Взятие Вены: как СССР создавал из союзника Гитлера доброго соседа

13 апреля 1945 года после относительно непродолжительных боев Красной Армией была взята столица Австрии, кстати, с минимумом разрушений. А еще с тех пор доселе не прозвучала сколь-нибудь общепринятая цифра убитых солдат противника. Может, потому что страна, в которой родился Гитлер, с середины войны рассматривалась в качестве отдельного от Германии государства, и этот сценарий успешно удалось осуществить после войны? 

Советское наступление в рамках Венской операции, начавшееся 16 марта 1945 года, с каждым днем развивалось все стремительнее. Достаточно сказать, что если к границам Австрии наши войска вышли к концу марта, 4 апреля от гитлеровцев в целом была очищена венгерская территория, а бои за собственно Вену начались уже 5 апреля.
Можно заметить, что в исторических описаниях дальнейших событий, помимо точных фактов, наличествует и немало того, что можно назвать «туманом». За которым, пусть не сразу, начинают бросаться в глаза некоторые противоречия.
Ну вот, например, достаточно стандартные формулировки о тяжелых боях в городе, последующем окружении и уничтожении крупной вражеской группировки. Но при этом в тех же источниках можно, пусть и не сразу, обнаружить, что в ходе этих вроде бы тяжелых боев один из самых прекраснейших городов Европы почти не получил сколь-нибудь значительных разрушений.
Также достаточно странно выглядит судьба знаменитой 6-й танковой дивизии СС, пытавшейся прорвать нашу оборону в ходе боев на озере Балатон в начале марта, а затем составившей «костяк» гарнизона, оборонявшего Вену, из 8 танковых дивизий. Ну правда – если этот гарнизон был окружен и в массе своей уничтожен, откуда тогда все та же самая эсесовская танковая армия взялась в качестве одной из главных ударных сил со стороны фрицев в ходе завершившей освобождение Австрии уже в мае 45-го Грацско-Амштеттенской операции РККА?
Но, пожалуй, самым странным выглядит молчание практически всех исторических источников относительно безвозвратных потерь Вермахта в ходе Венской наступательной операции. Число убитых советских и болгарских бойцов известно – чуть больше 40 тысяч, раненых тоже – больше 130 тысяч. Это, заметим, не только в боях за Вену, но и при освобождении Венгрии и значительной части Австрии. И численность фашистских пленных известна тоже – те же 130 тысяч человек. А сколько было убитых немцев и австрийцев – неизвестно.

