27 февраля 2017 182
«Мне голос был. Он звал утешно...»
.
1917-й в русской поэзии – от Февраля к Октябрю: стихи, написанные век назад…
.
Валерий Брюсов (1873 - 1924)
.
На улицах
.
(Февраль 1917 г.)
.
На улицах красные флаги,
И красные банты в петлице,
И праздник ликующих толп;
И кажется: властные маги
Простёрли над сонной столицей
Туман из таинственных колб.
.
Но нет! То не лживые чары,
Не призрак, мелькающий мимо,
Готовый рассеяться вмиг!
То мир, осуждённый и старый,
Исчез, словно облако дыма,
И новый в сияньи возник!
.
Всё новое ― странно-привычно;
И слитые с нами солдаты,
И всюду алеющий цвет,
И в толпах, над бурей столичной,
Кричащие эти плакаты, ―
Народной победе привет!
.
Те поняли, те угадали…
Не трудно учиться науке,
Что значит быть вольной страной!
Недавнее кануло в дали,
И все, после долгой разлуки,
Как будто вернулись домой.
.
Народ, испытавший однажды
Дыханье священной свободы,
Пойти не захочет назад:
Он полон божественной жажды,
Её лишь глубокие воды
Вершительных прав утолят.
.
Колышутся красные флаги…
Чу! колокол мерно удары
К служенью свободному льёт…
Нет! То не коварные маги
Развеяли тайные чары:
То ожил державный народ!
2 марта 1917
.
Фёдор Сологуб (1863 - 1927)
.
***
.
Тяжёлый и разящий молот
На ветхий опустился дом.
Надменный свод его расколот,
И разрушенье словно гром.
.
Все норы самовластных таин
Раскрыл ликующий поток,
И если есть меж нами Каин,
Бессилен он и одинок.
.
И если есть средь нас Иуда,
Бродящий в шорохе осин,
То и над ним всевластно чудо,
И он мучительно один.
.
Восторгом светлым расторгая
Змеиный ненавистный плен,
Соединенья весть благая
Создаст ограды новых стен.
.
В соединении – строенье,
Великий подвиг бытия.
К работе бодрой станьте, звенья
Союзов дружеских куя.
.
Назад зовущим дети Лота
Напомнят горькой соли столп.
Нас ждёт великая работа
И праздник озарённых толп.
.
И наше новое витийство,
Свободы гордость и оплот,
Не на коварное убийство –
На подвиг творческий зовёт.
.
Свободе ль трепетать измены?
Дракону злому время пасть.
Растают брызги мутной пены,
И только правде будет власть!
15 марта 1917
.
Михаил Кузмин (1872 – 1936)
.
Русская революция
.
Словно сто лет прошло, а всего неделя!
Какое, неделя... двадцать четыре часа!
Сам Сатурн удивился: никогда доселе
Не вертелась такой вертушкой его коса.
Вчера ещё народ стоял тёмной кучей,
Изредка шарахаясь и смутно крича,
А Аничков дворец красной и пустынной тучей
Слал залп за залпом с продажного плеча.
Вести (такие обычные вести!)
Змеями ползли: «Там пятьдесят, там двести
Убитых...» Двинулись казаки.
«Они отказались. Стрелять не будут!..» –
Шипят с поднятыми воротниками шпики.
Сегодня... сегодня солнце, встав,
Увидело в казармах отворёнными все ворота.
Ни караульных, ни городовых, ни застав.
Словно никогда и не было ни охранника, ни пулемёта.
Играет музыка. Около Кирочной бой,
Но как-то исчезла последняя тень испуга.
Войска за свободу! Боже, о Боже мой!
Все готовы обнимать друг друга.
Вспомните это утро после чёрного вечера,
Это солнце и блестящую медь,
Вспомните, что не снилось вам в далёкие вечера,
Но что заставляло ваше сердце гореть!
Вести всё радостнее, как стая голубей...
«Взята Крепость... Адмиралтейство пало!»
Небо всё ясней, всё голубей.
Как будто Пасха в посту настала.
Только к вечеру чердачные совы
Начинают перекличку выстрелов,
С тупым безумием до конца готовы
Свою наёмную жизнь выстрадать.
