«Ты знаешь, мама, я не воевал…»

 

 

 

 

Нить памяти
(венок сонетов) 

 

На столе передо мной лежит орден «Красной Звезды», 
который под Прохоровкой принял на себя осколок и спас отца,
а, значит, и меня. Глядя на него, я думаю о тонкой нити, 
на которой держится человеческая жизнь. 
Так же тонка и Нить Памяти, соединяющая нас живых с ними ушедшими, 
подарившими нам мирное небо над головой. 
Мы будем бережно хранить Память о них, оставаясь поэтому людьми, 
Иванами, помнящими своё родство.

 1

Без прошлого и будущего нет.
Живя достойно в нашем настоящем,
Мы помним, что свершил далёкий пращур,
Какой отцов и матерей завет.
В век полного засилья технологий
Приборами заполнен каждый дом,
И всё ж, семейный сохранён альбом,
Пусть не у всех, но, думаю, у многих.
Прабабушка выходит на крыльцо,
А внук-то с дедом на одно лицо,
И мама там красивей и моложе…
Всё дорого. Что может быть верней,
Не отказаться от своих корней,
Гласит одна из истин непреложных.

 2

Гласит одна из истин непреложных:
Не верь тому, кто беспрестанно врёт.
Ведь то, что совершил в войну народ,
Оспорить, опорочить невозможно.
Был Бабий Яр, Хатыни горький дым,
Страна стояла на краю обрыва,
Все поднялись, сплочённые призывом:
«Мы Родину врагу не отдадим!»
И каждую полили кровью пядь,
Бежало войско вражеское вспять,
Свой «Drang nach Ost» потерями итожа.
И в том, чтоб даже через сотни лет
Войны героев не терялся след,
История Отчизны нам поможет.

3

История Отчизны нам поможет
Узнать всё то, что вынесла страна.
Какой был мир, что отняла война.
И подвиг ли теперь такой возможен?
Главу нам открывая за главой,
Ведя от обелиска к обелиску,
Она нас хочет познакомить близко
С героями Отечественных войн.
И с теми, кто погиб на поле брани,
И с теми, кто в боях был только ранен,
И с теми, кого в списках просто нет.
Кто мужеством своим и героизмом
Позволил нам, живущим мирной жизнью,
Творить, любить, нести добро и свет.

4

Творить, любить, нести добро и свет.
Для нас всё это не слова пустые.
Знакомы с детства истины простые, 
В них есть наш главный жизненный секрет.
Родителей любить и отчий дом
Мы научились с самого рожденья,
И к Родине любовь и уваженье
Впитали с материнским молоком.
Любить и помнить. Добрую науку
Оставим своим детям, дети – внукам…
Коль не сумеем, наша в том вина.
Страна любовью крепко будет сшита,
Ей в помощь, как отцовскую защиту,
Достанем из шкатулок ордена.

5

Достанем из шкатулок ордена,
А вместе с ними письма фронтовые,
В них оживут ушедшие родные
И в памяти прошедшая война.
Мне вспомнится отца нелёгкий путь,
Который был невыносимо долог;
Как на излёте вражеский осколок
Попал в «Звезду», хоть метил точно в грудь.
И сколько было городов и стран, 
Где много полегло однополчан…
Пусть даже нынче счёт их нам неведом,
Зажжём свечу, зайдя в соседний храм,
Отломим хлеб, нальём в стакан сто грамм
И поблагодарим отцов и дедов.

 

6

И поблагодарим отцов и дедов
За ратный труд, за тяжкие бои.
Примите же за подвиги свои
Признательность от нас, идущих следом.
На улицах соседних, во дворах
Играли мы в «войну», ходили строем,
И не сумели распознать героев 
В усталых работящих мужиках.
Им снился по ночам кромешный ад, 
Не надевали боевых наград,
Война, как видно, не прошла бесследно…
Но реял над рейхстагом красный флаг,
И наголо разбит был лютый враг
Стараниями их весной победной.

7

Стараниями их весной победной 
Мир возвращён на землю и покой.
И то какой немыслимой ценой
Мы расплатились, вспоминать не вредно.
Домой, в послевоенную разруху
Бойцы вернулись. Дружно, как один,
Страну поднять сумели из руин
Титаны человеческого духа.
Бегут года, уходят ветераны –
Мальчишки, поседевшие так рано…
Смотри, неравнодушная страна,
Внимательно на них и молча слушай,
Как раны оставляя в наших душах,
Закончилась проклятая война. 

