Как нахичеванский принц стал российским генералом

200 лет назад, 5 января 1819 года в семье правителя Нахичеванского ханства Эхсан Хана родился сын Исмаил. Ему суждено было покрыть свое имя неувядаемой славой, совершив военные подвиги и став первым «полным» генералом-азербайджанцем в российской армии.

Судьба будущего героя оказалась тесно связанной с судьбами его «малой родины» – Нахичевани и других азербайджанских ханств. Поначалу они входили в состав Персидской империи, но в конце 18 века их элита стала все серьезнее задумываться о дружбе с набирающей могущество Россией. 
Тем более, что персидский шах, мягко говоря, не очень церемонился со своими вассалами, допуская по отношению к ним воистину средневековую жестокость. Так, например, деду Исмаил Хана, авторитетному полководцу, за недолжное, по мнению шаха, почтение, приказали выколоть глаза. Что, впрочем, не помешало бывалому воину и дальше наводить ужас на врагов, выступая по главе своей конницы даже слепым, но, понятно, что особого пиетета к восточным монархиям у аристократии Закавказья такие прецеденты не добавляли.
А потому уже при Екатерине II в регионе начался все более заметный процесс перехода местных владетелей под покровительство Петербурга. Сначала де-факто, а затем уже и де-юре, как это произошло, например, с Нахичеванским ханством после 1813 года.
Формально, правда, последнее было ликвидировано спустя 15 лет – после вхождения в состав новообразованной Эриванской губернии, так сказать, «прообраза» нынешней Армении. Но, как и следовало ожидать, никаких заговоров, бунтов, а тем более восстаний в бывших азербайджанских ханствах за этим не последовало. 
Зачем, если «за сенью дружеских штыков» (вспоминая Пушкина) тамошний простой люд начал чувствовать себя куда спокойнее, нежели во времена нахождения «на отстрие» кровавых столкновений между дряхлеющими мусульманскими империями – Османской и Персидской? 
Да и местную аристократию никто личных владений и средств не лишал. Зато перед ней, при желании ратных подвигов, открывалась куда более широкие возможности в качестве офицеров и генералов сильных и многочисленных русских войск. Вместо возглавления собственной, хоть и «незалежной», но больно уж малочисленной (от силы несколько сотен опытных бойцов) конницы. 
А как же быть с верой, она ведь у азербайджанцев была мусульманской? Так в пресловутой «тюрьме народов», как нередко именуют Россию ее недоброжелатели, с этим было очень даже свободно. Отступников от Православия, всевозможных «сектантов», правда, могли ожидать неприятности с законом. Но остальные, как сказали бы сейчас, «традицонные религии», мусульмане, иудеи, буддисты, да даже и приезжие католики с протестантами притеснениям не подвергались.
Наоборот, к ним старались подходить с максимальной предупредительностью. Даже русские ордена, носившие имена православных святых, для почитателей Пророка Мухаммеда изготавливались в особом исполнении – без могущих вызвать нарекания единоверцев крестов, офицеров и солдат-мусульман не заставляли есть блюда из свинины и т.д. 

***  

Именно карьеру российских офицеров и избрали для себя два сына Эхсан Хана – Исмаил и его младший брат Келбали. Первый начал свою службу с молодых лет, в местной «коннице Кянгерлы», затем, в 1839 году, стал помощником командира сотни в Закавказском конно-мусульманском полку, дислоцированным в Варшаве. 
Постепенно молодой офицер рос в званиях, к началу Крымской войны дослужившись до капитана. Интересное совпадение – уже тогда, в 1854 году Исмаил Хан принимал участие в боях за турецкую крепость Баязет, что, 23 года спустя, стало самым ярким эпизодом его биографии.
К моменту начала русско-турецкой войны 1877-78 годов (или как ее еще называют – «войны за освобождение Болгарии от турецкого ига») хан из Нахичевани дослужился уже до полковника. Именно тогда он и получил приказ сформировать конный «милиционный» полк из числа своих земляков – для защиты от возможного нападения на Эриванскую губернию османских полчищ. 
Кстати, фактическим начальником «пограничных войск» на армяно-турецком рубеже был его брат Келбали Хан. К тому времени генерал-майор и кавалер ордена Св. Георгия Победоносца, самого почетного в российской армии. 
Командование последней резонно решило, что «превентивный удар – лучший способ защиты» и что противника надо бить на его территории. Весной 1877 года Эриванский отряд под командованием генерал-лейтенанта Тергукасова вошел в пределы Османской империи, захватив ряд важных стратегических пунктов, в том числе и город с крепостью Баязет. Собственно, малочисленный турецкий гарнизон просто не рискнул искушать судьбу и покинул Баязет практически без боя.
В крепости был оставлен уже русский гарнизон общей численностью до полутора тысяч человек. Впрочем, далеко не все из них были «кадровыми» бойцами или казаками, хватало и мало-опытных ополченцев, как их тогда (да и сейчас во всем мире) было принято называть – «милиционеров».
К сожалению, вскоре к Баязету подошли крупные турецкие силы, в общей сложности до 15 тысяч бойцов. Да еще недавно назначенный командующим полковник Пацевич, в общем, сам по себе достаточно грамотный и храбрый офицер (а отнюдь не хронический алкоголик, как его показал Валентин Пикуль в своем романе «Баязет», по которому не так давно был снят популярный сериал), затеял вылазку-«реконгсцировку» значительной части войск баязетского гарнизона. Которые попросту попали в ловушку и были вынуждены отступать под палящей жарой, пройдя пешком 40 верст, с трудом отбивая атаки наседающего врага.