Мчатся грузовые автомобили,
Мальчики везут министров в Думу,
И к быстрому шуму
«Ура» льнёт, как столб пыли.
Смех? Но к чему же постные лица,
Мы не только хороним, мы строим новый дом.
Как всем в нём разместиться,
Подумаем мы потом.
Помните это начало советских депеш,
Головокружительное: «Всем, всем, всем!»
Словно голодному говорят: «Ешь!»
А он, улыбаясь, отвечает: «Ем».
По словам прошёлся крепкий наждак
(Обновители языка, нате-ка!).
И слово «гражданин» звучит так,
Словно его впервые выдумала грамматика.
Русская революция – юношеская, целомудренная, благая, –
Не повторяет, только брата видит во французе,
И проходит по тротуарам, простая,
Словно ангел в рабочей блузе.
Март 1917
.
Иван Бунин (1870 – 1953)
.
Семнадцатый год
.
Наполовину вырубленный лес,
Высокие дрожащие осины
И розовая облачность небес:
Ночной порой из сумрачной лощины
Въезжаю на отлогий косогор
И вижу заалевшие вершины,
С таинственною нежностью, в упор
Далёким озаренные пожаром.
Остановясь, оглядываюсь: да,
Пожар! Но где? Опять у нас, ― / недаром
Вчера был сход! И крепко повода
Натягиваю, слушая неясный,
На дождь похожий, лепет в вышине,
Такой дремотно-сладкий и бесстрастный
К тому, что там и что так страшно мне.
27 июня 1917
.
Игорь Северянин (1887 - 1941)
.
Гимн российской республики
.
Свобода! Свобода! Свобода!
Свобода везде и во всём!
Свобода на благо народа!
Да радуемся! да живём!
.
Мы русские республиканцы,—
Отсталым народам пример!
Пусть флагов пылают румянцы!
Сверкает в руках револьвер!
.
Победа! Победа! Победа!
Над каждым в России царём!
Победа — расплата за деда!
Да радуемся, да живём!
.
Столетья царями теснимы,
Прозрели в предвешние дни:
Во имя России любимой
Царь свергнут — и вот мы одни!
.
Труд, равенство, мир и свобода,
И песня, и кисть со стихом —
Отныне для счастья народа!
Да радуемся! да живём!
1917, Гатчина-Петроград
.
Константин Бальмонт (1867 – 1942)
.
Прощание с древом
.
Я любил вознесённое сказками древо,
На котором звенели всегда соловьи,
А под древом раскинулось море посева,
И шумели колосья, и пели ручьи.
.
Я любил переклички, от ветки до ветки,
Легкокрылых, цветистых, играющих птиц.
Были древние горы ему однолетки,
И ровесницы степи, и пряжа зарниц.
.
Я любил в этом древе тот говор вершинный,
Что вещает пришествие близкой грозы,
И шуршанье листвы перекатно-лавинной,
И паденье заоблачной первой слезы.
.
Я любил в этом древе с ресницами Вия,
Между мхами, старинного лешего взор.
Это древо в веках называлось Россия,
И на ствол его — острый наточен топор.
7 сентября 1917, Москва
.
Анна Ахматова (1889 – 1966)
.
Мне голос был. Он звал утешно...
.
Когда в тоске самоубийства
Народ гостей немецких ждал,
И дух суровый византийства
От русской церкви отлетал,
.
Когда приневская столица,
Забыв величие своё,
Как опьяневшая блудница,
Не знала, кто берёт её, –
.
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край, глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
.
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Осень 1917, Петербург
.
Александр Вертинский (1889 – 1957)
.
***
Я не знаю, зачем и кому это нужно
Кто послал их на смерть не дрожавшей рукой
Только так беспощадно, так зло и не нужно
Опустили их в Вечный Покой!
.
Осторожные зрители молча кутались в шубы.
И какая-то женщина с искажённым лицом,
Целовала покойника в посиневшие губы
И швырнула в священника обручальным кольцом.
.
Закидали их ёлками, замесили их грязью
И пошли по домам – под шумок толковать,
Что пора положить бы уж конец безобразью,
Что и так уже скоро, мы начнём голодать.
.
