22 марта 2017 174
Леонид  ЧИГРИН
Русские  амазонки
Историческая  миниатюра
Биография русского народа подобна полноводной реке. Сколько ни старайся вычерпать её ковшом вдохновения, обмеление ей не грозит. Давайте для примера совершим путешествие в четырнадцатый век.
Эмир Тимур ежедневно с многочисленной свитой объезжал Самарканд и наблюдал за тем, как растут крепостные стены. Самолично проверял прочность кирпичной кладки, и горе было тем мастерам, которые допускали небрежность в работе. Провинившегося раскладывали тут же, на кирпичах, и ударами плети разъясняли ему, что крепость должна быть по-настоящему неприступной, кирпич должен ложиться к кирпичу без зазоров, а скрепляющий их раствор не должен быть слишком жидким.
Неподалеку от стройки  произошёл забавный случай, который оказал существенное влияние на судьбу самого самаркандского эмира. Проезжая по одной из улиц, он заметил женщину, закутанную в чадру, которая шла по обочине. Увидев всадников, женщина прижалась к стене, но не склонилась перед эмиром в поклоне, как того требовал обычай. Тимур удивлённо вскинул брови. Ехавший вслед за ним  здоровенный телохранитель Суяркул соскочил с лошади, и, подбежав к женщине, хотел огреть её плетью. Тимур не успел остановить его, но произошло неожиданное. Женщина перехватила руку Суяркула в воздухе и легко выкрутила её. Плеть упала на землю. Она подняла плеть и так хлестнула незадачливого богатыря, что у того лопнул халат на спине. Суяркул сполз вниз по стене глинобитного забора-дувала, сидел, корчась от боли, и хватал прогретый солнцем воздух широко открытым ртом.
Поражённый эмир сперва подумал, что это переодетый мужчина. Он подъехал поближе и спросил:
- Кто ты, смелая женщина?
Женщина приподняла чадру. Нижняя часть её лица была закрыта полосой белой ткани.
- Я – дочь Мирзоалибая. Живу в этом квартале.
- Почему ходишь одна?
- Я иду из дома в дом. Какое мне нужно сопровождение?
- Почему ты ударила моего телохранителя?
- Потому что он хотел ударить меня. Велика честь, обидеть того, кто слабее тебя.
Тимур от души рассмеялся. Вслед за ним расхохоталась и его свита.
- Если ты слабая женщина, то какой же должна быть сильная?
Суяркул поднялся и с нескрываемой злобой смотрел на молодую женщину. Разрыв на его спине окрасился кровью.
- Как тебя зовут? – полюбопытствовал эмир.
- Сарой Мульк-хонум.
- И ты никому не позволяешь обижать себя?
- Никому, светлейший эмир.
- Ты знаешь меня? Почему же тогда не поприветствовала меня поклоном?
- Я считаю, что это унижает женщину. Рудаки воспел её в своих стихах и ей должны поклоняться.
Смелость молодой женщины забавляла Тамерлана.
- А если бы мой телохранитель замахнулся на тебя саблей?
- Я бы зарубила его, - ответила Сарой Мульк-хонум. – Он – плохой воин. Только с виду кажется грозным, а на деле ему нужно носить чадру, а не воинские доспехи.
Суяркул побагровел от явного оскорбления, зато Тимур снова рассмеялся.
- А смогла бы ты одолеть его в поединке?
- И не только его, - последовал решительный ответ
- Я запомню твои слова.
Тимур тронул лошадь и поехал дальше. Улыбка не сходила с его губ, и весь день сохранялось хорошее настроение. Он подозвал к себе военачальника Тугайбека и приказал.
- Узнай подробнее, кто эта женщина?
День в хлопотах пролетел незаметно, а вечером Тугайбек доложил эмиру.
- Сарой Мульк-хонум – девушка. Она, действительно, дочь бая Мирзоали, очень состоятельного человека. Ей двадцать лет и отец её просто в отчаянии. Очень своевольная и очень сильная. Родители не имеют над ней никакой власти. Сватались к ней многие, но она всех отвергает. Говорит, что сама найдёт себе жениха. Хорошо ездит на лошади, метко стреляет из лука, саблей перерубает шею телёнку.
Тимур слушал рыжебородого тысячника и удивлённо качал головой. Именно такая девушка должна быть женой эмира. Не гаремная затворница, таких можно отыскать сотни, а смелая и решительная, настоящая помощница.
- Она красива?
Тугайбек сожалеющее вздохнул.
- Не безобразная, но и не пери. Крупная, широколицая.
Тимур задумался.
Дильшод, вдова Хусейна, бывшего соратника эмира, которую он взял в жёны, пленившись исходящей от неё чувственностью, не устраивала его. У неё на уме были только наряды и украшения. Как возьмёшь такую в поход, или можно ли будет оставить на неё дом, когда мужчины не будет в нём долгое время? Нет, не такая жена ему нужна. Сила мужчины не только в уме и руках, но и в надёжной хранительнице его очага. Похоже, на этот раз он нашёл то, что ему было нужно.
Щедрая золотая осень была в разгаре. Она выдалась изобильной и, пожалуй, стоило провести весёлый праздник урожая. Земледельцы  и так отмечают его, но Тимур задумал украсить праздник ещё и воинскими потехами, превратить в смотр бойцовского умения и выявить сильнейшего из них. Он улыбнулся, предвкушая ту неожиданность, которую преподнесёт самаркандцам.
И верно, праздник удался на славу. Эмир выставил горожанам обильное угощение, да и сами они не остались в долгу. Достарханы не вмещали горы мучных изделий и винограда, мясных блюд, плова и фруктов. Это было торжество изобилия, и в эти дни самаркандцы примирились со своим суровым правителем, поражаясь его щедрости.
А потом начались состязания воинов. Они стреляли из луков, метали копья, скакали на лошадях, мерялись силами в единоборствах. И победители получали богатые награды: деньги, халаты, шитые золотом, воронёные доспехи или оружие. И под конец джарчи-глашатай, выехав в просторный круг, зычно прокричал: - А теперь предстоит выявить сильнейшего… сильнейшего из сильных, богатыря вселенной…
Даже не зная, кто будет его противником, телохранитель эмира Суяркул ударил коня каблуками сапог в бока и выехал на середину ристалища. Ему не терпелось оправдаться перед эмиром за недавний позор, пережитый при встрече с дочерью Мирзоалибая. Многочисленные зрители восторженно завопили.  И, правда, богатырь Суяркул смотрелся великолепно. Ростом он походил на башню, покрытое шрамами лицо устрашало свирепостью, самые большие доспехи тесно облегали его тело. Сила Суяркула была такова, что своим огромным мечом он свободно перерубал толстый железный брус. Под стать ему была и лошадь, такая же большая и тяжело давящая копытами до звона утрамбованную землю.
- Нашему доблестному пахлавону противостоит арабский воин Язид ибн Зияд, - снова прокричал джарчи. – Ему нет равных в странах халифата. И он специально прибыл к нам из Дамаска, чтобы подтвердить славу непобедимого.
Собравшиеся взволнованно зашумели. Арабский воин въехал в круг и поднятием руки приветствовал самаркандцев. Он тоже не был тщедушным, но уступал своему сопернику во всех отношениях. Был ниже ростом, менее мускулист, хотя более гибок и подвижен. Поверх доспехов Язид ибн Зияд накинул белоснежный бурнус. Его лицо почти полностью закрывал шлем, нижняя часть лица была смуглой и безбородой. Вооружён Язид ибн Зияд был лёгкой саблей, небольшим круглым щитом, позади, за седлом, виднелся свёрнутый в кольца аркан.
Суяркул оглядел противника и презрительно усмехнулся. «Ветер, поднятый моим мечом, сдует этого бедуина с седла», – подумал он и поехал навстречу арабу. Вытащил из ножен огромный меч и с шелестом начал вращать его над головой.
Лошадь араба взвилась на дыбы, крутанулась на задних ногах, но всадник успокоил её лёгким движением руки, натянув поводья.
Тимур, сидевший на возвышении в золочёном кресле, затаённо улыбался. Только он и ещё Тугайбек знали, что под именем арабского воина Язид ибн Зияда скрывалась Сарой Мульк-хонум, самонадеянно заявившая эмиру, что одолеет его сильнейшего воина. И Тимур согласился на этот поединок, хотя мало верил в бойцовскую мощь девушки. Одно дело свалить богатыря неожиданным ударом плети, и совсем другое – устоять против него в затяжном единоборстве.
Араб не приближался к Суяркулу на расстояние удара мечом, и тот с усмешкой наблюдал, как противник горячит лошадь и скачет вокруг него. Ничего, когда-нибудь приблизится, и тогда самаркандский богатырь  развалит его своим клинком до самого седла. Язид ибн Зияд угрожал Суяркулу саблей то справа, то слева, а потом сделал и вовсе неожиданное. Резко послал лошадь вперёд, упал на её гриву и плашмя ударил саблей Суяркула по спине. Это была явная насмешка, и зрители правильно её поняли. Со всех сторон послышались смех и обидные выкрики.
Напряжение нарастало, кони всхрапывали, пыль и мелкие камешки летели из-под копыт. Кто-то из противников должен был первым решиться на отчаянный поступок. И араб решился. Описывая очередную дугу вокруг соперника, он бросил в него свою саблю. Блестящий клинок серебристо сверкнул в воздухе, Суяркул вздрогнул и вскинул руки, чтобы защититься от летящего в него оружия, и в ту же минуту петля аркана обвила его плечи. Язид ибн Зияд хлестнул лошадь, она рванулась вперёд, и Суяркул вылетел из седла. Он не ударился об землю. Одна нога застряла в стремени, и он беспомощно повис, взбивая руками пыль и силясь подняться.
Араб бросил аркан, на скаку поднял с земли меч Суяркула и, подъехав к возвышению, на котором сидел Тамерлан, с поклоном положил меч возле его ног.
Восторгу зрителей не было предела. Таких поединков им ещё не приходилось видеть. Язид ибн Зияд не стал убивать соперника, хотя бой был объявлен до смертельного исхода. На этом настояла сама Сарой Мульк-хонум. Она хотела показать, что не сила играет определяющую роль в схватке с соперником, а ловкость, умение и хладнокровие, и ей это удалось в полной мере.
