Как Красная Армия воссоединяла западнорусские земли

80 лет назад начался освободительный поход РККА с целью возвращения в состав СССР областей Западной Украины и Западной Белоруссии, находившихся почти 20 лет под польской оккупацией. И хотя и в то время, и сейчас даже враждебно настроенные против Москвы столицы действительно весомых западных держав, в целом, признали нашу правоту, жалкие «лимитрофы» Запада из Варшавы до сих пор исходят жёлчью по поводу «советской агрессии против несчастной Польши».

1 сентября 1939 года гитлеровским нападением на Польшу началась Вторая мировая война. Гордые польские панове, как и следовало ожидать, годились больше для издевательств над плененными красноармейцами после разгрома под Вислой армии Тухачевского в 1920 году, но отнюдь не для противостояния с мощной и дисциплинированной военной машиной Вермахта. Да еще с учетом того, что большая часть польских дивизий накануне войны были дислоцированы вблизи польско-советской границы, а оставшиеся вблизи границы польско-германской, прогнозируемо, были сметены уже в течении первой недели боев.
Действительно, пожалуй, едва ли не до 1 сентября варшавские политики всерьез надеялись, что не то, что не станут первой жертвой «восточного похода» Третьего Рейха, но и сами примут в нем участие в качестве союзников Гитлера, а жертвой станет СССР.
 Тем более что за этими «хотелками» жалких западных сателлитов стояли куда более весомые намерения их главных сеньоров – Великобритании и Франции. Собственно, желания эти вполне могли бы и увенчаться успехом, если бы не вовремя подписанный Пакт о ненападении Риббентропа-Молотова – буквально за неделю до начала войны.
Так или иначе, но уже 12 сентября немецкие войска вышли к Львову, пересекли линию нынешней государственной границы Украины и Белоруссии. Правда, Варшава еще защищалась, но из нее еще 4-7 сентября удрали и президент, и правительство, и их горе-главнокомандующий, с тех пор «затихарившиеся» в лесах где-то под Коломыей вблизи Ивано-Франковска.

***

Соответственно, перед советским руководством встал вопрос: как быть дальше? С одной стороны, Москве было бы в пропагандистском смысле выигрышнее приступить к выполнению положений «Секретного протокола» Пакта о ненападении насчет раздела Польши на немецкую и советскую «сферы влияния» лишь после окончательного падения Варшавы. 
Увы, как резонно замечал Иосиф Виссарионович на встрече с немецким послом: «Военные ненавидят отдавать другим уже завоеванные территории». Так что, протоколы – протоколами, а если бы Вермахт вышел к «линии Сталина», довоенной западной границе СССР, далеко не факт, что его удалось бы «отодвинуть» обратно к линии разграничения, установленной дипломатами. 
И так в тогдашних дневниках немецких военачальников отвод германских войск на Запад после 20 сентября на сотню-другую километров именовался не иначе, как «днем позора немецкой внешней политики». А при таком раскладе и до путча против «ефрейтора» (как в Вермахте вполголоса называли Гитлера) недалеко – а оно фюреру надо? Мог бы и попытаться «переиграть» условия «секретного протокола» к Пакту, «прикинувшись дурачком», в надежде, что СССР не рискнет добиваться своих интересов вооруженной силой, не желая начинать войну раньше времени.
А ведь дивизии Вермахта занимали один польский город за другим и, как указывалось выше, уже к 12 сентября стали продвигаться по землям, заселенными преимущественно украинцами и белорусами. 
Это, кстати, с точки зрения не только «лживых сталинских пропагандистов» (как до сих пор считают либералы всех мастей), но и по оценкам, пожалуй, самых «заклятых друзей» и России, и СССР – британских политиков. Которые устами главы своего МИДа лорда Керзона еще в 1918 году рекомендовали правительствам новосозданной Польши и РСФСР установить границу между собой, в целом напоминающую таковую между СССР и Польской народной республикой после 1945 года.
Просто после летней катастрофы войск Красной Армии под Варшавой в 1920 году поляки возжелали себе территорий едва ли не на уровне Речи Посполитой в 17 веке. Так что по условиям Рижского мирного договора 1921 года выторговали себе «бонус» на Западной Украине и Белоруссии площадью даже чуток побольше, чем территория собственно Польши! Где и поляков-то проживало ничтожное меньшинство – да и как иначе, если это были исконные земли княжеств еще времен Киевской Руси?!
Но «гоноровые» панове, увы, забыли, что если «сила права» заменяется «правом силы», то когда последняя у субъекта международного права иссякает, начинается обратный процесс передела территорий. Точнее, возврата законному владельцу земель, которые у него отторгли, пользуясь его временной слабостью.
Тем более что и считать Польшу – хоть тогдашнюю, хоть современную – субъектом международного права в полном смысле слова будет очень большим преувеличением. Так же, как граничащую с ней ныне «великую европейскую державу» Украину, чьи политики все чаще с горечью признают, что их «ненька» уже давно превратилась из субъекта в объект международной политики, судьба которого решается серьезными игроками, а не Киевом.
Так и Польша накануне Второй мировой – заигрывала то с Берлином, то с Лондоном и Парижем. Последние ей даже войну с Гитлером начать обещали, если тот на поляков нападет. И обещание даже сдержали, жаль, что слишком уж «буквально», в плане лишь начала, а не ведения активных боевых действий. В ходе которых 110 англо-французских дивизий имели почти 5-кратное преимущество против дислоцированных против них 23 дивизий немецких, к тому же неполного состава.
Да при таком преимуществе немцев можно было «раскатать в тонкий блин» еще быстрее, чем это сделал Вермахт с польской армией! Но горе-союзнички решили, что после 10 сентября это уже бессмысленно – Польшу уже не спасти. Тем более что не очень и хотелось – ведь Запад спал и видел, как бы побыстрее между немецкой и советской армиями не осталось ни одной «прокладки-буфера», дабы они схлестнулись друг с другом в смертельной схватке на радость западным банкирам и прочим кукловодам.

