Я не первый!

Два бестелесных ангела остановились перед планетой, имеющей спутник. Эти два лёгких, прекрасных и чистых создания перемещались по вселенной в сфере, способной перенести их в любую точку безграничного космоса со скоростью мысли. Что-то их привлекло и манило к этой загадочной планете, рядом с которой они парили, подобно лёгким облакам. 
– Вот эта голубая жемчужина, – сказал ангел, которого звали Изо, – а рядом с ней её белый спутник. Вы её вспомнили, Дир?
– О, Изо, вы пробудили во мне нечто давно уснувшее.
– Что вы чувствуете к ней? Какие воспоминания она возвращает вам?
– Нет, Изо, не пытайтесь, я многое повидал во вселенной и многие развлечения испробовал. Помню лишь, что эта планета называлась… не то Земля, не то Вода.
– Совершенно верно, она называлась Земля. 
– Да, вспомнил. Говорят, что стоит побывать в её теплых и нежных лучах, как некоторые приятные воспоминания могут вернуться. А стоит лишь нам опуститься в её объятия…
– Вы имеете в виду её поверхность?
– Да, так можно вспомнить и некоторые подробности жизни на ней, – сказал Дир. – Но для этого нам надо войти в цилиндр и принять тело, физическое тело… – он задумался, – как называлось оно? Не могу вспомнить. Вы не помните? – он сосредоточил всю свою энергию мысли. Его взгляд пронзал планету насквозь, видел зелёные берега, голубые просторы океана, снежные шапки величественных гор, и вдруг ему показалось, что он вспомнил: 
– Человек, – неуверенно произнёс Дир, поглядывая на, казалось, равнодушного Изо.
– Человечество, – добавил Изо. – Это сообщество называло себя человечество. 
– Да, да, вы правы, Изо, – согласился Дир. – Меня искушает соблазн. 
– Меня тоже.
– Я слышал, что эти существа, называющие себя людьми, уже давно исчезли с планеты, каких-нибудь два-три световых года назад. Жаль, не правда ли?
– Вы правы, Дир, но мы можем отправиться на аналогичную планету, где обитают существа подобные этим. И испытать те чувства, что и они.
– Это заманчиво, но сейчас у меня другие планы. Лет через сто, пожалуй, можно отдохнуть и развлечься среди таких существ, почувствовав тот миг, который эти бедняги живут всю свою жизнь, – сказал Дир, всматриваясь в эти отдалённые, чарующие уголки Земли. Его глаза загорелись мимолётным желанием, что не ускользнуло от Изо. 

– Тогда, если вы не против, давайте опустимся на эту голубую планету, говорят, что на ней ещё есть жизнь. 
– Жаль, что нельзя сохранить воспоминания, которыми наполняется мозг людей, – сказал Дир. – Ведь эта память стирается вместе с утратой тела. 
– Да, жаль, – согласился Изо, – тем и привлекательна эта живая плоть. Неизвестность – вот, что притягивает наше любопытство. А насчёт памяти я с вами согласен. Казалось, всё бы отдал, только бы унести с собой из этого мига жизни хоть крупицу воспоминания, хоть бы один кадр, одно ощущение. 
– Это опасно, Изо, ведь материя, говорят, имеет побочные эффекты. Она сладостна, но она впитывает в себя отрицательную энергию, с ней мы тяжелеем и становимся неподвижными. 
– Вы это пробовали? – спросил Изо.
– Разумеется, нет. Но я слышал об этом.
– О таких случаях? 
– Нет, все, кто возвратились, не сохранили этой чёрной энергии. Разрушение материи приводит к потере памяти и освобождению нашей бессмертной, чистой души. Но там, в грязи, среди этих тел, есть вторая сторона существования, пробуждаемая лишь с приобретением тела. 
– Вы меня заинтриговали. Не лучше ли испытать это сейчас, хоть на один раз? – предложил Изо.
– Что ж, я не против, – согласился Дир. – Но вряд ли мы кого-то встретим, эта планета уже пуста много миллионов земных лет.
– Но может нам удастся что-то вспомнить? 
Они оба ещё раз взглянули на мерно вращающуюся голубую планету, так манящую их. И они поддались искушению. 

Войдя в цилиндр, они выбрали по прекрасному образчику забытого человеческого рода. Опустившись на поверхность, они вышли из сферы. Место, где они приземлились, казалось пустынным: камни, песок, вдалеке на холме виднелась зелень. Их прекрасные обнажённые мужские тела ласкал тёплый ветерок, в воздухе чувствовалась свежесть, солнце периодически пряталось за тёмными облаками, где-то раскатами гремел гром. Несколько птиц пролетело над их головами. 
– А здесь, похоже, ещё теплится жизнь, – заметил Дир. 
– Это неразумные существа. Люди, чьи тела мы приобрели, уже исчезли, оставив после себя, быть может, какие-то полуразрушенные, полуистлевшие строения. 
Жизнь, казалось, здесь протекала очень медленно и незаметно для бурь и изменений вселенной. Они пошли по песчаной долине к зелёному холму, и спустя время оказались среди засохших деревьев, уже мёртвых, но низкорослые кустарники и вьющиеся растения, овивающие окаменелые вековые деревья, всё ещё отдавали свежестью зелени, всё ещё не сдавались, боролись за существование. Средь таких полуиссохших зарослей они обнаружили развалины: две стены ещё держались, испещрённые выбоинами и многочисленными трещинами, крыши не было, внутри такого развалившегося строения природа сотворила горку камней, уступами поднимавшихся к давно исчезнувшей крыше.
– Они когда-то жили здесь, – сказал Дир, усаживаясь на один из камней, лежащих у основания каменной пирамиды.
– Что вы чувствуете? К вам вернулись хоть какие-то воспоминания? – спросил Изо, с любопытством поглядывая на Дира.
– Люди, много людей… вот здесь, где вы стоите… О! Они повсюду.
– Кто?
– Люди, их десятки, нет, сотни тысяч.
– Вы везунчик, а я ничего не чувствую, – признался Изо. И с завистью искушённого гурмана посмотрел на Дира. – Ну же, расскажите, прошу вас. Что вы вспомнили? Эти воспоминания могут быть урывочными, а могут быть и целыми эпизодами жизни человека. Вы ведь тут были, вспоминайте! Может, тогда и я кое-что вспомню. 

