Встреча в хрустальном саду

Посвящаю Хорхе Луис Борхесу

Мне довелось встретить его в доме отдыха. Он всегда носил с собой книгу и был погружен в свои мысли. Его черные глаза на бледном лице напоминали две капли чернил, как бы подчеркивали, что он особенный человек. Ему ни до кого и ни до чего не было дела. Я видел его в столовой.
Он ел нехотя, чаще всего бессмысленно глядя на горы, иногда он вовсе забывал о еде, торопливо куда-то уходил. Было непонятно, ради чего он приходил в столовую. Каждый раз, встречая его, испытывал желание познакомиться, но для этого не находилось повода. Мы с ним были одиноки в доме отдыха.
Он мне кого-то напоминал. При каждой встрече я находил в нем сходство с кем-то. Вдруг меня осенило: он напоминал героев книг. Его ясное красивое лицо было лишено изъяна. Все в нем, вплоть до движений, было спокойным и размеренным. Только я чувствовал, что он необыкновенный человек. Однако я тоже не всегда помнил о нем, и только в столовой, заприметив его бледное лицо, вспоминал его.

Однажды, желая побыть на свежем воздухе, я вышел на террасу. Оказывается, мы были с ним ближайшими соседями. Видно, было задумано выстроить однокомнатные дома в ряд! Наконец, мы с ним познакомились.
Он, действительно, был очень странным человеком. Для него как бы не существовало реальности. Чувство времени будто умерло в нем. Что касается политики... если бы у него спросили, кто возглавляет страну, даю гарантию, что он ответил бы: не знаю! Он настолько был погружен в книги, что другие миры для него не существовали! Кто знает, может, все так и есть...
Не книга должна соответствовать жизни, а жизнь – Книге?!
Его глаза... были столь же печальны, как лицо, его умудренный размышлениями взгляд невозможно было выдержать. Казалось, что одним единственным взглядом он мог постичь всю правду о вас.

Кажется, при знакомстве он завел разговор о книгах, и говорил довольно долго. Только я, глупый, ничего не понял. Как бы я ни старался, обратившись всем существом в слух, постичь каждое сказанное им слово, тщетно, мне не дано было обобщить смысл выражений, смысл фраз, в моем рассеянном сознании они рассыпались на части. Неожиданно, словно вспомнив что-то важное, он указал на книгу в желтом переплете:
– Должен отметить, очень странная книга, – сказал он, сверкнув глазами. – Каждый раз при новом чтении в ней меняются события. Одна и та же книга, те же самые страницы, однако, события другие. Каждый раз я перечитываю ее, в надежде отыскать то, что было прежде, однако, мне никак это не удается. Слова не меняются, цепочка событий все та же, однако, герои меняются ролями. Появляются два или три новых персонажа, и конец... все начинается заново. Читаю эту книгу в шестой раз. Такое впечатление, что я прочел шесть разных произведений, – признался он и неожиданно предложил: – Попробуйте-ка и вы ее почитать!

Взял у него книгу. Ушел с террасы в плохом настроении. Теперь ведь ее придется читать. Если бы люди услышали крик моей души, они бы разрыдались, я тяжело вздохнул. Взглянул на книгу, она называлась «Встреча в хрустальном саду». Честно говоря, до смерти не люблю читать книги. Эти буквы, подобно муравьям, усыпавшее страницы, надрывают мне сердце. Чем сидеть, уткнувшись в писанину, не лучше ли любоваться природой! Если вы научитесь читать, то природа откроется перед вами как книга! Множество томов книг! Как приятно сидеть в мягком кресле и, попивая чай, любоваться горами, а насколько это захватывающее зрелище – небо, озаренное алым светом, в закатную пору. Книга она и есть книга...
Несмотря ни на что, я хотел представить себе его самого, без всяких книг. Почему-то он вызывал чувство жалости. Мне казалось, что он лишал себя радостей этого мира. Проблемы, поднятые в громадных, словно дома, книгах, казалось, навалились всей тяжестью, и придавили его. Разумеется, у него на все сто процентов было право также думать обо мне и жалеть меня. Размышления, похожие на меня самого, возникшие в этих четырех стенах, на его взгляд, могли казаться бедными, жалкими.

