Как грузинская знать готовила русским «Варфоломеевскую ночь»

Холодная декабрьская ночь 20 декабря 1832 года в Тбилиси должна была стать очень «жаркой». Ведь задумывалось – ни много, ни мало – фактическое повторение другой известной ночи «Варфоломеевской». Правда, исполнение замысла этой кровавой резни пошло не по плану…

Как известно, в ночь на 24 августа 1572 года, накануне памяти святого Варфоломея, парижские католики учинили над протестантами кровавую расправу. Перед этим обманом пригласив их в город якобы на свадьбу их короля Генриха Наваррского с французской принцессой Маргаритой  - той самой «королевой Марго», описанной в романах Дюма. С тех пор это словосочетание стало нарицательным для массовой резни неугодных и почти беззащитных людей. 
Грузинская знать, через 260 лет организовавшая заговор с целью «освобождения Грузии от российского ига», решила не церемониться, размениваясь на отдельные разрозненные выступления в провинции – и играть по-крупному. Посему, планом «Распоряжения первой ночи» планировалось пригласить на специально организованный бал всех без исключения российских чиновников и офицеров, по возможности, с женами – и тут же их арестовать. 
Не лучшая участь ожидала и «коллаборационистов» – грузин, сотрудничающих с «оккупационным режимом». После чего не исключался и вариант их поголовной казни – особенно, если расквартированные в столице русские отряды оказали бы хоть какое-то сопротивление. Или же им на помощь пришли бы войска из самой России. Казалось бы, успех близок – но в игру вмешались непредвиденные детали…

«Оккупация» в «белых перчатках»

Конечно, говорить о том, что все без исключения жители Грузии были довольны новым положением вещей после вхождения их страны (точнее – целого конгломерата мелких грузинских царств и княжеств) в состав России, не приходится. Централизация власти имеет как свои плюсы, так и минусы. Немало великих империй прошлого оставляло своим окраинам большую или меньшую автономию вовсе не из-за какой собственной слабости или избыточного уважения к стремлению местной знати сохранить хоть какую-то власть над соотечественниками. 
Просто так порой управлять удобнее: вассалы пожинают не только сладкие плоды, пусть ограниченной, но власти – но и куда более горькие плоды недовольства народа. Вынужденного платить налоги и выполнять прочие повинности в «двойном размере». Хотя явным «минусом» такой модели для метрополий является повседневная опасность желания окраинных «элит» превратиться из простых «сборщиков налогов» в независимых властителей.
Впрочем, Российской империи на рубеже 18-19 веков выбирать не приходилось. Грузинская земля стараниями многочисленных царевичей и прочей высшей знати уже настолько пропиталась вирусом непрерывного деления и распада – что говорить о сохранении какой-то автономии в целом не приходилось. 
Посему этой знати оставили лишь ее личные имения – а царевичей, вообще, решено было вывезти восвояси в Санкт-Петербург. Где они могли вовсю блистать своими царскими регалиями, при этом наслаждаясь весьма приличной «пенсией», назначенной императором – но были лишены реального влияния на грузинскую политику.
Кстати, решение о такой «депортации» было принято тоже грузином – главноуправляющим Грузией генералом Цициановым, наделенным Александром I чрезвычайными полномочиями. Боевой генерал и мудрый политик, даром что был выходцем из «грузинской колонии» в Москве – но отлично знал характер своих царственных земляков. А потому, ради блага Отечества, и выслал их от греха подальше. 
Упразднение грузинского царского двора больно ударило по «кошелькам» значительной части высшей знати. Ведь прежде они жили не столько за счет своих поместий – но и получая немалое жалованье за придворные должности-синекуры. Конечно, у них сохранялась возможность обрести не только богатство - но и славу, трудясь на благо новой большой Родины. К примеру, на Бородинском поле, кроме знаменитого Петра Багратиона, сподвижника Суворова и Кутузова, против Наполеона воевали еще 5 генералов-грузин, а к концу войны генералами стало еще 3 грузинских полковника.

