Дети – цветы жизни, или Выиграть у айпада

«Любая тревога восходит к тревоге появления на свет» 
Отто Ранс, «Травма рождения», 1924

Мы понятия не имеем, какие именно тревоги испытывали при рождении. Испытывали ли их вообще, хотя нам много об этих тревогах рассказывают. Какую музыку слушала ваша мама в последние три месяца до вашего появления на свет? Стимулирующие или обезболивающие уколы при родах воздействуют на психику ребёнка куда сильней, чем материнские музыкальные предпочтения, это к слову.
Да и очень ранних походов к дантисту мы не помним, а если вы когда-нибудь присутствовали при душераздирающих криках маленького пациента в кресле стоматолога, то на долгие годы запоминается. Окружающим. А карапуз вырастет и забудет. 
Что и с какого возраста мы начинаем запоминать сознательно?
Моя дочь новогоднюю поездку в столицу в семилетнем возрасте, устроенную мной специально для её развития (театры, утренники, музеи и балет) не помнит напрочь. 
Она сам факт поездки отрицает, и живая лошадь, на которой в опере «Царская невеста» разъезжал по сцене Большого театра царь Иоанн в аутентичном костюме, в памяти не отпечаталась. Я ей подробности того путешествия рассказываю, как сказку в книжке читаю, могу что угодно добавить, и что угодно отнять. Рано поехали, как я потом поняла, но хотелось воспитывать в ней светскость и хорошие манеры. И яркие впечатления чтоб. 
Во всяком случае, вела она себя в общественных местах смирно и спать уходила, если гости в доме, – вовремя. Нет, не идеальный ребёнок, но отработкой навыков социального поведения мы занимались настойчиво. А если настойчивость в деле проявлять, то в подавляющем большинстве случаев успех обеспечен. 

«Великий источник детского ужаса – одиночество» (Уильям Джеймс, «Принципы психологии», 1890).

Уже полчаса очкарик лет восьми работает озвучкой просторного немецкого супермаркета. Вопль в низком регистре начинается и до верхнего «ля» доходит, мальчик-сирена. Старательно наряженный для выхода в люди, он вовсе не обращает внимания ни на смущённую маму, ни на окружающих. Его трехлетнего брата посадили в тележку для продуктов, а ему предлагают идти пешком! Не-е-е-т! Не первый год школьник, он, наверное, и учится хорошо – словарный запас у бунтаря огромный, в чём убеждается любой, кто по наивности пытается успокоить мальчишку. Строгий дедуля чуть не расплакался, малолетний грубиян обозвал его, и мамаша даже глазами не выразила своё сожаление. 
Больше желающих воспитывать хулигана не нашлось. Ещё нескольких минут оглушительных завываний, и очкарик комфортабельно устроился в тележке рядом с младшим братиком. Добился – и тут же остепенился. Само обаяние! Нарушающих всеобщее спокойствие звуков не издавал, общался с мамой дружески, она в ответ улыбалась, и видно было, что к такого рода отстаиванию своего места под солнцем она давно привыкла. Не ругала, не стыдила. Нет, спокойно толкала коляску по торговому залу, не знаю уж, осталось там место для продуктов или нет, но никакого волнения. Деловитая тишина в супермаркете. Благонравие и немецкая добропорядочность. Мальчик ещё совсем ребёнок, он дитя неразумное, что с него возьмёшь!

В центре Франкфурта маленькое кафе, за столом, кроме нас, семейное трио: муж, жена и ребёнок. Центр внимания. Кафе внутри магазина Nescafe, компактный островок для отдыха покупателей, здесь надолго не задерживаются. Чашка кофе или чай, наскоро. Но при желании могут и мороженое, и ватрушку принести. 
Чадо за нашим столиком кофе-гляссе из стакана на тонкой ножке пьёт. Через две минуты и трубочка выплюнута, и неопределённого цвета напиток выплеснут – всё на светлые брюки моего спутника. Милые улыбки родителей, ни тени смущения. 
Ведь это ребёнок! – подразумевается, что все понимают: если чьё-то возлюбленное чадо даже блевать начнёт на окружающих, то это так мило! А тут всего-навсего кофе-гляссе на штанах, говорить не о чем. Повод для взаимной вежливости, только и всего. 
С ужасом думаю, что если бы этот детский понос шмякнулся ко мне на свитер, то капец умилительной сцене, я бы разразилась такими воплями, куда тому очкарику, что тележку предпочитает. 

