Как Грузия шла к России

В начале 19 века Грузия вошла в состав Российской империи. Согласно преобладающему среди грузинских историков мнению, их цари сделали большую ошибку, обратившись за покровительством к России. А последняя же не только вероломно отказала новым союзникам в реальной помощи - но, при первом удобном случае, аннексировала Грузию, установив там «военно-оккупационный режим». После чего лучшие представители грузинского народа пытались все эти годы восстановить отобранную «северным соседом» независимость своей Родины. А как было на самом деле?

Консервированное средневековье

На самом деле, все эти предпосылки либо очень спорные – либо вообще не соответствуют действительности. Начнем с того, что сам термин «грузинские цари» обозначал не сменяющихся представителей единой династии – но наличие нескольких венценосцев одновременно. 
Ведь с того момента, когда в 1490 году совет («Дарбази») царства Картли официально признал существование на иверийской земле трех царств – Картли, Кахетии и Имеретии, а также княжества Самцхе, единство Грузии лишь снилось его сторонникам. Более того, со временем возникали новые независимые княжества, вроде Гурии, Мегрелии, Сванетии; полунезависимые «эриставства», находившиеся под властью правителей помельче; да и «тавады», высшая знать, порой вели себя в своих владениях, как независимые государи.
В Европе давно установившиеся абсолютистские монархии доживали последние годы, взращивая в своих недрах буржуазно-демократические революции – Кавказ же прочно застыл в атавистической феодальной раздробленности. Итогом которой закономерно стало порабощение Грузии иноземными захватчиками – Персидской и Османской Империями. Которые, впрочем, были не настолько глупы, чтобы полностью игнорировать местную знать – отчего и оставили ей декоративную государственность. 
Ситуация больше всего напоминала Русь после установление монголо-татарского ига, где все князья получали от хана «ярлык», разрешение на княжение. Так и в Грузии ни один «независимый царь» не мог занять свой престол без утверждения своего верховного владыки.
Отличие от Руси было разве что в том, что потомки Батыя сохраняли в завоеванной стране должность «великого князя» – и, верные заветам Чингиз-хана, обычно уважали веру своих подданных. Персидские же и османские владетели предпочитали держать грузин в состоянии предельной раздробленности – да еще и очень часто выдвигали требование принять мусульманство к кандидату на тот или иной престол. 
В связи с этим, процедура перехода грузинской знати из христианства в ислам и обратно, приняла просто-таки «хронический» характер, и воспринималась почти как должное. И грузинами, верящими в Христа, согласно заповедям которого такой поступок – тягчайший грех перед Богом. И даже мусульманами-персами, по законам Шариата обязанных казнить отступников от «истинной веры». 
Справедливости ради, надо отметить, что многие такие «Генрихи Наваррские с Кавказа» заканчивали свои дни в вере отцов. Часто – в качестве «беженцев» в России, как это произошло, например, с царем Картли Вахтангом VI, в 1724 году навсегда покинувший Родину вместе с двором и приближенными – в общем числе в 1200 человек. Но не меньше так и оставались в «вере Пророка», обласканные шахами – не только качестве грузинских царей, но даже командующих шахскими армиями и гвардиями, губернаторами персидских провинций.

Успехи «грузинского Петра»

Такая малопривлекательная ситуация на Иверийских землях, казалось, начала исправляться при Ираклии II. Вступив на престол Кахетии в 1744 году, после смерти своего отца Теймураза II, возглавлявшего Картли, он объединил под своей властью оба этих царства. То есть, большую часть Западной Грузии, находившейся под контролем Ирана. 
Шах на этот раз не слишком противился такому объединению – ведь новый царь еще юношей получил «боевое крещение» в войсках прославленного Надир-шаха во время похода в Индию. Так что сомневаться в лояльности грузинского владыки у персидских властей не было особых оснований. Как, впрочем, и времени, и сил на жесткие контрмеры – в Персии как раз началась весьма «долгоиграющая» борьба за корону.  
Ираклий серьезно взялся за реформирование подвластных земель. В Тбилиси наконец-то была открыта семинария, восстановлена типография, заработали металлургические заводы. Кроме культурно-экономической сферы государь занялся и укреплением централизованной власти. Вместо полу-независимых «эриставов» назначались губернаторы-моурави, князьям-тавадам и дворянам-азнавурам запрещалось слишком уж притеснять крепостных. Неудивительно, что уже в 1765 году против реформатора был организован заговор – впрочем, закончившийся неудачей, и казнью его зачинщиков.
Значительные успехи сопровождали начинания Ираклия и на военном поприще. Ему удалось выиграть немало сражений против дагестанцев, иранцев, османов. В 1749 году из Тбилиси в «добровольно-принудительном» порядке был, наконец, выведен персидский гарнизон «кызылбашей» – после чего город в полной мере стал соответствовать званию «столицы» относительно независимого государства. В 1774 году царь создал первое регулярное войско («мориге») – до этого вооруженные отряды ополчения собирались лишь от случая к случаю.
Одновременно делались попытки объединения грузинских земель – благо, правили ими близкие родственники из династии Багратиони. Впрочем, им и суждено было оставаться лишь попытками – восстановление единой Грузии не входило в планы ни Тегерана, ни Стамбула. В связи с чем новый царь и обратил свои взоры в сторону России.

