Пандемия – красивое слово

Уже третью неделю Ирина не выходила из квартиры, из-за объявленного карантина. Его ввели даже не из-за эпидемии, а пандемии коронавируса! 
Ей, живущей семьдесят пятый год жизни, было известно о пандемии не понаслышке. Когда-то, будучи ещё ученицей пятого класса, во время пандемии гриппа она стала жертвой, кажется, «азиатского гриппа» и впервые попала в детскую больницу с осложнением. Осложнение проявлялось сильными головными болями. Впрочем, не столь интенсивные, но они остались с нею на всю жизнь.
Позже Ирина стала современницей пандемии СПИДа в начале и середине восьмидесятых годов. Тогда случилась и её личная драма. Её первый муж сменил во второй половине семидесятых годов свою половую ориентацию, выбрав гомосексуализм! Во время пандемии он и скончался от страшной болезни – синдрома приобретённого иммунодефицита, в муках. Тогда оплакала его, ведь они с бывшим мужем были знакомы с детства, их родители были друзьями, дружили семьями. Они же и поженили, пусть и не любивших друг друга, но привыкших друг к другу, и активно не возражавших против этого брака молодых. К тому же в еврейских семьях так было принято.

Но жизнь распорядилась по-своему. Ни Ирина, ни Ефим, хоть и не любили, но посчитали привычку к друг другу, пусть и не страстной любовью, но хорошими, нормальными отношениями! Молодая женщина, которую муж убедил, что «телячьи нежности» им ни к чему, смирилась с этим, как позже смирилась и с тем, что интим из их жизни практически исчез. А её жажда материнства с годами исчезла вовсе. Она похоронила её в себе...
Она решила, что у мужа половая слабость, жалела его и говорила самой себе, что не всем же быть «донжуанами». 
Но вот стало известно и в стране про такую доселе невиданную и неслыханную болезнь, как СПИД! О том, что эта хворь такая же смертоносная, как некогда чума! Её-то многие и называли чумой двадцатого столетия! 
Ирина как библиограф в области медицинской литературы знала об этой болезни больше других. В работе над библиографическим указателем по СПИДу она узнала, что этой болезнью преимущественно болеют представители сексуальных меньшинств. И что именно они в большинстве своём и являются жертвами этой болезни! Но, как правило, как представлялось ей, это были американцы, вернее американские гомосексуалисты! То, что было настоящей трагедией для североамериканцев, было так далеко от Ирины, что она подчас думала об этом, как о чём-то, происходящем вроде как на Луне! Это было экзотикой, которой в СССР быть не может! Если это где-то и было здесь, то в богеме или у людей неординарных! У людей, как она их называла, необычных – оригиналов!
А поскольку уже была перестройка, то купила она в книжном магазине не просто книгу, а Библию! В ней-то она прочла про «содомский грех»! Про уничтожение Содома и Гоморры! Про то, что Господь наказал грешных содомитов!

Тогда Ирине стало ясно, что СПИД – это Божье наказание содомитов двадцатого века, за то, что человек испоганил свой путь на Земле...
В той, растянувшейся на несколько лет, пандемии погибло около двадцати пяти миллионов людей! Среди них были и грешники, а были и безвинные жертвы, вроде детей, которым сделали уколы многоразовыми шприцами… Именно тогда жившая по-монашески Ирина стала молиться за невиновных... «Хорошо всё-таки, что неведомо человеку его будущее!» – часто думала она.
И была права! Ведь он, единственный в её жизни мужчина, её муж, тоже, как и другие мужчины нетрадиционной ориентации, оказался жертовой СПИДа! Ирина узнала об этом от него, когда он признался ей, что у него положительная проба на СПИД! В тот день, когда открылся ей ужас её собственной жизни, она думала, что сойдёт с ума! Но ей пришлось стать сиделкой и медсестрой, и даже человеком, принявшим его исповедь в грехах перед самым концом... Она и похоронила его, никем неузнаваемого, счастье было лишь в том, что родители их умерли задолго до этого...
Жизнь в стране после произошедшего в Беловежской пуще стала просто невыносимой! Вместо рублей начали быть купоно-карбованцы, или по-народному – «кравчучки» (по фамилии первого президента Украины). И как-то быстро все, в их числе и Ирина, стали «миллионерами»! Деньги обесценивались столь быстро, что она даже перестала удивляться миллионерскому статусу всего народа! К тому же их научной библиотеке грозило закрытие. И она приняла для себя «правильное», как и показало ближайшее будущее, решение! Она устроилась работать ночной сиделкой у нуворишей! Она знала в этом толк, ведь обоих своих родителей она досмотрела сама, не считая покойного мужа...
Наступившие кризисные девяностые она встретила во всеоружии, работа сиделки позволяла ей откладывать на «чёрный день» в валюте! Не в гривнах же, что ввёл следующий президент?! Ей не раз предлагали уехать и в Израиль, и в Германию, куда началась еврейская эмиграция из бывших республик Советского Союза, но она так и не решалась покинуть свой большой город, в котором-то и продолжали, несмотря ни на что, разговаривать на родном русском языке... Нет, ни за что бы она не покинула свою родину!
В те же девяностые началось в городах так называемое «веерное отключение электричества», зимой не убирался снег и лёд, а свет на улицах лился исключительно из окон...Иногда Ирине казалось, что ещё чуть-чуть, и наступит апокалипсис!