***

Собственно, уже тогда, 5 июня, полковник Исмаил Хан впервые спас российский отряд от поражения, бросив в бой свои 4 сотни «конных милиционеров». Увы, недавно собранные, необученные, «необстрелянные» ополченцы, вчерашние крестьяне не смогли долго противостоять опытным регулярным пехотинцам османской армии, удалось прорваться в крепость всего 26 всадникам, вместе с их командиром. 
Но главное они сделали – вместе с посланной на помощь горсткой русской пехоты не позволили туркам захватить Баязет сходу. Что потом даже стало одним из пунктов обвинения одному из турецких генералов, Фаик-паше, отданному под трибунал за неудачу «баязетской» кампании. 
С этого дня началась героическая оборона крепости. Правда, уже 8 июня она чуть было не закончилась. В этот день турки начали особенно решительный штурм при поддержке мощной артподготовки. Отвечать на которую российские артиллеристы могли лишь из двух имевшихся у них пушек, одна из которых, к тому же, вскоре была выведена из строя огнем противника. 
На этом фоне командующий полковник Пацевич, при, как минимум, молчаливом, согласии значительной части офицеров, попытался капитулировать. Возможно, правда, что он руководствовался не трусостью, а просто желанием сохранить жизни своих подчиненных, ввиду столь подавляющего превосходства врага. 

***

Впрочем, последнее было отнюдь не гарантировано. Даже не столько из-за какой-то особой «нецивилизованности» турок и нежелания соблюдать ими обычаи цивилизованной войны. С ними, как раз, в те времена дело обстояло не так уж и плохо – хоть и с трудом, но новые порядки постепенно укоренялись и при султанском дворе, и в османской армии.
Вся беда была в том, что большую часть войск, осаждавших Баязет, составляла «иррегулярная кавалерия». Те самые «башибузуки», само название которых с тех пор стало нарицательным, что-то вроде «гибрида» отпетых бандитов и законченных «отморозков». И состояли эти формирования, кстати, преимущественно не из этнических турок, а из … курдов!
Да-да, более поздний турецкий геноцид армян 1915 года вытеснил из памяти тот непреложный факт, что основными исполнителями подавляющего большинства зверств, чинимых османскими войсками, были как раз полудикие курдские банды на султанской службе. Ладно бы они там просто грабили, циничный афоризм не зря гласит, что «любая война (кроме оборонительной, конечно) – это большой грабеж».
Но ведь башибузуки еще и насиловали, убивали, пытали своих жертв, с особой жестокостью – просто для забавы.
Вот небольшой отрывок из произведения «Три разговора с краткой повестью об Антихристе» известного русского религиозного философа Владимира Соловьева, современника тех событий, написанный от имени одного из героев, отставного офицера-артиллериста, в ту войну учувствовавшего в боях как раз на Кавказском фронте.

