Быть рыцарем не так уж и плохо

Лёжа на софе и мечтательно глядя в потолок, он потягивал вино через соломинку, наслаждаясь его терпким вкусом. Располневшее тело с трудом поворачивалось на бок, поэтому его хозяин старался меньше утруждать себя подобными экспериментами. Звали его Гастон. Когда-то он был молодым и довольно стройным человеком и даже в тайне считал себя привлекательным. Добряк и весельчак, но не расторопен и слегка ленив.
В юности, как и все молодые люди, он мечтал стать доблестным рыцарем и завоёвывать благосклонность прекрасных дам поединками и славными подвигами.
С этой целью Гастон даже приобрёл в лавке оружейника старые доспехи: щит и сверкающий, хотя и притупившийся меч. И сказать по чести, даже несколько раз примерял их, красуясь перед зеркалом с напыщенным самодовольным видом.
– Я рождён для великих дел! Победа – вот мой девиз! – любил говаривать молодой человек, любуясь своим отражением. – Кровь моя кипит от храбрости, и пусть трепещет враг! И если остался поблизости ещё хоть один дракон, не сносить ему головы. Я почти готов и скоро приду за ним. Вот только перекушу немного, – мысленно добавлял он после паузы.
Но, как только друзья и соседи приглашали его размять кости и погреметь мечами на загородном ристалище, рыцарский дух благородно уступал место лени и неохоте, опрокидывая тело Гастона на любимую софу.
– Мне сегодня некогда, – отвечал он приглашающим его, – я готовлюсь к подвигу. А тратить время на пустые забавы – не рыцарское дело!
А если и удавалось друзьям выманить увальня с собой, под предлогом щедрого угощения мясом и вином, то весь бойцовский пыл молодого человека сводился к обсуждению действий своих товарищей.
– Да кто так держит щит? Ну, что же ты мечом машешь как кочергой? Атакуй его, нападай, а не ползи, как черепаха в обратную сторону. Ну кто так сражается? Показать бы вам, как надо, да жарко здесь у вас. Пойду лучше домой в тень.
Шло время. Юность и молодость Гастона постепенно таяли, а бока и подбородок заметно увеличивались. Желание подвигов и сражений давно перекочевало в мечты, затуманенные вином, бездельем и жаркой погодой, всегда царившей в здешних местах. Да и благосклонность дам стала не такой уж востребованной, как в былые годы. Размеренность и спокойствие жизни казались теперь большим благом, чем размахивание мечом и путешествие по пустынным дорогам в поисках драконов.