***

Исходя из всего вышесказанного, частям Красной Армии был отдан приказ пересечь западную границу Советского Союза 17 сентября. Юридическим основанием для этого Москвой было резонно заявлено фактическое прекращение существования Польши, как централизованного управляемого государства, что действительно имело место на тот момент. Исходя даже из вышецитированной оценки западных союзников Варшавы, не желающих тратить военные усилия на «реанимацию польского мертвеца». 
Да советскому руководству можно было и не реагировать на все эти «политесы». Западно-украинские и западно-белорусские земли наши? Безусловно – они входили в Киевскую державу еще при князе Владимире, крестившем Русь. Позже – в состав Российской империи. Поляки составляли там однозначное меньшинство, а преобладающая часть населения их просто ненавидела. 
Та же «Волынская резня», учиненная бандеровцами – несмотря на однозначное осуждение бесчеловечных методов сего «окончательного решения польского вопроса» украинскими националистами, мог ли он быть проведен, если бы поляки жили с коренным населением Волыни и Галичины «душа в душу»? 
Увы, последнего добиться сложно, если значительная часть польского населения этого украинского региона переехало туда в виде «осадников» (некого подобия так и не состоявшихся немецких помещиков на оккупированных советских землях) в рамках проводимой Варшавой политики «полонизации» якобы своих «Восточных Кресов».
Но и без учета столкновений поляков с укро-нацистскими извергами после начала Второй мировой в так называемой «Восточной Польше» прокатился ряд восстаний против польского владычества. Подавляемых оккупантами с особой жестокостью, несмотря на то, что они превратились уже в «халифов на час», ввиду скорой окончательной ликвидации своей великой державки-лимитрофа.
Да и за что было местному населению любить гоноровых потомков шляхтичей? На днях, например, зампред Комитета Госдумы по иностранным делам, депутат от КПРФ Дмитрий Новиков привел следующую ужасающую статистику «зияющих высот» «благостояния» тогдашних польских подданных из числа наших соотечественников.
«Свыше 80% населения Западной Белоруссии проживало в деревнях. При этом почти 85 тысяч крестьянских хозяйств не имели земли, 15% не имели коров, 30% были безлошадными. При этом менее 600 помещичьих хозяйств владели более, чем по тысячи гектаров земли каждое.
«На селе в освобождённых Красной Армией районах было под 100 тысяч бездомных, нищих и батраков – тех, кто работал по 14-16 часов в день практически за похлёбку. Крестьянские отработки на помещиков составляли 100 и более дней в году.
На Западной Украине около 70% земли принадлежало крупным владельцам. 60% крестьян имели лишь микроскопические наделы. У половины не было рабочего скота, 30% не имели коров, 45% – лошадей. Успехов в промышленности тоже не наблюдалось».