Не толерантна я к распущенности в общественных местах. И не думаю, что публичные места созданы для того, чтобы окружающие «всё понимали». Полагаю, что вести себя в рамках приличий в кафе, концертных залах, ресторанах, музеях и магазинах – неписаное правило. Походы с малолетними отпрысками туда, где вокруг посторонние люди – это тренировка на полях, воспитание хороших манер в условиях, максимально приближенных к «боевым». А вовсе не испытание окружающих на прочность: любят ли они ваше ненаглядное дитя, как своё? Могут ли снести любые издевательства, ведь сейчас принято радоваться всему, что делают маленькие человечки, которых родители на детскую площадку не водят, а, как психологи советуют, ведут полноценный образ родительской жизни. Дети постоянно среди взрослых. На вернисаже и в концертном зале. 
Мне казалось, в такие места ходят с детьми, которые уже знают, что нужно сидеть прямо, ходить ровно и уважать старших. Ну, хотя бы пытаться. И будто бы навык такой прививается дома, а закрепляется через посещения до отказа забитых музеев, выставок и концертных залов. 
Но не тут-то было. Дети могут и плюнуть в произведение искусства, попасть и обрадоваться. А родитель, и это воспринимается как норма, – слова не скажет с целью одёрнуть или приструнить.

В добротном нью-йоркском ресторане семья с двумя детьми (один из них на специальном стульчике сидит), заказала итальянское блюдо. Три члена семьи знали, что со спагетти делать, а тот, что в детском стульчике – понятия не имел. Он лапшой этой кидался в посетителей, азартно разбрасывал во все стороны длинные макаронины, в конце концов метнул ими в официанта, и тот – чистая правда! – обрадовался. Он вытирал со лба соусные комья и задорно шутил с папашей: какой герой растёт! С ним всё понятно, человек подневольный, он на работе. Ему чаевые нужны. А окружающие, к несчастью для них оказавшиеся в заведении в неподходящее время? Им же никто не платил за представление «пикник с верблюдом». Они в приличное место пришли. Но нет теперь приличных мест в традиционном представлении. Вернее, безопасности, как таковой, нет нигде.

И я вовсе не о том говорю, что чужие дети в местах большого скопления народу – и особенно там, куда совсем не обязательно тащить ребёнка – это плохо, отнюдь нет! Но если уж родители хотят полноценной жизни, то наверное, вначале малолетнему отпрыску внушают правила поведения на выставке или концерте, а потом уже выводят в свет. И напоминают, как нужно себя вести, а пострадавшим от просчётов воспитания, если что-то неподобающее произошло, – приносят извинения незамедлительно. 
Сейчас мы крепко усвоили, что дети (так современные теории гласят) не должны подвергаться осуждению, что бы они ни вытворяли. Слова поперёк не скажи, ни-ни! Родители тебя тут же затопчут, угрожающе сверкая глазами и брызгая слюной, они доведут до твоего сведения, что нужно терпимо и бережно относиться к чужим детям. Ласково и с пониманием. 
Когда слышу подобное, окаменеваю, я как урок выучила, что лучше не возникать – заботливые мамаша и папаша тебя так осадят, что рёв малолеток и в театрах, и на вернисажах музыкой покажется.

Недавно в знаменитом Rijksmuseum, Амстердам, завыла сирена. В музее том многочисленные посетители застыли, как вкопанные, минут на пятнадцать, двигаться не разрешали. Потому что раздался резкий хлопок, напоминающий взрыв. Сейчас никому не надо объяснять, что любое место, где толпа – потенциально опасно. Террористический акт в музее, да ещё активно посещаемом – опасность номер один. Так что замерли посетители мгновенно, даже добровольно задержали дыхание, чтобы не шуметь. 
Через некоторое время по громкой связи объявили, что это у детской коляски колесо лопнуло. 
Это ж какая должна быть коляска и какое колесо, чтобы так рвануло?! 
Нет, я всё понимаю, дети – цветы жизни и наше будущее, но может быть, не на все мероприятия нужно с цветами ходить? И почему бы резину на коляске не проверить перед походом в люди?! 

