Рассказы

Хлеб

Каждое утро Светланы Никитичны и всех жителей Новой Каменки начиналось с похода в местный поселковый магазин. Не так давно там стали раздавать хлеб. Бесплатно. Сколько ни хаяла Никитична губернатора, а о хлебе, «скотина», всё-таки позаботился. «Вот если ещё и дорогу починит — души бы в нём не чаяла», — любила она приговаривать.

Работы в этом краю было немного. Денег — тоже. Мужики, как это водится, пили, бабы занимались хозяйством. Зато о хлебе теперь можно было не беспокоиться. Сельчане даже поговаривали, что это сам Президент распорядился, когда был здесь проездом.

Однако вот уже который месяц в очереди за хлебом было неспокойно.

Сегодня, вместо положенной нормы, снова стали выдавать полбуханки. А вчера и вовсе хлеба не было. Народ, конечно, возмущался, но продолжал стоять. Куда деваться? И только Светлана Никитична, неравнодушная и справедливая женщина, мириться с этим безобразием не захотела, и стала требовать положенное ей законом. Арен, местный продавец, то и дело с Никитичной собачился.

Нэту хлэба.
Как это «нэту», хачик проклятый?! Куда дел?
Кончился. Нэ хватает на всэх.
Ах, не хватает? Сплавил, небось!
И не стыдно вам стариков грабить? — вспыхнул чей-то голос из толпы.
Вот-вот, правильно! — бодро подхватила Никитична, — я в милицию жаловаться буду!
Жалуйтэс.
Вот и пожалуюсь, морда твоя обезьянья!
Да как вы смеете так с ним разговаривать?! — дрожащим голосом вмешалась дочка Арена, — Неблаг... — тут отец одёрнул дочь и приказал пойти в подсобку за припасами.
Ишь ты, рот она ещё открывает!
Никитична, нэ хватает хлэба, русским языком тибэ говорю.
Светлана Никитична всегда очень воодушевляюще действовала на толпу. Вот и сейчас, спустя некоторое время, за женщину один за другим стали заступаться сельчане. Да с такой силой, что продавцу пришлось раздать макароны.

Арена, по меркам Каменки, можно было назвать зажиточным. На работу он всегда носил дорогую кожаную куртку. На шее у него блестела цепочка, а на руке болтались именные часы. Кроме магазина, у Арена был симпатичный дом с ухоженным двориком, белая «копейка» и красавица-дочь Гюнаш.

В одну из ночей Гюнаш проснулась от странного запаха. Немного приподнявшись, Гюнаш взглянула в зеркало и увидела, как в нём отражается огонь, полыхающий за окном. Перепуганная девушка вскочила с постели и побежала будить отца.

Папа, папа, иангıн! Иангıн!
Выбежав на улицу, отец с дочкой обнаружили почти полностью сгоревшую «копейку». Пламя тем временем уже перекинулось на сарай, где лежали заготовки. По всему двору бегали встревоженные куры, а под деревом, прижавшись к стволу, скулил испуганный пёс.

Утром, узнав о случившемся, Никитична побежала к Арену. Думала, может помощь какая нужна. Вор, а соседи как-никак. Никого не застав, она помчалась в магазин.

У входа, видимо по привычке, уже толпился народ. Издалека было слышно, как люди обсуждают ночной пожар. Однако и в магазине тоже никого не было. На двери повисла табличка «закрыто», а за окнами опустели витринные полки.

Через месяц в магазине появился новый хозяин. Арена с Гюнаш больше никто не видел. Бесплатного хлеба — тоже.

Через лес

К своему самоубийству Андрей подготовился основательно. С утра ничего не ел, принял душ, оделся в чистое и оставил записку:

В случившемся прошу никого не винить. 
Мыть меня не требуется. 
Всех люблю, ухожу со спокойным сердцем.

Место Андрей тоже выбрал заранее — крохотную опушку, куда он в детстве ходил с отцом на пикник. Там, под высоким клёном, они стелили покрывало, нарезали бутерброды и часами разговаривали о жизни, пока не садилось солнце.

На этом дереве Андрей и решил повеситься.

Дорога к опушке пролегала через лес. В детстве он казался Андрею густой непроходимой чащей. Кроны могучих деревьев плотно оплетали небо, и до узкой тропинки доходили лишь редкие лучики света. Больше всего на свете Андрей боялся там заблудиться. Отец, видя испуганные глаза мальчишки, всегда пытался его отвлечь.

Слышишь кукушку, сын?
Слышу, — дрожащим голосом отвечал Андрей.
Пока она поёт, с тобой всё будет хорошо.
Потом отец всегда напевал одну и ту же песенку из старого чёрно-белого фильма:

Будет тёплым май,
Будут ночи в звёздах,
Так случайно, невзначай
Ты придёшь, да будет поздно.

Всю дорогу маленький Андрей слушал то кукушку, то отца, и это его успокаивало.

Окинув последним взглядом свой дом, Андрей снял с себя крестик, положил его возле записки, нацепил на плечо рюкзак и вышел на улицу.

В свои сорок Андрей так и не женился. Детей у него тоже не было. Он чувствовал в этом потребность, но всё-таки не понимал до конца, зачем ему это нужно. Мысль о том, чтобы разделить свою жизнь с какой-нибудь женщиной представлялась ему совершенно невозможной. Андрею казалось, что никто на всём белом свете не сможет полностью понять его мысли и увлечения, никто не сможет привыкнуть к его образу жизни. Он не хотел никому причинять неудобства.

Андрей слишком сильно любил женщин, поэтому не позволял им жить вместе с собой.

Всю дорогу к опушке Андрей пытался представить, как могла бы выглядеть его не родившаяся жена, но в мыслях всплывал лишь непонятный образ, затянутый призрачной дымкой. В его размышления то и дело встревала назойливая кукушка, словно отсчитывала каждый его шаг. Андрей старался её не слушать. Под ногами у него хлюпали грязные листья, на голову капал холодный дождик, просочившийся сквозь решетку деревьев. Когда кукушка окончательно надоела Андрею, он затянул старую отцовскую песенку и представил, что тот, как и прежде, идёт рядом.

Будет тёплым май,
Будут ночи в звёздах,
Так случайно, невзначай
Ты придёшь, да будет поздно.

Выйдя, наконец, к опушке, Андрей увидел то, во что долго отказывался верить. Словно примерзший к земле, он стоял и смотрел на своё дерево. На нём, слегка качаясь на холодном ветру, висела девушка. Придя немного в себя, Андрей осмелился подойти поближе, чтобы на неё посмотреть. По безжизненному красивому лицу тонко струился дождь. Густые волосы, стекая по серому пальто, опутывали прилипшие к телу листья и сливались с ними в рыжих объятиях. Андрея пробирал ледяной ужас, но он не мог отвести глаз. Взобравшись на обломок старого пня, он принялся вытаскивать девушку из петли. Взвалив её на плечи, Андрей медленно опустился на землю. Он долго сидел под деревом, а на его руках лежало холодное бездыханное тело. Лицо незнакомки выглядело спокойным и безмятежным. Андрей смотрел в её закрытые глаза и плакал. Где-то вдалеке запела кукушка.