Однажды он, смущаясь, вошел в мою комнату. Его глаза сияли, он был в отличном настроении. Когда увидел его в таком состоянии, у меня радостно забилось сердце. «Невероятно, у него есть свойства, которые делают его похожим на обычного человека!» – подумал я. Была некая таинственность в его взгляде. Но я не в силах описать это. Его взгляд обычно был рассеянный, а тут вдруг в его глазах вспыхивали искры. Однако это продолжалось одно мгновение, затем его сияющий взгляд тут же угасал. Сверхъестественный взгляд можно было восстановить мысленно в воображении, и только. Ибо это явление больше не повторялось.
– Как, читаете? – улыбаясь, спросил он. Его улыбка тоже была странной. До сих пор мне ни у кого не доводилось видеть такой улыбки. Ее можно, наверное, назвать горестной улыбкой, (надрывающей) пронзающей сердце. Однако и при этом я не могу сказать, что на все сто процентов точно определил ее.
– Да! – ответил я.
– И где вы остановились?
«Сейчас уличит меня во лжи. Что ему сказать?» Недолго думая, прочел первую, попавшую на глаза фразу.
– Ну... это там... где Мухаллад встречается с Фухайрой в хрустальном саду, как раз читаю это место.
– Да, они встречаются, чтобы расстаться навеки. Мухалладу и в голову не приходило, что девушка предательски расстреляет его. Фухайра вошла в секту Офият Отинлар. Вы обратили внимание, что герои вовсе неслучайно встречаются в хрустальном саду. Писатель хотел воспроизвести чистую и одновременно холодную, безжизненную красоту. Действительно, первая часть книги, да нет же, видите, я тоже ошибаюсь. Я хотел сказать, что таким бывает первое впечатление от книги. Однако при повторном чтении ее смысл полностью меняется.

Беседа была недолгой. Его мысли были рассеяны, он пребывал в беспокойстве, словно куда-то спешил. Можно точно сказать: он хотел быстрее продолжить чтение. Но мне хотелось, чтобы он задержался подольше. Ибо он был для меня представителем иного мира, о существовании которого я не знал, и более того, никогда не интересовался им. По этой причине в последнее время наши беседы затягивались, и каждый раз какая-то самая важная мысль как будто оставалась невысказанной. Гость ушел. После его ухода я решился взять в руки книгу в желтом переплете. Она ничем не отличалась от других книг. Она была отпечатана на дешевой бумаге, ее страницы успели пожелтеть. Странно то, что нигде не были указаны ни издательство, ни типография. Оставался неизвестным и год издания. Похоже, что книга была напечатана в частной типографии. Сейчас таких типографий тысячи.
Но я не стал читать книгу. Поскольку подоспело обеденное время.

Раньше, после обеда я спускался к берегу канала, и вдоволь плавал, или шел играть в теннис с парнями из соседнего здания. Однако, на этот раз... я торопился в свою комнату. Причину такой спешки я и сам не знал. Будто кто-то против моей воли, волоком тащил меня, и я оказался в своей комнате. Руки сами потянулись к книге. Осторожно открыл первую страницу и... пошло-поехало. Пробегали строка за строкой, а страницы так и мелькали, так и мелькали перед глазами. Мухаллад, Мухаллад. Чистый, опрятный, он смотрел на людей с любовью и доверием, был мягкосердечным, словно девушка. Он призывал Фухайру вернуться на правильную дорогу, однако... честно говоря, уже было бесполезно взывать к совести девушки. Парень этого не понимал. Даже будучи самим Мухалладом, он этого не понимал.

Неожиданно мне стало трудно читать. Я почему-то перестал различать буквы. Я был в растерянности, не зная, в чем причина. Но, несмотря на это, не хотел отрываться от книги. Когда уж совсем перестал различать текст, вынужден был отложить ее в сторону. Удивленно огляделся, уже наступила ночь, звезды сверкали на небе. Словом, я остался без ужина.
От свежего горного воздуха, я испытывал приступ голода. Порылся в шкафу, нашел сухой хлеб и леденец. Похрумкал сухой хлеб, запил его водой из графина. Закинув леденец за щеку, уснул. Как был одетым, так и отключился. «Проклятие, чтоб я еще раз взял эту книгу в руки!»
Утром поспешил на завтрак. «Хорошенько подкреплюсь, и пойду купаться с парнями из соседнего здания, а после обеда буду играть в теннис!» – мысленно распланировал свой день. Выходя из комнаты, бросил взгляд на книгу в желтом переплете. «В жизни больше не возьму ее в руки. Сегодня же верну хозяину».
За завтраком знакомый глянул в мою сторону, улыбнулся. Я тоже кивнул в знак приветствия. Однако завести речь о книге я не смог.