***

В общем, и вышеупомянутым «осадникам», и польским чиновникам с полицаями, и прочим «патриотам независимой Польши» якобы в ее «восточных Кресах» еще очень повезло, что части Красной Армии вошли туда быстро. Потому как местные жители относились к своим угнетателям далеко не столь гуманно, как красноармейцы. 
Описывались случаи, когда бродившие, как бездомные животные, разрозненные польские военнослужащие (особенно офицеры), на которых наши воины поначалу не обращали особого внимания (не стреляют – и ладно, таков был приказ командования), сами просили взять их в плен, чтобы не стать жертвой скорого и справедливого самосуда со стороны «облагодетельствованных» Варшавой украинцев и белорусов.
Кстати, вопреки смакуемым либералами мифам о «гигантском количестве расстрелянных НКВД в Катыне поляков», из больше 300 тысяч взятых в плен Красной Армией военнослужащих польской армии спустя считанные месяцы в лагерях для интернированных осталось всего чуть больше 10 тысяч. Преимущественно кадровых офицеров и полицейских чинов. Остальных частью отпустили по домам или просто на все четыре стороны.
А что не всех – так ведь и польские военные тоже далеко не все вели себя в отношении к советским войскам подчеркнуто нейтрально. Наши бойцы потеряли в ходе «польского похода» под тысячу убитыми и вдвое больше ранеными. Подразделения РККА обстреливались из засад, те же полицаи стреляли в красноармейцев с чердаков даже тогда, когда польские гарнизоны официально сдавали города. Это не считая давних счетов с польскими «жолнерами», которые в начале 20-х лихо соревновались между собой, кто больше срубит на скаку голов презренных пленных «красных» в своих концлагерях. 
А за такое «все хорошее» во всем «цивилизованном мире» принято отвечать. И виновных, уж во всяком случае, не принято отпускать на свободу, дабы они принялись за старое – враждебную стране пребывания деятельность, да еще, возможно, с оружием в руках.
Хотя, конечно, вина именно советской стороны в расстреле «катынских» пленных по-прежнему не доказана. Если, конечно, не считать заявления профессиональных ренегатов и лжецов образца Горбачева-Яковлева – ну так у них и «узников ГУЛАГа» считают не меньше нескольких десятков миллионов, раз так в 30 больше, чем было на самом деле. А так, международная комиссия, включая польских представителей, еще в 1943 году, после освобождения Смоленска, установила, что польских пленных расстреляли именно эсесовцы…