«Страна невеселая – еще в горах ничего, красиво, а внизу только и видишь, что пустые, выжженные села да потоптанные поля…
Смотрю, казаки подъехали и остановились как вкопанные – не двигаются. Я поскакал вперед; прежде чем увидел, по смраду жареного мяса догадался: башибузуки свою кухню оставили. Огромный обоз с беглыми армянами не успел спастись, тут они его захватили и хозяйничали. 
Под телегами огонь развели, а армян, того головой, того ногами, того спиной или животом привязавши к телеге, на огонь свесили и потихоньку поджаривали. Женщины с отрезанными грудями, животы вспороты. Уже всех подробностей рассказывать не стану. 
Только одно вот и теперь у меня в глазах стоит. Женщина навзничь на земле за шею и плечи к тележной оси привязана, чтобы не могла головы повернуть, – лежит не обожженная и не ободранная, а только с искривленным лицом – явно от ужаса померла, – а перед нею высокий шест в землю вбит, и на нем младенец голый привязан – ее сын, наверное, – весь почерневший и с выкатившимися глазами, а подле и решетка с потухшими углями валяется…» 

Собственно, курдские башибузуки не испытывали какой-то иррациональной вражды именно к армянам. Просто последних было в тех краях больше всего. Не мусульман же им было грабить и мучить, находясь на султанской службе? А так, если этим нелюдям попадались, к примеру, те же русские или другие христиане – пощады им тоже ждать не приходилось. 
В документах той эпохи даже отражены примеры, как, скажем, турецкий генерал был вынужден, из-за реакции иностранных корреспондентов, приказать повесить одного из таких бандитов. Его подельники выразили бурный протест, а когда паша настоял на выполнении своего приговора, ночью из стана турецкой армии дезертировало более тысячи этих кровавых убийц.
Так что, возвращаясь к основной теме статьи, пощады русским воинам в случае сдачи в плен можно было не ждать. Могло получиться, как в повести Фенимора Купера «Последний из могикан». Когда хитрый французский военачальник, обещавший почетную капитуляцию осажденным англичанам, формально свое слово сдержал – французские войска вышедших из сданного форта британцев не тронули. Но и не помешали это сделать союзным с фанцузским королем индейцам, которые попросту вырезали доверившихся вероломному врагу бойцов…

***

Так или иначе, капитуляция Баязета не состоялась. На крепостной двор выбежал находившийся до этого возле постели тяжелораненого сына Исмаил Хан Нахичеванский и пообещал лично расстрелять любого труса и паникера, готового сдаться. 
В этот момент, фактически, реальное командование гарнизоном перешло к нему – большинство рядовых солдат и офицеров поддержало храброго полковника-кавалериста. А полковник Пацевич вскоре был смертельно ранен, при этом, до сих пор ходят слухи, что одна из пуль была выпущена ему в спину. От его же подчиненных бойцов, предпочитавших лучше погибнуть с честью в бою, нежели надеяться на милость врага, при том – очень маловероятную.
С тех пор все оставшиеся 20 дней осады возглавлял оборону Баязета именно Исмаил Хан. Его ближайшим помощником стал казачий «войсковой старшина» Олимпий Кванин, фактически исполнявший обязанности коменданта крепости, которым формально оставался капитан Штоквич. Во всяком случае, в дошедших и до тогдашних, и до сегодняшних архивистов бумагах нет ни одной, что свидетельствовала бы о взятии на себя обязанностей командующего Штоквичем, как это показано у Пикуля и в сериале по его роману.
На самом деле, если бы после окончания «баязетского сидения» российские газеты в едином порыве не стали бы писать о «героях обороны крепости» (впрочем, вполне справедливо), а высшее командование досконально разобралось бы в вопросе «кто есть ху», коменданта Баязета ожидала бы, в лучшем случае, бесславная отставка. Если не военный суд с разжалованием в рядовые. А то и просто негласная рекомендация «офицерского суда чести» – пустить себе пулю в лоб, чтобы не позорить себя и армию.
Ведь именно из-за преступной халатности Штоквича на протяжении месяца от занятия Баязета до начала его осады в крепости не был организован ни склад продовольствия, ни сделаны запасы воды! Для последнего было достаточно всего лишь малость подремонтировать бассейн старой постройки в крепостном дворе, где можно было запасти воды на добрый месяц осады. Да и продукты бойцам поставляли ежедневно со складов, находящихся в городе.
Соответственно, туркам при начале осады достаточно было всего лишь перекрыть водопровод, и жажда стала приносить нашим солдатам куда больше страданий, чем вражеские пули и снаряды. Воду приходилось доставлять из протекающей невдалеке речки под шквальным огнем турецкой пехоты, с каждой вылазкой теряя еще несколько российских парней. 
А ведь решить вопрос автономного источника воды в самые сжатые сроки Штоквичу напоминал даже его непосредственный начальник, генерал Амилахори. Командовавший частью Эриванского отряда, собственно, и занявшего весной Баязет.
Но когда войска генерал-лейтенанта Тергукасова спустя 23 дня от начала осады, деблокировали крепость и вывели оттуда остатки защитников (всего там погибло больше 400 российских воинов), началось, увы, часто наблюдающееся в подобных случаях «наказание невиновных и награждение непричастных».
Наказывать, правда, никого не стали, даже Штоквича – видимо, по принципу «победителей не судят». Но вот «непричастных наградили» по полной программе, сделав именно из вышеупомянутого горе-коменданта настоящего эпического героя. С массой полагающихся «плюшек» – от грозди орденов до пожизненной пенсии, не считая высокого оклада на должности-«синекуре» «второго (!) коменданта» Петергофа. 
Видимо, высокое начальство хоть и делало видимость, что верит в красивую сказку о «герое обороны Баязета», но все же не рисковало доверить ему самостоятельный участок работы, во избежание вышеописанных эксцессов, в бытности комендантом крепости.