Странно, что я, собравшись поплавать в реке, кругами, кругами, сам не зная как, вновь вернулся в комнату. Волей-неволей потянулся к книге. Ибо я знал, если возьму ее в руки, конец, уже не смогу от нее оторваться! Во веки веков! Нутром чувствовал это. Увы, предчувствие не обмануло меня. Так вот и случилось, что я целиком ушел в книгу. Будет вернее, если скажу, что я стал жить внутри произведения. Читал с утра до ночи, выходил из комнаты, чтобы дойти до столовой. Даже за едой размышлял о героях. Мне казалось, что они в нетерпении ожидали меня. При мысли, что скоро вновь встречусь с ними, сладко щемило сердце. Как обычно и в этот раз, наскоро перекусив, я поспешил в свое жилье, напоминавшее келью. Бросился читать с того места, где остановился. Весь интерес заключается в том, что во второй части произведения, тьфу, при втором чтении, герои поменялись местами. Мухаллад и Фухайра оказались совершенно незнакомыми людьми. На этот раз Фухайра участвовала в роли простой девушки. Ее возлюбленным был не Мухаллад, а некий Сухроб. Однако заканчивалось произведение по-прежнему. Фухайра все равно убивала Мухаллада. Я так и не понял, почему девушка совершила преступление. То ли в целях самозащиты, то ли ради того, чтобы спасти Сухроба от виселицы?!

Глядя на горы, я погрузился в глубокое раздумье. Мне показалось, что я прожил жизнь напрасно, будто моя жизнь проходит напрасно. Будто до сих пор, погруженный в суету мелких забот, я забыл об основном смысле жизни.
Вообще-то, все мы забыли его. Возьмем, к примеру, Сухроба. Постой, постой?! Ведь в книге появился новый герой! В прежнем произведении Сухроба не было и в помине. Тьфу! Опять говорю «произведение», а на самом деле, не в произведении, а в прежних событиях не было не только его самого, а даже буквы «с» от его имени. Откуда он вдруг взялся, а? В полном недоумении, я уткнулся в книгу. Стал торопливо листать ее. Внимательно, одну за другой, просмотрел все главы. Захлопнул и вновь раскрыл книгу, и вновь принялся ее читать. Однако цепочку первых событий я так и не отыскал. В то время, когда третья еще не началась. По идее, пока вторая цепочка не закончится, третья не должна начинаться! Повертел книгу и так, и эдак. Однако... так и не узнал, почему происходят изменения, из-за игры слов или какого-то технического вмешательства. Во всяком случае, что-то закодировано в игре слов. Автор воспользовался такими словами, что каждый раз можно варьировать их смысл. К примеру, взять имена: Сухроб, Робия, Борий, Рия, Риёзат, Иззат и другие. Автор мастерски воспользовался схожими по форме, созвучными словами. В одной фразе у него задействовано два-три, схожих по форме слова. Однако, все равно уму непостижимо, чтобы целая книга могла так видоизменяться, вводя все новых и новых героев.