8

Закончилась проклятая война. 
Смерть забрала с собою миллионы.
Не назовёшь теперь уж поимённо 
Все дорогие сердцу имена.
А надо бы, не только к скорбным датам,
Ведь ничего не поросло быльём,
Ценить и знать, и память чтить о нём –
Спасителе, Защитнике, Солдате.
По-прежнему он духом будет близок,
И пусть послужат жизненным девизом
Его слова: Ребята, будем жить!
Какие бы не применялись средства,
Не разорвать вручённую в наследство
Нам Памяти невидимую Нить.

9

Нам Памяти невидимую Нить
Лелеять как точнейший компас надо,
Она пусть станет нитью Ариадны,
Из лабиринта лжи чтоб выводить.
И будет верно правдою служить,
То вознесёт, то ляжет тяжким грузом
Напоминанья немцам и французам,
И прочим, кто хотел нас захватить.
Но наш народ врагов бивал, недаром,
Страну свою, считая божьим даром,
Всегда старался грудью заслонить.
Господь велел беречь всемерно дар свой.
Нам, россиянам, наше государство
Доверено навечно сохранить.

10

Доверено навечно сохранить
В народной Памяти события и даты,
Стихи Поэта, подвиги Солдата,
Не давшего врагам нас покорить.
Она сумела всё и всех вместить:
Святых и грешных, были, небылицы,
И светлые, и тёмные страницы,
Которые хотелось бы забыть.
Истории уроки будут впрок,
И если точно выучим урок,
Бесследно сгинут времена лихие,
Для этого всем миром мы должны
Не дать чернить историю страны
Наперекор нападкам и стихиям.

11

Наперекор нападкам и стихиям
Мы неуклонно движемся вперёд.
Нас Память неподкупная ведёт
На горе новоявленным витиям.
Нас не свернёшь с пути циничной ложью.
В груди стучится пепел до сих пор,
Мы помним Саласпилс и Собибор…
И абажур из человечьей кожи.
Пусть лают зло проплаченные тролли,
Солдат советских принижая ролью
Второстепенной. Пакостная месть.
Хотя они – неумные гадалки,
Обманы их мелки, потуги жалки,
Где Вера в правду и надежду есть. 

12

Где Вера в правду и надежду есть, 
Там ложь к одеждам светлым не пристанет,
Пытаясь в души явно или втайне
Пролезть и принести дурную весть.
Втянуть народ в ещё одну войну
И разделить на вышедших из боя
И неких «мальчиков из уренгоя»,
Что вряд ли станут защищать страну.
Я верю в то, что этих – единицы
По городам, деревням и станицам,
А патриотов Родины не счесть.
Объявим же об этом миру громко:
У наших Победителей потомков
Отвага есть, достоинство и честь.

13

Отвага есть. Достоинство и честь
Не дали нас поставить на колени.
Живой пример для новых поколений
Наш Севастополь, Сталинград и Брест.
Беречь страну, встать на защиту. Лично
Пусть каждый даст торжественный обет,
Тогда и не прервётся цепь побед.
Победа – это наша идентичность.
Чтоб не принёс истории виток,
Познанье правды – воздуха глоток,
Неправда – чувств и мыслей атрофия.
Где будут это знать наверняка,
Стоять плечом к плечу, в руке рука,
Там и жива, и будет жить РОССИЯ.

14

Там и жива, и будет жить РОССИЯ,
Где Память чтут и свято берегут,
Где ни народу, ни себе не лгут,
Будь кто ты: временщик или мессия.
Деяньям где великим знают толк,
Бег времени нисколько не нарушен.
Где, Памятью скрепляя наши души,
Шагает по земле «Бессмертный полк».
Где крепнет Нить. Не рваться ей, не блёкнуть, 
Вплетают судьбы новые волокна –
Так было, есть и будет много лет.
Где мы живём под Божией десницей
И помним все прошедшего страницы. 
Без прошлого и будущего нет.

15

Без прошлого и будущего нет –
Гласит одна из истин непреложных.
История Отчизны нам поможет
Творить, любить, нести добро и свет.
Достанем из шкатулок ордена
И поблагодарим отцов и дедов,
Стараниями их весной победной
Закончилась проклятая война. 
Нам Памяти невидимую нить
Доверено навечно сохранить
Наперекор нападкам и стихиям.
Где Вера в правду и надежду есть, 
Отвага есть, достоинство и честь,
Там и жива, и будет жить РОССИЯ.

***

Ты знаешь, мама, я не воевал,
Меня ты родила под мирным небом,
Я под Москвой в снегах не замерзал
И на дуге под Курском тоже не был.

