Советские герои итальянского Сопротивления

2 февраля исполняется 75 лет со дня героической гибели Федора Полетаева, простого красноармейца, несколько раз бежавшего из гитлеровского плена. За свой подвиг в рядах итальянских партизан награжденного высшими наградами и Италии, и СССР. А ведь наших соотечественников, воевавших подобно Федору, вдали от Родины, в одной только Италии было около 5 тысяч…

К началу Великой Отечественной войны Федор Полетаев, как говорится, был уже не мальчик. За плечами «срочная» служба артиллеристом в РККА, куда он был призван еще в 1931 году, работа в колхозной кузнице, семья, дети…
Но когда враг напал на нашу Родину, Федор Андрианович без колебаний вновь взялся за оружие. Воевал в артиллерийском полку, участвовал в битве за Москву.
В 1942-м вместе с боевыми товарищами попал в окружение, был тяжело ранен. Выходить с побратимами к нашим было невозможно – даже если бы раненый выжил при переноске, сама необходимость такой транспортировки резко замедлила бы скорость продвижения отряда, увеличив вероятность его встречи с превосходящими силами противника и практически неизбежной гибелью. Так что боевые друзья были вынуждены оставить Полетаева на одном из хуторов вблизи Дона.
А дальше в биографии героя начались события, собственно и сделавшие эту биографию героической. Действительно, вот уже больше трех десятилетий либеральная пропаганда массово тиражирует злобный антисоветский миф насчет того, что «красноармейцы воевали с немцами только из-за страха репрессий со стороны «кровавой гебни». 
Причем сфера этих репрессий варьирует от немедленной отправки в Гулаг семей сдавшихся в плен, до наличия практически в каждом сражении за спиной советских войск «заградотрядов НКВД», должных встретить пулеметным огнем наших бойцов, если те побегут от врага в тыл. 
То есть о каком-то там «подвиге» со стороны наших дедов и прадедов, с точки зрения этих лжецов, речь вообще идти не может. Максимум о «правильном выборе из двух зол» – немецком плене или расстреле НКВДшниками с последующими репрессиями семей в тылу.

***

Подробный разбор такой «чернухи» требует, конечно, отдельного разговора. Но жизненный путь героев этой статьи без всяких дополнительных аргументов, сам по себе, доказывает абсолютную несостоятельность клеветы «лучших друзей России» и ее доморощенной «пятой колонны».
Действительно, начало их настоящего подвига – это ситуация, так сказать, «чистого эксперимента». Когда человек воюет уже не только «за компанию» с боевыми товарищами, в том числе, действительно помня о неизбежной каре предателям Родины и трусам со стороны командования (пусть и не в такой гротескно-запредельной форме, как описывалось выше), а становится предоставленным самому себе. То есть имея возможность полностью свободного выбора.
Ведь тот же Федор Полетаев – ну какие у него были абсолютно императивные причины вновь браться за оружие? На хуторе в глубинке его успешно выхаживали в течении 3-х месяцев, оккупантам «не сдали», хоть за укрывательство красноармейцев (а также коммунистов, комсомольцев, евреев и вообще практически любую «провинность», с точки зрения фашистов) полагалось одно наказание – расстрел.
А после выздоровления ведь и не обязательно было даже и красноармейцем себя объявлять. Крепкий мужик, кузнец к тому же – да такие востребованы во все времена при любом режиме! Это же не какой-нибудь «интеллгигент»-философ или там «менеджер широкого профиля». Кузнецу на селе работа всегда найдется. 
Опять же, солдатских вдов и просто «молодок» на оккупированной территории немало, многие не прочь заполучить к себе в дом «крепкую мужскую руку». И даже если полицаи какие-нибудь или даже сами немцы с проверкой придут, ну так и что, всегда можно «отмазаться», дескать, человек из беженцев, документы сгорели при бомбежке и проч. 
И сиди себе до конца войны, работай потихоньку. Даже когда наши придут, то максимум обратно на передовую отправят, после проверки, конечно. Но когда это еще будет… А проблемы можно решать по мере их возникновения, правда?

