Се ля ви

"Это немножко нескромно, но так мило, что ужасно хочется рассказать..."
Л.Н. Толстой

Любовь

– Лужа! Катя! Ты не видишь?.. Впереди тебя... Остановись!..
Если б не эти возгласы про лужу, образовавшуюся после ночного дождя на привычном месте тротуара, не обратила бы я, наверное, внимания на торопливо семенящую мне навстречу старушку. Нежно-розовая шляпка и очки... белые носочки... Широким шагом вслед за ней – мужчина (муж, надо полагать). Он всеми силами пытается ее догнать – поспеть!.. чтоб, не дай, Бог, не замочила ноги!.. А она?! Она идет, пути не разбирая, а лужа... лужа-то и впрямь уж в нескольких шагах! Ускорив шаг, беру ее под руку: "Осторожней. Тут обойти удобней. Да. Вот так". Подходит он. Возвысился над ней, седой, уставший. Взволнован, вижу, дышит тяжело... 
– Ну?.. Убежала?.. Все равно догнал бы... Катя!.. Ну, что же ты... Должна понять, казалось... Ну, прости!
О чем они? О чем-то о своем, о личном. Заторопилась я, а мыслями о них... За что прощения так просит, Господи! До дрожи в голосе... За что? Чем мог обидеть так, что "побежала"? Ведь побежала, как девчонка! Как же мило... Смешные? Нет. Здесь, кажется, – другое. И – оглянулась я!.. Они еще стоят. Он говорит ей что-то, наклонившись. Она молчит. Молчит, упрямая, в сторонку смотрит грустно. И вдруг... – вот миг! вот взгляд... – особенный! Такой, как было нужно, и... И что? Что надо больше? – Обнял. Он обнял ее, маленькую, хрупкую. И все. Рука в руке пошли. Пошли... пошли... Сияет в небе солнце. Трава, кусты, умытые дождем. Прекрасен мир! Прекрасен день июльский! И эти двое – украшеньем в нем! 

Привычка

Ты помнишь, я любила петь под шум мотора? Во всех поездках, дальних, близких – разных!.. Я и сейчас все еду, еду, еду... все еду рядышком с тобой во снах. Там песен нет. Безмолвье там. Молчанье. Но есть дорога! Да! Осталась... Снится. Что еще? Есть в жизни твой портрет. На "стенке". Есть воспоминанья. Есть много тут всего. Тебя лишь нет.
Так вот о песнях. О привычке странной. Она из детства у меня, из самого из детства, представляешь? Так петь любил отец. Однажды, помню, едем, он поет... Поет тихонечко, и вдруг: "Ты чуешь, дочка?.. А голос-то – с мотором заодно!" Прислушалась: аккомпанирует мотор... И правда! – ложится голос на мелодию его... 
Так вот и я потом. Машину первую купили, помнишь? Как мчались... Боже! – окна настежь! Все окна – настежь!.. радость – пополам! А успокоившись, прислушалась: поет... Поет мотор. И – я за ним... А голос мой несильный, и не певунья вовсе, но!.. Но вижу, слушаешь. И так потом пошло... Пою, куда б ни ехали. А замолкаю, ждешь. Ждешь терпеливо, ждешь, и вдруг: "Ну, что притихла? Дремлешь? Иль устала?.."
Всю жизнь она жила во мне, привычка эта. Лишь в девяностые забылась и ушла. Ушла надолго – не до песен было. Но... как-то и... прошло. Прошло плохое, как и все проходит, и вновь она вернулась – навсегда. Да. Так казалось. Все живем надеждой. На день, на час. На долгие года. 
Последнее живет воспоминаньем тёплым: пушинка на твоих ресницах... жест... и взгляд... 
– Что замолчала? 
– Так. Смотрю. Вон красота какая!
– Про дролюшек... (отвлёкся на обгоне – миг опасный!)... я говорю!.. про дролюшек давно не пела! А?.. 

Грусть

Последний вечер лета? Неужели?.. Как жизнь бежит! Бежит, бежит... Не торопись, прошу. Но нет. Уходят дни за днями, растворяясь в вечность, и в час закатный я все чаще – на балкон. 
Багряная полоска по-над Доном... По крутизне раскинулся закат... Все как всегда? Нет... всякий раз – другое. Сегодня по-особому играет над кострищем Небо, меняют очертанья облака... Меняют то и дело – уследить бы! Слежу... Бессмысленно! – обжегшись, тают... истончаясь... в розовом, и... – нет их. Нет, как не было! И меркнет свет дневной... – уж стерты очертанья... Закончился предночный час, и все! 
Ну, вот и всё. И завтра... Завтра осень?! Да. Осень завтра. Осенью проснусь. Сентябрьским днем. И что? И вновь пора "унылая", "очей очарованье"?.. Нет, не до классика пока, – стою, грущу. Стою, грущу, песчинка мирозданья...
Грусть – чувство теплое, однако. Нет в нем боли. Унынья грешного в нем тоже нет. Что есть? СОГЛАСИЕ. Восторг с горчиночкой!.. как нынче вот... А что душе дороже?..
Кто-то из великих сказал, что грусть достаточна сама по себе, но чтобы получить от нее настоящее удовольствие, нужно поделиться ею с другими. Вот и... делюсь. Чуть-чуть.