«Тоска по кому-то близкому и любимому – ключ к пониманию тревожности» (Зигмунд Фрейд, «Торможение, симптом, тревога», 1926)

Современные родители в большинстве своём чувствуют себя между молотом и наковальней. Что делать и как себя вести? Как избежать обвинений в будущем, мы ведь хотим воспитать счастливого ребёнка, вспоминающего детство с воодушевлением.
Психоаналитики, какой бы проблема ни была, тут же интересуются вашим детским опытом, предлагают погрузиться в годы, о которых в памяти сохранились лишь короткие, как блиц-вспышки, эпизоды. Но вспоминать предлагают не милые происшествия, а настойчиво сфокусироваться на негативном опыте. 
Из каждого утюга несётся информация о том, что все психологические сложности родом из детства, вас недолюбили, вами не интересовались, и в результате вы чувствуете себя несчастным. Вас психически травмировали раз и навсегда.
Родители могут расслабиться и получать от жизни удовольствие: форс-мажоров не избежать, и отпрыски, при желании, найдут, в чём вас обвинить при любом раскладе. 
И прекратите штудировать специальную литературу! – в деле воспитания готовых рецептов нет. 
«Токсичные родители» – термин, который всем понравился. Обрушилась лавина прозрений: родители испортили моё детство, я вырос эмоциональным инвалидом. Виновные найдены, можно бесконечно жаловаться, самостоятельные усилия для решения жизненных сложностей неуместны.
А ведь персональную историю можно вспоминать по-разному. Я выросла в полной уверенности, что с детством мне повезло. Повезло с родителями, которые были вечно заняты работой – и у них получалось. Но как-то в споре с подругой, запомнившей только обиды, я перечислила отдельные эпизоды «из своего детского опыта» – моменты, не всплывшие в памяти, а с натугой оттуда выдернутые – и… ощутила себя такой несчастной! Ненадолго, вернуться к привычной концепции мне удалось быстро, но я поняла, что всё дело в том, какие воспоминания мы выбираем, только и всего. Детские годы мы изменить не в силах, но отношение к ним – вполне. 

Отец с матерью самым важным считали свою работу, я смотрела на них – и мне всё нравилось. Я хотела стать хоть в чём-то похожей на отца, такого красивого и смелого, он руководил огромным предприятием, но главное – он воспринимался мной как цельная личность, вырасти бы и дорасти! Мама преподавала в музыкальном училище, и деваться от её студентов было некуда, они присутствовали грубо и зримо, и в её устных рассказах, и на дому – вот и славно, в доме не ощущалось пустоты и одиночества. Сплошные звуки музыки. Быть постоянно занятой это хорошо – усвоено мной крепко. Насчёт мытья рук перед едой, правильного поведения на людях и пользе саморазвития мне тоже успели рассказать, за что и спасибо.
Родители должны научить, как ложкой и вилкой пользоваться, остальные сведения о жизни лучше приобретать самостоятельно. «Ищите, и обрящете, толцыте, и отверзется»! Волевые усилия тоже никто не отменял. 
В общем, проблемы «делать жизнь с кого» у меня не было, сильные и преодолевающие жизненные препятствия мама с папой в качестве примера лучше посторонних дядь и тёть, это правда. Хотя, при определённом устройстве ума, я могла бы сейчас вдохновенно рассказывать о «токсичных родителях»: особого внимания мне не уделяли. Советы в критические моменты давали, а в целом я выпорхнула из детства, юная и наследством не нагруженная, зато с чётким осознанием, что я должна обустраиваться в жизни самостоятельно. Энергично и настойчиво. «Спасибо за генетику!» – такое у меня отношение к родителям. Но я отвлеклась. 

