«Положим души свои вместе с нашей паствой»

Это поразительно, но в первый день нападения фашистской Германии на Советский Союз к русскому народу обратился не вождь Страны Советов, не генералиссимус, а лицо, возглавляющее гонимую тогда Православную Церковь – Митрополит Сергий (Страгородский), Патриарший Местоблюститель. 
Именно ему удалось в тот страшный день первым высказать слова поддержки и благословить народ на борьбу со страшным врагом. 
«Православная наша Церковь всегда разделяла судьбу народа. Вместе с ним она испытания несла и утешалась его успехами. Не оставит она народа своего и теперь. Благословляет она небесным благословением и предстоящий всенародный подвиг… Если кому, то именно нам нужно помнить заповедь Христову: “Больше сея любве никто же имать, да кто душу свою положит за други своя…” (Ин. 15, 13). Нам, пастырям Церкви, в то время, когда Отечество призывает всех на подвиги, недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорченного не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божией… Положим же души свои вместе с нашей паствой… Церковь благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины. Господь нам дарует победу», – это слова из «Послания пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви», которое первыми услышали те, кто пришел в воскресенье 22 июня 1941 года, в праздник Всех святых, в земле Российской просиявших, в храм на литургию. Послание было разослано по всем уголкам необъятной Родины. 
И только через десять дней страна услышала Сталина. 

Поощрять разъединение и раскол

Немцы пытались предстать перед русским народом в образе защитников религии, называя войну крестовым походом. На оккупированных территориях они открывали храмы и монастыри. Так, в Киевской епархии в 1942 году было открыто 318 храмов и 8 монастырей, в которых служили 434 священника. Однако в проведении религиозной политики оккупационные власти исполняли коварное указание Гитлера: «Мы должны избегать, чтобы одна Церковь удовлетворяла религиозные нужды больших районов, и каждая деревня должна быть превращена в независимую секту. Если некоторые деревни в результате захотят практиковать черную магию, как это делают негры или индейцы, мы не должны ничего делать, чтобы воспрепятствовать им. Коротко говоря, наша политика на широких просторах должна заключаться в поощрении любой и каждой формы разъединения и раскола».
Как ни старались немцы, а их демагогия не смогла ввести в заблуждение Митрополита Сергия. Когда фронт приблизился к столице, и Патриархия была эвакуирована в Ульяновск, он продолжал обращаться к верующим с новыми посланиями, в которых разоблачал лицемерие нацистской пропаганды: «Гитлеровский молох продолжает вещать миру, будто бы он поднял меч “на защиту религии” и “спасение” якобы поруганной веры. Но всему миру ведомо, что это исчадие ада старается лживой личиной благочестия только прикрывать свои злодеяния. Во всех порабощенных им странах он творит гнусные надругательства над свободой совести, издевается над святынями, бомбами разрушает храмы Божии, бросает в тюрьмы и казнит христианских пастырей, гноит в тюрьмах верующих, восставших против его безумной гордыни, против его замыслов утвердить свою сатанинскую власть над всей землей... У русских людей, у всех, кому дорога наша Отчизна, сейчас одна цель – во что бы то ни стало одолеть врага».

Танковая колонна и эскадрилья от верующих

30 декабря 1942 года Митрополит Сергий обратился к пастве с призывом о сборе средств на сооружение танковой колонны имени Дмитрия Донского. В ответ духовенство и миряне одного только Богоявленского собора в Москве пожертвовали более 400 тысяч рублей. Церковная Москва собрала свыше 2 миллионов рублей, блокадный голодный Ленинград – один миллион рублей, в Куйбышеве старики и женщины принесли 650 тысяч. В Тобольске один человек оставил 12 тысяч рублей и пожелал остаться неизвестным. Житель села Чебаркуль Челябинской области Михаил Александрович Водолаев написал в Патриархию: «Я престарелый, бездетный, всей душой присоединяюсь к призыву Митрополита Сергия и вношу 1000 рублей из своих трудовых сбережений с молитвой о скорейшем изгнании врага из священных пределов нашей земли». Таким образом, на танковую колонну было собрано более 8 миллионов рублей.
Во всех приходах верующие жертвовали средства на нужды обороны, на подарки бойцам, содержание раненых и сирот в детских домах. В Новосибирске православные отдали 110 тысяч на строительство самолетов Сибирской эскадрильи «За Родину». Неизвестные богомольцы принесли в один ленинградский храм пакет и положили у иконы Святителя Николая. В пакете оказалось 150 золотых десятирублевых монет царской чеканки. Всего же за войну на нужды фронта по приходам было собрано более 200 миллионов рублей. Кроме денег верующие приносили теплые вещи для солдат: валенки, рукавицы, телогрейки. По всей стране в православных храмах служились молебны о даровании победы, ежедневно возносилась молитва. 