И никто не додумался просто стать на колени
И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране
Даже светлые подвиги – это только ступени
В бесконечные пропасти – к недоступной весне!
Москва, октябрь 1917
.
Рюрик Ивнев (1891 – 1981)
.
Смольный
.
Довольно! Довольно! Довольно
Истошно кликушами выть!
Весь твой я, клокочущий Смольный,
С другими — постыдно мне быть.
.
Пусть ветер холодный и резкий
Ревёт и не хочет стихать.
Меня научил Достоевский
Россию мою понимать.
.
Не я ли стихами молился,
Чтоб умер жестокий палач,
И вот этот круг завершился,
Россия, Россия, не плачь!
.
Не я ль призывал эти бури,
Не я ль ненавидел застой?
Дождёмся и блеска лазури
Над скованной льдами Невой.
.
Чтоб счастье стране улыбнулось,
Она заслужила его.
И чтобы в одно обернулось
Твоё и моё торжество.
.
Довольно! Довольно! Довольно!
Кликушам нет места в бою.
Весь твой я, клокочущий Смольный,
Всю жизнь я тебе отдаю!
Октябрь 1917, Петроград
.
Сергей Бехтеев (1879 – 1954)
.
Молитва
.
Посвящается Их Императорским
Высочествам
Великим Княжнам Ольге Николаевне
и Татьяне Николаевне
.
Пошли нам, Господи, терпенье
В годину буйных, мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейство ближнего прощать
И крест тяжелый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.
.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и униженья
Христос, Спаситель, помоги!
.
Владыка мира, Бог вселенной!
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый смертный час...
.
И, у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться крепко за врагов!
г. Елец, октябрь 1917
.
Зинаида Гиппиус (1869 – 1945)
.
У. С.
.
Наших дедов мечта невозможная,
Наших героев жертва острожная,
Наша молитва устами несмелыми,
Наша надежда и воздыхание, –
Учредительное Собрание, –
Что мы с ним сделали...?
12 ноября 1917
.
Сергей Городецкий (1884 – 1967)
.
Россия
.
Как я любил тебя, родная,
Моя Россия, мать свобод,
Когда, под плетью изнывая,
Молчал великий твой народ.
.
В какой слепой и дикой вере
Ждал воскресенья твоего!
И вот всех тюрем пали двери,
Твоё я вижу торжество.
.
Ты в праздник так же величава,
Как прежде в рабской нищете,
Когда и честь твоя и слава
Распяты были на кресте.
.
О вечном мире всей вселенной,
О воле, братстве и любви
Запела ты самозабвенно
Народам, гибнущим в крови.
.
Как солнце всходит от востока,
Так от тебя несётся весть,
Что есть конец войне жестокой,
Живая правда в людях есть.
.
И близок день прекрасней рая,
Когда враги, когда друзья,
Как цепи, фронты разрывая,
Воскликнут: «Истина твоя!»
.
Как я люблю тебя, Россия,
Когда над миром твой народ
Скрижали поднял огневые,
Скрижали вечные свобод.
1917
.
Николай Клюев (1884 – 1937)
.
***
Из подвалов, из тёмных углов,
От машин и печей огнеглазых
Мы восстали могучей громов,
Чтоб увидеть всё небо в алмазах,
Уловить серафимов хвалы,
Причаститься из Спасовой чаши!
Наши юноши — в тучах орлы,
Звёзд задумчивей девушки наши.
.
Город-дьявол копытами бил,
Устрашая нас каменным зевом.
У страдальческих тёплых могил
Обручились мы с пламенным гневом.
.
Гнев повел нас на тюрьмы, дворцы,
Где на правду оковы ковались...
Не забыть, как с детями отцы
И с невестою милый прощались...
.
Мостовые расскажут о нас,
Камни знают кровавые были...
В золотой, победительный час
Мы сражённых орлов схоронили.
.
Поле Марсово — красный курган,
Храм победы и крови невинной...
На державу лазоревых стран
Мы помазаны кровью орлиной.
Конец 1917 или начало 1918
1917-й в русской поэзии – от Февраля к Октябрю: стихи, написанные век назад…
.
Валерий Брюсов (1873 - 1924)
.
На улицах
.
(Февраль 1917 г.)
.