***

Понятно, что с точки зрения либералов и прочей «пятой колонны» никаких сомнений в такой загадке быть не может. Ведь, согласно их «дежурному» антисоветскому мифу, «доблестные солдаты фюрера защищались настолько умело – что почти не несли потерь, в то время как кровавые сталинские маршалы заваливали трупами своих солдат вражеские окопы».
Полный бред, конечно, тем более к концу войны. Когда, скажем, при штурме очень хорошо укрепленного Кенигсберга в том же апреле 45-го потери вроде бы находившихся в более тактически выгодном положении обороняющихся немцев превысили наши в 11 раз! А оставшаяся часть их довольно мощной, в 130 штыков Восточно-Прусской группировки в итоге все равно сдалась в плен.
А ведь немцы к финалу той же Венской операции были уже изрядно потрепаны и во многом деморализованы. Даже самые элитные их части – та же 6-я танковая армия СС, у бойцов которой, в наказание, Гитлер приказал спороть почетные ленты на рукавах их мундиров после провала их наступления на Балатоне.
Да в общем, даже и без такого, больше символического, наказания, намного ли повысится настроение у военных, если перед этим пришлось с тяжелыми боями прорываться из окружения? При этом бросив добрую половину из всего лишь чуть поврежденных танков, которые в обычных условиях можно было бы еще отремонтировать. А ведь тогда речь шла о нескольких сотнях грозных боевых машин, таких как «Королевский тигр» и «Пантера». 
И вообще, ставить танковые дивизии, пусть и «усеченного» состава для боев на городских улицах – это уж точно не самое лучшее решение. Наверняка продиктованное отчаянием от отсутствия более адекватных для таких боев пехотных частей и особенно их морально-психологического уровня. 
Эсэсовцы ведь, пусть и изрядно побитые, все равно оставались элитной личной гвардией Гитлера. И защищали не просто столицу бывшего соседствующего, а затем поглощенного Германией в ходе «аншлюса» 38-го года Австрии, но город, в котором родился их вождь.
Но, судя по всему, «стоять до конца» даже элитные части СС в Вене не собирались. Недаром два стратегических моста через Дунай в городе немцами взорваны так и не были, пока их не захватили советские десантники. То есть фашисты не собирались «сжигать за собой мосты» ни в переносном, ни в прямом смысле слова – иначе как же потом суметь драпать из города, обреченного на сдачу Красной Армии?
Последнее, опять же, вспоминая вышеприведенный момент о продолжении боев 6-й танковой армии СС в рамках боевых действий после взятия Вены, немцам во многом тоже удалось. Наши войска ведь окружили город лишь с трех сторон. В том числе и с севера, чтобы драпающим фрицам не удалось бы отступить к готовому пасть Берлину. Но на запад, в труднопроходимые (в том числе и для собственных маневров) Альпы их явно пропустили.
Зачем? Ведь можно же было устроить фрицам полноценный «котел» по образцу даже не Сталинградского, но, скажем, того же Кенигсбергского? С последующим то ли уничтожением, то ли пленением уже абсолютно всех врагов.

***

Можно было, только и ценой такого «котла» неизбежно стало бы почти полное разрушение городских построек. Многие из которых сами по себе представляли немалую историческую ценность – все-таки Вена была одним из признанных центров европейской культуры как минимум несколько последних веков.
Но еще большую значимость в выборе советским командованием тактики взятия австрийской столицы приобрело политическое решение, принятое еще на встрече глав МИД стран антигитлеровской коалиции в 1943 году в Москве. О том, что союзники будут добиваться восстановления территориальной целостности Австрии, как независимого государства.
В самом деле, с союзничеством австрийцев и Гитлера не все так просто. С одной стороны, историки напоминают, что общественно-политическим строем Австрии накануне «аншлюса» был тот же фашизм только, дескать, с «национальной спецификой».
С другой стороны, специфика там действительно была. Причем отличающаяся от германского национал-социализма если не в заметно лучшую, то уж точно в менее чудовищную сторону. 
Да, канцлер Дольфус в 1933 году произвел фактический государственный переворот, ликвидировав формальный парламентаризм на основе общепринятого избирательного права. Но полностью парламент не упразднил, просто он стал «сословным». Чем-то напоминающий порядок в управлении средневековых городов Европы, где всем заправляли представители тогдашних «профсоюзов» – цехов, объединявших ремесленников тех или иных профессий.
А в австрийском парламенте появились делегаты не только от промышленников или, скажем, военных, но даже и от «творческой интеллигенции». Ну и, наконец, страна была объявлена «христианской» – все ж таки вариант несколько получше, чем тяга Гитлера и СС к мрачной «арийской» мистике и плохо скрываемым антихристианским культам. Что закономерно и выродилось в зверства образца изготовления мыла из подкожного жира казненных узников концлагерей.
Ну и, наконец, несмотря на тягу к буржуазно-клерикальному тоталитаризму, австрийские элиты в массе своей не слишком жаждали «раствориться» в куда большей по населению, территории, военной и экономической мощи, Германии. 
Да, язык и у австрийцев, и у немцев один – немецкий, пусть и с небольшими отличиями. Ну так он и у большей части швейцарских кантонов такой же, но с началом II мировой Швейцария объявила мобилизацию и перекрыла горные проходы в свою страну на случай возможного нападения Гитлера. И у американцев с англичанами тоже один язык, однако, в 18-19 веках они здорово «цапались» друг с другом во вполне серьезных войнах.
Тем не менее, несмотря на поддержку своей независимости со стороны фашисткой Италии, Австрия сохранить ее не смогла. Находясь рядом с превосходящей ее чуть ли не вдесятеро Германией, это очень проблематично. Так что в марте 38-го года в Вену вошли немецкие войска, пусть и поддержанные местными сторонниками Гитлера. Впрочем, очень скоро последних стало намного больше: есть подсчеты, что в НСДАП в Австрии к середине войны состояло чуть ли не десятая часть населения!
Тем более что фюрер, по сути, тоже бывший австриец, соотечественников не дискриминировал (одних только генералов в высоких чинах из их числа было 8 десятков), открывая тем возможность делать карьеру в Третьем Рейхе. Причем зачастую такую, о которой они при сохранении австрийской независимости и мечтать не могли.