Красному от стыда и злости Суяркулу помогли подняться в седло. И он, опустив голову, поехал прочь от ристалища. Араб плотнее завернулся в бурнус и скрылся в полосатом шатре. Самаркандцы не расходились, им хотелось получше рассмотреть удивительного бедуина из жаркой, пустынной страны и воздать ему почести. Спустя какое-то время раздёрнулся полог с обратной стороны шатра, и из него вышла женщина, лицо которой было закрыто чадрой. Её сопровождал рыжебородый Тугайбек. Они торопливо удалились, а араб так и не показался, хотя зрители ждали его до поздней ночи.
Тугайбек посадил Сарой Мульк-хонум в крытую повозку и привёз во дворец эмира. Незаметной она прошла  в просторный зал, где её уже ожидал правитель Самарканда. Он улыбкой поприветствовал девушку и пригласил её сесть. Сам опустился в кресло напротив.
- Ты показала себя сильным воином, - сказал он одобрительно. – По мусульманским канонам мы не должны оставаться наедине, но давай на время забудем обо всех приличиях. Я буду говорить с тобой прямо и откровенно.
Открой лицо…
Сарой Мульк-хонум немного помедлила, потом приподняла чадру. Она не была красивой, хотя и безобразной её не назовёшь. Широкое, скуластое лицо, удлиненный разрез глаз, сросшиеся на переносице брови, крутой лоб. Она смело посмотрела в глаза Тимуру.
- Я разочаровала вас, светлейший эмир?
- Нет, - ответил он искренне.
Её лицо дышало силой и упорством. В ней было мало женственности, но как раз это-то и привлекло Тамерлана.
- Мне говорили, что ты отказывала всем женихам, хочешь сама выбрать себе мужа. Так это?
- Так,-  ответила она коротко. – Мне нужен муж, который был бы сильнее меня и которого я бы уважала.
- А если бы я предложил тебе стать моей женой?
Глаза Сарой Мульк-хонум изумлённо расширились.
- Светлейший эмир шутит?
- Нисколько. Что ты скажешь на это?
- Скажу, я не раздумывала бы ни минуты, - искренне ответила она.
- Согласится ли твой отец?
- Для него это будет большой честью. И потом свою судьбу решаю я сама.
- Тогда я буду свататься к тебе согласно обычаю, - заключил Тимур.
- Я согласна, - откликнулась девушка и улыбнулась, от чего на щеках появились ямочки, и лицо сделалось миловидным. – Но, светлейший эмир, отчего вы выбрали меня? К вашим услугам тысячи красавиц Мавераннахра.
- Мне нужны не красавицы, а надёжная и крепкая спутница в жизни, - пояснил Тамерлан. – Можешь ли ты быть такой?
- Могу, - ответила она без колебаний. – Скажу сразу, вы не пожалеете. Но, светлейший эмир, у меня есть условия…
Разговор с девушкой-воином, столь не похожей на жеманных гаремных красавиц, забавлял Тимура.
«Всё-таки она остаётся женщиной в душе, - с затаённой усмешкой подумал он, - Интересно, чего она попросит? Драгоценностей, нарядов, дорогих узорчатых тканей?»
Но услышал неожиданное.
- Я хотела бы оставить себе те воинские доспехи, в которых сражалась с вашим телохранителем…
Теперь расширились глаза Тамерлана.
- Но зачем?
- Вам предстоит пробовать силы во многих сражениях. Я хочу не только участвовать в походах, но и биться рядом с вами.
Тимур был по-настоящему удивлён.
- Хорошо, я принимаю твоё условие. Что ещё?
- Ещё я хочу иметь своё войско.
- Но захотят ли тебе подчиняться мои воины? – возразил поражённый услышанным эмир.
- У меня будут свои. Я наберу войско из женщин.
Тимур откинулся на спинку кресла и от души рассмеялся.
- Что я слышу?! – воскликнул он. – История ещё не знала такого!
Сарой Мульк-хонум обиженно поглядела на него.
- История знала доблестных женщин-воинов, - возразила она. – Вы просто забыли, светлейший эмир. Вспомните хотя бы амазонок. Они сражались с мужчинами на равных и даже побеждали их.
- Я всегда считал, что это легенды, - улыбнулся самаркандский правитель.
- Так давайте их сделаем былью. А потом вспомните, великого Александра Македонского сопровождала царица амазонок. Значит, это не только легенды.
- Да, но они не участвовали в сражениях Александра.
- А мои воительницы будут.
Тамерлан долго размышлял.
- Над нами будет смеяться весь мир. Скажут, самаркандский эмир не надеется на свои силы, прикрылся женщинами.
- Никому не нужно говорить об этом. А смех прекратится после первого же сражения, - стояла на своём девушка.
- Ничего не смогу сказать, - честно признался Тамерлан. – Это так неожиданно для меня. Подумаем, посмотрим.
- По крайней мере, не запрещайте мне этого, а дальше сами увидите. Когда войско будет готово, проверите его. Сочтёте, что плохо, распустим. Но я, думаю, вы убедитесь в правильности моей задумки.
- Ты будешь набирать в войско самаркандских женщин?
Сарой Мульк-хонум отрицательно покачала головой.
- Нет, восточные женщины не годятся для битв. Они слишком изнежены и нерешительны.
-  Тогда кто же станут твоими воинами? – с недоумением осведомился Тамерлан.
Ответ был неожиданным.
- Моё войско составят женщины из страны руссов.
- Но почему?
- Они смелые и самостоятельные в жизни. С детства трудятся и в доме, и на полях. Вся тяжёлая работа в хозяйстве лежит на их плечах.
- Откуда тебе это известно?
- Моя мать была русская. Отец купил её, как рабыню, а потом так привязался к ней, что дал ей свободу и сделал своей женой. У нас в доме были русские служанки.
- Были? – вопросительно произнёс эмир.
- Моя мать умерла десять лет назад, после этого отец отпустил служанок на волю и со своим караваном отправил их на родину.
- Сколько воинов будет в твоём войске? – задал очередной вопрос Тимур.
- Поначалу тысяч пять-шесть, а потом я доведу их число до тумена, десяти тысяч.
- Но сумеешь ли ты набрать столько русских женщин в Мавераннахре?
- Они есть в Самарканде, Бухаре и Худжанде. Прикажите владельцам этих рабынь передать их мне, пусть это будет государственная необходимость. Тогда за них не придётся платить. Кроме того, я узнавала у купцов. Они могут доставить русских пленниц из Астрахани и Марва, там большие невольничьи рынки. Тюрки нападают на земли руссов и захватывают в плен тамошних жителей.
Тимур удивлённо покачал головой.
- Я вижу, ты всё продумала.
Эмир поймал себя на том, что говорит с Сарой Мульк-хонум не как с девушкой и со своей будущей женой, а как с одним из своих военачальников. Это удивило его и позабавило.
- Ещё есть что-нибудь?
- Есть и ещё, - кивнула она. – Мне нужны будут деньги и свобода действий.
Тамерлан насторожился. Это заявление было ещё неожиданнее предыдущих.
- Что это значит? – спросил он.
- Во-первых, мне нужно будет покупать русских рабынь, и готовить снаряжение для своего войска. Также нужны лошади. Во-вторых, вы готовитесь к большим войнам, - пояснила Сарой Мульк-хонум.- Посылаете своих разведчиков под видом купцов и странствующих монахов-дервишей в разные страны. Они сообщают вам о силе и слабости их правителей, количестве войск и вооружении, богатстве городов, дорогах к ним, и многом другом.
Сказать, что Тамерлан был поражён до глубины души, значило, не выразить и малой доли его состояния. Улыбка сошла с его лица, оно обрело жёсткое выражение. Если об этом знала двадцатилетняя девушка, стало быть, это не было тайной и для правителей соседних стран.
- Откуда тебе это известно?
- Не беспокойтесь, светлейший эмир, об этом нигде не говорят. Просто я умею наблюдать и делать выводы.
- Правильно, - признал он и восхищённо покачал головой. Эта девушка, действительно, будет бесценной спутницей эмира. – Но что хочешь делать ты?
- Дерево гниёт изнутри, - пояснила Сарой Мульк-хонум. - И чтобы не допустить подобного, я хочу создать свою разведку внутри вашей армии. Подберу доверенных людей, и они будут сообщать мне о настроениях ваших воинов, о том, насколько преданны вам военачальники, и многом другом. Если кто-то замыслит против вас что-либо дурное, мы сможем предупредить его действия. Но, конечно, таким соглядатаям нужно будет платить. Верность – это тот саженец, который нужно будет орошать золотой влагой. Великие государства погибали не только от того, что сталкивались с сильным неприятелем, но ещё и потому, что их знать была склонна к предательству.
Тамерлан неотрывно смотрел на девушку. Приучив себя к сдержанности в чувствах и поступках, он редко чему удивлялся, но тут дал волю своим эмоциям. Сарой Мульк-хонум, несмотря на свою молодость, была умна, проницательна, вынослива и необычайно сильна. Нельзя было терять такую девушку, и он решил завтра же послать сватов к её отцу.
- Если у русских все женщины такие, то это, должно быть, великий народ, - задумчиво произнёс он.
- Но я русская только наполовину, - с улыбкой напомнила она.
- Чистая, родниковая влага придаёт большую свежесть реке, - ответил эмир. – Ты знаешь язык руссов?
- Знаю, но не так хорошо как фарси, монгольский и тюркский, - ответила она с сожалением. – Родными стали для меня эти языки.
Забегая вперёд, хочется сказать, что Сарой Мульк-хонум, действительно, создала женское войско, мобильное, дисциплинированное, и ни в чём не уступающее основным туменам в армии Тамерлана. Он использовал это войско, обычно помещая в засады, или пускал вдогонку за убегающим противником. И русские амазонки с такой яростью рубили отступающего врага, что приходилось вклинивать между ними и чужаками свои подразделения, чтобы остановить их.
Летописцы того времени сообщали о женщинах-воительницах Сарой Мульк-хонум ещё более удивительные подробности. Им запрещалось выходить замуж и иметь любовные связи с мужчинами. Но жизнь брала своё, и даже эти женщины, целиком посвятившие себя войне и сражениям, случалось, попадали в сети любовных томлений.
