Там, где вторая родина Радищева…

Приехав впервые в родовые саратовские усадьбы Верхнее и Нижнее Аблязово и войдя в тамошние церкви, художник Алексей Петрович Боголюбов был буквально потрясён. И действительно, за внешне неприметными храмовыми стенами таились настоящие сокровища.

ЕЩЁ к началу XVIII века эти земли на севере будущей Саратовской губернии лежали пустопорожними. А в 1703 году царь Пётр I пожаловал их дворянину Григорию Аблязову «за многую службу отца его Афанасия Аблязова». Через некоторое время он сообщал в Патриарший приказ: «Новопостроенная у меня деревня в Саранском уезде в урочищах на реке Тютнярке, а обещание у меня - построить в этой деревне церковь во имя Преображения Господня с приделом».

И церковь ту Г.А. Аблязов построил – сначала деревянную, а потом каменную, освящённую в 1736 году. Основал усадьбу: двухэтажный господский дом, соединённый крытым переходом с храмом (с верхнего этажа можно было пройти на хоры и не стоять службу вместе с крестьянами), хозяйственные строения, липовый парк.

НЕСКОЛЬКО ранее – в 1724 году – появилась каменная церковь в другом, соседнем, имении Григория Афанасьевича, Нижнем Аблязове.

Храм Рождества Христова – обычная белёная церковь с узкими зарешёченными окнами. Снаружи - ничего особенного. Но вот внутри!

Внутри установлен пятиярусный золочёный резной иконостас в стиле барокко. Он настолько филигранно выполнен и композиционно сложен, что никакими словами это не опишешь. Описывать – пустое занятие, надо видеть!

Иконостас имеет пирамидальную форму и увенчан скульптурной группой «Вознесение Христа». Самый же яркий элемент – Царские врата с горельефом «Сошествие Святого Духа».

А справа от иконостаса находится пристенная скульптурная композиция «Положение во Гроб», тоже совершенно уникальная в русском церковном оформлении. Сочетание деревянных фигур и двух ангелов с крестами в руках придают сцене особую торжественность, трогательность и эмоциональность. Заметим, что прихожане во все времена почитали её наравне с храмовыми иконами.

Какими же путями очутились оба этих шедевра, совершенно столичного уровня, в тогдашней саратовской глубинке? Возможно, создавший их мастер был непосредственно связан с дворцовым строительством и смело перенёс светские мотивы внутрь храма.

Самая же интересная версия такова. Служил в Петербурге некий итальянец, искусный резчик по дереву Лауро Морелли. И попросила его однажды императрица Екатерина I сделать фигуру Пречистой Девы со своим лицом. Но мастер отказался от такого заказа, после чего был выслан в далёкую провинцию, где и поступил на службу к Григорию Аблязову. Католик по вероисповеданию, Морелли спустя несколько лет принял Православие и в знак благодарности русскому помещику, не оставившего его в трудных житейских обстоятельствах, создал эту несказанную красоту. Говорят даже, что итальянец похоронен у алтарной части церкви.

МЕЖДУ тем давнее желание Григория Афанасьевича Аблязова всецело посвятить себя Богу приводит его весной 1741 года в один из московских монастырей, в котором он и принимает постриг с именем Герман. Затем он отправляется в Симбирские края, в полюбившуюся ему Жадовскую обитель (Свято-Богородице-Казанскую). Поскольку отец Герман сразу же выделил крупные средства на возведение нового соборного храма, его назначили монастырским казначеем. Сначала был закончен тёплый придел Святителя Тихона Амафунтского, а 5 июля 1746 года состоялось торжественное освящение главного престола в честь Казанской иконы Богоматери.

Собор стал истинным украшением Жадовского монастыря.

А Герман, сочтя все свои земные заботы оконченными, принял великую схиму и ушёл в затвор. С той поры место его пребывания – «каменная палатка» в колокольне нового храма. Преставился он, по видимому, в 1749 году, могила его расположена на церковном дворе с правой стороны от собора.

А ЧТО стало с аблязовскими усадьбами, возможно, спросите вы?

Они отошли в приданое единственной дочери Григория Афанасьевича, Анастасии, выданной замуж за майора Афанасия Прокофьевича Радищева. Впоследствии в Верхнем Аблязове почти постоянно стал жить их опять-таки единственный сын Николай Афанасьевич со своими чадами и домочадцами, в числе которых был и его первенец Александр – будущий знаменитый писатель и мыслитель.

Радищев-старший, нужно сказать, сроднился с Аблязовом!