***

Тем не менее, когда с 1943 года неизбежность поражения Германии стала, в общем, уже всем ясна, встал вопрос и о том, что же делать с Австрией? Признавать ли тезис Гитлера, что «немцы и австрийцы – один народ» или же сыграть на возможном желании первых «соскочить» с «поезда, который несется в пропасть»? 
Тогда и появилось заявление министров иностранных дел великих держав о том, что Австрия считается захваченной Третьим Рейхом территорией. Что, впрочем, не означало какой-то «индульгенции» тем ее гражданам, которые зарекомендовали себя соучастниками в зверствах гитлеровцев. 
Но только разбрасывать с самолетов листовки на тему «австрийцы – вы нам не враги, боритесь с немцами» (как это делали наши войска в ходе Венской операции), конечно, было бы недостаточно. Надо было еще и показывать конкретные примеры такого «особого отношения».
Похоже, в числе последних и стало как раз «щадящее» взятие Вены. По сути, ее брали не как вражеский город (хотя сама формулировка «взятие» а не «освобождение» подразумевает именно это), но как город оккупированный врагом. А основным компонентом такого «щажения» и было как раз не столько окружение и уничтожение вражеского гарнизона, но его «выдавливание» фланговыми обходами с угрозой образования «котла» с тем, чтобы вынудить того оставить город без сколь-нибудь серьезных боев.
Так Красная Армия брала Киев, Краков, Братиславу и множество других населенных пунктов. Сберегая тем самым ее инфраструктуру, которую в случае тяжелых уличных боев пришлось бы очень долго и дорого восстанавливать. 
А в случае с Веной речь шла еще и о том, чтобы не озлобить местное население, лишив его жилья – дескать, советские вас врагами не считают. Недаром, в почти целый город службы тыла РККА тут же завезли немало продовольствия для раздачи местным жителям.
Да и после окончания войны большинство австрийских солдат вернулись из советских лагерей для военнопленных всего через 2 года – в 1947 году. При том, что речь шла о стране даже не о формальном, как, например, Венгрия, союзнике СССР, но просто о бывшем союзнике побежденной Германии.