Недовольные есть всегда…

Но такой путь нравился не всем. Потому, начиная с 1802 года в Грузии и начинается серия антироссийских выступлений. «Локомотивом» их были, конечно, не только обиженные князья – но и часть простого люда, недовольного новым положением вещей. 
Да, российская армия навсегда избавила грузин от кровопролитных нашествий иноверцев. Но к хорошему привыкаешь быстро, и начинаешь относиться к нему, как к «воздуху» - когда он есть, его просто не замечаешь. А вооруженные силы, вообще-то, нуждаются в провианте, ночлеге, транспорте, проходимых дорогах для быстрого передвижения – и для всего этого необходимы деньги, которых надо собирать в виде податей…
Ситуация усугублялась и действительно имевшими место перегибами со стороны местных администраторов, «капитан-исправников» из числа русских офицеров, прежде командовавших лишь солдатами – но не гражданским населением. Да и грузинское крестьянство, практически все мужчины которого были военнообязанными, нельзя было сравнить с мирными русскими пахарями, почти утратившими боевой дух с введением «рекрутской повинности». 
Так что отдельные бунты против новой власти были. И стараниями «примазывающихся» к ним царевичей объявлялись «войнами за независимость». Особенно «отличился» в них сын Ираклия и сводный брат последнего царя Георгия Александр, постоянной резиденцией которого стал шахских дворец в Иране.
Вот только назвать так эти «войны» в полном смысле слова как-то не поворачивается язык. Нет, сам их размах порой приобретал довольно угрожающие масштабы. Например, в 1804 году в Лиахвском ущелье был полностью разбит целый российский полк. Но в ответ… Современная грузинская историография пестрит выражениями «восстание было жестоко подавлено». Однако, при этом сама эта «жестокость» отчего-то не конкретизируется. Хотя, к примеру, потери от нашествия Мохаммед-хана в 1795 году подсчитаны со скрупулёзной точностью.
Просто жертв всей этой российской «оккупационной жестокости» можно пересчитать по пальцам. То же выступление 1804 года – после его подавления было арестовано … аж 73 человека! (В ответ, напомним, за гибель значительного числа русских солдат). Причем, об их казни не сообщают даже самые ангажированные грузинские источники.
Собственно, и все эти выступления прекращались не столько из-за военных мер правительства – сколько после исправления им каких-то собственных непродуманных и одиозных шагов в внутригрузинской политике. Сначала отменили должности «капитан-исправников», восстановив грузинское уездное самоуправление. Выступление в Имеретии в 1820 году, связанное с непродуманным проведением церковной реформы, также сошло на нет практически сразу после отзыва слишком уж радикального назначенца Синода – нового Экзарха Грузии. И так далее. 
Право, если бы все эти эксцессы действительно были бы направлены против России в целом (и на обретение Грузией независимости), да еще носили бы всенародный характер – что могло бы помешать им добиться успеха? Только военная мощь русской армии? Но ее полки доходили и до стен Константинополя, и едва ли не до Тегерана – однако занятые территории не включались в состав империи. Править на землях с враждебным населением, напрасно проливая кровь своих солдат – себе дороже.

«Многовекторность» с персидским акцентом.
Заговор подавлен – заговор победил?

Однако подобные соображения, увы, не остановили часть грузинской элиты, в середине второго десятилетия 19 века вновь задумавшейся над судьбами «независимости Родины». В конце концов, если заниматься в Петербурге лишь литературным трудом и дефилированием на балах и светских раутах со звучными титулами «грузинских князей» (и даже – царей) – рано или поздно от безделья захочется чего-нибудь «остренького».
И правда – с помощью русских штыков наконец-то достигнуто то, что не удавалось на протяжении столетий – объединение Грузии из прежде разрозненных территорий, ее надежная защита от Персии и Турции. Чего ж не попытаться «приватизировать» преподнесенную «на блюдечке с голубой каемочкой» единую страну? Тем более, в Европе вовсю начиналось революционное брожение, в Польше готовилось антироссийское восстание, 1825 год ознаменовался восстанием «декабристов»… 
Практически в том же 1825 году в обоих столицах империи начинается организация кружков заговорщиков. Во главе их стояли представители многочисленной когорты грузинских царевичей, внуки Ираклия – Дмитрий и Окропир. К ним примкнуло и немалое количество военных и гражданских чиновников, поэтов и т.д. Правда, уже на стадии подготовки среди заговорщиков четко выделилось три группы, условно могущих быть названными «реалистами», «мечтателями» и «радикалами». 

