Тупик противостояния. Памяти Валерия Шашина (1950–2010)

Эта рецензия была написана несколько лет назад, под свежим впечатлением от новой пьесы драматурга под названием «Кругом» или «Кто кого», но не напечатана. Ровно год прошел со дня неожиданный (скоропостижной) кончины Валерия Ивановича Шашина. Сегодня, в день печальной годовщины, представляется уместным напомнить читающей публики о творчестве нашего друга. Рецензия публикуется в том виде, как она была написана в 2004 году. 

Тем, кто интересуется хотя бы немного современной драматургией, не надо представлять драматурга Валерия Шашина – в доперестроечный период его пьесы с неизменным успехом шли в театрах страны, на разных сценах, начиная с первой – знаменитого «Поджигателя», и регулярно печатались в журнале «Драматургия». Те, кто следил за творчеством драматурга, знают – каждая новая пьеса Шашина ставит самые острые вопросы, волнующие общество. Он пишет так, как будто записывает речи присутствующих рядом с ним спорщиков с диктофона, так, чтобы каждая из спорящих сторон имела максимум свободы самовыражения, не давая читателю почувствовать (почти или до поры, до времени), на чьей стороне автор. Лучше всего подобный способ художественного отображения действительности определяется как знаменитая «полифония» Бахтина – как раз в годы дебюта драматурга ставшая одной из популярных литературоведческих клише. На дворе стояли поздние восьмидесятые, проводился массированный пересмотр итогов семидесятилетней приватизации политических репутаций и оценок исторических фактов – в пьесах М. Шатрова и др. Именно эти пьесы были тогда востребованы режиссёрами самых престижных сцен страны. Но и для пьес совсем другого плана, таких, как тот же «Поджигатель» Шашина всё-таки находилось место – общество крепко задумалось: «что с нами происходит»?
По прошествии более десяти лет маститые режиссёры в сотый или более раз перелицовывают самые беспроигрышные пьесы, из которых на первом месте всё также «Чайка» и «Три сестры» (так было во времена моего детства после войны, при тотальном дефиците промышленных изделий), но прячут глаза, избегая пьес «о наболевшем» за недавние годы, чтобы, не дай Бог, не занять какой-либо позиции и стать изгоем в одной из политизированных тусовок. Почему-то именно объективный анализ ситуации вызывает особо враждебное отношение в этих кругах.

Сейчас Валерий Шашин – автор восьми пьес, в том числе таких, как «Поджигатель», «Русский угол», «Президент для России», написанные в 2001–2003 гг., они вывешены на сайте литературного интернет-журнала «Русский переплёт».
Чем привлекательно для меня лично творчество этого драматурга, попытаюсь сейчас сформулировать. Он умеет воплощать те смутные идеи, которые «носятся в воздухе», в художественные образы. Читая пьесы Шашина по мере их написания, одну за другой, я вместе с автором решаю для себя важнейшие вопросы, которые ставит перед нами быстро изменяющая свой облик действительность. Это свежий срез жизни под пристальным взглядом – нет, не холодного исследователя, не судьи, а участника процесса, по сути – это постройка внутри себя некой опоры, настойчивый поиск среди временного, преходящего крупицы истинных ценностей. Давно известно – труднее всего писать о только что происшедшим и сохранить по возможности взвешенность, объективность, а Шашину это удаётся. Пьесы его не многолюдны, место действия в пьесах этого автора чаще всего не меняется по ходу действия, автор просто задаёт ситуацию, которая затем поворачивается перед читателем (зрителем) так и этак, а главным творческим достижением драматурга, бесспорно, являются диалоги.
Абсолютный слух на подлинность речения персонажа, чётко обозначенного как социально, национально, по месту проживания, так и по возрасту, сравним только со слухом музыканта – это особый и очень редкий дар. Есть не только прозаики, но и драматурги, имеющие навыки писать диалоги, которые не характеризуют персонажей, а лишь комментируют их действия, но это – другое. Подлинный дар писать портреты людей через живую речь – главный фирменный знак Шашина –драматурга, чувствуется, что пишутся эти речи «на слух», когда смысл сказанного обязательно проверяется подлинностью звучания… Как в математической формуле, где красота есть критерий истинности – так говорили великие математики. Кроме того, он умеет нащупывать болевые точки современности – очень важное качество для драматургии в первую очередь. 

Не уходя слишком в абстрактные рассуждения, хочу остановиться подробнее на последней, «свежеиспечённой» пьесе Валерия Шашина «Кругом» – под впечатлением от недавно прочитанного. Не обойтись без краткого пересказа сюжета. На заброшенной даче оказываются вдвоём мужчины одного возраста, ближе к пятидесяти: уволенный в запас офицер, прошедший Афганистан и первую чеченскую, который отсиживается на даче, выбитый из привычной колеи невостребованностью в проходящей мимо жизни; и разорившейся в пух предприниматель, который вспомнил через много лет о недостроенной когда-то баньке, потому что больше негде жить. Из контекста можно понять, что оба они выпали из современной жизни и потому оказались вне семьи.
Предпринимателя «кинули» друзья, а отставник работает сторожем при спортивной базе молодых русских экстремистов и явно разделяет их устремления и взгляды. Это он обнаруживает пришедшего в поисках недостроенной баньки чужака – а баньку он благополучно достроил сам, и ему ни к чему претензии того, кто долго тут не был. Потому и начинает довольно агрессивно выпихивать непрошеного гостя в Израиль. Сталкиваются два миропонимания, две философии, если хотите, но на абсолютно бытовом, житейском уровне – автор сводит бытийные проблемы к чисто бытовым: чья теперь достроенная баня и где ночевать пришельцу? Но за этим бытовым слоем просвечивает иной – чья же она, Россия? Их затянувшийся диалог на эту тему начинает звучать всё более мирно, хотя каждый остаётся при своих убеждениях – никто никого ни в чём не может переубедить. Но чувствуется, что обоим надо выговориться, они просто соскучились без разговоров, и бывший офицер на житейской почве проявляет заботливость и щедрость, предлагая своему оппоненту жить с ним вместе в его доме (не в бане!) сколь угодно долго, накрывает стол как скатерть-самобранку, и тогда гостя чёрт дёргает достать припасённую бутылку водки. Это нельзя назвать иначе, чем провокацией, потому что бывший офицер несколько раз говорит, что он «в завязке», но Другому важно настоять на своём, сломить волю своего оппонента, и вот они уже выпивают вместе. 