***

Справедливости ради, стоит сказать, что настоящего героя Баязета, Исмаил Хана, вместе с большинством его сослуживцев тоже не обошли наградами. Полковник получил орден Св. Георгия Победоносца, спустя 2 года был произведен в генерал-майоры. 
В 1890 году его повысили до генерал-лейтенанта, и, что самое главное, бравый воин даже в 70 с лишком лет продолжал оставаться в седле, в прямом и переносном смысле слова. 
Любопытный факт: вскоре после присвоения этого звания ушлые воры «увели» с коляски генерала часть его вещей. Но позже, узнав из газет, кого именно они ограбили (а уважали Исмаил Хана на Кавказе практически все), подбросили большую часть украденного обратно.
Всего герой Баязетской обороны прожил 90 лет, скончавшись в феврале 1909 года. Причем в отставку по состоянию здоровья попросился буквально всего за несколько месяцев до смерти – до этого продолжая выполнять свои служебные обязанности. 
Перед увольнением со службы командование попросило царя дать «высочайшее соизволение» к присвоению военачальнику звания «полного генерала» от кавалерии. Чина Второго класса по Табели о рангах, выше которого были только фельдмаршалы. 
«Высочайшее соизволение» было тут же получено – память о баязетском подвиге еще не была забыла. И Исмаил Хан Нахичеванский стал первым «полным генералом»-азербайджанцем в истории российской армии.

***

Впрочем, в Российской империи те, кто проливал кровь за свою Родину, как-то не старались выпячивать свою национальную принадлежность. То есть, конечно, ей гордились, но без малейшего намека на проявления межнациональной вражды.
Если посмотреть даже на ту, отдельно взятую, кавказскую кампанию 1877-78 годов, сколько там было представителей самых разных народов, в самых высоких, генеральских чинах. Армяне Тергукасов и Лорис-Меликов. (Последний, кстати, позже стал министром внутренних дел и автором первой Конституции России, впрочем, так и не введенной из-за убийства «народовольцами» Александра II.) Грузинский князь Амилахори, действовавший под началом Тергукасова. 
И, конечно же, родные братья – генерал-майор Келбали Хан и полковник Исмал Хан Нахичеванские. Сделавшие все, чтобы не пропустить в Армению орды кровожадных османских «башибузуков», только и мечтавших ограбить и вырезать почти беззащитное армянское население.
Тогда, под эгидой могучей России, объединенными усилиями русских ребят и выходцев из Кавказа это сделать удалось. К сожалению, после падения империи, что Российской, что советской, многое из достигнутого пошло прахом. 
Нет, формально иноземные завоеватели гражданам закавказских республик не угрожают. Зачем – если ныне ими для порабощения используются не примитивные колониальные войны, а изящные «неоколониалистские» инструменты? В ходе применения которых нещадно грабимые Западом «незалежные» граждане, одурманенные соответствующей пропагандой, во всю мочь вопят о свой «свободе и независимости». Тем громче, чем становятся при этом все более нищими.
К сожалению, нынешние кавказские элиты не нашли ничего лучшего, чем обратить доставшуюся им по наследству от доблестных предков воинственность для кровопролитных выяснений отношений между собой. Так что потомки тех, кто дрался в рядах единой армии их общей Родины, теперь смотрят друг на друга черед прорезь прицела. 
Но, наверное, вина за это лежит не на тех настоящих героях, которые, подобно Исмаил Хану Нахичеванскому, проливали свою кровь в борьбе с настоящими врагами, а не бывшими друзьями и соседями, как сейчас…