Мне не пришлось решаться на таран,
Брать «языка» и бить прямой наводкой,
Наматывать дороги разных стран
На гусеницы грозной самоходки.

И всё же от начала до конца,
Храня запас свой неприкосновенным,
Я прошагал за памятью отца
Его маршрутом тех часов военных.

Лесами шёл и брёл среди степей,
И гнал врага с земли, что было силы,
И хоронил, и хоронил друзей −
От Киева до Вены их могилы.

Боль тех потерь вдруг остро испытав,
Хотя давно Победы реют стяги,
И за друзей отца довоевал
И даже расписался на рейхстаге.

 

Мне не забыть

Убитого мной первого врага
Мне не забыть. Стелился дым по лугу,
Горели подожжённые стога...
Мы шли неумолимо друг на друга.

Хрипел «В атаку!» взводный командир...
С тех пор уже прошло почти полвека,
Но помню, как притих вокруг нас мир,
Ведь я убить был должен ЧЕЛОВЕКА.

Наверное, его любила мать
И за него молилась каждый вечер,
Но он хотел меня завоевать
Тот рыжий немец, шедший мне навстречу.

Я помню, как кривил ухмылкой рот
Противник мой, он явно не был трусом,
Как лезвие штыка ему в живот
Вошло с каким-то непонятным хрустом.

Как он по-бабьи тоненько кричал,
Захлёбываясь выступившей пеной,
А я, пацан, не выдержав, блевал,
Чужою кровью пачкая колени.

Потом был Курск и Вислы берега,
Мы становились опытней и старше,
Но ясно помню первого врага
И как его убить мне было страшно.

 

Кукушка

Целый день идём мы без привала,
Топь кругом да ржавая вода...
Тут кукушка вслед закуковала,
Начала отсчитывать года.

За полста намеряла плутовка,
Дальше, сбившись, бросил я считать,
Только полегчала вдруг винтовка,
Стало как-то веселей шагать.

Милая лесная ворожея,
Как же ты уважила меня!
Значит, не сидит ещё в траншее
Смертушка костлявая моя?

Значит, не отлили ещё пулю
Для моей кудрявой головы?
До конца, выходит, довоюю
Этой нескончаемой войны!

Тишину ещё разок нарушь-ка!
Предстоят тяжёлые бои...
Нагадай, прошу тебя, кукушка,
Долгих лет товарищам моим!

 

Фокстрот

Сжирал огонь программки и билеты,
Горячим пеплом осыпая нас,
За зданье Королевской оперетты
Шёл бой без передышки пятый час.

Весёленькое было представленье:
На этом, на последнем рубеже
Сражался враг с большим остервененьем,
Засев на самом верхнем этаже.

Но тут среди отбитой позолоты,
За грудой бутафорских грязных лент
Один боец из нашей третьей роты
Наткнулся на знакомый инструмент.

И в перебранке пулемётов вздорных,
Перебивая фальшь визгливых нот,
На завитке серебряной валторны
Исполнил легкомысленный фокстрот.

«Тебя здесь нет, а сердце так тоскует...»
Сыграл солдат со страстью и мольбой...
И возглас удивлённый сверху «Ruhe!» (*)
Остановил ожесточённый бой.

«Тебя здесь нет...» − тепло, проникновенно
Звучал фокстрот и бился в вышине
Как отголосок жизни довоенной,
Забытой в надоевшей всем войне.

И нам внизу, и немцам на галёрке
В желании скорей обнять детей,
Вдруг показалась горькой, очень горькой
Бессмысленность насильственных смертей.

Летели вниз, белея словно флаги,
Предвосхищая наш последний штурм,
Обрывки разлинованной бумаги −
Листы из несгоревших партитур.

Нам больше не хотелось быть врагами,
Был лишь войной измученный народ...
А ветерок насвистывал над нами
Наивный легкомысленный фокстрот.

* Ruhe! (нем.) – тихо!

 

Вышивальщица Вера, или Вера вышивальщицы
В.С. Роик

Стежок, стежок, снуёт игла,
Вращается катушка.
Печурка не даёт тепла,
Два на два комнатушка.

На стол ложится тусклый свет,
Свеча плывёт в бутылке…
Ещё один расшит кисет
Для фронтовой посылки.

Уже весна, а за окном
Снежок лежит, не тает.
Она с полудня за столом
Не шьёт, а вышивает.