Беременность они тщательно скрывали. Сарой Мульк-хонум в жестокости не уступала своему мужу, и за нарушение правил можно было заплатить жизнью. И нередко бывали случаи, когда женщины-воины рожали детей прямо на поле боя. Заворачивали ребёнка в тряпки и оставляли его лежать на земле. Сами же садились на лошадей и присоединялись к своему войску, которое принимало участие в битве.
Детей подбирала прислуга, следовавшая за армией в обозах. Их растили чужие люди, они не знали ни своих матерей, ни своих отцов. Тимур воевал почти четыре десятилетия. В его туменах было немало воинов, родившихся и достигших зрелости в нескончаемых завоевательских походах. Эти воины отличались особым бесстрашием и презрением к смерти. Они были целиком преданы Тамерлану и беспрекословно выполняли самые жестокие его приказания.
Отец Сарой Мульк-хонум – самаркандский богач Мирзоалибай не поверил своим ушам, узнав о намерении самого правителя города, да и всего Мавераннахра, жениться на его непослушной и мужеподобной дочери. Нет, она не походила на грубого, неотёсанного воина, всё, что полагается иметь молодой женщине, она имела. Просто мужским был её характер, и она постоянно тяготела к увлечениям сильного пола – скачкам на лошадях, упражнениям с оружием, предпочитала воинские доспехи женским нарядам, была своевольна и дерзка. Мирзоалибай рад был отдать её за последнего погонщика верблюдов, а тут сам Тамерлан просил её руки. Да пусть забирает её как можно скорее, и да пошлёт им Всевышний вечное благоденствие, удачи в свершениях и бессчётное количество детей.
И сам эмир, и его новая жена были одержимы мыслью о возвышении до возможных пределов. Он сделались единомышленниками, и  грозный Тамерлан, всегда руководствующийся только своими соображениями, с большим вниманием выслушивал советы молодой Сарой Мульк-хонум и следовал им.
Она серьёзно занималась созданием своего женского войска. На окраине города были выстроены помещения и огорожена большая площадь. Там жили женщины-воины, и там их обучали всем премудростям ведения боя. Отбирались для войска крепкие и рослые девушки, как правило, из самых низов, неприхотливые и выносливые. Питание было отличным, содержание хорошим, но и требования были суровыми. Занятия шли от зари до зари, любое нарушение дисциплины влекло за собой наказание плетьми.
Русские амазонки были одеты в кожаные штаны чёрного цвета, длинные зелёные рубахи; безрукавки на вате заменяли на учениях доспехи. На головах платки, один из концов которых закрывал нижнюю часть лица. Сражались деревянными мечами и копьями, щиты были настоящими. Они учились метко стрелять из луков, бросать в противника короткие дротики-копья, сражаться верхом на лошадях или в пешем строю, владеть мечами, булавами и саблями. И когда во время одного из смотров Тимур увидел, как слаженно действует женское войско, как молниеносно рассыпается в линии, образует квадраты, охватывает противника полукольцом, он только покачал головой от удивления и наградил каждую из воительниц тремя золотыми монетами.
- Фирдоуси в «Шахнаме» описал одну Гурдофарид, - сказал он одобрительно, - а у меня их пять тысяч.
Историки скупыми строчками упоминали о русских амазонках в войске Тамерлана, и мы рады сделать это полнее и обстоятельнее.
Шло время. Занятый большими государственными делами Тимур редко встречался с молодой женой, но каждая встреча становилась для него откровением. Она создала целую сеть осведомителей в армии самаркандского эмира, ей было известно всё о замыслах и настроениях военачальников. Одних своих тайных помощников она награждала повышением, другим платила золотом, но результаты стоили затрат. Так был раскрыт заговор кипчакских  ханов, которые хотели свергнуть Тимура и на его трон посадить своего ставленника, и предотвращены три попытки покушения. Виновных покарали жестоко, и с тех пор соперники эмира оставили всякие попытки сместить его силой. Система тотального шпионажа, выражаясь современным языком, была настолько прочной и обширной, что военачальники опасались даже ближайших друзей. Дисциплина и послушание в армии Тимура возросли до высочайшей степени. Опять-таки, прибегая к нынешней терминологии, можно сказать, что Сарой Мульк-хонум была первым в истории восточных стран начальником контрразведки и справлялась со своими обязанностями блестяще.
Воспитанный в духе строгих требований ислама, религии, отводящей женщинам второстепенное место в жизни, Тамерлан даже не предполагал, что женщина может быть таким деятельным, проницательны и надёжным помощником. И осознав это, он не расставался с Сарой Мульк-хонум до конца своих дней. Она сопровождала его во всех воинских походах, следила за настроениями в армии, контролировала захват добычи и её распределение. Должно быть, природа сделала ошибку, создав её женщиной, и верная сподвижница завоевателя по мере сил старалась исправить это упущение. Она соединила в себе кровь столь различных народов, и, видимо, это и способствовало необычности её натуры.
Но вернёмся к русским амазонкам. Они были готовы для серьёзных битв и принимали в них деятельное участие. Приведём несколько примеров.
Тамерлан был умный и жёсткий политик. Его армия растёт. Её нужно содержать, и он раздаёт пустующие земли Мавераннахра осёдлому населению и призывает обрабатывать их, пусть выращивают больше фруктов и овощей. Даёт даже деньги на первоначальное обзаведение скотом и необходимым инвентарём. Он оказывает знаки внимания крупным шейхам, которые владеют умами простого люда, и те призывают повиноваться эмиру и выполнять его указания. Богачи южных районов усмотрели в этих действиях Тимура подрыв своей значимости и желание их разорить, и подняли против него восстание. Собрали войско и принялись вытеснять крестьян с их земель. Можно было сделать вид, что ничего не происходит, Тимур же показал свои когти. Поначалу он хотел послать туда свой личный тумен, но его жена Сарой Мульк-хонум уговорила эмира поручить усмирение непокорных ханов ей. Тамерлан удивился, почему? Сарой Мульк-хонум объяснила, если ханы будут разбиты войском эмира, они не воспримут это как унижение, проиграли сильнейшему. А вот если сокрушающий удар им нанесут женщины, это вызовет смех во всём Мавераннахре, и вряд ли потом восставшие ханы осмелятся вторично поднять головы.
Тамерлан согласился с доводами Сарой Мульк-хонум, хотя, думается, не верил в её успех. Она же не сомневалась. Со своими пятью тысячами воинов, или русскими амазонками, примчалась, как вихрь, в непокорные южные районы. Её воительницы смотрелись устрашающе, все они были в металлических, блистающих доспехах, остроконечные шлемы надвинуты низко на лоб, лица закрыты полосами чёрной ткани.
Хан Эгали, возглавивший мятежников, собрал войско в десять тысяч. Когда противники сошлись на равнине, он, выехал вперёд и стал насмехаться над Тимуром, называя его эмиром над женщинами, и осведомился – не хотят ли храбрые воительницы пополнить его гарем? Он берётся усладить их всех в течение года. В ответ Сарой Мульк-хонум вызвала его на поединок. Огромного роста, сильный хан Эгали расхохотался, но вызов принял. Они съехались. Сарой Мульк-хонум поскакала на своём вороном жеребце на хана, и не успел он ничего сообразить, как она свесилась с лошади в бок, и с такой силой ударила снизу копьём, что пробила хана Эгали насквозь. С большим трудом потом удалось вытащить копьё из его тела.
По обычаю войско мятежников, потеряв предводителя, должно было признать своё поражение, но Сарой Мульк-хонум прибыла не для соблюдения старинных традиций.  Она построила своё войско клином и бросила его на врага. Клин прорезал войско мятежников и разделил его надвое. Женщины бились с такой яростью, так слаженно, что к концу дня истребили почти всех мятежников. Уцелевшие бросились бежать. Для этой цели Сарой Мульк-хонум держала свежих лошадей. Её амазонки пересели на них и пустились в погоню. Они беспощадно рубили беглецов, в живых остались лишь те, которые падали ничком на землю и лежали, обхватив головы руками. Но и это не спасло их жизней. Сарой Мульк-хонум приказала связать пленных и уложить рядами на дороге. А затем её войско промчалось галопом по этому живому настилу. Кровь лилась потоками, крики, хруст костей разносились по всей степи.
Путь к вершине абсолютной власти редко бывает прямым. Он больше напоминает извилистую тропу, которая петляет, огибая препятствия, скользит между осыпями. Заставляет придираться сквозь заросли колючих растений и затрачивать многие часы на подъём к вожделенному гребню. Долгое десятилетие взбирался Тамерлан по это тропе и остаётся только удивляться упорству, терпению и прозорливости, которые, в конечном итоге, привели его к цели.
Преодолевая сопротивление недоброжелателей, Тимур опирался на крепкую армию, которую создавал не один год. Именно она стала тем решающим аргументом, которым он подкреплял свои притязания на единовластие. И немалую роль в его становлении как полководца сыграло войско, составленное из русских амазонок.
Вот ещё пример их участия в битве Тамерлана с врагами.
К тому времени, о котором идёт речь, Золотая орда, некогда могущественное государство, распалась на два враждовавших  друг с другом улуса – Золотую орду и Белую орду. Тимур внимательно следил за событиями, происходившими в этих улусах.  Он видел в их ханах вероятных соперников и искал случай ослабить их влияние. Такой случай сам шёл ему в руки.
Правитель Белой орды Урус-хан основал свою ставку в низовьях Сырдарьи и активно расширял владения, вторгаясь на земли соседних ханов. Его мощь стремительно росла, и он объявил себя повелителем Средней Азии. Однако идти с завоеваниями дальше он пока медлил, ему мешало соперничество с Тохтамышем, правителем Золотой орды.
Между двумя улусами разгорелась большая война.
Тохтамыш обратился к Тамерлану с предложением образовать военный союз и соединёнными силами разгромить правителя Белой орды. Это давало возможность самаркандскому эмиру обеспечить безопасность северной границы своих владений. А когда не будет Урус-хана, нужно не дожидаться возрождения прежней силы Золотой орды, напасть на неё, разгромить  и расширить территорию своего государства за счёт золотоордынских земель.
Вот как описывал эту битву биограф Тамерлана дервиш Мирзо Якуб Худжанди.