На улицах красные флаги,
И красные банты в петлице,
И праздник ликующих толп;
И кажется: властные маги
Простёрли над сонной столицей
Туман из таинственных колб.
.
Но нет! То не лживые чары,
Не призрак, мелькающий мимо,
Готовый рассеяться вмиг!
То мир, осуждённый и старый,
Исчез, словно облако дыма,
И новый в сияньи возник!
.
Всё новое ― странно-привычно;
И слитые с нами солдаты,
И всюду алеющий цвет,
И в толпах, над бурей столичной,
Кричащие эти плакаты, ―
Народной победе привет!
.
Те поняли, те угадали…
Не трудно учиться науке,
Что значит быть вольной страной!
Недавнее кануло в дали,
И все, после долгой разлуки,
Как будто вернулись домой.
.
Народ, испытавший однажды
Дыханье священной свободы,
Пойти не захочет назад:
Он полон божественной жажды,
Её лишь глубокие воды
Вершительных прав утолят.
.
Колышутся красные флаги…
Чу! колокол мерно удары
К служенью свободному льёт…
Нет! То не коварные маги
Развеяли тайные чары:
То ожил державный народ!
2 марта 1917
.
Фёдор Сологуб (1863 - 1927)
.
***
.
Тяжёлый и разящий молот
На ветхий опустился дом.
Надменный свод его расколот,
И разрушенье словно гром.
.
Все норы самовластных таин
Раскрыл ликующий поток,
И если есть меж нами Каин,
Бессилен он и одинок.
.
И если есть средь нас Иуда,
Бродящий в шорохе осин,
То и над ним всевластно чудо,
И он мучительно один.
.
Восторгом светлым расторгая
Змеиный ненавистный плен,
Соединенья весть благая
Создаст ограды новых стен.
.
В соединении – строенье,
Великий подвиг бытия.
К работе бодрой станьте, звенья
Союзов дружеских куя.
.
Назад зовущим дети Лота
Напомнят горькой соли столп.
Нас ждёт великая работа
И праздник озарённых толп.
.
И наше новое витийство,
Свободы гордость и оплот,
Не на коварное убийство –
На подвиг творческий зовёт.
.
Свободе ль трепетать измены?
Дракону злому время пасть.
Растают брызги мутной пены,
И только правде будет власть!
15 марта 1917
.
Михаил Кузмин (1872 – 1936)
.
Русская революция
.
Словно сто лет прошло, а всего неделя!
Какое, неделя... двадцать четыре часа!
Сам Сатурн удивился: никогда доселе
Не вертелась такой вертушкой его коса.
Вчера ещё народ стоял тёмной кучей,
Изредка шарахаясь и смутно крича,
А Аничков дворец красной и пустынной тучей
Слал залп за залпом с продажного плеча.
Вести (такие обычные вести!)
Змеями ползли: «Там пятьдесят, там двести
Убитых...» Двинулись казаки.
«Они отказались. Стрелять не будут!..» –
Шипят с поднятыми воротниками шпики.
Сегодня... сегодня солнце, встав,
Увидело в казармах отворёнными все ворота.
Ни караульных, ни городовых, ни застав.
Словно никогда и не было ни охранника, ни пулемёта.
Играет музыка. Около Кирочной бой,
Но как-то исчезла последняя тень испуга.
Войска за свободу! Боже, о Боже мой!
Все готовы обнимать друг друга.
Вспомните это утро после чёрного вечера,
Это солнце и блестящую медь,
Вспомните, что не снилось вам в далёкие вечера,
Но что заставляло ваше сердце гореть!
Вести всё радостнее, как стая голубей...
«Взята Крепость... Адмиралтейство пало!»
Небо всё ясней, всё голубей.
Как будто Пасха в посту настала.
Только к вечеру чердачные совы
Начинают перекличку выстрелов,
С тупым безумием до конца готовы
Свою наёмную жизнь выстрадать.
Мчатся грузовые автомобили,
Мальчики везут министров в Думу,
И к быстрому шуму
«Ура» льнёт, как столб пыли.
Смех? Но к чему же постные лица,
Мы не только хороним, мы строим новый дом.
Как всем в нём разместиться,
Подумаем мы потом.