Царевич Окропир

Первые не без основания считали, что независимость Грузии от России невозможна, как минимум, еще лет сто – иначе ее просто «сожрут» воинственные соседи, от «опеки» которых она с таким трудом избавилась под российским протекторатом. 
«Мечтатели» надеялись создать независимое – но относительно дружественное России государство. Которому последняя, естественно, должна была помогать эту независимость сохранять. Так сказать, «не учите меня жить – помогите мне материально».
И, наконец, «радикалы» готовились строить «просто независимость». Правда, элемент «маниловщины» был и в их планах – в частности, они рассчитывали на помощь Франции и Британии, традиционно относящихся к Российской империи с опаской и с радостью готовых поддержать любой сепаратизм на ее территории – лишь бы ослабить конкурента. 
Конечно, поддержать само антироссийское выступление Лондон и Париж могли бы – но вот гарантировать последующий суверенитет…. Да еще в условиях, когда новоиспеченные гипотетические незалежные правители представляют собой во внешнеполитической ориентации подобие «Лебедя, Рака и Щуки» из известной басни Крылова? 
Впрочем, последний пункт «ядро» радикалов особо и не смущал – они вполне отдавали себе отчет, в пользу кого на самом деле готовился их план. Недаром будущим монархом Грузии планировалось сделать вышеупомянутого царевича Александра, вот уже больше двух десятилетий находящегося на содержании персидского шаха.

Почему заговор закончился «пшиком»?

Если посмотреть объективно – заговорщики слишком долго выжидали, упустив все мало-мальски удобные для своего замысла стечения обстоятельств. Русская армия, помогая грекам в борьбе за независимость, разбила турок и едва не захватила их столицу. Иран после ряда провальных войн с Россией, после убийства Грибоедова смог избежать военной катастрофы лишь благодаря богатейшим «умилостивительным» дарам шаха императору. 
Польское восстание 1831 года тоже закончилось полным разгромом. Тем не менее, «борцы за свободу Грузии» решили рискнуть – иначе их «кружок» просто бы распался от безделья. Или его в конце концов «накрыли» бы агенты Третьего отделения графа Бенкендорфа. 

Александр Бенкендорф

Но не сумев взять разумной организацией выступления, заговорщики решили компенсировать этот просчет его кровавостью. В самом деле, одним из важных причин как быстроты народных выступлений в Грузии, как и их умиротворения было осознание: «А нам за это ничего не будет». Ну или – почти ничего. Слишком уж мягкую политику – даже в карательных акциях – проводили «оккупанты». 
Вот на этот момент и обратили внимание будущие «министры» и «сенаторы». Посему «Постановление первой ночи» и предусматривало тотальную расправу как с русскими чиновниками (и их семьями) – так и с «коллаборантами» из числа своих же соотечественников. Последних, кстати, было намного больше первых – ведь россияне обычно лишь возглавляли многочисленные органы грузинского управления. «Связать кровью» - себя и сочувствующее населения – чтобы оно сражалось с противником, не надеясь на пощаду, а не как раньше – до исправления властью своих «ляпов».
Однако «Варфоломеевской ночи» не получилось. За 10 дней до «часа Х» один из видных заговорщиков, князь Иасе Палавандишвили решил поговорить «по душам» со своим братом Николозом. Кстати, занимавшим в «оккупированной» Грузии должность гражданского губернатора Тбилиси – а за видные административные качества даже «заочно» определенный «протестантами» в министры финансов будущего независимого государства.
Но Николоз не зря был не только мудрым политиком – но и честным человеком, и не стал изменять присяге. Правда, не стал и доносить на брата – лишь пригрозил тому самоубийством, если Иасе не расскажет о заговоре властям. Такой угрозы аристократ не выдержал – и выполнил требование родича.

«Жертв кровавого режима» «наказали» высокими должностями. 