При нём Преображенскую церковь расписали оригинального вида фресками, поставили в ней красивый иконостас.

Отлично ладил он и с крестьянами; рассказывают, что во время пугачёвского восстания они прятали барина с многочисленным семейством в ближнем Смоленском овраге. В благодарность Господу за спасение выстроил там Николай Афанасьевич часовню (да и овраг назывался Смоленским неспроста, а в честь явления в здешнем ручье Смоленской иконы Богородицы), ходил сюда молиться и крестьян приучил. Истинно верующий человек был, даже дни свои предполагал окончить в Саровском монастыре (не так уж далеко отсюда – на Нижегородчине), почётным посетителем и вкладчиком коего являлся.

АЛЕКСАНДРА Николаевича Радищева традиционно считают непримиримым богоборцем. Между тем это абсолютно не так. Действительно, в Лейпцигском университете он прошёл основательную школу европейских философов-просветителей, однако четыре года учёбы не превратили студента Радищева в материалиста. Слишком сильна была в нём православная закваска, о которой сам он, возможно, и не догадывался. Недаром же Саша рос в исключительно религиозной семье, а первыми его наставниками были простые аблязовские крепостные – няня Прасковья Клементьевна и «дядька» Пётр Мамонтов, который обучал мальчика грамоте по Часослову и Псалтири.

Поэтому, в отличие от европейцев, Радищев не мог смотреть на российскую действительность с точки зрения внерелигиозного гуманизма. Чужие страдания он воспринимал как собственные и без избавления от них не видел и своего личного счастья. «Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человечества уязвленна стала, - пишет он в предисловии к «Путешествию из Петербурга в Москву». – Я почувствовал, что возможно всякому соучастником быть во благодействии себе подобных».

Скажете, это просто эмоции культурного человека, жалость высокообразованного дворянина? Нет, это вспышка евангельской любви к ближнему, искра в душе от проникновения в неё Святого Духа. И пафосное отрицание, встречаемое в радищевских сочинениях, означает лишь неприятие нравственных пороков общества, но не бунт против Создателя.

«Бог христиан, о Бог мой! Ты един повсюду… Могущество Твоё, везде и во всём ощущаемое, было везде и во всём поклоняемо», - восклицает Путешественник в главе «Бронницы», когда видит на месте древнего языческого капища церковь Иоанна Предтечи.

А с каким искренним восторгом описывается исполнение «народной» песни об Алексии, человеке Божьем слепым стариком у ворот почтового двора в Клину!

Не случайно, наконец, и следующее замечание: «Задолго до Ломоносова находим в России красноречивых пастырей Церкви, которые возвещая слово Божие пастве своей, её учили и сами словом своим славилися».

Хорошо известно, что в камере Петропавловской крепости, ожидая приговора, Александр Николаевич читал сборник Четьи-Минеи, составленный святителем Димитрием Ростовским, и специально для своих детей переложил оттуда Житие Филарета Милостивого. А письмо-завещание к ним начато такими словами: «Помните, друзья души моей, помните всечасно, что есть Бог… Помните, что Он правосуден и милосерд, что доброе дело без награды не оставляет, как и без наказания худого. И так всякое дело начинайте, призвав Его себе в помощь, и прибегайте к Нему тёплыми молитвами. О, коликое утешение в Нём обрящете!»

В Москве, перед отправкой в Сибирь, он ходил в Иверскую часовню и усердно, со слезами молился у образа Божией Матери. 

Освобождённый из ссылки спустя семь лет, Радищев провёл целый год в Верхнем Аблязове, посещая, разумеется, и усадебный храм. А накануне последнего отъезда подарил ему миниатюру Богородицы и печатку для писем.

СУРОВУЮ атеистическую эпоху Рождественский храм в Нижнем Аблязове пережил с минимальными потерями, и случилось такое благодаря самоотверженности его прихожан.

Когда новые власти вознамерились взорвать строение, сельчане вместе со священником зашли внутрь и заявили: «Взрывайте с нами!»
 На подобное рука у безбожников, конечно, не поднялась, но зато они разорили колокольню, скинув на землю главный колокол. За это, как рассказывают, покарал нечестивцев уже сам Господь: «старшого» отряда активистов через несколько дней парализовало, а еще через две недели он умер. От колокола остался только язык весом 90 килограммов, который и сегодня лежит на колокольне немым укором разрушителям.