Людмила Петрановская, психолог: «Мне кажется, словосочетание “токсичные отношения” сегодня употребляется очень расширительно. Многие из тех, кто использует термин, и правда состояли в таких отношениях или работали с клиентами, пострадавшими от родителей. Но немало и тех, кто, называя родителей токсичными, признаёт, что получал от родителей тепло, внимание, заботу. Они употребляют термин потому, что в них самих до сих пор говорит обида на родителей. Обида совершенно реальна, но позволять ей затмить всё хорошее несправедливо, даже не столько по отношению к родителям, сколько к самому себе. 
Когда человек начинает искренне верить, что не получил от родителей ничего, кроме насилия и злобы, это удар по собственной идентичности, ведь получается – из этой вот дряни сделан я сам. Кому это может быть полезно? Осознать свои обиды – да, но навешивать на всё своё детство ярлыки – зачем?». 
Именно так!

Как часто мы слышим: «Меня лишили всего, поэтому я такой вырос. Меня в детстве обижали, поэтому мои способности неразвиты». Поиски причин и самооправдание разве путь? не к успеху или счастью, и то и другое относительно – но к тому, чтобы жизнь состоялась?
Рональд Лэйнг, автор знаменитой книги «Расколотое Я», часто произносил парадоксальные фразы. Но в данном случае он констатировал очевидное: «Когда у вас появляется искушение обвинить родителей в том, что ребёнок страдает психологическими проблемами, нельзя забывать, что мать и отец тоже имели родителей с их заблуждениями и причудами». 
Подчеркну, что мы не говорим о заведомых извращенцах, монстрах и людях с отклонениями психики, статистически это всё-таки отдельные проценты, но давайте попробуем определить: кто такой «достаточно хороший родитель»?
Человек этот сознательно относится к родительским обязанностям, не пренебрегает своим ребёнком, а дарит ему физический и эмоциональный комфорт. Иногда он, конечно, устаёт от сына или дочери, выбивается из сил и даже покрикивает на отпрыска, когда тот устраивает сцены в супермаркете, требуя газировки. Достаточно хороший родитель – это реальный жизненный персонаж, одновременно самоотверженный и эгоистичный. От родителей нельзя требовать идеального поведения, это обычные люди, жизнь которых и есть опыт маленького и ещё только формирующегося человека. Временами достаточно хорошие отец или мать почти ненавидят ребёнка. Попытки стать идеальным родителем глупы и даже пагубны. 
Дети познают жизнь, глядя на своих небезупречных родителей, большинство из них совсем не ангелы. 

Бенджамин Спок, автор всемирно известных книг о воспитании, вовсе не стремился потакать желаниям своих детей. Его старший сын Майкл рассказывал, что отец был требовательным, непреклонным и ни разу в жизни его не поцеловал. Однако в книге «Ребёнок и уход за ним» Спок, вопреки своим привычкам, рекомендует часто обнимать и хотя бы изредка целовать отпрысков. 
Книга Спока повлияла на воспитание детей сразу, как только вышла в свет в 1946 году. Большинство матерей восприняли её как подлинную революцию. 
«Ведите себя естественно и наслаждайтесь материнством». Совет столь же мудрый, как и слова одноименного персонажа из «Звёздного пути: «Живите долго и благоденствуйте». 
И доктор Спок благоденствовал. Его труд перевели на 49 языков и продали тиражом 50 млн. Кроме того, он написал книгу для подростков. Однако наивно полагать, будто Спок был уступчивым или снисходительным отцом. В 1968 году его внук Дэн даже допустил, что дед страдал чем-то вроде раздвоения личности. Для публики Бен был «добрым и отзывчивым другом, прекрасным педиатром, который всё знает о том, как кормить детей, любить их, играть с ними», но с семьёй держался скорее прохладно. Главные принципы воспитания – строгость, он требовал неукоснительного исполнения режима дня, соблюдения всех норм и правил. 
Когда отец Дэна Майкл и его дядя Джон, второй сын Спока, желали сыновнего общения с родителем, «тот всегда напускал на себя вид кумира миллионов и выдавал это за своё истинное лицо». Этот панцирь намекал на внутренний конфликт. 
Томас Майер, сотрудничавший со Споком, когда писал биографию педиатра, предполагает, что Спок так напряжённо работал, чтобы не проводить слишком много времени с семьёй. 
Действительно, Спок любил повторять, что матери и отцы должны проявлять твёрдость. «Родители, которые говорят: “Я не могу заставить его оставаться в своей комнате”, просто не имеют смелости настоять на своём. Обоих мальчиков днём отправляли спать, а если те не хотели, им надлежало в отведённое на сон время оставаться в своих комнатах». 
Сын Майкл перечислял правила: «Не шали, не встревай в разговор, не копайся, когда одеваешься; не забывай писать письма бабушке». «Мы с Джейн были, несомненно, консервативными родителями, – писал Спок. – Мы считали, что маленьких детей нужно укладывать в семь не только для того, чтобы они спали, сколько положено, но и чтобы папа с мамой могли отдохнуть вечером в тишине и спокойствии».
Министр и популярный писатель Норманн Пил негодовал: совет доктора Спока «Обнимайте своих детей, кормите их, когда они голодны, укладывайте спать, если они устали», – это корень проблемы. Он считал, что проповедуемая доктором Споком практика немедленного удовлетворения детских потребностей стоила Соединенным Штатам двух поколений.
Не двух, и не только Соединённым Штатам, добавим. 