«Три тумена эмира выступили из Самарканда рано утром. Воины были хорошо вооружены, ехали на сытых и резвых конях. Сарой Мульк-хонум наотрез отказалась остаться в городе, и тогда Тимур поручил её женскому войску ехать впереди и забирать всех встречных, чтобы сведения о продвижении Тамерлана не разнеслись по Мавераннахру и не достигли ушей Урус-хана.
В день одолевали по пятьдесят фарсангов. Можно было и больше, но временем располагали, и не хотелось утомлять коней, желательно было сохранить их свежими.
Войско Сарой Мульк-хонум вместе с несколькими сотнями человек, захваченных в пути, теперь расположилось позади основных туменов Тамерлана.
Через три дня, утром, Тимур двинул свои тумены из засады на становище Урус-хана. Его дозорные подняли крик, увидев приближающегося врага, но было поздно, тумены Тамерлана врубились в ряды воинов Урус-хана. С левой стороны в его расстроенную армию врезались конники Тамерлана, и началось страшное истребление  застигнутого врасплох врага.
Это была не битва, это было полное уничтожение десятков тысяч людей, лишённых возможности бежать или сдаться в плен. Битва длилась весь день и прекратилась лишь тогда, когда солнце стало клониться к закату.
Белая орда перестала существовать.
В этом сражении дважды отличились русские амазонки Сарой Мульк-хонум, хотя то, что было совершено ими, весьма относительно можно назвать подвигом.
Находясь в большом удалении от дерущихся туменов, Сарой Мульк-хонум увидела отряд всадников, которым удалось пробиться сквозь ряды сражающихся, и они устремились в степь. Сарой Мульк-хонум разделила своё войско на три части и бросила их навстречу быстро скачущим воинам. Окружили и после короткого сражения принудили сдаться. Это оказался Урус-хан со своей личной гвардией, которые смогли спастись, и теперь  искали укрытие в степных кочевьях.
Урус-хан оглядывал пленивших его чужих воинов и ничего не мог понять. Они были, как все, в доспехах и сидели на рослых каурых жеребцах. Лица закрыты полосками чёрной ткани, и только по голосам Урус-хан догадался, что его взяли в плен женщины. Его полное лицо с длинными вислыми усами исказилось от негодования, и он визгливым голосом принялся оскорблять их бранными словами. Конечно, Урус-хан слышал, что в армии Тамерлана есть женское войско, но никак не предполагал столкнуться с ним.
Сарой Мульк-хонум подъехала к бесновавшемуся Урус-хану и со всей силы хлестнула его плетью по голове. Тот вскрикнул и закрыл лицо руками. На щеке вспух багровый рубец, тонкой струйкой потекла кровь.
- Связать их всех, - приказала Сарой Мульк-хонум.
Пленников стащили с лошадей и опутали прочными волосяными верёвками. На их глазах Урус-хана привязали за руки и ноги к жеребцам, и, нахлёстывая их плетьми, погнали в разные стороны. Хана разорвало на четыре части, и обезумевшие от побоев и запаха крови лошади ещё долго волокли по степи ужасные останки.
По приказу Сарой Мульк-хонум всем пленным перерезали горло и сложили из мёртвых тел высокий холм. Так же она распорядилась перебить всех невольных заложников, которые были захвачены по пути к Сырдарье, после чего двинула своё войско навстречу туменам Тамерлана.
Узнав о казни Урус-хана и убийстве пленных и заложников, самаркандский эмир недовольно взглянул на жену.
- Надо было дождаться меня, - резко произнёс он. – Мы бы сами осудили хана.
О его воинах и заложниках не было сказано ни слова, их Тимур просто не принимал во внимание.
Сарой Мульк-хонум упрямо наклонила голову.
- Я сделала правильно, - возразила она, - Тохтамыш выпросил бы Урус-хана себе и мог бы его помиловать. Потом оба этих ордынца снова бы образовали союз, но тогда уже против вас.
Лицо Тамерлана покраснело от гнева. Он не привык выслушивать возражения от кого бы то ни было, но приблизившийся к ним темник Али Султан Товачи поддержал молодую женщину.
- Не стоит осуждать её светлейший эмир, - сказал он негромко . – Она права. Я тоже не доверяю Тохтамышу.
В целом Тимур был доволен проведённой битвой. Его тумены действовали слаженно, каждый воин знал своё место. Команды выполнялись молниеносно, никто не проявил малодушия. Первая крупная проба сил показала, что армия готова к длительным походам и большим сражениям.
Немного поразмыслив, он сменил гнев на милость, и простил Сарой Мульк-хонум за самоуправство. Урус-хана нет,  его приверженцы не пойдут за Тохтамышем, значит, появится новый хан, и продолжатся междоусобные стычки. Пусть Золотая орда снова станет одним целым, но при всём том, былого могущества ей больше не достичь».
Тамерлан ошибался. Золотая орда под руководством Тохтамыша быстро крепла, и недалёк был тот день, когда самаркандский эмир и золотоордынский хан столкнулись бы за главенство в Средней Азии. Тимур не стал дожидаться этого. Он двинул свои тумены на Золотую орду. Битва была долгой и кровопролитной. Чаша весов колебалась, и тогда эмир бросил на войско Тохтамыша женский тумен Сарой Мульк-хонум. Её воительницы выскочили из засады и ударили в тыл золотоордынцев. Их ряды смешались, а потом началось повальное бегство.
Вот как писали придворные летописцы эмира о битве, итогом которой стало падение Золотой орды.
«От Солнца божественной помощи рассеялся мрак битвы, и Тохтамыш со своим воинством вцепился рукою слабости в подол бегства, и принялся быстро измерять ногами ковёр Земли».
Русские амазонки внесли свой вклад в разгром Золотой орды, которая причинила столько бедствий Руси во время набегов на её земли.
А мы опять обратимся к записям дервиша Мирзо Якуба Худжанди, который бесстрастно повествовал: «Всякий раз бессердечие Тимура поражало меня. В плен было взято около ста двадцати тысяч человек. Он приказал Сарой Мульк-хонум отвести их вглубь степи, за гряду холмов, и там всех зарубить мечами. Её воительницы выполнили это распоряжение эмира за день. Крови было столько, что сухая земля не успевала её впитывать, и она ручьями растекалась в стороны. И это творили женщины, которым самим  Создателем было определено проявлять милосердие и продолжать жизнь, а не уничтожать её».
Давайте поразмыслим вот о чём. Почему  амазонки Сарой Мульк-хонум были столь воинственны и проявляли неслыханную жестокость? Ведь мы привыкли считать русских женщин душевными и отзывчивыми, которым не чуждо сострадание. Помните:  «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». Причины, как говорится, лежат на поверхности.
Четырнадцатый век, о котором идёт речь, был суровым периодом в российской истории. Средневековая Русь  то и дело подвергалась набегам кочевников, которые грабили и сжигали селения, захватывали жителей в полон и продавали в рабство. Русичи отчаянно отстаивали свою свободу, вместе с ними на равных бились и женщины. И только когда положение становилось безвыходным, все они укрывались в густых лесах. Воинственность, стойкость и бесстрашие были в характерах тогдашних женщин.
И другое. Сарой Мульк-хонум избавляла русских женщин от рабства, брала на себя заботу о них, но при этом требовала полного подчинения себе и бесстрашия в битвах. Тут уж, как говорится, не до выбора.
Было и ещё одно. Русским амазонкам было обещано, что после окончания завоевательских походов Тимура они все получат свободу и с солидным вознаграждением и долей добычи могут вернуться на родину. Но это обещание оказалось невыполненным. Храбрые воительницы гибли в битвах или получали тяжёлые ранения. Последних Сарой Мульк-хонум не бросала на произвол судьбы. Были созданы лечебные отделения, как стационарные, так и передвижные, где пострадавших в сражениях амазонок выхаживали, если была такая возможность. Утратившие здоровье и силу они уже не могли вернуться в родные края, да это и не было возможным  в то время. Женщины, ехавшие с караванами в одиночку или небольшими группами, рисковали снова попасть в руки тюркских разбойников, быть ограбленными или убитыми, или вновь оказаться на невольничьих рынках.
И вчерашние амазонки, ушедшие на покой, приобретали себе жилища в селениях Средней Азии и поселялись там, оставив мечты о родине и постепенно сливаясь с местным населением. Иные выходили замуж и обзаводились детьми, но таких было немного. Тяжёлые ранения и долгое участие в сражениях лишали их женской привлекательности.
Сарой Мульк-хонум довела своё женское войско до тумена, десяти тысяч, но он просуществовал всего десятилетие. Как уже говорилось, русские воительницы гибли, или оставляли тумен из-за ранений. Пополнять его новыми россиянками не было возможности, требовалось время на их приобретение и воинскую подготовку. Армия Тимура непрестанно находилась в завоевательских походах. И в тумене появились отряды, состоявшие из самаркандских таджичек, туркменок, кипчакских женщин и других. Исчезала прежняя слитность подразделений, снижалась их боеспособность. Постепенно амазонок стали использовать как охрану основного войска на флангах и в тылу, как сборщиц добычи, но и тут они были не на высоте. И когда Тимур предложил распустить женский тумен, Сарой Мульк-хонум согласилась с мужем. Тумен сыграл свою роль и теперь становился излишним.
Сарой Мульк-хонум превратила легенду о воинственных амазонках в реальность. Сама русская по матери, она избавила русских пленниц и рабынь от тягот неволи, заставив их платить за это участием в кровопролитиях и насилии. И кто может сказать, что для них было предпочтительнее…
Сама Сарой Мульк-хонум сорок лет сопровождала Тамерлана во всех его походах, была советчицей и надзирала за его телохранителями. После смерти эмира в 1405 году, она уже не была нужна наследникам, соперничавшим за трон эмира. Она отошла от всех дел и доживала свой век в небольшом поместье на окраине Самарканда. Сколько она прожила ещё, как и когда завершилась её жизнь, о том не осталось никаких сведений. История избирательна в этом отношении, тех, кто становится ей ненужным, отодвигает в сторону и окутывает сиреневой дымкой забвения.
О русских амазонках написал в своих хрониках дервиш Мирзо Якуб Худжанди, хотя, конечно, он не называл их амазонками, а именовал воительницами доблестной Сарой Мульк-хонум. И в строках его о тех воительницах мешались чувства восхищения их мужеством и высокой воинской выучкой и осуждения за беспримерную жестокость и бессердечие.