Остальное было «делом техники». Заговор был мгновенно подавлен, даже толком не проявившись. Десять его главных участников поначалу едва не повторили судьбу «декабристов» – и даже поначалу были приговорены к «четвертованию». Но если царская «милость» русским дворянам заключалась в замене средневековой казни на повешение и многолетнюю каторгу – то дворяне грузинские, как говорится, «отделались легким испугом» – ссылкой во внутренние губернии России. Откуда спустя несколько лет были благополучно выпущены – и даже сделали очень неплохую карьеру у «проклятых оккупантов». 

Вахтанг Орбелиани

К примеру, князь Вахтанг Орбелиани дослужился до генерал-лейтенанта, такой же чин получил и Александр Чавчавадзе (с последующей службой в Грузинском наместничестве), князь Григол Орбелиани в чине генерал-адъютанта вообще исполнял обязанности царского наместника на Кавказе…

Александр Чавчавадзе

Есть мнение, что мягкость приговора заговорщикам основывалась не только на традиционном либерализме России в отношении грузин. И даже – не только из-за того, что они не успели пролить русскую кровь. Просто, в отличии от «Петербуржско-Тбилисских мечтателей» следственные органы владели более реалистичной информацией. И очень сомневались, что недовольным князьям удалось бы привести в столицу огромные отряды вооруженных крестьян – да еще и готовых воевать за весьма призрачные идеалы и чужие для них интересы вельмож. 
А без всего этого заговор в лучшем случае, выродился бы в обычный «терроризм» с захватом заложников и последующим быстрым подавлением регулярной армией. Это даже не выступление на Сенатской площади, имевшее хотя бы небольшие шансы на успех – с революционным ниспровержением существующих государственных устоев.
Да даже если бы единая Грузия и обрела каким-то чудом независимость в то время – долго бы удалось ей сохранять и то, и другое? Снова началась бы грызня за корону между десятками потомков Ираклия в разных поколениях, а за грузинским «буфером» и избавленный от непосредственного соседства с Россией Иран набирался бы сил. Да и Турция была еще не совсем обескровлена. Отчего бы им обоим не выправить хотя бы «мандат» от англо-французских «главно-управляющих» на «опеку» над «спасшимися от российской оккупации»?   
Так за что ж было казнить гордых грузинских аристократов-идеалистов, решивших «помахать сабельками»? Гораздо лучше выправить им символическое наказание – и найти в последующем более приемлемое поле приложения нерастраченных сил...  

Заговорщики победили через 160 лет. На свою беду…

Итак, заговор 1832 года потерпел поражение, хотя эпизодические выступления грузин против властей иногда наблюдались. Хотя, если подумать – можно ли в полной мере говорить о поражении всех без исключения заговорщиков? Вспомним, как самые реалистично мыслящие из них считали, что независимость Грузии возможна минимум, через сотню лет? 
В сущности, они лишь чуть-чуть ошиблись в точных сроках – но оказались правы в общей стратегии. Современной Грузии, бережно собранной из осколков российскими руками, и получившей независимость после краха СССР действительно ныне никто не угрожает. Ни Турция, еще при Ататюрке избавившаяся от имперских амбиций, ни, тем более, Иран, предпочитающий дружить с ближайшими соседями на Севере. Да и верить в жупел «угрозы Кремля» – после того, как в ходе конфликта вокруг Южной Осетии российская армия полностью разгромила грузинские силы и запросто могла занять всю страну, как-то несерьезно.  
Впрочем, самого главного фактора угрозы грузинской государственности не учли даже самые мудрые участники заговора 1832 года.  А именно – внутренней расколотости грузинской элиты, готовой принести в жертву и мир в своей стране, и ее целостность в борьбе за власть. Да, в общем, и реальную независимость тоже – обменяв ее на плохо скрытый «вассалитет» в отношении хоть осман и персов, хоть далекого заокеанского «мирового гегемона».
Тут мало что изменилось – как минимум, за семь последних столетий. Но тут уж ничего не поделаешь – издавна известно, что самая трудная борьба и отдельного человека, и целого народа – с негативными сторонами самих себя…