***

Но только вот почему-то и Федор Полетаев, и десятки тысяч советских бойцов, оказавшихся в похожей ситуации, от войны прятаться не захотели. Даже несмотря на отсутствие рядом «заградотрядов НКВД» и прочей «кровавой гебни», якобы только и занимавшейся уничтожением «цвета советского народа» в угоду садистским наклонностям тирана Сталина. Даже если у них были объективно лучшие возможности для такого фактического дезертирства.
Вот, например, советский офицер Даниил Авдеев, попавший в плен в 1941 году и вывезенный в лагерь для военнопленных аж в далекую Францию. В 1944 году им удалось бежать, добравшись в конце концов не куда-нибудь, а в Швейцарию! 
Причем отнюдь не по примеру пастора Шлага, который так и не научился ходить на лыжах. Его к границе привез на своей машине Штирлиц, предварительно заручившись согласием немецких пограничников «закрыть глаза» на нарушение границы, с полученной обманом санкции Шелленберга.  
Авдееву же с друзьями пришлось добираться в «страну сыра и шоколада» самим, под угрозой постоянного задержания не то, что пограничниками, но и любым военным или полицейским патрулем на территории оккупированной Вермахтом Франции. Но вот, цель достигнута, беглецы в Швейцарии. Нейтральной стране, к концу войны уже не слишком оглядывающейся на Берлин ввиду понятного уже всем скорого военного поражения Гитлера. 
Нашим бойцам, даже в случае задержания местной полицией, угрожало бы максимум «интернирование». То есть вроде бы тот же лагерь для военнопленных, но, понятно, с куда более лучшими условиями содержания, чем в лагерях фашистских. Не зря же большинство конвенций о правилах цивилизованного ведения войны (и такого же отношения к пленным) страны-участники подписывали именно в Женеве.  
А ведь много шансов было и тихо-мирно прожить «нелегалами». Наняться на работу к какому-нибудь бюргеру в глубинку, да и дождаться конца войны. Тем более на швейцарской территории даже самые жесткие соглашения о передаче СССР всех ее граждан на территориях Германии и ее союзников после окончания боев не действовали даже теоретически.
Но наши бойцы «швейцарским счастьем» наслаждаться не захотели. И отправились в новый трудный путь – уже на территорию Италии, где и вступили в партизанский отряд. 

***

К тому времени эта страна представляла собой арену уже не просто обычной войны, но еще и войны фактически гражданской. Трогательное согласие итальянских фашистов и германских национал-социалистов «делить мир вместе» закончилось уже в 1943 году – после грандиозных потерь итальянских дивизий под Сталинградом и наметившегося явного перелома в войне на Курской дуге.
А тут еще союзники высадились на Сицилии, и прежние «верные соратники» диктатора Муссолини не выдержали, отправили «дуче» в отставку. А новое правительство в Риме уже 8 сентября 1943 года официально вывело Италию из войны.
Гитлер, конечно, прогнозируемо не захотел терпеть не просто лишение немаловажного союзника, но и превращение его во врага. Хотя, вообще-то, «наследники древних римлян» (как позиционировали себя итальянские политики) еще в Первую мировую вели себя по принципу «и нашим, и вашим», выжидая «чья возьмет». Вступив в войну на стороне Антанты лишь тогда, когда стало понятно, что немецкий «план Шлиффена» по молниеносному захвату Франции провалился, а длительной войны на два фронта, от которой потомков предостерегал «железный канцлер» Бисмарк, Германия не выдержит.
Но, как бы там ни было, фюрер в отличии от кайзера никакого снисхождения к двурушничеству Рима проявлять не захотел. Уже 23 сентября группа диверсантов под командой небезызвестного Отто Скорцени освободила Муссолини из заточения, после чего Гитлер быстренько возвел его в должность «главы свободной итальянской республики», которую тут же заняли ударные немецкие дивизии. 
Так что вскоре и сам Рим тоже был ими захвачен – американцы с англичанами оказались не в состоянии оказать своим новоявленным союзникам сколь-нибудь деятельную помощь. Это же не «отсталые большевистские варвары», обеспечившие такую весомую поддержку антифашистских революций в Румынии, Болгарии и Финляндии, что эти страны были освобождены от остатков войск прежнего «союзника» за считанные недели.
Однако Гитлер тоже во многом ошибся, считая, что произошедшее в Италии – просто «внутриэлитный переворот», а большинство населения относится к союзу с Германией либо дружественно, либо нейтрально. Нет, конечно, у Муссолини тоже осталось немало сторонников-фашистов, так называемых «чернорубашечников». 
Но не меньше народа (и, главное, активного народа, недаром среди местного Сопротивления воевала даже масса женщин) предпочли уйти в партизаны. В которых «первую скрипку», кстати, играли коммунисты, взяв для своих военных отрядов гордое имя «гарибальдийцы».