Историческая  миниатюра
.
Биография русского народа подобна полноводной реке. Сколько ни старайся вычерпать её ковшом вдохновения, обмеление ей не грозит. Давайте для примера совершим путешествие в четырнадцатый век.
Эмир Тимур ежедневно с многочисленной свитой объезжал Самарканд и наблюдал за тем, как растут крепостные стены. Самолично проверял прочность кирпичной кладки, и горе было тем мастерам, которые допускали небрежность в работе. Провинившегося раскладывали тут же, на кирпичах, и ударами плети разъясняли ему, что крепость должна быть по-настоящему неприступной, кирпич должен ложиться к кирпичу без зазоров, а скрепляющий их раствор не должен быть слишком жидким.
Неподалеку от стройки  произошёл забавный случай, который оказал существенное влияние на судьбу самого самаркандского эмира. Проезжая по одной из улиц, он заметил женщину, закутанную в чадру, которая шла по обочине. Увидев всадников, женщина прижалась к стене, но не склонилась перед эмиром в поклоне, как того требовал обычай. Тимур удивлённо вскинул брови. Ехавший вслед за ним  здоровенный телохранитель Суяркул соскочил с лошади, и, подбежав к женщине, хотел огреть её плетью. Тимур не успел остановить его, но произошло неожиданное. Женщина перехватила руку Суяркула в воздухе и легко выкрутила её. Плеть упала на землю. Она подняла плеть и так хлестнула незадачливого богатыря, что у того лопнул халат на спине. Суяркул сполз вниз по стене глинобитного забора-дувала, сидел, корчась от боли, и хватал прогретый солнцем воздух широко открытым ртом.
Поражённый эмир сперва подумал, что это переодетый мужчина. Он подъехал поближе и спросил:
- Кто ты, смелая женщина?
Женщина приподняла чадру. Нижняя часть её лица была закрыта полосой белой ткани.
- Я – дочь Мирзоалибая. Живу в этом квартале.
- Почему ходишь одна?
- Я иду из дома в дом. Какое мне нужно сопровождение?
- Почему ты ударила моего телохранителя?
- Потому что он хотел ударить меня. Велика честь, обидеть того, кто слабее тебя.
Тимур от души рассмеялся. Вслед за ним расхохоталась и его свита.
- Если ты слабая женщина, то какой же должна быть сильная?
Суяркул поднялся и с нескрываемой злобой смотрел на молодую женщину. Разрыв на его спине окрасился кровью.
- Как тебя зовут? – полюбопытствовал эмир.
- Сарой Мульк-хонум.
- И ты никому не позволяешь обижать себя?
- Никому, светлейший эмир.
- Ты знаешь меня? Почему же тогда не поприветствовала меня поклоном?
- Я считаю, что это унижает женщину. Рудаки воспел её в своих стихах и ей должны поклоняться.
Смелость молодой женщины забавляла Тамерлана.
- А если бы мой телохранитель замахнулся на тебя саблей?
- Я бы зарубила его, - ответила Сарой Мульк-хонум. – Он – плохой воин. Только с виду кажется грозным, а на деле ему нужно носить чадру, а не воинские доспехи.
Суяркул побагровел от явного оскорбления, зато Тимур снова рассмеялся.
- А смогла бы ты одолеть его в поединке?
- И не только его, - последовал решительный ответ
- Я запомню твои слова.
Тимур тронул лошадь и поехал дальше. Улыбка не сходила с его губ, и весь день сохранялось хорошее настроение. Он подозвал к себе военачальника Тугайбека и приказал.
- Узнай подробнее, кто эта женщина?
День в хлопотах пролетел незаметно, а вечером Тугайбек доложил эмиру.
- Сарой Мульк-хонум – девушка. Она, действительно, дочь бая Мирзоали, очень состоятельного человека. Ей двадцать лет и отец её просто в отчаянии. Очень своевольная и очень сильная. Родители не имеют над ней никакой власти. Сватались к ней многие, но она всех отвергает. Говорит, что сама найдёт себе жениха. Хорошо ездит на лошади, метко стреляет из лука, саблей перерубает шею телёнку.
Тимур слушал рыжебородого тысячника и удивлённо качал головой. Именно такая девушка должна быть женой эмира. Не гаремная затворница, таких можно отыскать сотни, а смелая и решительная, настоящая помощница.
- Она красива?
Тугайбек сожалеющее вздохнул.
- Не безобразная, но и не пери. Крупная, широколицая.
Тимур задумался.
Дильшод, вдова Хусейна, бывшего соратника эмира, которую он взял в жёны, пленившись исходящей от неё чувственностью, не устраивала его. У неё на уме были только наряды и украшения. Как возьмёшь такую в поход, или можно ли будет оставить на неё дом, когда мужчины не будет в нём долгое время? Нет, не такая жена ему нужна. Сила мужчины не только в уме и руках, но и в надёжной хранительнице его очага. Похоже, на этот раз он нашёл то, что ему было нужно.
Щедрая золотая осень была в разгаре. Она выдалась изобильной и, пожалуй, стоило провести весёлый праздник урожая. Земледельцы  и так отмечают его, но Тимур задумал украсить праздник ещё и воинскими потехами, превратить в смотр бойцовского умения и выявить сильнейшего из них. Он улыбнулся, предвкушая ту неожиданность, которую преподнесёт самаркандцам.
И верно, праздник удался на славу. Эмир выставил горожанам обильное угощение, да и сами они не остались в долгу. Достарханы не вмещали горы мучных изделий и винограда, мясных блюд, плова и фруктов. Это было торжество изобилия, и в эти дни самаркандцы примирились со своим суровым правителем, поражаясь его щедрости.
.
А потом начались состязания воинов. Они стреляли из луков, метали копья, скакали на лошадях, мерялись силами в единоборствах. И победители получали богатые награды: деньги, халаты, шитые золотом, воронёные доспехи или оружие. И под конец джарчи-глашатай, выехав в просторный круг, зычно прокричал: - А теперь предстоит выявить сильнейшего… сильнейшего из сильных, богатыря вселенной…
Даже не зная, кто будет его противником, телохранитель эмира Суяркул ударил коня каблуками сапог в бока и выехал на середину ристалища. Ему не терпелось оправдаться перед эмиром за недавний позор, пережитый при встрече с дочерью Мирзоалибая. Многочисленные зрители восторженно завопили.  И, правда, богатырь Суяркул смотрелся великолепно. Ростом он походил на башню, покрытое шрамами лицо устрашало свирепостью, самые большие доспехи тесно облегали его тело. Сила Суяркула была такова, что своим огромным мечом он свободно перерубал толстый железный брус. Под стать ему была и лошадь, такая же большая и тяжело давящая копытами до звона утрамбованную землю.
- Нашему доблестному пахлавону противостоит арабский воин Язид ибн Зияд, - снова прокричал джарчи. – Ему нет равных в странах халифата. И он специально прибыл к нам из Дамаска, чтобы подтвердить славу непобедимого.
Собравшиеся взволнованно зашумели. Арабский воин въехал в круг и поднятием руки приветствовал самаркандцев. Он тоже не был тщедушным, но уступал своему сопернику во всех отношениях. Был ниже ростом, менее мускулист, хотя более гибок и подвижен. Поверх доспехов Язид ибн Зияд накинул белоснежный бурнус. Его лицо почти полностью закрывал шлем, нижняя часть лица была смуглой и безбородой. Вооружён Язид ибн Зияд был лёгкой саблей, небольшим круглым щитом, позади, за седлом, виднелся свёрнутый в кольца аркан.
Суяркул оглядел противника и презрительно усмехнулся. «Ветер, поднятый моим мечом, сдует этого бедуина с седла», – подумал он и поехал навстречу арабу. Вытащил из ножен огромный меч и с шелестом начал вращать его над головой.
Лошадь араба взвилась на дыбы, крутанулась на задних ногах, но всадник успокоил её лёгким движением руки, натянув поводья.
Тимур, сидевший на возвышении в золочёном кресле, затаённо улыбался. Только он и ещё Тугайбек знали, что под именем арабского воина Язид ибн Зияда скрывалась Сарой Мульк-хонум, самонадеянно заявившая эмиру, что одолеет его сильнейшего воина. И Тимур согласился на этот поединок, хотя мало верил в бойцовскую мощь девушки. Одно дело свалить богатыря неожиданным ударом плети, и совсем другое – устоять против него в затяжном единоборстве.
Араб не приближался к Суяркулу на расстояние удара мечом, и тот с усмешкой наблюдал, как противник горячит лошадь и скачет вокруг него. Ничего, когда-нибудь приблизится, и тогда самаркандский богатырь  развалит его своим клинком до самого седла. Язид ибн Зияд угрожал Суяркулу саблей то справа, то слева, а потом сделал и вовсе неожиданное. Резко послал лошадь вперёд, упал на её гриву и плашмя ударил саблей Суяркула по спине. Это была явная насмешка, и зрители правильно её поняли. Со всех сторон послышались смех и обидные выкрики.
Напряжение нарастало, кони всхрапывали, пыль и мелкие камешки летели из-под копыт. Кто-то из противников должен был первым решиться на отчаянный поступок. И араб решился. Описывая очередную дугу вокруг соперника, он бросил в него свою саблю. Блестящий клинок серебристо сверкнул в воздухе, Суяркул вздрогнул и вскинул руки, чтобы защититься от летящего в него оружия, и в ту же минуту петля аркана обвила его плечи. Язид ибн Зияд хлестнул лошадь, она рванулась вперёд, и Суяркул вылетел из седла. Он не ударился об землю. Одна нога застряла в стремени, и он беспомощно повис, взбивая руками пыль и силясь подняться.
Араб бросил аркан, на скаку поднял с земли меч Суяркула и, подъехав к возвышению, на котором сидел Тамерлан, с поклоном положил меч возле его ног.
Восторгу зрителей не было предела. Таких поединков им ещё не приходилось видеть. Язид ибн Зияд не стал убивать соперника, хотя бой был объявлен до смертельного исхода. На этом настояла сама Сарой Мульк-хонум. Она хотела показать, что не сила играет определяющую роль в схватке с соперником, а ловкость, умение и хладнокровие, и ей это удалось в полной мере.