Ведь именно труды Спока в переплетении с идеями Джона Боулби, стали основой стихийно возникшего детоцентризма, о причинах и казусах этого течения я вспомню в этих записках не раз. 
Джон Боулби, основоположник теории привязанности, – настаивал, что концепция не должна называться его именем. Теории, связанные с именем своего создателя, обычно гибнут. Идея потонет или поплывёт в зависимости от своей жизнеспособности. 
И концепция не потонула! В соединении с принципами Бенджамина Спока она оказалась не просто жизнеспособной, а неимоверно плодотворной и прибыльной.
Есть два авторитета – Боулби и Спок. Оба они, исповедовавшие мягкость в отношениях с чадами, потакание их запросам и интересам – проявляли строгость к детям собственным. Просто потому, что были людьми чрезвычайно занятыми. Когда родители заняты – им некогда прыгать с отпрысками на батуте и наряжаться в немыслимые наряды для похода на очередной утренник, некогда складывать на полу или на столе гигантские фигуры из малипуленьких деталек дорогостоящих развивающих игр. Это раньше ребёнок радовался игрушечной железной дороге, с которой мог разобраться самостоятельно, сейчас игры рассчитаны на вовлечённость родителя – или лежат в сторонке в качестве ненужного хлама. 
Кроме айпада… но это вопрос отдельный, популярность его у малышей и подростков вне конкуренции и причины востребованности гаджета восторга не вызывают. Что делать? «Полтора часа в день и строго после того, как домашние задания закончены!» – голоса специалистов сливаются в общий хор. Давать ребенку iPad в качестве постоянного развлечения равносильно жестокому обращению с ним, родители играют в русскую рулетку с его развитием. Цифровые изображения ведут к неверному, искажённому познанию мира, лишают ребёнка реального человеческого общения. Неправильно погружать малолетнего в виртуальный мир, когда тот только начал познавать мир, его окружающий.
Всё в пределах разумного – не стоит мучиться чувством вины, если иногда дети играют с гаджетами одни. В конце концов, у вас полно своих дел. Однако такие игры не должны длиться подолгу, и это не ежедневное развлечение.
Родители, воспитывающие ребёнка интуитивно, могут сделать технологии частью своего повседневного взаимодействия. Ключевые слова здесь – сделать частью повседневного взаимодействия. Родители, которые полагаются на свою интуицию, не оставляют надолго своих малышей наедине с планшетом и другими гаджетами. Беседуйте с детьми, используя технологические новшества… или сами придумайте другие развлечения и занятия. Вместе в футбол поиграйте во дворе… или выберите место на ближайшей площадке, даже на пустыре, если найдётся неподалёку!
Попробуйте просто любить своего ребёнка, тогда сердце подскажет, какая форма воспитания верна. Чтобы не «положи на место этот айпад, я сказала» – а он сам пусть ждёт получаса общения с вами – и пусть это будет самое яркое событие дня. 
Выиграйте у айпада! Предупреждаю, задача не из лёгких.