Помните это начало советских депеш,
Головокружительное: «Всем, всем, всем!»
Словно голодному говорят: «Ешь!»
А он, улыбаясь, отвечает: «Ем».
По словам прошёлся крепкий наждак
(Обновители языка, нате-ка!).
И слово «гражданин» звучит так,
Словно его впервые выдумала грамматика.
Русская революция – юношеская, целомудренная, благая, –
Не повторяет, только брата видит во французе,
И проходит по тротуарам, простая,
Словно ангел в рабочей блузе.
Март 1917
.
Иван Бунин (1870 – 1953)
.
Семнадцатый год
.
Наполовину вырубленный лес,
Высокие дрожащие осины
И розовая облачность небес:
Ночной порой из сумрачной лощины
Въезжаю на отлогий косогор
И вижу заалевшие вершины,
С таинственною нежностью, в упор
Далёким озаренные пожаром.
Остановясь, оглядываюсь: да,
Пожар! Но где? Опять у нас, ― / недаром
Вчера был сход! И крепко повода
Натягиваю, слушая неясный,
На дождь похожий, лепет в вышине,
Такой дремотно-сладкий и бесстрастный
К тому, что там и что так страшно мне.
27 июня 1917
.
Игорь Северянин (1887 - 1941)
.
Гимн российской республики
.
Свобода! Свобода! Свобода!
Свобода везде и во всём!
Свобода на благо народа!
Да радуемся! да живём!
.
Мы русские республиканцы,—
Отсталым народам пример!
Пусть флагов пылают румянцы!
Сверкает в руках револьвер!
.
Победа! Победа! Победа!
Над каждым в России царём!
Победа — расплата за деда!
Да радуемся, да живём!
.
Столетья царями теснимы,
Прозрели в предвешние дни:
Во имя России любимой
Царь свергнут — и вот мы одни!
.
Труд, равенство, мир и свобода,
И песня, и кисть со стихом —
Отныне для счастья народа!
Да радуемся! да живём!
1917, Гатчина-Петроград
.
Константин Бальмонт (1867 – 1942)
.
Прощание с древом
.
Я любил вознесённое сказками древо,
На котором звенели всегда соловьи,
А под древом раскинулось море посева,
И шумели колосья, и пели ручьи.
.
Я любил переклички, от ветки до ветки,
Легкокрылых, цветистых, играющих птиц.
Были древние горы ему однолетки,
И ровесницы степи, и пряжа зарниц.
.
Я любил в этом древе тот говор вершинный,
Что вещает пришествие близкой грозы,
И шуршанье листвы перекатно-лавинной,
И паденье заоблачной первой слезы.
.
Я любил в этом древе с ресницами Вия,
Между мхами, старинного лешего взор.
Это древо в веках называлось Россия,
И на ствол его — острый наточен топор.
7 сентября 1917, Москва
.
Анна Ахматова (1889 – 1966)
.
Мне голос был. Он звал утешно...
.
Когда в тоске самоубийства
Народ гостей немецких ждал,
И дух суровый византийства
От русской церкви отлетал,
.
Когда приневская столица,
Забыв величие своё,
Как опьяневшая блудница,
Не знала, кто берёт её, –
.
Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край, глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну чёрный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
.
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.
Осень 1917, Петербург
.
Александр Вертинский (1889 – 1957)
.
***
.
Я не знаю, зачем и кому это нужно
Кто послал их на смерть не дрожавшей рукой
Только так беспощадно, так зло и не нужно
Опустили их в Вечный Покой!
.
Осторожные зрители молча кутались в шубы.
И какая-то женщина с искажённым лицом,
Целовала покойника в посиневшие губы
И швырнула в священника обручальным кольцом.
.
Закидали их ёлками, замесили их грязью
И пошли по домам – под шумок толковать,
Что пора положить бы уж конец безобразью,
Что и так уже скоро, мы начнём голодать.
.
И никто не додумался просто стать на колени
И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране
Даже светлые подвиги – это только ступени
В бесконечные пропасти – к недоступной весне!
Москва, октябрь 1917
.
Рюрик Ивнев (1891 – 1981)
.
Смольный
.
Довольно! Довольно! Довольно
Истошно кликушами выть!