Красному от стыда и злости Суяркулу помогли подняться в седло. И он, опустив голову, поехал прочь от ристалища. Араб плотнее завернулся в бурнус и скрылся в полосатом шатре. Самаркандцы не расходились, им хотелось получше рассмотреть удивительного бедуина из жаркой, пустынной страны и воздать ему почести. Спустя какое-то время раздёрнулся полог с обратной стороны шатра, и из него вышла женщина, лицо которой было закрыто чадрой. Её сопровождал рыжебородый Тугайбек. Они торопливо удалились, а араб так и не показался, хотя зрители ждали его до поздней ночи.
Тугайбек посадил Сарой Мульк-хонум в крытую повозку и привёз во дворец эмира. Незаметной она прошла  в просторный зал, где её уже ожидал правитель Самарканда. Он улыбкой поприветствовал девушку и пригласил её сесть. Сам опустился в кресло напротив.
- Ты показала себя сильным воином, - сказал он одобрительно. – По мусульманским канонам мы не должны оставаться наедине, но давай на время забудем обо всех приличиях. Я буду говорить с тобой прямо и откровенно.
Открой лицо…
Сарой Мульк-хонум немного помедлила, потом приподняла чадру. Она не была красивой, хотя и безобразной её не назовёшь. Широкое, скуластое лицо, удлиненный разрез глаз, сросшиеся на переносице брови, крутой лоб. Она смело посмотрела в глаза Тимуру.
- Я разочаровала вас, светлейший эмир?
- Нет, - ответил он искренне.
Её лицо дышало силой и упорством. В ней было мало женственности, но как раз это-то и привлекло Тамерлана.
- Мне говорили, что ты отказывала всем женихам, хочешь сама выбрать себе мужа. Так это?
- Так,-  ответила она коротко. – Мне нужен муж, который был бы сильнее меня и которого я бы уважала.
- А если бы я предложил тебе стать моей женой?
Глаза Сарой Мульк-хонум изумлённо расширились.
- Светлейший эмир шутит?
- Нисколько. Что ты скажешь на это?
- Скажу, я не раздумывала бы ни минуты, - искренне ответила она.
- Согласится ли твой отец?
- Для него это будет большой честью. И потом свою судьбу решаю я сама.
- Тогда я буду свататься к тебе согласно обычаю, - заключил Тимур.
- Я согласна, - откликнулась девушка и улыбнулась, от чего на щеках появились ямочки, и лицо сделалось миловидным. – Но, светлейший эмир, отчего вы выбрали меня? К вашим услугам тысячи красавиц Мавераннахра.
- Мне нужны не красавицы, а надёжная и крепкая спутница в жизни, - пояснил Тамерлан. – Можешь ли ты быть такой?
- Могу, - ответила она без колебаний. – Скажу сразу, вы не пожалеете. Но, светлейший эмир, у меня есть условия…
Разговор с девушкой-воином, столь не похожей на жеманных гаремных красавиц, забавлял Тимура.
«Всё-таки она остаётся женщиной в душе, - с затаённой усмешкой подумал он, - Интересно, чего она попросит? Драгоценностей, нарядов, дорогих узорчатых тканей?»
Но услышал неожиданное.
- Я хотела бы оставить себе те воинские доспехи, в которых сражалась с вашим телохранителем…
Теперь расширились глаза Тамерлана.
- Но зачем?
- Вам предстоит пробовать силы во многих сражениях. Я хочу не только участвовать в походах, но и биться рядом с вами.
Тимур был по-настоящему удивлён.
- Хорошо, я принимаю твоё условие. Что ещё?
- Ещё я хочу иметь своё войско.
- Но захотят ли тебе подчиняться мои воины? – возразил поражённый услышанным эмир.
- У меня будут свои. Я наберу войско из женщин.
Тимур откинулся на спинку кресла и от души рассмеялся.
- Что я слышу?! – воскликнул он. – История ещё не знала такого!
Сарой Мульк-хонум обиженно поглядела на него.
- История знала доблестных женщин-воинов, - возразила она. – Вы просто забыли, светлейший эмир. Вспомните хотя бы амазонок. Они сражались с мужчинами на равных и даже побеждали их.
- Я всегда считал, что это легенды, - улыбнулся самаркандский правитель.
- Так давайте их сделаем былью. А потом вспомните, великого Александра Македонского сопровождала царица амазонок. Значит, это не только легенды.
- Да, но они не участвовали в сражениях Александра.
- А мои воительницы будут.
Тамерлан долго размышлял.
- Над нами будет смеяться весь мир. Скажут, самаркандский эмир не надеется на свои силы, прикрылся женщинами.
- Никому не нужно говорить об этом. А смех прекратится после первого же сражения, - стояла на своём девушка.
- Ничего не смогу сказать, - честно признался Тамерлан. – Это так неожиданно для меня. Подумаем, посмотрим.
- По крайней мере, не запрещайте мне этого, а дальше сами увидите. Когда войско будет готово, проверите его. Сочтёте, что плохо, распустим. Но я, думаю, вы убедитесь в правильности моей задумки.
- Ты будешь набирать в войско самаркандских женщин?
Сарой Мульк-хонум отрицательно покачала головой.
- Нет, восточные женщины не годятся для битв. Они слишком изнежены и нерешительны.
-  Тогда кто же станут твоими воинами? – с недоумением осведомился Тамерлан.
Ответ был неожиданным.
- Моё войско составят женщины из страны руссов.
- Но почему?
- Они смелые и самостоятельные в жизни. С детства трудятся и в доме, и на полях. Вся тяжёлая работа в хозяйстве лежит на их плечах.
- Откуда тебе это известно?
- Моя мать была русская. Отец купил её, как рабыню, а потом так привязался к ней, что дал ей свободу и сделал своей женой. У нас в доме были русские служанки.
- Были? – вопросительно произнёс эмир.
- Моя мать умерла десять лет назад, после этого отец отпустил служанок на волю и со своим караваном отправил их на родину.
- Сколько воинов будет в твоём войске? – задал очередной вопрос Тимур.
- Поначалу тысяч пять-шесть, а потом я доведу их число до тумена, десяти тысяч.
- Но сумеешь ли ты набрать столько русских женщин в Мавераннахре?
- Они есть в Самарканде, Бухаре и Худжанде. Прикажите владельцам этих рабынь передать их мне, пусть это будет государственная необходимость. Тогда за них не придётся платить. Кроме того, я узнавала у купцов. Они могут доставить русских пленниц из Астрахани и Марва, там большие невольничьи рынки. Тюрки нападают на земли руссов и захватывают в плен тамошних жителей.
Тимур удивлённо покачал головой.
- Я вижу, ты всё продумала.
Эмир поймал себя на том, что говорит с Сарой Мульк-хонум не как с девушкой и со своей будущей женой, а как с одним из своих военачальников. Это удивило его и позабавило.
- Ещё есть что-нибудь?
- Есть и ещё, - кивнула она. – Мне нужны будут деньги и свобода действий.
Тамерлан насторожился. Это заявление было ещё неожиданнее предыдущих.
- Что это значит? – спросил он.
- Во-первых, мне нужно будет покупать русских рабынь, и готовить снаряжение для своего войска. Также нужны лошади. Во-вторых, вы готовитесь к большим войнам, - пояснила Сарой Мульк-хонум.- Посылаете своих разведчиков под видом купцов и странствующих монахов-дервишей в разные страны. Они сообщают вам о силе и слабости их правителей, количестве войск и вооружении, богатстве городов, дорогах к ним, и многом другом.
Сказать, что Тамерлан был поражён до глубины души, значило, не выразить и малой доли его состояния. Улыбка сошла с его лица, оно обрело жёсткое выражение. Если об этом знала двадцатилетняя девушка, стало быть, это не было тайной и для правителей соседних стран.
- Откуда тебе это известно?
- Не беспокойтесь, светлейший эмир, об этом нигде не говорят. Просто я умею наблюдать и делать выводы.
- Правильно, - признал он и восхищённо покачал головой. Эта девушка, действительно, будет бесценной спутницей эмира. – Но что хочешь делать ты?
- Дерево гниёт изнутри, - пояснила Сарой Мульк-хонум. - И чтобы не допустить подобного, я хочу создать свою разведку внутри вашей армии. Подберу доверенных людей, и они будут сообщать мне о настроениях ваших воинов, о том, насколько преданны вам военачальники, и многом другом. Если кто-то замыслит против вас что-либо дурное, мы сможем предупредить его действия. Но, конечно, таким соглядатаям нужно будет платить. Верность – это тот саженец, который нужно будет орошать золотой влагой. Великие государства погибали не только от того, что сталкивались с сильным неприятелем, но ещё и потому, что их знать была склонна к предательству.
Тамерлан неотрывно смотрел на девушку. Приучив себя к сдержанности в чувствах и поступках, он редко чему удивлялся, но тут дал волю своим эмоциям. Сарой Мульк-хонум, несмотря на свою молодость, была умна, проницательна, вынослива и необычайно сильна. Нельзя было терять такую девушку, и он решил завтра же послать сватов к её отцу.
- Если у русских все женщины такие, то это, должно быть, великий народ, - задумчиво произнёс он.
- Но я русская только наполовину, - с улыбкой напомнила она.
- Чистая, родниковая влага придаёт большую свежесть реке, - ответил эмир. – Ты знаешь язык руссов?
- Знаю, но не так хорошо как фарси, монгольский и тюркский, - ответила она с сожалением. – Родными стали для меня эти языки.
Забегая вперёд, хочется сказать, что Сарой Мульк-хонум, действительно, создала женское войско, мобильное, дисциплинированное, и ни в чём не уступающее основным туменам в армии Тамерлана. Он использовал это войско, обычно помещая в засады, или пускал вдогонку за убегающим противником. И русские амазонки с такой яростью рубили отступающего врага, что приходилось вклинивать между ними и чужаками свои подразделения, чтобы остановить их.
Летописцы того времени сообщали о женщинах-воительницах Сарой Мульк-хонум ещё более удивительные подробности. Им запрещалось выходить замуж и иметь любовные связи с мужчинами. Но жизнь брала своё, и даже эти женщины, целиком посвятившие себя войне и сражениям, случалось, попадали в сети любовных томлений.