Теперь о самом больном вопросе – о национальном; больным он является, потому что долгие годы табуировался, и Валерий Шашин пытается развязать туго затянутый узел: если Михаил, отставной майор – русский, таковым себя считает и ощущает, то Марк, предприниматель, наполовину еврей, что даёт ему возможность колебаться: когда Михаил отправляет (на словах) его «на историческую родину», куда уже уехала его семья, Марк остался именно потому, что считает себя русским, вернее «тутэйшим» как сказали бы белорусы, здешним.
До перестройки вся наша многонациональная общность называлась «советский народ», и жизнь показывает, что эта общность действительно была, да и сейчас ещё не окончательно раскололась, а мы запоздало оценили исчезающее… 
За границей, и в Израиле, и в Америке, уехавших с постсоветского пространства лиц еврейской национальности называют без вариантов «русскими», да и сами уехавшие так считают, есть вопросы, по которым они никогда не согласятся с коренными жителями тех мест, куда уехали, например: «Кто победил во второй мировой войне?» В том мире считают без вариантов, что Америка. Мне написала об этом моя подруга Галина Ляндрес, уехавшая в Израиль из Беларуси; у неё отец и три его брата погибли на фронте, а бабушка с дочерью, невестками и внуками в Минском гетто – каково ей слышать, что Россия и Белоруссия мало вложили в победу! А у каждого из уехавших кто-нибудь из родственников погиб на фронте или в тылу, многие из них – подлинные герои… 

Но и внутри одного народа, как и в одной семье, неизбежны существенные разногласия по важным вопросам жизни и полный набор мнений. Важно другое – понять друг друга, пойти на уступки и договориться. Героям пьесы Шашина несколько раз почти удаётся приблизиться к взаимопониманию. Почти. Но вышедший «из завязки» уже не может остановиться и не выпить всё имеющееся в запасе спиртное, а его оппонент, выпустивший из бутылки джина алкоголизма, не может удержать своего презрения по мере обретения пьющим скотского вида. Марк откровенно над Михаилом издевается, сводя счёты за причинённые обиды, а также за всю свою не слишком удачную жизнь. И за это расплачивается жизнью – «кончилось время игры, снова цветам не цвести / тень от высокой горы встала на нашем пути» – как сказал поэт. Драматург, остро чувствующий время, впервые завершает пьесу не «открытым концом», а бесповоротно, убийством.
Как сказал, вернее, напомнил недавно великий кинорежиссёр Эмир Кустурица, дело искусства не судить, но понять.  

Послесловие

Сегодня, в апреле месяце 2019 года, внимательно перечитав этот написанный уже девять лет назад текст, мне ничего не захотелось в нём изменить, только добавить вот это послесловие. То, что написалось ещё при жизни нашего замечательного друга, но ни одного упрёка или замечания по тексту его пьесы или по позиции автора, говорит в первую очередь о том, что при самом пристальном рассмотрении пьеса Шашина «Кругом» написана великолепно. Если бы это писалось уже тогда, когда автора не стало – было бы понятно: о мёртвых только хорошо…
А название этих заметок «Тупик противостояния» стало ещё более актуальным, увы… Что мы видим сейчас – за прошедшее после написания пьесы драматургом противостояние между государствами и, что значительно опаснее, противостояние внутри нашей страны, нашего общества, подмеченное Шашиным, всё усиливается.
Конечно, в первую очередь, это говорит о провидческом даре творца, но и не только. Уже замечено не нами, что люди всё меньше слушают, вернее – слышат друг друга. Именно это и подметил наш друг драматург уже более десяти лет назад. Но мы – его товарищи и однокурсники по Литературному Институту можем свидетельствовать – сам автор, Валерий Иванович Шашин обладал в полной мере этим драгоценным даром: слушать и слышать. Проще сказать – его всегда интересовали люди вокруг, что случается всё реже и реже. Каждый из нас, его друзей, неоднократно чувствовал его внимание и интерес к себе, к своим проблемам. И, к сожалению, с раскаянием вспоминаем, как мало со своей стороны проявляли внимания к нашему общему другу. Возможно, он потому и сгорел так рано, что тратил свою живую энергию, свою душу не только на самых близких, не только на творчество (а люди творческие «по определению» эгоистичны, каждый из нас, его однокурсников, знает это по себе). Повторюсь – его интересовали люди! Знаю по собственному опыту. И потому в мире, во всем мире растёт непонимание, то есть мы движемся полным ходом в тот самый тупик противостояния, о котором предупреждал, который нам показал замечательный драматург, наш однокурсник и любимый друг, невосполнимую потерю которого мы не перестаём ощущать. 

Памяти Валерия Шашина

Среди однокурсников наших
Потерь пополняется лист:
Валерий Иванович Шашин –
Талантливый Не эгоист.

Помню: красив и бесстрашен,
От первых студенческих дней –
Валерий Иванович Шашин,
И не было друга верней!

И все мы слегка персонажи
Его замечательных пьес…
К которым – ведь автор их Шашин –
Не гаснет живой интерес!