В оккупации

Церковь оказывала помощь и на оккупированных немцами территориях. Так, Псково-Печерский монастырь помогал военнопленным, больным и престарелым людям. В августе 1941 года в монастырь к игумену Павлу (Горшкову) неоднократно приходили письма с пронзительными просьбами о помощи. Вот одно из них: «Отец Павел! Умоляю Вас, посетите богадельню, окажите милосердие несчастным никому не нужным людям. Ведь подумайте, от голода один выбросился из окна, вчера умер, а другие просят отравить их. Очень надеюсь, что Вы не откажете в моей просьбе. София Дмитриевна Петрова из г. Пскова. Богадельня в Завеличье».
На этот крик о помощи игумен Павел прямо с церковного амвона воззвал к народу, и прихожане монастыря тут же откликнулись на призыв. В Псков из Печерского монастыря отправились «111 пудов на 4 подводах…: хлеба 12 мешков…, 7 мешков муки ржаной…, 1 мешок муки белой…, крупы 3 мешка…, сухарей 5 мешков…, 4 мешка и корзина овощей…, 12 мешков картофеля…, 197 яиц, 5 кило мяса». Помощь благополучно дошла до адресата. Вскоре в монастырь пришло письмо: «Глубокоуважаемый отец Павел! Больные и старики Псковского дома инвалидов приносят Вам и всем прихожанам, откликнувшимся на Ваше обращение, глубокую благодарность за оказанную помощь, выразившуюся в присылке продуктов, которые обеспечили инвалидов на несколько дней. Мы позволяем себе выразить надежду, что Вы, глубокоуважаемый отец Павел, и впредь не оставите нас своим попечением. По уполномочию инвалидов секретарь Кондратьев, г. Псков, 24 августа 1941 г.».
А вот еще одно письмо: «Больные военнопленные и персонал госпиталя лагерного пункта № 134 в г. Пскове выносят глубокую благодарность за присланные продукты – муку, яйца и другое, пожертвованное Вами для русских раненных военнопленных».

Блокадный Ленинград

Во время страшной блокады Митрополит Ленинградский Алексий (Симанский) оставался со своей паствой. Он жил при Никольском соборе и служил здесь каждое воскресенье, часто без диакона. Своими проповедями он поддерживал в душах исстрадавшихся питерцев мужество и надежду, не уставая повторять, что Россия обязательно победит. В ленинградских храмах было прочитано его архипастырское обращение: «Победа достигается силой не одного оружия, а силой всеобщего подъема и могучей веры в победу, упованием на Бога... воинство наше сильно не одною численностью и мощью оружия, в него переливается и зажигает сердца воинов тот дух единения и воодушевления, которым живет теперь весь русский народ». 
Подвиг митрополита Алексия был отмечен медалью «За оборону Ленинграда», которую он получил наряду с другими священнослужителями, сделавшими огромный вклад в оборону города. 
В Ленинграде тогда оставалось всего пять действующих православных храмов: Никольский Морской, Князь-Владимирский, Преображенский и два кладбищенских. Все они были переполнены молящимися и причастниками, подавались горы записок о здравии и упокоении. Температура внутри помещений опускалась ниже нуля, певчие пели в пальто и валенках, едва держась на ногах от голода. Окна были выбиты взрывами бомб, по церквам гулял морозный ветер. Однако верующие молились. 

А что же генералиссимус?

Сталин решил использовать религию для мобилизации сил и средств в борьбе с внешним врагом. На Пасху 1942 года в Москве разрешили беспрепятственное движение по городу всю ночь. В том же году в Ульяновске был собран первый за всю войну Собор епископов. Весной 1943 года правительство открыло доступ к Иверской иконе Божией Матери, которую привезли из закрытого Донского монастыря на поклонение в Воскресенский храм столицы. Тогда же были учреждены ордена А. Невского, А. Суворова, М. Кутузова.
Четвертого сентября 1943 года состоялась встреча Сталина с высшими иерархами Православной Церкви – митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем). Генералиссимус предложил немедленно провести Архиерейский собор и выбрать Патриарха. 
Собор прошел 8 сентября 1943 года в бывшем особняке немецкого посла Шуленбурга в Чистом переулке и был первым после 1918 года. В его работе приняли участие 19 архиереев – все, кто был в это время на свободе на неоккупированных территориях. Патриархом, который принял титул «Московский и всея Руси», единогласно избрали Сергия (Страгородского).
Сталин отдал приказ – «большевистскими темпами» восстанавливать нормальное отправление религиозных обрядов. Для этого открыли тысячи храмов, количество православных общин довели до 22 тысяч. Было принято решение о создании духовных академий в Москве, Киеве и Ленинграде, а при Патриархе – Священного Синода из трех постоянных и трех временных членов, а также Совета по делам Русской Православной Церкви.

Печальный итог войны

За время Великой Отечественной войны Русская Православная Церковь потеряла миллионы верующих и лишилась прекрасных храмов. Уцелевшие церкви на освобожденных территориях были опустошены и разграблены, святыни осквернены. Уничтожен Успенский собор Киево-Печерской Лавры. Страшным разрушениям подверглись храмы в окрестностях Ленинграда. Петергофский собор стоял с разбитыми стенами, зияющими окнами, с разобранными куполами (немцы содрали с них золотые листы). Разрушен храм бывшего Серафимо-Дивеевского подворья, уничтожена кладбищенская церковь в Старом Петергофе. Немцы взорвали Воскресенский собор Ново-Иерусалимского монастыря под Москвой.
Жители оккупированных территорий рассказывали, как фашисты, сбивая замки, в шапках, с сигаретами в зубах, собаками на поводу врывались в православные храмы, стреляли в иконостасы, грабили и оскверняли иконы. Перед отступлением в Ржеве немцы согнали всех горожан в Покровский храм и заминировали его. Но злым планам не суждено было осуществиться – Красная армия освободила ожидавших смерти людей.
Вскоре после окончания Великой Отечественной войны Псково-Печерскую обитель посетил Иван Степанович Конев, маршал, дважды Герой Советского Союза. Он приезжал в монастырь еще мальчиком, с мамой. На многие годы сохранил он яркие впечатления от печерских святынь и пронес их через все испытания Великой Отечественной войны. При первой возможности маршал прибыл в монастырь, чтобы поклониться Божией Матери и поблагодарить Ее за помощь и заступничество в годы войны.