону русских перешли две роты наёмников – ирландская и шотландская. Среди шотландцев оказался и Джордж Лермонт. Подобно другим «бельским сидельцам» он остался в России и был зачислен на государственную службу с сохранением дворянства – «в шляхтичах».

Прапорщиком Юрий Андреевич Лермонт (как он именовал себя после принятия Православия) участвовал в 1618 году в схватке с войсками королевича Владислава и гетмана Ходкевича под Можайском и в самой Москве у Арбатских ворот. Впоследствии был пожалован поместьями в Галицком уезде (территория будущей Костромской губернии) и назначен «обучать хитростям ратного строения дворян и детей боярских». В августе 1633 года ротмистр рейтарского полка Юрий Лермонт погиб под Смоленском. Похоронили его в Авраамиевом Покровском Городецком монастыре под Чухломой.

Спустя полвека внуки Лермонта, Евтихий и Пётр Петровичи, подали в Разрядный приказ «поколенную роспись рода Лермантовых», где назвали своим предком того шотландского Лермонта, каковой, принадлежа к «породным людям», принимал участие в борьбе Малькольма с Макбетом.

От Джорджа (Юрия) Лермонта следуют по прямой линии: Пётр Юрьевич, Евтихий Петрович, Пётр Евтихиевич, Юрий Петрович, Пётр Юрьевич, Юрий Петрович и, наконец, Михаил Юрьевич Лермонтов. Короткая жизнь этого великого человека прославила древний род Лермонтовых – Лермонтов.

По названиям построенных на Костромской земле усадеб пошли четыре родовых ветви: Измайловская (пресёкшаяся со смертью Михаила Юрьевича), Колотиловская, Кузнецовская и Острожниковская. Любопытно, кстати: между дворянскими гербами шотландских Лермонтов и русских Лермонтовых наблюдается определённое сходство.

.

ПОДРОБНОСТЕЙ своего шотландского происхождения поэт не знал и, очевидно, не догадывался о самом знаменитом своём предке – Томасе Лермонте. Не ведал он и того, что является отдалённым родственником своего кумира Байрона. Но Михаил Юрьевич инстинктивно тянулся душой к отчизне предков.

.

Зачем я не птица, не ворон степной,

Пролетевший сейчас надо мной?

Зачем не могу в небесах я парить

И одну лишь свободу любить?

.

На запад, на запад помчался бы я,

Где цветут моих предков поля,

Где в замке пустом, на туманных горах,

Их забвенный покоится прах.

.

На древней стене их наследственный щит

И заржавленный меч их висит.

Я стал бы летать над мечом и щитом,

И смахнул бы я пыль с них крылом;

.

И арфы шотландской струну бы задел,

И по сводам бы звук полетел;

Внимаем одним и одним пробуждён,

Как раздался, так смолкнул бы он.

.

Но тщетны мечты, бесполезны мольбы

Против строгих законов судьбы.

Меж мной и холмами отчизны моей

Расстилаются волны морей.

.

Последний потомок отважных бойцов

Увядает средь чуждых снегов;

Я здесь был рождён, но нездешний душой…

О! зачем я не ворон степной?...

.

Кто-то, пожалуй, мог бы сейчас назвать эти строфы 1831 года русофобскими и откровенно западническими: «на запад, на запад…» подальше от чуждых снегов желает умчаться «нездешний душой» юный поэт. (Впрочем, есть такое и у Владимира Маяковского: «Я не твой, снеговая уродина…»). Но не тот ли самый Лермонтов напишет позже «Бородино» и «Песню про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»? И на самом деле несколько стихотворений, навеянных Шотландией и Байроном, были его тоской по отцу, выходцу из равнинного клана Лермонтов.

И полумифической арфы шотландской струну Михаил Юрьевич  всё же задел, так что даже его критик, философ Владимир Соловьёв спустя полвека после смерти поэта признал его близким по духу к «вещему и демоническому Фоме  Рифмачу, с его любовными песнями, мрачными предсказаниями, загадочным двойственным существованием и роковым концом».

…Пришедшие за Томасом Лермонтом олени увели его в волшебное королевство уже навсегда. Случилось это, говорят, в 1297 году. Но в его пророчествах писалось и о том, что спустя много лет он вернётся на землю молодым. И опять коснётся арфы, и опять будет сочинять стихи.