***

Вот в такие отряды преимущественно и вступали бежавшие из гитлеровских концлагерей поблизости наши военнопленные. Не все, конечно, как вышеупоминавшийся Даниил Авдеев с друзьями добирались через Швейцарию. Большинство шли к «гарибальдийцам» из мест поближе.
Федора Полетаева, например, немцы «подвезли» аж к итальянской Генуе. Это на счету советского воина был уже пятый по счету лагерь. В первый он попал еще в 1942 году, вскоре после того, как, по выздоровлении, пытался или найти наших партизан или перейти через линию фронта к своим. Тут же последовал побег, и снова пленение. 
Затем череда лагерей на территории России, Украины, Польши, Хорватии. Из последнего, близ города Славонски-Брод, Федор Андрианович снова бежал уже в 1944-м году, но вновь был пойман. 
Все-таки хорватское население (даром, что будущий партизанский маршал и лидер Югославской компартии Иосиф Броз Тито тоже этнический хорват) было в значительной мере идейными союзниками фашистов. От которых, впрочем, мало и отличались, как минимум, зверствами в отношении сербов. Так что успешный побег в таких условиях был крайне затруднителен.
Последний, третий побег Полетаева из лагеря близ Генуи, наконец, увенчался полным успехом. Все-таки антифашистов среди итальянцев, даже не состоящих в партизанах, было побольше, чем среди хорватских «усташей».
Можно заметить, что и отдельно взятые побеги главного героя этой статьи из гитлеровского плена сами по себе являются подвигом и безусловным свидетельством храбрости советского воина. За такое ведь согласно немецкому «орднунгу», как правило, полагалась смерть, и хорошо еще, если путем относительно гуманного расстрела, а не мучительно-средневековой казни, чтобы другим заключенным бежать неповадно было.
Как нашему артиллеристу удавалось не просто бежать, но остаться в живых после двух первых неудачных побегов, само по себе вызывает удивление. Судя по всему, немцы к середине войны из-за ее затяжки вынуждены были отказаться от первоначальной практики фактического геноцида советских военнопленных в сторону их более рационального использования на тяжелых работах и даже в промышленности. 
Гитлеру ведь к концу войны пришлось в общей сложности мобилизовать 16% трудоспособного населения Германии, и это, по оценке самого Сталина (по воспоминаниям генерала Штеменко), сыграло одну из важнейших ролей в поражении Третьего Рейха. Ведь в СССР вышеупомянутая цифра составляла всего 8%, оттого наша военная промышленность уже к 1942 году начала опережать по выпуску продукции вражескую. 
Ну а если рабочих приходится мобилизовывать на Восточный Фронт, их места гитлеровцы пытались занять хотя бы угнанными с оккупированных территорий СССР молодежью и теми же пленными. Вот и приходилось даже кровожадным фашистам, хотя бы время от времени, «закрывать глаза» на побеги ставшей исключительно важной для них «бесплатной рабочей силы». 

***

Но с людьми, подобными Полетаеву или Авдееву гитлеровцы точно просчитались. Таких нельзя сделать рабами – это все равно, что пытаться использовать для вспашки боевого коня, предназначенного для лихих кавалерийских атак. 
Очень скоро герои нашего повествования стали незаменимыми бойцами итальянских партизанских соединений. Лейтенант Авдеев, например, так даже командиром батальона с многозначительным названием «Сталин», в рядах которого воевало немало и других бежавших из немецкого плена красноармейцев.
Рядовой Полетаев, правда, находился в другом подразделении, но работу они делали общую. Даже по «ассортименту» противников отличались не слишком: батальон «Сталин», кроме как от немецких оккупантов, очищал итальянскую землю от «патриотов свободной России» из числа предателей-белоказаков. Почему-то «защищавших» свою якобы любимую Родину на далеком Аппенинском полуострове, занимаясь грязным ремеслом карателей.
А Федор Андрианович в составе бригады «Орест» дрался в районе Генуи против, в том числе, и других предателей – из числа так называемого «Туркестанского легиона», состоявшего преимущественно из выходцев из среднеазиатских республик СССР. 
Впрочем, в своем последнем бою герои стояли лицом к лицу не с этим «отребьем», а с закаленными в боях на фронте немецкими частями. И все равно вышли из боя победителями. Правда, ценой своей жизни…
11 ноября 1944 года батальон «Сталин», после того как на несколько дней задержал массированное наступление карателей в долине Арзино, отходил к основным силам партизан. Но тут поблизости обнаружилась немецкая колонна. В ходе стремительной атаки ее удалось уничтожить почти всю. При этом погибло всего трое партизан, но среди них и комбат Даниил Авдеев.
А 2-го февраля 1945 года близ городка Канталупо Полетаев с боевыми друзьями стремительной атакой загнал немецких пехотинцев в сарай и принудил их сдаться до подхода подкреплений. Однако один из врагов успел выстрелить в нашего соотечественника из автомата.

***

После войны и Полетаев, и Авдеев (а также минимум еще трое советских бойцов, воевавших в Италии и погибших за ее свободу) были награждены высшей боевой наградой этой страны – медалью «За доблесть». Ее статут схож с таковым для Героя Советского Союза – награжденному, независимо от звания, должны первыми отдавать честь даже генералы.
Не все наши соотечественники, правда, были столь же высоко оценены и на Родине. Полетаев, например, был удостоен звания Героя в 1962 году, старшина Мосулишвили – в 1990-м, остальные из упомянутых так и остались без советских наград. 
В последнем, впрочем, не стоит сильно винить «советскую бюрократию» – ведь и историю подвига тех, кого наградить успели, энтузиастам-исследователям пришлось буквально «собирать по крупицам». А потом, когда Советского Союза не стало, награждать посмертно его боевыми наградами стало уже просто некому.
Но настоящий подвиг и так бессмертен, формальные ордена и медали за него нужны лишь нам, чтобы помнить, какой ценой завоеван мир для нашей Родины. В том числе, и во время боев в странах, находящихся далеко от наших границ.