Вдруг возникло желание поговорить с хозяином книги. Мои впечатления полностью вышли из-под контроля сознания... Разве можно было из-за книги забыть его?! Напрочь. Даже в столовой не искал его. Поскольку за едой я пытался понять суть прочитанного. Ведь на это у меня не было другого времени. Однажды от избытка впечатлений, решил навестить его.
Он увлеченно читал, лежа на боку.
– Какая все же странная книга! – воскликнул я, не в силах скрыть удивление, – на этот раз появился герой по имени Гулёр.
– Гулёр и Абдуллах?
– Да, – подтвердил я, вопросительно глядя на него, – а вы откуда знаете?
– А я, что не читал книгу? Вдобавок ко всему, чтобы не запутаться в событиях, веду записи. Специально!
– Вы что опять перечитываете ее? У вас две таких книги что ли?
– Да, одну мне дал дядя. Поскольку знал, что я большой охотник до интересных книг. Он взял ее у соседа. Тот был то ли писателем, то ли корреспондентом. Дядя говорил, что сосед был очень странным человеком. Жил в полном одиночестве, ни с кем не знался. Одевался в старье, как нищий. Ночи напролет в его окнах горел свет.
– Он, что умер, этот писатель?
– Прошло много времени, как он пропал без вести. У него, похоже, и родни не было, люди растащили его вещи. Моему дяде досталась эта книга.
– А вторая книга?
– Я нашел ее здесь. Подумав: что, так и буду читать одну вещь, возьму-ка другую книгу, с этой мыслью отправился в библиотеку. На полках отыскал вторую книгу. Взял ее, чтобы сверить со своей, и вот до сих пор читаю.
– И что?
– Все равно я не смог найти первую прочитанную вещь!
– Но обе книги оказались одинаковыми?
– К сожалению, да!

В тот день мы решили вместе пообедать.
Вам когда-нибудь доводилось видеть двух людей, читающих одно произведение?! В их душевном состоянии бывает некое сходство, созвучие. Ибо впечатления, мысли от книги способствуют сближению людей! В нас этого не чувствовалось. Ни он, ни я, словом не обмолвились о книге. Он был погружен в свои мысли, я в свои... Было непонятно, почему мы вместе обедаем. Однако было нечто, в чем мы были с ним схожи: Только мы вдвоем отличались от всех, собравшихся в столовой, только мы вдвоем были оторваны от реальной жизни.
Вернулись. Сказали друг другу: прощайте, и только. И больше ни слова. Потому что и он, и я, мы очень спешили. Цель у нас была одна – продолжить чтение!

Теперь я целиком и полностью погрузился в чтение. Словно голодное чудовище Юхо, стал глотать страницу за страницей. Ничего не хотел слышать, ничего не хотел знать. Вскоре мне стало жаль тратить время на обед. Я не ел, не пил, не спал. Глаза покраснели от бессонницы, щеки обросли колючей бородой, кожа сморщилась... Словом, я боялся, что, если увижу отражение в зеркале, то сойду с ума. Поэтому я и не смотрел в зеркало. Теперь и хозяин книги перестал меня интересовать. Бывали мгновения крайнего истощения сил, вот тогда я закрывал книгу, чтобы немного передохнуть. В эти мгновения я засматривался на горы. Действительно, я открыл для себя совершенно другой мир. Однако он и в самом деле напоминал хрустальный сад. Прекрасный, но совершенно лишенный тепла. Казалось, что этот сад никак не причастен к людям. «Это божественная книга, божественная!» – повторял я, испытывая страх. Она была как бомба, ее страшно было брать в руки, какое-то мгновение с ужасом смотрел на нее. Именно в это мгновение давал себе слово: «Больше никогда не буду ее читать!» Но не мог выполнить обещание. Все равно набирался смелости открыть ее. Книга будто бы была бесконечной, казалось, что мне не хватить жизни, чтобы дочитать ее до конца.
И вновь я вспомнил о знакомом. Со дня последней встречи прошло несколько дней, его пребывание в доме отдыха подходило к концу. «Нужно вернуть книгу!» – подумал я. Однако, тут же возникло желание найти повод, чтобы оставить книгу себе.

Я навестил его. Он сидел, поникнув головой, в глубокой задумчивости. Его поза выражала муку ухода. Но не домой, а куда-то в небытие. Его взгляд поверг меня в отчаяние. Бесчувственный, потухший взор: «Может, он дочитал книгу до конца? Неужели это возможно?!»
– Вы дочитали книгу? – спросил я волнуясь.
– Как будто закончил. Я все понял.
– И что вы поняли?
– Это не простая книга. Она обладает каким-то биополем. Вы это как-то почувствовали? Я прочел ее, и после этого стало казаться, что нет смысла жить дальше. Потому что мне кажется, что я знаю все, что произойдет в моей жизни. Я напоминаю человека, который живет второй раз.
– В последний раз Фухайра опять убьет Мухаллада?
– Да!
– Но почему?
– Жизнь так устроена. В самом деле, если глубоко задуматься, все мы приносим друг другу смерть. Этот мир изначально был устроен так, чтобы разрушаться, превращаться в прах, сгорать в огне! Мы же живем, веря в какие-то миражи (иллюзии). В тот момент, когда мы узнаем, что это все лишь иллюзии, жизнь заканчивается для нас.
Однако не все люди могут дойти до сути иллюзий. Те, кто доходит... или накладывают на себя руки, или сходят с ума, или превращаются в зловещих писателей.