.

И я приду сюда, и не узнаю вас,

О струны звонкие…

.

Не его ли душа через пятьсот с лишним лет обрела новое пристанище в теле далёкого русского потомка Михаила Лермонтова? Не ему ли был дан такой же великий дар поэзии и пророчества, не его ли окружали всё те же тени из мистических миров?

Михаил Юрьевич, по словам П.А. Висковатова, «предугадал: он был последним потомком шотландских бойцов; но не в снегах кончил боец этот жизнь свою, а в южной стране, среди гор, ставших ему милее туманных картин на берегах Лидера и Твида».

.

P. S. В октябре 2014 года, в ознаменование 200-летия со дня рождения М.Ю. Лермонтова, в Эрлстоуне торжественно открыли бронзовый бюст поэта – первый в Шотландии памятник, посвящённый русскому литературному классику.

Двадцать седьмого июля исполняется 175 лет с того момента, как оборвалась жизнь русского гения Михаила Юрьевича Лермонтова. Но даже в связи с такой печальной датой мы хотели бы в этом материале поговорить не о смерти, а о жизни. Ибо Лермонтов сделал свой выбор «быть или не быть» в пользу БЫТЬ. И теперь он ЕСТЬ. Навсегда.

ВЕЛИКИЙ поэт воспитывался, как известно, в семье Арсеньевых и Столыпиных и всю жизнь был окружён этими родственниками. Но он гордо носил фамилию Лермонтов и прославил именно этот род.

Как отмечал П.А. Висковатов, первый лермонтовский биограф, Мишу с детства очень печалило недружелюбное отношение к отцу со стороны бабушки и её богатой столыпинской родни. Она всячески превозносила себя над небогатым помещиком, отставным капитаном Лермонтовым, что оскорбляло юного поэта и жгло его душу обидой за отца.

Поэтому с самых ранних лет Миша стал интересоваться своими корнями по отцовской линии. Но Юрий Петрович Лермонтов не любил рассуждать об этом, да он и не знал почти ничего. Помнил, что его предок в России какой-то бедный шотландский наёмник. Он и родословную свою числил с XVIII века. Ах, если бы Лермонтов-старший мог себе только представить, что род его ещё более древний и знатный, чем род Столыпиных!

Существовало предание, что фамилия Лермонтовых происходила от испанского владетельного герцога Франсиско Гомеса де Лермы, который во время борьбы с маврами якобы вынужден был бежать в Шотландию. Таковое предание долго занимало воображение Михаила Юрьевича: одно время он даже писал свою фамилию через «а» - «Лермантов» и фантазировал на испанские темы (рисунки и акварели, драма «Испанцы»). В 1833 году в Петербурге Лермонтов исполнил свою первую картину маслом – «Предок Лерма». Вельможа изображён в средневековом костюме, с бородкой, широким кружевным воротником и с цепью ордена Золотого Руна вокруг шеи. В чертах лица заметно сходство с самим поэтом.

Более того, он сделал запрос в Испанское посольство о возможных родственных связях, но после получения отрицательного ответа из Мадридского исторического архива, об Испании благополучного забыл. Что ж, герцог Лерма персона вполне достоверная и к Шотландии никак не подходит.

ЛЕРМОНТОВ всё более убеждался, что отцовский род идёт от древних шотландских кланов. Как раз с этим связано его увлечение романами Вальтера Скотта, и его байронизм, отчасти шотландский. Разумеется, Михаилу Юрьевичу была хорошо знакома скоттовская баллада «Thomas the Rhymer». Томас Рифмач, Томас из Эрсильдауна, Честный Томас… Так называли историческую личность, легендарного барда и поэта, считающегося родоначальником шотландской литературы. Скотт не называет его фамилию, но сейчас мы знаем, что это Томас Лермонт (1220-1297) - наиболее известный представитель старинной фамилии Лермонтов Шотландской Границы.

По свидетельствам источников, в 1057 году знатный французский рыцарь Люирье, служивший при Дворе англосаксонского короля Эдуарда Исповедника, присоединился к войску шотландского принца Малькольма. Тот в это время сражался с узурпатором Макбетом, который убил его отца, короля Дункана. В награду за верность и мужество Малькольм наградил всех своих рыцарей; Люирье (Luyrieux), или на английский манер, Лир (Lear) получил земли в графстве Бервикшир, при слиянии рек Лидер и Туид. Потомки его превратились в Learsilmonth, а потом в Learmonth.