«Врач и философ по-разному бы определили болезни души. Например, гнев для философа – это чувство, рождённое желанием отомстить за обиду, тогда как для врача это приток крови к сердцу» (Аристотель. О душе, IV век до нашей эры)

Детям необходимо уделять повышенное внимание, потакать во всём, окрасим детство в радужные тона! – книги творцов новых идей воспитания помогли благоденствию и процветанию авторов, а сами идеи принесли немыслимые прибыли производителям товаров для детей. Реклама тут же подхватила свежие девизы, принцип «всё лучшее детям» сменился на «купите им всё, что мы вам предлагаем», иначе потом угрызения совести замучают. Про психоанализ слышали? Не хотите, чтобы вас вредными для здоровья родителями признали? Раскошеливайтесь! Забудьте о свободном времени, отставьте в сторону собственные интересы, даже если они у вас есть. А лучше, чтобы никаких интересов, кроме ребёнка, у вас не было. Никаких лишних мыслей! Работа-дом-карусель. Будьте щедры, кликайте, покупайте, одаривайте! 
От чада и его негативных воспоминаний о детстве откупаются всеми возможными методами. Увлекшись, забывают о своей жизни. 
Всё для фронта, короче. 
И не случайно идеи детоцентризма сформировались почти сразу после Второй мировой войны, в бизнесе мирного времени не бывает. Маркетологи запустили технологии, способные продать человеку то, что ему реально не нужно. Концепция «уникальности ребёнка» оказалась поистине золотым дном. Ведь уникальную личность нужно одевать в уникальную одежду, кормить уникальной едой и даже мочиться она должна в уникальные гипоаллергенные подгузники. Иначе – никак.
Реклама детских товаров создала идеальный и золотой мир детства: прекрасные розовощёкие малыши живут в мире сверкающей пены, залитых солнцем садов и светлых домов с пушистыми коврами. Стоит это, конечно, недёшево, но родители должны обеспечить своему отпрыску надлежащее детство. 
Потребности самих взрослых при этом уходят на второй план, зачастую ребёнок и не догадывается о том, что они вообще есть. Неудивительно, что даже в кризисе сегмент детских товаров на рынке просел меньше, а сама фраза «экономить на ребёнке» звучит кощунственно. Родители всех стран, объединяйтесь!

Россия пришла к религии детоцентризма своим извилистым путем. От лозунга «освободим женщин от рабства материнства» до полного и беззаветного служения своему, часто единственному чаду, оно же автоматически и смысл жизни. Не было – не было, и вот теперь есть, другие смыслы отходят на второй и десятый план. 
Мой ребёнок – уникальная личность, как вы смеете ему указывать! – это говорится преподавателям. Впрочем, цитировать, что именно сегодня говорится мамами и папами в школах и университетах можно бесконечно. 
Майкл Япко, американский психолог, отметил с тревогой: если раньше вопрос стоял об ответственности студентов «как научиться», то сейчас речь идёт об ответственности учителей «как научить». 
На детях никакой ответственности нет. Ни сейчас, ни в будущем.
И есть опасность, что «цветами жизни» они останутся до седых волос. Об этом мы говорим часто, тоже с тревогой. При этом разводим руками, вздыхая в бессилии: «А что поделаешь?». 
Вот такой фэйсбучный коммент прочла недавно, запомнился: «И я против насилия, но работая с детьми по-иному начинаешь оценивать пропагандируемый Европой и столь модный нынче детоцентризм и всякого рода элементы ювенальной юстиции! Хипстеры, фанки, панки, готы, хейтеры, и вся эта гопота выращена на детоцентричных методиках – что имеет в своей морально-этической основе?! Ипохондрики со слабовыраженными волевыми качествами, паразитирующие на благах цивилизованного мира, созданных до них, но для них! Для кого и к какой итоговой цели эта оголтелая пропаганда идеи “уважения к личности ребёнка”? По мне, так вот за этим культом личности ребёнка и свободой его мысли прячется родительский инфантилизм. Слабовыраженные границы возрастной субординации – это то, что мы получаем на выходе! Поэтому сегодня 18-летняя «личность» смело, с кондачка, тыкает старикам, громко заявляет о своих правах и имеет великие претензии на социальные обязательства по отношению к своей личности. К сожалению, это уже и российские реалии!»