Беременность они тщательно скрывали. Сарой Мульк-хонум в жестокости не уступала своему мужу, и за нарушение правил можно было заплатить жизнью. И нередко бывали случаи, когда женщины-воины рожали детей прямо на поле боя. Заворачивали ребёнка в тряпки и оставляли его лежать на земле. Сами же садились на лошадей и присоединялись к своему войску, которое принимало участие в битве.
Детей подбирала прислуга, следовавшая за армией в обозах. Их растили чужие люди, они не знали ни своих матерей, ни своих отцов. Тимур воевал почти четыре десятилетия. В его туменах было немало воинов, родившихся и достигших зрелости в нескончаемых завоевательских походах. Эти воины отличались особым бесстрашием и презрением к смерти. Они были целиком преданы Тамерлану и беспрекословно выполняли самые жестокие его приказания.
Отец Сарой Мульк-хонум – самаркандский богач Мирзоалибай не поверил своим ушам, узнав о намерении самого правителя города, да и всего Мавераннахра, жениться на его непослушной и мужеподобной дочери. Нет, она не походила на грубого, неотёсанного воина, всё, что полагается иметь молодой женщине, она имела. Просто мужским был её характер, и она постоянно тяготела к увлечениям сильного пола – скачкам на лошадях, упражнениям с оружием, предпочитала воинские доспехи женским нарядам, была своевольна и дерзка. Мирзоалибай рад был отдать её за последнего погонщика верблюдов, а тут сам Тамерлан просил её руки. Да пусть забирает её как можно скорее, и да пошлёт им Всевышний вечное благоденствие, удачи в свершениях и бессчётное количество детей.
И сам эмир, и его новая жена были одержимы мыслью о возвышении до возможных пределов. Он сделались единомышленниками, и  грозный Тамерлан, всегда руководствующийся только своими соображениями, с большим вниманием выслушивал советы молодой Сарой Мульк-хонум и следовал им.
Она серьёзно занималась созданием своего женского войска. На окраине города были выстроены помещения и огорожена большая площадь. Там жили женщины-воины, и там их обучали всем премудростям ведения боя. Отбирались для войска крепкие и рослые девушки, как правило, из самых низов, неприхотливые и выносливые. Питание было отличным, содержание хорошим, но и требования были суровыми. Занятия шли от зари до зари, любое нарушение дисциплины влекло за собой наказание плетьми.
.
Русские амазонки были одеты в кожаные штаны чёрного цвета, длинные зелёные рубахи; безрукавки на вате заменяли на учениях доспехи. На головах платки, один из концов которых закрывал нижнюю часть лица. Сражались деревянными мечами и копьями, щиты были настоящими. Они учились метко стрелять из луков, бросать в противника короткие дротики-копья, сражаться верхом на лошадях или в пешем строю, владеть мечами, булавами и саблями. И когда во время одного из смотров Тимур увидел, как слаженно действует женское войско, как молниеносно рассыпается в линии, образует квадраты, охватывает противника полукольцом, он только покачал головой от удивления и наградил каждую из воительниц тремя золотыми монетами.
- Фирдоуси в «Шахнаме» описал одну Гурдофарид, - сказал он одобрительно, - а у меня их пять тысяч.
Историки скупыми строчками упоминали о русских амазонках в войске Тамерлана, и мы рады сделать это полнее и обстоятельнее.
Шло время. Занятый большими государственными делами Тимур редко встречался с молодой женой, но каждая встреча становилась для него откровением. Она создала целую сеть осведомителей в армии самаркандского эмира, ей было известно всё о замыслах и настроениях военачальников. Одних своих тайных помощников она награждала повышением, другим платила золотом, но результаты стоили затрат. Так был раскрыт заговор кипчакских  ханов, которые хотели свергнуть Тимура и на его трон посадить своего ставленника, и предотвращены три попытки покушения. Виновных покарали жестоко, и с тех пор соперники эмира оставили всякие попытки сместить его силой. Система тотального шпионажа, выражаясь современным языком, была настолько прочной и обширной, что военачальники опасались даже ближайших друзей. Дисциплина и послушание в армии Тимура возросли до высочайшей степени. Опять-таки, прибегая к нынешней терминологии, можно сказать, что Сарой Мульк-хонум была первым в истории восточных стран начальником контрразведки и справлялась со своими обязанностями блестяще.
Воспитанный в духе строгих требований ислама, религии, отводящей женщинам второстепенное место в жизни, Тамерлан даже не предполагал, что женщина может быть таким деятельным, проницательны и надёжным помощником. И осознав это, он не расставался с Сарой Мульк-хонум до конца своих дней. Она сопровождала его во всех воинских походах, следила за настроениями в армии, контролировала захват добычи и её распределение. Должно быть, природа сделала ошибку, создав её женщиной, и верная сподвижница завоевателя по мере сил старалась исправить это упущение. Она соединила в себе кровь столь различных народов, и, видимо, это и способствовало необычности её натуры.
Но вернёмся к русским амазонкам. Они были готовы для серьёзных битв и принимали в них деятельное участие. Приведём несколько примеров.
Тамерлан был умный и жёсткий политик. Его армия растёт. Её нужно содержать, и он раздаёт пустующие земли Мавераннахра осёдлому населению и призывает обрабатывать их, пусть выращивают больше фруктов и овощей. Даёт даже деньги на первоначальное обзаведение скотом и необходимым инвентарём. Он оказывает знаки внимания крупным шейхам, которые владеют умами простого люда, и те призывают повиноваться эмиру и выполнять его указания. Богачи южных районов усмотрели в этих действиях Тимура подрыв своей значимости и желание их разорить, и подняли против него восстание. Собрали войско и принялись вытеснять крестьян с их земель. Можно было сделать вид, что ничего не происходит, Тимур же показал свои когти. Поначалу он хотел послать туда свой личный тумен, но его жена Сарой Мульк-хонум уговорила эмира поручить усмирение непокорных ханов ей. Тамерлан удивился, почему? Сарой Мульк-хонум объяснила, если ханы будут разбиты войском эмира, они не воспримут это как унижение, проиграли сильнейшему. А вот если сокрушающий удар им нанесут женщины, это вызовет смех во всём Мавераннахре, и вряд ли потом восставшие ханы осмелятся вторично поднять головы.
Тамерлан согласился с доводами Сарой Мульк-хонум, хотя, думается, не верил в её успех. Она же не сомневалась. Со своими пятью тысячами воинов, или русскими амазонками, примчалась, как вихрь, в непокорные южные районы. Её воительницы смотрелись устрашающе, все они были в металлических, блистающих доспехах, остроконечные шлемы надвинуты низко на лоб, лица закрыты полосами чёрной ткани.
Хан Эгали, возглавивший мятежников, собрал войско в десять тысяч. Когда противники сошлись на равнине, он, выехал вперёд и стал насмехаться над Тимуром, называя его эмиром над женщинами, и осведомился – не хотят ли храбрые воительницы пополнить его гарем? Он берётся усладить их всех в течение года. В ответ Сарой Мульк-хонум вызвала его на поединок. Огромного роста, сильный хан Эгали расхохотался, но вызов принял. Они съехались. Сарой Мульк-хонум поскакала на своём вороном жеребце на хана, и не успел он ничего сообразить, как она свесилась с лошади в бок, и с такой силой ударила снизу копьём, что пробила хана Эгали насквозь. С большим трудом потом удалось вытащить копьё из его тела.
По обычаю войско мятежников, потеряв предводителя, должно было признать своё поражение, но Сарой Мульк-хонум прибыла не для соблюдения старинных традиций.  Она построила своё войско клином и бросила его на врага. Клин прорезал войско мятежников и разделил его надвое. Женщины бились с такой яростью, так слаженно, что к концу дня истребили почти всех мятежников. Уцелевшие бросились бежать. Для этой цели Сарой Мульк-хонум держала свежих лошадей. Её амазонки пересели на них и пустились в погоню. Они беспощадно рубили беглецов, в живых остались лишь те, которые падали ничком на землю и лежали, обхватив головы руками. Но и это не спасло их жизней. Сарой Мульк-хонум приказала связать пленных и уложить рядами на дороге. А затем её войско промчалось галопом по этому живому настилу. Кровь лилась потоками, крики, хруст костей разносились по всей степи.
Путь к вершине абсолютной власти редко бывает прямым. Он больше напоминает извилистую тропу, которая петляет, огибая препятствия, скользит между осыпями. Заставляет придираться сквозь заросли колючих растений и затрачивать многие часы на подъём к вожделенному гребню. Долгое десятилетие взбирался Тамерлан по это тропе и остаётся только удивляться упорству, терпению и прозорливости, которые, в конечном итоге, привели его к цели.
Преодолевая сопротивление недоброжелателей, Тимур опирался на крепкую армию, которую создавал не один год. Именно она стала тем решающим аргументом, которым он подкреплял свои притязания на единовластие. И немалую роль в его становлении как полководца сыграло войско, составленное из русских амазонок.
Вот ещё пример их участия в битве Тамерлана с врагами.
К тому времени, о котором идёт речь, Золотая орда, некогда могущественное государство, распалась на два враждовавших  друг с другом улуса – Золотую орду и Белую орду. Тимур внимательно следил за событиями, происходившими в этих улусах.  Он видел в их ханах вероятных соперников и искал случай ослабить их влияние. Такой случай сам шёл ему в руки.
Правитель Белой орды Урус-хан основал свою ставку в низовьях Сырдарьи и активно расширял владения, вторгаясь на земли соседних ханов. Его мощь стремительно росла, и он объявил себя повелителем Средней Азии. Однако идти с завоеваниями дальше он пока медлил, ему мешало соперничество с Тохтамышем, правителем Золотой орды.
Между двумя улусами разгорелась большая война.
Тохтамыш обратился к Тамерлану с предложением образовать военный союз и соединёнными силами разгромить правителя Белой орды. Это давало возможность самаркандскому эмиру обеспечить безопасность северной границы своих владений. А когда не будет Урус-хана, нужно не дожидаться возрождения прежней силы Золотой орды, напасть на неё, разгромить  и расширить территорию своего государства за счёт золотоордынских земель.
.
Вот как описывал эту битву биограф Тамерлана дервиш Мирзо Якуб Худжанди.
«Три тумена эмира выступили из Самарканда рано утром. Воины были хорошо вооружены, ехали на сытых и резвых конях. Сарой Мульк-хонум наотрез отказалась остаться в городе, и тогда Тимур поручил её женскому войску ехать впереди и забирать всех встречных, чтобы сведения о продвижении Тамерлана не разнеслись по Мавераннахру и не достигли ушей Урус-хана.