В Бервикшире Лермонты объединили свои силы и стали наследственными шерифами графства.

«МАЛО кто так прославлен в преданиях, как Томас из Эрсильдауна», - писал В. Скотт. Жизнь и творчество выдающегося барда – тайна. Сплелись воедино народные легенды о нём, его собственные сочинения, его загадочная судьба.

Рассказывают, что в юном возрасте Томас был похищен с Эрсильдаунских холмов Королевой фей, и в её стране приобрёл все свои знания. Через семь лет он был отпущен на землю для просвещения шотландцев силой пророчеств и песен, с тем условием, что вернётся к своей повелительнице, как только она того пожелает. Лермонт действительно предрёк ряд важных  событий: трагическую смерть короля Александра III (1286), кровавую битву при Флоддене (1513), где монарх Иаков IV потерпел поражение от англичан; предрёк он и грядущее объединение Англии и Шотландии (1603) под скипетром Иакова VI.

Прошло немало времени. И вот однажды, когда Томас пировал с друзьями в замке Эрсильдаун, вбежал испуганный человек и сообщил, что из ближнего леса вышли белоснежные олень и олениха. Они медленно и спокойно шествуют по улицам селения. Прорицатель поднялся, взял арфу и со словами «Мой час настал» последовал за удивительными животными. Больше его никто не видел. Но народная молва гласит, что он до сих пор «несёт свою судьбу» и может опять объявиться.

А в Эрсильдауне (ныне Эрлстоун) и сейчас сохранились остатки древней башни, известной как Башня Томаса. На ней установлена в 1894 году мемориальная доска. Памятным знаком помечено и место Эйлдонского Дерева, под сенью которого поэт встретил Королеву фей. Позади – два переплетённых молоденьких деревца: Томас и Королева.

ВОЗВЫШЕНИЕ рода Лермонтов произошло в XV столетии, когда один из его представителей удачно женился на богатой наследнице фамилии Дерси, Джанет де Дерси, и стал хозяином роскошного замка.

Замок этот, удобно расположенный в глубокой излучине реки Иден, изначально принадлежал Эрнальду, епископу города Сент-Эндрюс – древнего исторического, религиозного и культурного центра графства Файф, да и вообще столицы шотландского духовенства. В 1160 году он передал его здешнему монастырю, и в замке часто решались важные государственные дела – например, в 1335-м здесь заседал парламент Шотландии.

Породнившись с Дерси, Лермонты вместе с замком получили высокие наследственные должности в Сент-Эндрюсе: на протяжении длительного периода они являлись мэрами города и главами архиепископской администрации. А сэр Джеймс Лермонт, помимо этого, служил управляющим королевского Двора и хранителем сокровищ при Иакове V (отце знаменитой Марии Стюарт).

Сын и внуки сэра Джеймса стали последними из Лермонтов, владевшими замком Дерси.

Часто переходя из рук в руки, сооружение постепенно ветшало и к концу прошлого века дошло в полностью руинированном виде. Уже в наши дни, в 1996-м, развалины были куплены на интернет-аукционе состоятельной семьёй из Тайваня, шотландцем Кристофером Раффлом и его женой, японкой. По старым чертежам они заново отстроили легендарный замок.

В пятнадцати милях отсюда, неподалёку от городка Крейл, высится другой замок – Балькоми, возведённый в XVI столетии. Вышеупомянутый Джеймс Лермонт Дерси получил грамоты на эти земли от Иакова V, и впоследствии замок отошёл к старшему сыну Д. Лермонта от первого брака.

Балькомийские Лермонты были известны в основном своей юридической и судебной деятельностью. И что крайне примечательно: в том же XVI веке здесь жил предок великого английского поэта Джорджа Ноэла Гордона Байрона, королевский адвокат Гордон, женатый на… Маргарет Лермонт.

НА РУБЕЖЕ XVI-XVII столетий многие Лермонты Балькоми вынуждены были стать «солдатами удачи» - военными наёмниками. Судьба разбросала их по разным странам, а одного из них завела в далёкую загадочную Россию.