Церковь, тем не менее, была закрыта и превращена в банальный зерносклад. Но и тут уважаемая местная жительница Анисья Волякова «отвоевала» у склада всю алтарную часть. Она закрыла здесь уцелевшую церковную утварь и не дала ссыпать туда зерно. Поступок по тем временам неслыханный. Более того, Анисья поучала работавшую на складе молодёжь: «Не оскверняйте храм Божий недостойными поступками, помыслами и словами, берегите святыню, наступят и её времена».

И времена эти, по счастью, наступили. После войны нижнеаблязовцы открыто заговорили о необходимости возобновления церковных служб. Бесконечные поездки решительной Воляковой по различным инстанциям сделали практически невозможное – храм Рождества опять распахнул свои двери. Вернулись на свои законные места старинные образа, бережно хранимые в домах верующих. Особенно празднично, вдоль живого коридора, был пронесён Крест-распятие, который прятала у себя одна из обитательниц соседнего села Анненково.

Среди икон самой почитаемой прихожанами многих поколений является чудотворный образ Богородицы «Скоропослушница», написанный в 1876 году на Афоне, в греческом скиту Великомученика и целителя Пантелеймона, специально для этой церкви. «Зафиксировано множество случаев излечения от серьёзных болезней и даже воскрешения младенцев после клинической смерти», - утверждает нынешний настоятель церкви отец Сергий Боровиков. И по сию пору обратиться к ней с молитвой приезжают страждущие не только из Пензы, но и из Саратова, Москвы, Петербурга, Ульяновска, Самары, Тольятти…

Икона же преподобного Александра Свирского очень помогает роженицам, желающим иметь мальчика.

Рядом с храмом растут две удивительные сосны с причудливо изогнутыми и переплетёнными ветвями. Виктор Спиридонов, церковный сторож, вспоминал: «Однажды спиливал засохшие сучья и ради любопытства решил годичные кольца посчитать. Оказалось – 268, получается, сосны – почти ровесницы храма. Правда, значит, история про то, что эти две красавицы были привезены из Палестины самим Григорием Аблязовым».

ЦЕРКОВЬ Спаса-Преображения была фамильным храмом Радищевых: тут они постоянно исповедовались, крестили детей, венчали, отпевали. Отсюда и богатство внутреннего убранства, и изобилие храмовой утвари. Недаром внук А.Н. Радищева, живописец-маринист А.П. Боголюбов, писал в 1883 году: «…Здесь стояла церковь времён Елизаветы Петровны, а рядом был дом, соединённый крытым переходом с церковью, в которой был иконостас Луи XV такой работы, что я ахнул, когда туда вошёл».

Разумеется, храм во все времена играл огромную роль и в духовной жизни местных крестьян. Но и его не обошла волна варварских разрушений: утрачены многие культовые предметы, попорчены фрески.

И только признание Верхнего Аблязова родиной Радищева и создание здесь музея спасли церковь от полного уничтожения. С 1967 года в ней ведутся планомерные реставрационные работы, тогда же из закрытого храма села Русская Пенделка привезён новый иконостас.

Ныне Преображенская церковь находится в совместном пользовании музея и общины. В помещениях развёрнута экспозиция «Из Верхне-Аблязовской хроники», где представлены сохранившиеся образцы оригинальной утвари XVIII столетия – купель, плащаница, сосуд для мира, венцы. Значительный интерес представляет вложенная в храм икона с изображениями небесных покровителей членов семейства Радищевых – святой Фёклы, Николая Угодника и святого Александра Невского.

Помимо прочего, в церкви можно увидеть восстановленный радищевский склеп: отмечены могилы родителей писателя, Николая Афанасьевича и Фёклы Степановны, братьев Михаила и Степана, младшего сына Афанасия.

ДОЛГИЕ-ДОЛГИЕ годы жители окрестных сёл ходили в Смоленский овраг за целебной водой. В советские времена стоявшую там часовню разобрали и сложили из неё кузницу, которая, однако, очень скоро сгорела.

А несколько лет назад к святому источнику приехала группа женщин-паломниц. Три из них остались на ночь в селе Тарлаково (там, кстати, провела остаток своей жизни старшая дочь А.Н. Радищева, Екатерина), остальные же двинулись сразу к роднику. Они долго молились, и вдруг произвольно зажглись свечи прямо на том месте, где была часовня.

В 2003 году предприниматель из Кузнецка С.П. Прошин на собственные деньги поставил новую часовню и при ней купальню; теперь верующие имеют возможность омовения. Ежегодно 10 августа, в день праздника Смоленской иконы Божией Матери, у родника свершаются молебен и крестный ход.

Изображение: А.П. Боголюбов. Верхнее Аблязово (1860 г.)