Прочтя эту книгу, я увидел странный сон.
Будто бы мы с роднёй отправились отдыхать на лоне природы. И вдруг кто-то из родни, в образе смерти, стал гоняться за нами. Хотя мы и боялись его, но не спешили убегать. Ибо «так должно быть, так должно быть!»
Он сидел, сгорбившись, распрямить плечи у него не было сил. Глаза тусклые, говорил, растягивая слова, словно засыпающий на ходу человек. Жизнь наскучила и надоела ему, его апатия пугала. Мне показалось, что внутренне опустошенный, он превратился во что-то тонкое, как бумага, как птица.
Странно, он больше ничего не сказал, как сидел, так и уснул. Я, уходя, тихонько прикрыл за собой дверь. Совсем забыл, что хотел попросить его, чтобы он оставил книгу.
Вернувшись к себе, долго не мог уснуть, все думал о нем. Но никак не мог понять, что же в нем изменилось.
Наутро, уходя на завтрак, постучал в его дверь. Никто не отозвался. «Неужели уехал? – думал я. – Да нет, перед отъездом он бы зашел за книгой...»
Вернувшись из столовой, опять постучался к соседу. Мне показалось, что его в комнате нет. Мне пришлось вернуться к себе. Но в комнате, напоминавшей келью, мне почему-то было тесно. На книгу я и смотреть не хотел. Придумав тысячу причин, вышел из комнаты. Моей основной целью было найти его. Зашел в регистратуру. В списке людей, уехавших из дома отдыха, его фамилии не было. Нет, он не уехал. У меня полегчало на душе. «Может, ушел на базар?!» – обнадежил я сам себя.

Успокоившись, вернулся к себе. Теперь можно было и книгу почитать. Однако, по мере чтения, я стал испытывать страх. От предчувствия, что сейчас произойдет какое-то страшное событие, холод пронимал меня до мозга костей. Ибо, герой, о котором шла речь, был точь-в-точь мой знакомый! Мягкий человек, с печальным лицом. Даже... даже его дядя был изображен. Были все люди, вплоть до странного писателя. Может, может, он прочел, обо всех этих событиях, а потом пересказал их мне. Я продолжал чтение. Я читал о том, как он собрался в дом отдыха, а у самого учащенно забилось сердце! Может, здесь написано и о нашем знакомстве... Я в ужасе захлопнул книгу. «Не буду читать, не буду!»

Пулей вылетел из комнаты. Произведение было настолько страшным... Изо всех сил стал колотить в его дверь. Тут же собралась толпа. Взломали дверь, вошли в комнату. Там никого не было. Но вещи были не собраны, его белоснежная рубаха висела в шкафу. Но его самого не было. Администрация занялась его поиском. В подавленном состоянии я вернулся в свою комнату. Взгляд упал на книгу, от ужаса я чуть не вскрикнул. Книга разбухла, понимаете, стала гораздо толще по сравнению с тем, как я впервые взял ее в руки... Книга состояла из живых людей, она выпрашивала у людей их дух! Боязливо оглядел свое тело. О, Боже! Я... я... истончился как бумага. Неужели, неужели я тоже превращусь в книгу. Неужели я ничего не успею сделать для людей. Дрожащими руками вытащил из кармана брюк коробок, зажег одну спичку, поднес к книге. В тот миг я не хотел знать о том, что она издана в тысячах экземпляров. А жизнь, как быть с жизнью? Я ведь не могу ее сжечь. Разве это не верх глупости, поджигать книгу из-за ее жизненности?! Но я опоздал. Не прошло и мига, как из моих глаз полыхнуло пламя. Присоединяясь к книге, я тоже стал гореть...