***

Полякам, кстати, надо быть еще очень признательными Сталину за то, что он не захотел требовать от немецкой стороны точного соблюдения положений «секретного протокола» к Пакту Риббентропа-Молотова. Которые предусматривали границу немецкой и советской «сферы влияния» в Польше … по реке Висла! А то, глядишь, после 1945 года восточная «действительно Польша» (а не мнимо-польские «Восточные Кресы») стала бы то ли частью Украинской и Белорусской ССР, то ли «Польской советской социалистической республикой».
Но Советскому государству чужой земли не надо. Оно и начало свой «польский поход» лишь для спасения своих сограждан в Западной Украине и Белоруссии от ужасов фашисткой оккупации и возвращения себе исконно российских территорий.
Для чего же тогда в первоначальной «редакции» Договора советский МИД записал такие значительные «хотелки» уже чисто польской территории? Да просто для того, чтобы было чем потом с Гитлером торговаться! 
Конкретно, «предметом торга» стал контроль за влиянием на Литву, да, в общем, и остальную Прибалтику тоже. Тамошние политики только что не пищали от желания стать вассалом в любой форме вожделенной «Великой Германии». Берлин, в общем, тоже был не против заполучить отличные морские порты и военные базы вблизи границ СССР.
Но против было наше руководство. Ему тоже базы нацистов у границ были абсолютно нежелательны. Как и отдача самому вероятному потенциальному противнику земель, обильно политых русской кровью во времена, начиная еще с Ивана Грозного и заканчивая Петром и его наследниками. Причем, тамошние «государствообразующие титульные нации» (за исключением литовцев, разве что) на то время недалеко ушли от родоплеменного строя, не имея не то, что письменности и прочей культуры, но и минимальной независимости, находясь на положении крепостных и откровенных рабов у немецких и шведских феодалов.
Так что к концу сентября «секретный протокол» к Пакту о ненападении чуток подправили, в результате чего СССР отказался от контроля за чисто польской территорией к востоку от Вислы, а Германия – от вовлечения в свою сферу влияния Прибалтики. 
Кстати, пресловутый «секретный протокол», на удивление, действительно оказался секретным без кавычек! Так что «заклятые друзья» СССР из Парижа и Лондона, узнав о начале «польского похода» РККА, радостно «испускали слюни» в ожидании, что вот теперь-то сбудется их заветная мечта о столкновении немецкой и советской армий. Ради чего они, собственно, и все 30-е годы закрывали глаза на рост нацизма в Германии, науськивая Гитлера на СССР. 
Интересная деталь: высшее командование польской армии после 17 сентября отдало приказ своим подчиненным без крайней необходимости не вступать в бои с Красной Армией. Неужто «панове» вдруг воспылали любовью к бойцам Страны Советов? Ага, как бы не так – да их просто трясло при любом упоминании о «проклятых большевиках»! Недаром, несмотря на пресловутый приказ, более «низовые» польские вояки часто плевать хотели на предписанный нейтралитет и с ненавистью стреляли в наших воинов.
Просто польским политикам и генералитету, равно как и их зарубежным патронам, очень хотелось максимально облегчить Вермахту и РККА встречу – желательно, максимально враждебную. Вот и скомандовали полуразгромленным польским частям «брысь под лавку!», не мешайте продвижению «красных» навстречу гитлеровцам. Кто же знал, что в Москве, отлично зная о таких чаяниях, успели подписать пресловутый Пакт о ненападении и «секретный протокол» к нему…

***

В заключении хочется сказать разве что об абсолютно нелогичной и, воистину, «идиотско-мазохисткой» позиции в отношении пресловутого Пакта и связанных протоколов со стороны украинских «свидомитов» и белорусских «змагаров». 
Последних-то понять хоть как-то можно – все-таки, их основной «рупор», пропагандистский канал «Белсат», финансируется напрямую из Варшавы. А там, естественно, очень хотят «возрождения былого величия Ржечи Посполитой», желательно со всей Белоруссией и Украиной вместе. 
Но «свидомые»-то, с их «Бандера – наш герой!» и воспеванием его борьбы в том числе и с поляками – они-то что имеют против политики СССР, по сути, только и подаривших Украине ее нынешние границы?! Что особенно касается именно Галичины с ее якобы «самым украинским» Львовом – Волынь и так принадлежала Российской империи, а не поочередно, Австро-Венгрии и Польше.
Но «у свидомых – собственная гордость», и, судя по всему, «деменция» (умственная отсталость) тоже. Причем, похоже, в прогрессирующей и не поддающейся лечению форме…
Хотя, конечно, ситуация с возвращением в СССР Галичины – это редчайший случай того, что иногда все же стоит прислушиваться и к рекомендациям геополитических противников тоже. Конкретно – к упоминавшемуся в начале статьи лорду Керзону с его «линией», из-за несоблюдения которой в состав братской семьи советских народов вошла настоящая «раковая опухоль» в виде «цитадели украинской свидомости». Которая, конечно, рано или поздно уничтожит и саму себя: зло, вообще, не имеет самостоятельного существования и может лишь до поры до времени паразитировать на добре. Но пока что эта «опухоль» привела и к распаду Советского Союза, а теперь все явственнее добивает и Украину, превратившейся из цветущей союзной республики в жалкую «полу-Руину».