Трактат преткновения

Подписанный в 1783 Георгиевский трактат ознаменовал собой завершение более, чем 10-летнего сотрудничества между Санкт-Петербургом и Тбилиси году (точнее, тогда еще Тифлисом). Впрочем, оно было далеко не первое в истории – военно-дипломатические союзы с Россией эпизодически возникали и при Петре I, и даже при Иване Грозном и Михаиле Романове.
Не будем детально касаться успехов, достигнутых Картли-Кахетинским царством после заключения упомянутого договора – расширение границ за счет спорных территорий, прекращение вражеских набегов и т.д. Куда более важным является другое – почему после нескольких лет плодотворного сотрудничества соглашение фактически перестало работать? 
На этот счет, как водится, существует две точки зрения: грузинская и российская. Согласно первой, россияне, первоначально поманив своих грузинских соседей «пряником» многообещающего союза, затем попросту их «кинули» на произвол судьбы. Причины особо не уточняются – дескать, что с этих русских возьмешь, они всегда были ненадежными и вероломными. В силу чего лучший геополитический выбор Грузии – и тогда, и сейчас – может быть направлен куда угодно, но только не на север.
На самом деле, такое объяснение выглядит довольно странным. Российская империя при блистательной Екатерине II переживала свой «золотой век». И уж во всяком случае, не только не боялась – но, наоборот, искала повода отобрать у одряхлевших соседей-мусульман когда-то завоеванные ими территории с христианским населением. 
Кстати, блестящие победы Румянцева, Суворова, адмирала Ушакова над турками хоть и косвенно, но очень сильно помогали и грузинам. Ведь Османская Порта из-за этого не могла эффективно воевать на несколько «фронтов», включая кавказский. 
Иран же, контролирующий Восточную Грузию, был ослаблен междоусобной борьбой за власть - что, кстати, и обусловило возможность политического «долгожительства» Ираклия II. В противном случае, подобно предшественникам, царь-реформатор, да еще и заигрывающий с врагами Персии, был бы смещен (если вообще не убит) в течении очень быстрого времени. Как это случилось, например, с соратником Петра I Вахтангом VI. Так что и фактор нежелания начинать русско-персидскую войну не может рассматриваться причиной «выхолащивания» Георгиевского трактата. 
Таким образом, прекращать военную помощь дружественному режиму Тбилиси было для России даже не в собственных интересах. Хотя и в то время Санкт-Петербург часто занимался чистой «благотворительностью», проливая кровь своих солдат за «братьев-православных», которые позже становились союзниками кого угодно, только не освободителей. Как это произошло, например, с Грецией, Болгарией, Румынией… Да, по большому счету, и с той же Грузией в исторической перспективе. 

Когда независимость не во благо… 

Исходя из этого, «пробуксовывание» российско-грузинского союза, было обусловлено все же грузинским фактором. Любой договор подразумевает двусторонние обязательства. В обмен за поддержку Ираклий обязался согласовывать все внешнеполитические шаги с Россией – хотя был полностью свободен в проведении внутренней политики. 
Екатерина II еще стерпела «расширение границ» Картли-Кахетии (фактически – завоевательные походы) за счет соседних малочисленных народов. Однако, когда союзник стал вовсю договариваться за ее спиной с Турцией (с которой Россия воевала), Европой, даже Египтом … Терпение государыни лопнуло – и до конца жизни грузинский царь уже практически не получал крупномасштабной военной помощи от союзников. 
Но ведь, тем самым, Грузия, исходя из позиции нынешних грузинских националистов, получила вожделенную свободу и независимость, право распоряжаться своей судьбой по собственной воле, правда? За что ж им обижаться на «зловредную Россию» за такой «подарок судьбы»? 
Увы, в реальности, сей «подарок судьбы» завершился национальной катастрофой – и потерей даже остатков формальной государственности. Естественно, таким исходом грузинские историки и политики довольны быть не могут. Но вместо того, чтобы признать вину за это со стороны собственных предков – предпочитают «валить с больной головы на здоровую», обвиняя во всем Российскую империю. 
А как именно разворачивалась эта катастрофа – читайте в следующей статье цикла...