***

В рамках такого сценария становится понятным и сокрытие реального числа погибших противников РККА в ходе Венской операции. Порой в этой связи даже высказывается мнение, что «к концу войны учет в Вермахте, в том числе и потерь, был поставлен из рук вон плохо, вот мы и не знаем, сколько у них погибло». 
Такой аргумент может вызвать разве что улыбку. Архивы вражеских штабов далеко не всегда попадают в руки победителей, а вражеские потери всегда можно посчитать и другими способами. Во всяком случае, если тела солдат противника не «перемолоты в мелкий фарш» сверхмощными снарядами при артподготовке. А хоронить их надо обязательно – во избежание опасности эпидемий из-за массы разлагающихся трупов.
Так что, несомненно, более-менее точный подсчет убитых в ходе Венской операции тыловыми службами РККА велся. Вот только его результаты, скорее всего, слишком сильно выбивались из взятой не только СССР, но и Англией, и США линии на признание Австрии «потерпевшей от Гитлера страны». 
Да, численность войск собственно Вермахта на этой территории в ходе Венской операции составляла чуть больше 400 тысяч «штыков» (против наших 700 тысяч), но ведь им оказывали помощь и местные австрийские военизированные формирования – тот же «фольксштурм». А гитлеровскую военную форму к концу войны носил чуть ли не каждый мужчина от 16 до 60 лет, годный по состоянию здоровья – больше миллиона человек из общей численности населения около 7 миллионов! 
Да, немало из этих подразделений сдавалось в плен. Но все же большинство продолжало, во имя столь привычного немцам всех национальных групп «орднунга», воевать на стороне Гитлера. А ведь «если враг не сдается, его уничтожают», пусть даже, как в случае с австрийцами, их и пытались щадить максимально возможными способами. Но все-таки, если стреляют в тебя, любой солдат будет стрелять в ответ…
Так что безвозвратные потери среди не только собственно немецких войск, но и частей местного австрийского формирования в ходе Венской операции, несомненно, были – и немалые. Но о них советская сторона, видимо, намеренно решила умолчать. Именно потому, чтобы не бередить раны австрийцев, должных после войны начинать мирную жизнь. 
Ведь одно дело, если во многих семьях кто-то не вернулся домой «где-то там погибший». И совсем другое, если точно стало бы известно, что погибло в боях с Красной Армией (да еще тогда, когда та позиционировала себя в качестве не столько противника, сколько освободителя от гитлеровской оккупации), скажем, несколько десятков (а то и сотен) тысяч австрийцев.
Вышеописанный подход, в принципе, не нов. В середине 60-х годов 19 века, когда Пруссия в пух и прах разгромила Австро-Венгерскую монархию, прусские генералы прямо-таки горели желанием устроить военный триумф на улицах захваченной Вены. «Железный канцлер» Бисмарк долго отговаривал военных от этой стратегически проигрышной акции, а потом, исчерпав аргументы, просто перед ними расплакался! И суровые полководцы так этим впечатлились, что отказались от своих «триумфальных» планов. Тем самым немцы сохранили добрососедские отношения с австрийцами до наших дней. 

***

Полностью оправдал себя и советский подход к Австрии весной 45 года. В некотором смысле там Москве удалось сделать то, что не получилось в Германии. То есть добиться того, чтобы та стала нейтральным государством, а не «разобранным на два блока» страной. 
А вот с австрийцами бывшим союзникам (а вскоре после мая 45-го непримиримым противникам) удалось договориться. И в столь «аккуратно» захваченной советскими войсками Вене в 1955 году был принят Конституционный федеральный закон о государственном нейтралитете. Согласно которому Австрия обязалась не входить ни в один военный блок, не размещать на свой территории иностранных военных баз и т.п.
Да, эта страна не стала членом Варшавского договора. Ну так что толку, если бывшие его члены, якобы «верные союзники» СССР, тут же устремились в НАТО, просто «выпрыгивая из штанов»? С такими «друзьями» и врагов никаких не надо…
А вот австрийцы хоть и не лицемерили, заверяя Москву в «неизменно дружественных отношениях», но когда СССР распался по вине клики пришедших к власти предателей, не стали «совать нож в спину» ослабленной России. 
Какое-то сотрудничество в якобы «миротворческих» миссиях с НАТО Вена себе, правда, позволяла, но не более того. А чтобы полностью отдаться этому антироссийскому блоку (да еще с лакейским лизоблюдством и такой же антироссийской агрессией разных там бывших «братьев-славян»), так этого не было, и в обозримом будущем не ожидается.
Так что подвиг бойцов 2-го и 3-го Украинского фронтов, не просто взявших Вену, но еще и сделавших это с минимальными неудобствами для местных жителей, заслужил особую благодарность. Не только нашу, но и австрийскую тоже.