В день одолевали по пятьдесят фарсангов. Можно было и больше, но временем располагали, и не хотелось утомлять коней, желательно было сохранить их свежими.
Войско Сарой Мульк-хонум вместе с несколькими сотнями человек, захваченных в пути, теперь расположилось позади основных туменов Тамерлана.
Через три дня, утром, Тимур двинул свои тумены из засады на становище Урус-хана. Его дозорные подняли крик, увидев приближающегося врага, но было поздно, тумены Тамерлана врубились в ряды воинов Урус-хана. С левой стороны в его расстроенную армию врезались конники Тамерлана, и началось страшное истребление  застигнутого врасплох врага.
Это была не битва, это было полное уничтожение десятков тысяч людей, лишённых возможности бежать или сдаться в плен. Битва длилась весь день и прекратилась лишь тогда, когда солнце стало клониться к закату.
Белая орда перестала существовать.
В этом сражении дважды отличились русские амазонки Сарой Мульк-хонум, хотя то, что было совершено ими, весьма относительно можно назвать подвигом.
Находясь в большом удалении от дерущихся туменов, Сарой Мульк-хонум увидела отряд всадников, которым удалось пробиться сквозь ряды сражающихся, и они устремились в степь. Сарой Мульк-хонум разделила своё войско на три части и бросила их навстречу быстро скачущим воинам. Окружили и после короткого сражения принудили сдаться. Это оказался Урус-хан со своей личной гвардией, которые смогли спастись, и теперь  искали укрытие в степных кочевьях.
Урус-хан оглядывал пленивших его чужих воинов и ничего не мог понять. Они были, как все, в доспехах и сидели на рослых каурых жеребцах. Лица закрыты полосками чёрной ткани, и только по голосам Урус-хан догадался, что его взяли в плен женщины. Его полное лицо с длинными вислыми усами исказилось от негодования, и он визгливым голосом принялся оскорблять их бранными словами. Конечно, Урус-хан слышал, что в армии Тамерлана есть женское войско, но никак не предполагал столкнуться с ним.
Сарой Мульк-хонум подъехала к бесновавшемуся Урус-хану и со всей силы хлестнула его плетью по голове. Тот вскрикнул и закрыл лицо руками. На щеке вспух багровый рубец, тонкой струйкой потекла кровь.
- Связать их всех, - приказала Сарой Мульк-хонум.
Пленников стащили с лошадей и опутали прочными волосяными верёвками. На их глазах Урус-хана привязали за руки и ноги к жеребцам, и, нахлёстывая их плетьми, погнали в разные стороны. Хана разорвало на четыре части, и обезумевшие от побоев и запаха крови лошади ещё долго волокли по степи ужасные останки.
По приказу Сарой Мульк-хонум всем пленным перерезали горло и сложили из мёртвых тел высокий холм. Так же она распорядилась перебить всех невольных заложников, которые были захвачены по пути к Сырдарье, после чего двинула своё войско навстречу туменам Тамерлана.
Узнав о казни Урус-хана и убийстве пленных и заложников, самаркандский эмир недовольно взглянул на жену.
- Надо было дождаться меня, - резко произнёс он. – Мы бы сами осудили хана.
О его воинах и заложниках не было сказано ни слова, их Тимур просто не принимал во внимание.
Сарой Мульк-хонум упрямо наклонила голову.
- Я сделала правильно, - возразила она, - Тохтамыш выпросил бы Урус-хана себе и мог бы его помиловать. Потом оба этих ордынца снова бы образовали союз, но тогда уже против вас.
Лицо Тамерлана покраснело от гнева. Он не привык выслушивать возражения от кого бы то ни было, но приблизившийся к ним темник Али Султан Товачи поддержал молодую женщину.
- Не стоит осуждать её светлейший эмир, - сказал он негромко . – Она права. Я тоже не доверяю Тохтамышу.
В целом Тимур был доволен проведённой битвой. Его тумены действовали слаженно, каждый воин знал своё место. Команды выполнялись молниеносно, никто не проявил малодушия. Первая крупная проба сил показала, что армия готова к длительным походам и большим сражениям.
Немного поразмыслив, он сменил гнев на милость, и простил Сарой Мульк-хонум за самоуправство. Урус-хана нет,  его приверженцы не пойдут за Тохтамышем, значит, появится новый хан, и продолжатся междоусобные стычки. Пусть Золотая орда снова станет одним целым, но при всём том, былого могущества ей больше не достичь».
Тамерлан ошибался. Золотая орда под руководством Тохтамыша быстро крепла, и недалёк был тот день, когда самаркандский эмир и золотоордынский хан столкнулись бы за главенство в Средней Азии. Тимур не стал дожидаться этого. Он двинул свои тумены на Золотую орду. Битва была долгой и кровопролитной. Чаша весов колебалась, и тогда эмир бросил на войско Тохтамыша женский тумен Сарой Мульк-хонум. Её воительницы выскочили из засады и ударили в тыл золотоордынцев. Их ряды смешались, а потом началось повальное бегство.
Вот как писали придворные летописцы эмира о битве, итогом которой стало падение Золотой орды.
«От Солнца божественной помощи рассеялся мрак битвы, и Тохтамыш со своим воинством вцепился рукою слабости в подол бегства, и принялся быстро измерять ногами ковёр Земли».
Русские амазонки внесли свой вклад в разгром Золотой орды, которая причинила столько бедствий Руси во время набегов на её земли.
А мы опять обратимся к записям дервиша Мирзо Якуба Худжанди, который бесстрастно повествовал: «Всякий раз бессердечие Тимура поражало меня. В плен было взято около ста двадцати тысяч человек. Он приказал Сарой Мульк-хонум отвести их вглубь степи, за гряду холмов, и там всех зарубить мечами. Её воительницы выполнили это распоряжение эмира за день. Крови было столько, что сухая земля не успевала её впитывать, и она ручьями растекалась в стороны. И это творили женщины, которым самим  Создателем было определено проявлять милосердие и продолжать жизнь, а не уничтожать её».
Давайте поразмыслим вот о чём. Почему  амазонки Сарой Мульк-хонум были столь воинственны и проявляли неслыханную жестокость? Ведь мы привыкли считать русских женщин душевными и отзывчивыми, которым не чуждо сострадание. Помните:  «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт». Причины, как говорится, лежат на поверхности.
Четырнадцатый век, о котором идёт речь, был суровым периодом в российской истории. Средневековая Русь  то и дело подвергалась набегам кочевников, которые грабили и сжигали селения, захватывали жителей в полон и продавали в рабство. Русичи отчаянно отстаивали свою свободу, вместе с ними на равных бились и женщины. И только когда положение становилось безвыходным, все они укрывались в густых лесах. Воинственность, стойкость и бесстрашие были в характерах тогдашних женщин.
И другое. Сарой Мульк-хонум избавляла русских женщин от рабства, брала на себя заботу о них, но при этом требовала полного подчинения себе и бесстрашия в битвах. Тут уж, как говорится, не до выбора.
Было и ещё одно. Русским амазонкам было обещано, что после окончания завоевательских походов Тимура они все получат свободу и с солидным вознаграждением и долей добычи могут вернуться на родину. Но это обещание оказалось невыполненным. Храбрые воительницы гибли в битвах или получали тяжёлые ранения. Последних Сарой Мульк-хонум не бросала на произвол судьбы. Были созданы лечебные отделения, как стационарные, так и передвижные, где пострадавших в сражениях амазонок выхаживали, если была такая возможность. Утратившие здоровье и силу они уже не могли вернуться в родные края, да это и не было возможным  в то время. Женщины, ехавшие с караванами в одиночку или небольшими группами, рисковали снова попасть в руки тюркских разбойников, быть ограбленными или убитыми, или вновь оказаться на невольничьих рынках.
И вчерашние амазонки, ушедшие на покой, приобретали себе жилища в селениях Средней Азии и поселялись там, оставив мечты о родине и постепенно сливаясь с местным населением. Иные выходили замуж и обзаводились детьми, но таких было немного. Тяжёлые ранения и долгое участие в сражениях лишали их женской привлекательности.
Сарой Мульк-хонум довела своё женское войско до тумена, десяти тысяч, но он просуществовал всего десятилетие. Как уже говорилось, русские воительницы гибли, или оставляли тумен из-за ранений. Пополнять его новыми россиянками не было возможности, требовалось время на их приобретение и воинскую подготовку. Армия Тимура непрестанно находилась в завоевательских походах. И в тумене появились отряды, состоявшие из самаркандских таджичек, туркменок, кипчакских женщин и других. Исчезала прежняя слитность подразделений, снижалась их боеспособность. Постепенно амазонок стали использовать как охрану основного войска на флангах и в тылу, как сборщиц добычи, но и тут они были не на высоте. И когда Тимур предложил распустить женский тумен, Сарой Мульк-хонум согласилась с мужем. Тумен сыграл свою роль и теперь становился излишним.
.
Сарой Мульк-хонум превратила легенду о воинственных амазонках в реальность. Сама русская по матери, она избавила русских пленниц и рабынь от тягот неволи, заставив их платить за это участием в кровопролитиях и насилии. И кто может сказать, что для них было предпочтительнее…
Сама Сарой Мульк-хонум сорок лет сопровождала Тамерлана во всех его походах, была советчицей и надзирала за его телохранителями. После смерти эмира в 1405 году, она уже не была нужна наследникам, соперничавшим за трон эмира. Она отошла от всех дел и доживала свой век в небольшом поместье на окраине Самарканда. Сколько она прожила ещё, как и когда завершилась её жизнь, о том не осталось никаких сведений. История избирательна в этом отношении, тех, кто становится ей ненужным, отодвигает в сторону и окутывает сиреневой дымкой забвения.
О русских амазонках написал в своих хрониках дервиш Мирзо Якуб Худжанди, хотя, конечно, он не называл их амазонками, а именовал воительницами доблестной Сарой Мульк-хонум. И в строках его о тех воительницах мешались чувства восхищения их мужеством и высокой воинской выучкой и осуждения за беспримерную жестокость и бессердечие.
Средняя оценка: 2.75269
Проголосовало: 279