Но жизнь – это вам не фунт изюма, и вносит она свои коррективы в размеренность нашего бытия. Итак, рядом с жилищем нашего «рыцаря» поселились новые соседи. А старшая дочь соседей Оливия – красавица, загляденье. Как спелая ягода соблазнительно-аппетитная. И не удержалось сердце нашего героя, ёкнуло оно любовным трепетом. 
Каждый день Гастон наблюдал, как красавица Оливия хлопотала по дому и двору, и нежной истомой наполнялась душа его. А улыбка, которой одаривала разгоравшегося страстью «ловеласа» молодая красавица, проходя мимо его забора, заставляла его терять ум. И невдомёк было Гастону, что улыбка эта не знак внимания, а хихиканье молодой девушки над обрюзгшим, но добродушным соседом.
День за днём внимание и мысли Гастона занимала темноглазая Оливия. И вновь жажда подвигов во имя очаровательной соседки овладела уже немолодым человеком. Но внутренняя робость не позволяла заговорить с ней. Только смущённое: «Добрый день, Оливия!», и мог выговорить наш герой.
Но небо не остаётся глухо к нашим мольбам. И однажды выпал шанс влюблённому бедолаге проявить себя. Покачиваясь при ходьбе от избытка веса, шёл наш «рыцарь» в тень сада, чтобы в плетёном кресле отдохнуть от утомительной скуки. Но услышав лёгкие всхлипывания, он обратил свой взор туда, откуда доносились они, и с ужасом увидел плачущую Оливию, которая проходила мимо его дома. В руках она несла корзину с виноградом, а сверху лежала необычайно красивая алая роза. Растревоженный этим зрелищем неуклюжий хозяин сада поспешил (насколько это возможно) к забору и, заливаясь праведным гневом и возмущением, произнёс:
– Какое чудовище обидело вас, прекрасная Оливия? Я вызову его на дуэль и поквитаюсь за вашу честь!
Не успела девушка вымолвить и слова, как Гастон бросился в дом с прытью совсем от него не ожидаемой. Пыхтя, как кузнечные меха, он, озираясь по сторонам, что-то искал глазами. И не находя этого, неистово закричал: 
– Где мои доспехи? 
Но о чём-то вспомнив, полез в шкаф и кряхтя начал рыться в нём. Из-за его спины с грохотом полетели на пол наплечники, один наколенник и одна перчатка. Вдруг возглас: «Ага!!!», – дал понять, что он нашёл то, что требовалось. Чуть выпрямившись, «доблестный рыцарь» попытался изъять из шкафа найденный предмет, но видимо застрял. С силой дёрнув тело из мебельного капкана и не удержавшись на ногах, он «выпорхнул» наружу, как поскользнувшийся пингвин, и рухнул на спину. Вылетевшие вслед за ним кольчуга и кираса, со звоном опустились на его широкий раскрасневшийся лоб.
Пролежав пару минут с закрытыми глазами, Гастон приоткрыл один глаз, затем второй. Оглядевшись, он начал подниматься с пола, что выглядело очень забавно, так как тучность мужчины лишала его возможности сделать это быстро и грациозно. Но наконец справившись с процессом подъёма на ноги, Гастон тряхнул головой, чтобы привести её в норму, в ней ещё раздавался гул от свалившейся на него кирасы. Вспомнив, что он собирался сделать, толстяк бросился к доспехам.
Кольчуга с трудом лезла на плечи и ни в какую не хотела опускаться дальше. Тогда «рыцарь» решил не утруждать себя бесполезной амуницией и стал прилаживать кирасу, которая почему-то прикрывала лишь сильно выпирающий живот.
– Сейчас, сейчас… Ещё пару мгновений и я… Оливия, никуда не уходите. Назовите мне имя этого мерзавца.
Весь вспотевший и вконец измученный Гастон, бросив бесполезные попытки экипировать себя в малоразмерные доспехи, снял со стены выцветший щит, никогда не служивший защитой этому «доблестному воину», и меч, который кроме воздуха не рубил ничего. С трудом доковыляв до крыльца, волоча за собой меч и уже ставший тяжёлым грузом щит, он кое-как подошёл к Оливии и запыхавшимся голосом прошептал по слогам:
– Где э-тот не-го-дяй? Я не-зна-ю, что с ним сде-ла-ю… – но тут ему не хватило воздуха и Гастон замолчал, пытаясь отдышаться.

Оливия, всё это время наблюдавшая за беспокойно-уморительной вознёй и сборами своего нежданного защитника, едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться и тем самым не обидеть этого добродушного «рыцаря». Его искренний порыв защитить её был чрезвычайно трогателен.
– Уважаемый Гастон, не волнуйтесь так. Мой обидчик вовсе не мерзавец и негодяй. И не стоит вам, вооружившись, как неистовый Роланд, бросаться в бой на неведомого врага, – сказала Оливия с очаровательной улыбкой.
– Но от чего вы плакали, дитя моё? – с наивным обожанием глядя в карие глаза девушки спросил новоиспечённый Ланселот.
– Всё не так трагично, – с улыбкой сказала девушка. – Собирая виноград, я увидела цветущую дикую розу. Красота её настолько очаровала меня, что я, не удержавшись, решила сорвать цветок. Но, наверное, роза не желала быть сорванной, и её шипы глубоко вонзились мне в пальцы. Боль и сожаление о сорванном цветке заставили меня расплакаться, но ваше самоотверженное желание защитить меня быстро осушило слёзы. И в знак своей благодарности я дарю вам эту розу, мой храбрый Гастон.
Протянув цветок раскрасневшемуся от сборов на подвиг и смущения «рыцарю», Оливия ласково поцеловала его в щёку. Ещё раз улыбнувшись на прощание незадачливому герою, девушка развернулась и быстро зашагала домой.
Оставшись один, в замешательстве глядя на алый цветок и прижав ладонь к месту поцелуя, «располневший Дон Кихот», выронив меч из рук, побрёл в дом, загипнотизированный образом и поцелуем соседской «Дульсинеи».
Лёжа на софе, но без неизменного стакана вина с соломинкой, Гастон мечтательно смотрел на розу, поставленную в бутыль с широким горлышком и залитую лунным светом. Мысли, спутанные волнением дневных событий, почти не задерживались в его голове. Но неумолимо наступающий сон не смог заглушить главную из них, которую прошептали слегка улыбающиеся губы нашего героя:
–  Быть рыцарем не так уж и плохо.

Художник: Алексей Моисеев