Дир стал сосредотачивать свою человеческую память, закрыв глаза. 
– Толпа, огромная… нет, море людей, – произнёс Дир. Его зрачки тревожно бегали под опущенными веками, ухватывая малейшие кадры из памяти и склеивая их в единую картину. – Это превосходно. Они все вместе, дружны, я вижу улыбки на их лицах. Они что-то кричат… Кажется, «Слава!» Да, они кого-то прославляют. Вижу какое-то возвышение, помост, и на нём несколько человек. Все замолчали и слушают их. О! Как любопытно …
– Что? Что вы видите? Скажите! – настаивал Изо.
– Без сомнения, это…
– Кто?
– Это вы! Да, я вижу вас. Вы стоите на этом помосте и что-то говорите всем этим людям. Вы… о, нет, не может быть…
– Что, расскажите, я сгораю от нетерпения. О! Как я завидую вам, – сказал Изо, подходя к Диру. 
Неожиданно он увидел среди камней, застывших за спиной Дира, крошечное насекомое жёлтого цвета. Насекомое уже подползло к плечу Дира и стало медленно подниматься по его спине. Но Дир, похоже, не чувствовал этого и продолжал невидимым взором наблюдать ясные картины из прошлой жизни человека, в теле которого когда-то пребывала одно мгновение вечности его душа. 
– Вы народный избранник, – сказал Дир.
– Народный? Этот как? – удивлённо спросил Изо.
– Это человек, которому все люди, весь народ доверяет. 
– Даже свою короткую жизнь? 
– Да, и её тоже. Разве это не прекрасно. Эти люди чисты в своих помыслах, как и мы. Может, то, что нам известно о материи, лишь сказки, чтобы отпугивать нас от неё. О, я вижу счастье в их лицах. Вы что-то им говорите, и они радуются этому. 
– Но что я говорю им? 
– Вы… вы, кажется, обещаете… нет, клянётесь собственной жизнью, что их жизнь станет легче, прозрачней, лучше. Вы поистине святой человек! Вы им всё это хотите дать. Вне сомнения, все они счастливы, они произносят ваше имя. 
– Что ж, я всегда знал, что на Земле так же хорошо жить, как и на других планетах. Значит, всё это…
– Нет, не может быть… – в ужасе произнёс Дир, его тело содрогалось от какой-то ужасной боли. Глаза были по-прежнему закрыты. 
Крошечное жёлтое насекомое, схожее с жёлтым скорпионом, ужалив Дира за шею, спрыгнуло на камень и скрылось в трещине, оставив на теле Дира крошечную красную точку.

Изо увидел это, но не подошёл к уже лежащему на песке Диру, которого скрутило. Несмотря на жгучую боль, он всё ещё держал глаза закрытыми, а память открытой, чтобы не упустить ни одного кадра.
– Что случилось?! – спросил Изо, спокойно наблюдая за содрогающимся телом.
– Огонь, смерть, кровь, страдания… одни люди убивают других. Этого не может быть!.. они рвут друг друга на части, сколько ненависти я вижу в их глазах. Но… но где же… где вы, я вас не вижу среди них… вот, кажется, нашёл вас… Нет, этого не может быть! Я не верю… – его слова внезапно оборвались, он издал душераздирающий крик и умолк, его тело застыло, он был мёртв.
Изо подошёл к трупу и легонько пнул его ногой, словно не веря, что тело мертво. Убедившись, он развернулся и побрёл обратно, к сфере.
Начал накрапывать дождь, ветер стих, и лишь шум лёгкого дождя что-то зловеще нашёптывал. Изо спокойно шёл босиком по мокрой земле, разговаривая сам с собой.
– А они действительно ошиблись, полагая, что те человеческие пороки, из-за которых они так боятся черной энергии, так вредны и ужасны для нас. Я этого не испытал, когда, проснувшись в цилиндре, обнаружил, что память моя нисколько не стёрлась. 
Почему они их так побаиваются, даже стёрли их названия: честолюбие, самолюбие, величие, тщеславие? Это великолепно, когда чувствуешь своё превосходство над другими, себе равными! Теперь я знаю, что могу превзойти их всех, и… – он сладостно улыбнулся самому себе за догадку, – покорить, возглавить, и, при этом, царствовать во славе всю вечность, ведь я бессмертен.
«Главное теперь, – подумал он, – это избавиться от этого тела. Бессмертному оно ни к чему».
– Хорошо, что я такой один. Я первый, кто сохранил память, умерев здесь когда-то, а вместе с этим сохранил и все достоинства материального мира.
Он поднялся на холм, но к своему удивлению, за ним он не обнаружил сферы. На её месте он к ужасу увидел лишь лёгкий след от корабля. Сфера улетела.
– Нет, этого не может быть! – закричал он в безумии, сжимая от злости кулаки и падая голыми коленями в лужу. Вдруг его осенила чудовищная догадка:
– Я не один такой. Я не первый, кому так повезло – сохранить память тёмной энергии Земли. Я не первый! – с лютым ужасом простонал он.