…В 1613 году, во время войны Московского государства с Польшей, при осаде крепости Белой ратниками князя Дмитрия Пожарского на сторону русских перешли две роты наёмников – ирландская и шотландская. Среди шотландцев оказался и Джордж Лермонт. Подобно другим «бельским сидельцам» он остался в России и был зачислен на государственную службу с сохранением дворянства – «в шляхтичах».

Прапорщиком Юрий Андреевич Лермонт (как он именовал себя после принятия Православия) участвовал в 1618 году в схватке с войсками королевича Владислава и гетмана Ходкевича под Можайском и в самой Москве у Арбатских ворот. Впоследствии был пожалован поместьями в Галицком уезде (территория будущей Костромской губернии) и назначен «обучать хитростям ратного строения дворян и детей боярских». В августе 1633 года ротмистр рейтарского полка Юрий Лермонт погиб под Смоленском. Похоронили его в Авраамиевом Покровском Городецком монастыре под Чухломой.

Спустя полвека внуки Лермонта, Евтихий и Пётр Петровичи, подали в Разрядный приказ «поколенную роспись рода Лермантовых», где назвали своим предком того шотландского Лермонта, каковой, принадлежа к «породным людям», принимал участие в борьбе Малькольма с Макбетом.

От Джорджа (Юрия) Лермонта следуют по прямой линии: Пётр Юрьевич, Евтихий Петрович, Пётр Евтихиевич, Юрий Петрович, Пётр Юрьевич, Юрий Петрович и, наконец, Михаил Юрьевич Лермонтов. Короткая жизнь этого великого человека прославила древний род Лермонтовых – Лермонтов.

По названиям построенных на Костромской земле усадеб пошли четыре родовых ветви: Измайловская (пресёкшаяся со смертью Михаила Юрьевича), Колотиловская, Кузнецовская и Острожниковская. Любопытно, кстати: между дворянскими гербами шотландских Лермонтов и русских Лермонтовых наблюдается определённое сходство.

ПОДРОБНОСТЕЙ своего шотландского происхождения поэт не знал и, очевидно, не догадывался о самом знаменитом своём предке – Томасе Лермонте. Не ведал он и того, что является отдалённым родственником своего кумира Байрона. Но Михаил Юрьевич инстинктивно тянулся душой к отчизне предков.

.

.

Кто-то, пожалуй, мог бы сейчас назвать эти строфы 1831 года русофобскими и откровенно западническими: «на запад, на запад…» подальше от чуждых снегов желает умчаться «нездешний душой» юный поэт. (Впрочем, есть такое и у Владимира Маяковского: «Я не твой, снеговая уродина…»). Но не тот ли самый Лермонтов напишет позже «Бородино» и «Песню про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова»? И на самом деле несколько стихотворений, навеянных Шотландией и Байроном, были его тоской по отцу, выходцу из равнинного клана Лермонтов.

И полумифической арфы шотландской струну Михаил Юрьевич  всё же задел, так что даже его критик, философ Владимир Соловьёв спустя полвека после смерти поэта признал его близким по духу к «вещему и демоническому Фоме  Рифмачу, с его любовными песнями, мрачными предсказаниями, загадочным двойственным существованием и роковым концом».

…Пришедшие за Томасом Лермонтом олени увели его в волшебное королевство уже навсегда. Случилось это, говорят, в 1297 году. Но в его пророчествах писалось и о том, что спустя много лет он вернётся на землю молодым. И опять коснётся арфы, и опять будет сочинять стихи.

И я приду сюда, и не узнаю вас,

О струны звонкие…

.

Не его ли душа через пятьсот с лишним лет обрела новое пристанище в теле далёкого русского потомка Михаила Лермонтова? Не ему ли был дан такой же великий дар поэзии и пророчества, не его ли окружали всё те же тени из мистических миров?

Михаил Юрьевич, по словам П.А. Висковатова, «предугадал: он был последним потомком шотландских бойцов; но не в снегах кончил боец этот жизнь свою, а в южной стране, среди гор, ставших ему милее туманных картин на берегах Лидера и Твида».

P. S. В октябре 2014 года, в ознаменование 200-летия со дня рождения М.Ю. Лермонтова, в Эрлстоуне торжественно открыли бронзовый бюст поэта – первый в Шотландии памятник, посвящённый русскому литературному классику.