В один из зимних вечеров шла она от знакомой, у которой взяла пластинку, думая о предстоящем упоении музыкой. Поскользнувшись, она поняла, что сейчас упадёт непременно! От ужаса предстоящего падения всё замерло внутри неё, но отчего-то она не только не упала, а почувствовала чьи-то сильные, державшие её руки. Её спасителем оказался седой мужчина, который оказался ладным крепышом. Жил он неподалёку, потому решил её проводить. Как выяснилось в недолгом разговоре, был он вдовцом. Ставшая подозрительной в последние десятилетия Ирина в другом бы случае стала его в чём-нибудь да подозревать, но воспоминание о крепких руках, удержавших её от неминуемого падения, не давало это сделать.
Николай, так звали мужчину, начал за ней ухаживать, бережно обращаясь с нею, словно она была некоей драгоценностью!
Он любил её, да и она приникла к нему так, словно он был ей единственной точкой опоры в этом бушующем мире!
Они поженились. Их – сорока с чем-то летних – наконец-то посетило тихое семейное счастье.
А вокруг них всё продолжало рушиться. Закрылся завод, на котором полжизни проработал Николай. Но его умелые руки продолжали приносить ему, пусть и нерегулярный, но доход!

Так они и жили с неопределённостью в завтрашнем дне, но в ладу друг с дружкой, в своём позднем счастье.
После пятидесяти, а они были ровесниками, заболел Николай! Диагноз поставить никто не мог, а он с каждым днём, Ирина любящим взглядам это видела, угасал. Она только и знала, что приглашать светил медицины, что брали за консультацию валютой, но пожимали плечами, не зная, что это за хворь такая! Раньше бы она поехала в Москву, но знакомых, что могли бы как-то помочь, она не обнаружила, одни сдали квартиры в наём, а сами проживали в Юго-Восточной Азии или где-то ещё, другие умерли или покончили с собой...
Тогда только Ирина и решилась!
– Ты выздоровеешь! – сказала она мужу и поклялась себе, что сделает для него всё!
Она купила дорого, с рук, анкету по еврейской эмиграции в Германию. Заполнив, сдала её, и им сама судьба помогла в быстром переезде туда.
Там Николая положили в клинику, где у него обнаружили редкое заболевание. Окончательно излечить его было невозможно, оно было неизлечимо! Но временный эффект был! Так её любимому мужу «подарили годы жизни»!
Ирина стала посещать католическую и протестантскую кирхи, синагоги, православную церковь – везде она просила Его о продлении жизни своему мужу, просила о здоровье всех хороших людей, тех, кого знала и не знала, ни в чём ещё не виноватых младенцев... Так прошло без малого десятилетие...
Но безжалостный рецидив болезни забрал у неё Николеньку...
Пришёл черёд болеть и Ирине...
Да и возраст брал своё. Она прочла в интернете, что начало официальной старости нынче семьдесят четыре года! А ей уже шёл семьдесят пятый!
 Китай, как писала пресса, и как она сама смотрела в интернете, захлестнула эпидемия нового вируса – Корона вируса! Ирина даже не заметила того, как вирус этот перекинулся на Европу, где стал уничтожать людей, стариков преимущественно!
Тогда она подумала, что это естественно: чем больше живёт человек, тем больше грехов он совершает! 
Но, с другой стороны, думалось ей, если умрут вместе с грешниками и мудрецы, то кто научит молодых праведной и правильной жизни?! Ведь в Писании сказано, что: «...зол человек от юности своей...» К тому же кто же научит девушек и юношей мудрости?! Кто им даст пример того, как надо жить, что нужно делать...

Поскольку вирус охватил континенты, то была Всемирной организацией здравоохранения объявлена пандемия. Глобальная эпидемия! А ещё появились слухи, что вирус рукотворной природы?! 
Но если в случае СПИДа Ирине было ясно, за что человеку эта кара. То нынче пожилая женщина, да скорее старуха, не знала, что и думать.
За эти «немецкие десятилетия» она перечитала и Ветхий завет, и Новый завет и много узнала о том, что в качестве кары непослушным людям посылался МОР!
А этот – нынешний МОР – был жестоким, подобно тем, из древности! Ещё бы, человечество в целом, создало оружие уничтожения самое разное, от обычного оружия до бактериологического... И оно могло служить и для уничтожения разумной жизни на планете Земля!
За последнее годы она выключала компьютер опустошённая от того, что прочла: столько ненависти, отвращения к людскому роду, к отдельным людям и к каждому конкретно, к детям, к старикам, к молодым, ко всем на свете?! Потому часто после пребывания в сети она ощущала себя совсем больной и бессмысленным дальше продолжать эту жизнь...
Но наступало утро, и она включала свой компьютер, чтобы идти, как в бой, призывая своих френдов в фейсбуке, а вместе с ними всех людей вообще, к Любви! Ко всем, к людям, животным, растениям, ко всему живому, ко всему Миру, созданному Им, но испорченному человеком... И нужно было ей подниматься ежедневно как на бой за Человека – справедливого, доброго, умного...
Пожар, как известно, горючим не потушишь!
Потому нужно было искать и находить искру Добра, разжигать её и собирать вокруг костра жизни побольше народа... 
Вот и сегодня включила Ирина его и стала вчитываться в сообщения на Яндексе, в разговоры на Фейсбуке... И внезапно почувствовала умиротворение, словно поняла, что, как не хотят этого силы Зла, проклятая пандемия будет побеждена! И очень скоро! Пусть она сама и не застанет этого, но это будет, не может не быть...
И отчего-то вспомнилось ей, как тогдашней девочке, заболевшей гриппом, понравилось слово «пандемия». Такое необычное, красивое слово...

Художник Питер Брейгель Старший.