Парадокс: детоцентризм повсеместно ругают, настойчиво предупреждают: это порочный путь – ребёнок вырастет инфантилом и невротиком, неприспособленным к жизни, но весь мир в едином порыве «за», такое редко встретишь, но случилось. 
Отчего это происходит? От семейной пустоты, от отсутствия самой семьи или от желания, чтобы «у моего ребёнка всё было по-другому, я не хочу повторить ошибки моих родителей»?
Так или иначе, но проблему детоцентризма сейчас нельзя считать сугубо западным явлением. 
Как в любом массовом движении, есть в нём что-то хорошее. Есть много такого, что не очень. Каждый выбирает для себя, отношение к детям устаканится-образуется, тема это бесконечная, а пока… Вместо финала расскажу историю на память, про радость жизни как концепцию.

Жила-была в культурной столице России милая девушка. Хрупкая и хорошенькая, кумир многочисленных поклонников и центр внимания шумной компании. Поступила она в медицинский университет и полюбила однокурсника, весёлого заводилу, фаната путешествий с палаткой по диким лесам и долинам. Поженились, две дочки у них родились. Красавица Алёна стала доктором, а весёлый папаша решил на гитаре играть, не в подворотне правда, а дома. Песни пишет, поёт – и всё на диване сидя. Самодеятельный музыкант, деньги не главное, жизнь должна приносить радость! 
На хрупкие плечи красавицы легли заботы, тоже радостные, ведь заботиться о тех, кого любишь – счастье. 
Мы часто говорим «повезло», но тут «волевые усилия» – уместней будет. Алёна смогла на хорошо оплачиваемую работу устроиться – международная компания по производству медикаментов. Занятость 16-18 часов в день, но платят достаточно, чтобы хватило на решение жизненно важных проблем.
И дочек учит, и маму-профессоршу лечит, и квартиру купила-отремонтировала, и муж при ней. То есть дома. Музыкой занимается, что само по себе похвальное занятие, но сострадания к супруге Витёк не проявляет вовсе. 
Алёна не растерялась, она упрямая. Дочери прекрасное образование получили, старшая – архитектор и замужем за архитектором (выводы Ася правильные сделала: муж у ней делом занят, и работа по специальности его не травмирует). 
А Настя, младшая дочка, в престижной гимназии училась – успешно. Подруги у неё были, и никакого страха одиночества. Но в один прекрасный день выяснилось, что она месяц в школу не ходит. Потому что папаша с гитарой объяснил ей, что жизнь это удовольствие, а ученье – сплошное принуждение. Не ходи, Настя в школу, ведь тебя мучает необходимость вставать по утрам!
Настя подумала и слов для возражений не нашла. Маме, вернувшейся с работы, сообщила, что станет популярным блогером, видеоклипы снимать начнёт. Ещё не приступила, но вот-вот. И миллионы подписчиков будут, и счастье… потому что жизнь должна приносить радость, так мне папа сказал. Четырнадцать лет девочке. Растёт в полной семье. 
Вопрос к залу: полная семья это всегда хорошо, или иногда женщина должна оставить некое пространство в голове для неприятных мыслей об одиночестве?
Алёна полгода истратила на возвращение дочери к нормальной жизни. Та стояла на своём, да и двери школы уже не открываются: полгода отсутствия, пренебрежительное отношение к преподавателям, любому может нахамить! Нет, нет и нет, идите в районную по месту прописки!
Множество неприятных фактов открылось, вместе с психологом Алёна навёрстывала упущенное – мамина занятость работой привела к тому, что ангел-Настя превратилась в неуправляемое злобное существо. 
История болезни, но Алёна упрямая, я говорила. Наладилось, вроде. Моральные затраты, денежные – неважно, Настя согласилась учиться! Сданы экзамены за пропущенный период, мама нервничала, хлопотала – и в гимназии дочку восстановили. Страшно ведь Настю на улицу отправлять, жизнь там не такой уж радостной покажется. Переходный возраст. 
Но дома по-прежнему играет на гитаре папа. 
И время для общения с дочерью у него по-прежнему есть.