Весь твой я, клокочущий Смольный,
С другими — постыдно мне быть.
.
Пусть ветер холодный и резкий
Ревёт и не хочет стихать.
Меня научил Достоевский
Россию мою понимать.
.
Не я ли стихами молился,
Чтоб умер жестокий палач,
И вот этот круг завершился,
Россия, Россия, не плачь!
.
Не я ль призывал эти бури,
Не я ль ненавидел застой?
Дождёмся и блеска лазури
Над скованной льдами Невой.
.
Чтоб счастье стране улыбнулось,
Она заслужила его.
И чтобы в одно обернулось
Твоё и моё торжество.
.
Довольно! Довольно! Довольно!
Кликушам нет места в бою.
Весь твой я, клокочущий Смольный,
Всю жизнь я тебе отдаю!
Октябрь 1917, Петроград
.
Сергей Бехтеев (1879 – 1954)
.
Молитва
.
Посвящается Их Императорским
Высочествам
Великим Княжнам Ольге Николаевне
и Татьяне Николаевне
.
Пошли нам, Господи, терпенье
В годину буйных, мрачных дней
Сносить народное гоненье
И пытки наших палачей.
.
Дай крепость нам, о Боже правый,
Злодейство ближнего прощать
И крест тяжелый и кровавый
С Твоею кротостью встречать.
.
И в дни мятежного волненья,
Когда ограбят нас враги,
Терпеть позор и униженья
Христос, Спаситель, помоги!
.
Владыка мира, Бог вселенной!
Благослови молитвой нас
И дай покой душе смиренной
В невыносимый смертный час...
.
И, у преддверия могилы
Вдохни в уста Твоих рабов
Нечеловеческие силы
Молиться крепко за врагов!
г. Елец, октябрь 1917
.
Зинаида Гиппиус (1869 – 1945)
.
У. С.
.
Наших дедов мечта невозможная,
Наших героев жертва острожная,
Наша молитва устами несмелыми,
Наша надежда и воздыхание, –
Учредительное Собрание, –
Что мы с ним сделали...?
12 ноября 1917
.
Сергей Городецкий (1884 – 1967)
.
Россия
.
Как я любил тебя, родная,
Моя Россия, мать свобод,
Когда, под плетью изнывая,
Молчал великий твой народ.
.
В какой слепой и дикой вере
Ждал воскресенья твоего!
И вот всех тюрем пали двери,
Твоё я вижу торжество.
.
Ты в праздник так же величава,
Как прежде в рабской нищете,
Когда и честь твоя и слава
Распяты были на кресте.
.
О вечном мире всей вселенной,
О воле, братстве и любви
Запела ты самозабвенно
Народам, гибнущим в крови.
.
Как солнце всходит от востока,
Так от тебя несётся весть,
Что есть конец войне жестокой,
Живая правда в людях есть.
.
И близок день прекрасней рая,
Когда враги, когда друзья,
Как цепи, фронты разрывая,
Воскликнут: «Истина твоя!»
.
Как я люблю тебя, Россия,
Когда над миром твой народ
Скрижали поднял огневые,
Скрижали вечные свобод.
1917
.
Николай Клюев (1884 – 1937)
.
***
.
Из подвалов, из тёмных углов,
От машин и печей огнеглазых
Мы восстали могучей громов,
Чтоб увидеть всё небо в алмазах,
Уловить серафимов хвалы,
Причаститься из Спасовой чаши!
Наши юноши — в тучах орлы,
Звёзд задумчивей девушки наши.
.
Город-дьявол копытами бил,
Устрашая нас каменным зевом.
У страдальческих тёплых могил
Обручились мы с пламенным гневом.
.
Гнев повел нас на тюрьмы, дворцы,
Где на правду оковы ковались...
Не забыть, как с детями отцы
И с невестою милый прощались...
.
Мостовые расскажут о нас,
Камни знают кровавые были...
В золотой, победительный час
Мы сражённых орлов схоронили.
.
Поле Марсово — красный курган,
Храм победы и крови невинной...
На державу лазоревых стран
Мы помазаны кровью орлиной.
Конец 1917 или начало 1918
Средняя оценка: 2.81994
Проголосовало: 311