А почтальон забыл когда
Стучал в её калитку…
Глаза слабеют, и беда
Втянуть в иголку нитку.

Ну, это с голодухи, чай,
Хотя не так и плохо,
Ведь есть ещё морковный чай
Да мёрзлая картоха.

Похоже, через час рассвет –
Пасхальная суббота…
Кисетов не расшитых нет, 
Но есть одна работа.

Стежок, стежок, скользит игла,
Вот вышит чёрный крестик…
Вновь похоронная пришла:
Погиб под Ржевом крестник.

Рассвет здесь в тыловой глуши
Какой-то бледно-серый…
То вышиванье для души,
Во имя крепкой веры.

И заполняется канва,
Икон светлеют лики,
И появляются слова:
«С Победою великой!» 

 

***

«Война закончена лишь тогда, когда похоронен последний солдат»
Александр Васильевич Суворов

Из холмов и полей, из лесов и трясины болотной,
Зажигаясь в ночи, ввысь взлетают звезда за звездой,
Это души солдат собираются в небе поротно
И по Млечной дороге уходят на вечный постой.

И не спится земле, так мозжат застарелые шрамы –
Не утихшая боль безымянных забытых могил,
Где схоронены наспех статисты невиданной драмы,
Ни один из которых забвения не заслужил.

Что же делать когда наградные листы на героев
Затеряли в штабах средь ненужных бумаг писаря?
Разве что перед этим сурово-подтянутым строем
Развернёт поутру алый стяг благодарно заря.

Вместо всех орденов луг подарит звезду горицвета
И украсит её бриллиантами утренних рос,
Звонко птичьи хоры марш прощальный споют на рассвете,
И ушедших земля перекрестит ветвями берёз. 

 

Соседям-фронтовикам
(«Пират»)

Вспоминаю в ритме буден
Часто прошлые года:
Замечательные люди
Окружали нас тогда.

Очень редко были в ссоре,
Всё делили пополам,
Вместе − в радости и в горе,
Как пример служили нам.

Временная колесница
Всё быстрей вперёд летит,
Но характеры и лица
Память до сих пор хранит.

Мужичок жил интересный,
Одинокий, без ноги,
Он чинил старушкам местным
Керосинки, утюги.

Без ноги, а непоседа,
Всё будил нас по утрам
Треском своего мопеда,
Отправляясь по делам.

Не любитель был винишка,
Избегал излишних трат…
За протез ему мальчишки
Дали прозвище «Пират».

Каждый год восьмого мая
Запирал он свой мопед,
Прибивал к двери сарая
Объявление «Обед»,

Чистил «шкуркой» деревяшку;
Аккуратную, без дыр
Гладил чистую тельняшку
И отпаривал мундир.

Колбасы кружок взяв, хлеба
И чекушку коньячку,
Шел отпраздновать Победу
К закадычному дружку.

− Не таких еще видали! –
Вслед галдели пацаны. −
− Глянь, всего-то три медали,
За три года-то войны!

− Расшумелись. Цыц, салаги! –
Охлаждал пыл Игорёк.
− То − медали «За отвагу»!
Между прочим, две из трёх.

Кто слыхал про Севастополь?
Взял нас немец в переплёт…
Там угробил дядька Стёпа
Пулемётный их расчёт.

А поздней с раненьем в стопы
И с прорехой от штыка,
Притащить сумел в окопы
Офицера-языка.

В этот час, стуча протезом
Как-то громче и бодрей,
Мужичок домой нетрезвым
Возвращался из гостей.

Но теперь мы точно знали,
Всей пацанскою гурьбой,
Что у нас внизу в подвале
Не пират жил, а Герой.

Под салютный гром орудий
Вспоминаю те года:
Замечательные люди
Окружали нас тогда.

 

7 мая в Назарете

Борису Серману

Безногий музыкант у храма в Назарете
Наигрывал мотив, такой, что в горле ком.
На стороне чужой, в другой частичке света
Играет гармонист «В лесу прифронтовом».

В коробочку ему кто евро, а кто – доллар,
Кто шекель даст, а тот положит сотню лир…
Он всех благодарит и вдохновенья полный
Ответом выдает гармони перелив.

С достоинством глядят со стен святые лики,
Рассказывает гид серьёзно о былом…
И слышно, за стеной огромной базилики:
Играет гармонист «В лесу прифронтовом».

Берёз тут нет совсем, но пальмы есть повсюду,
Оливы, эвкалипт − восточный колорит…
В округе всё цветёт, а дерево Иуды,
Как майская сирень, сиреневым сорит.

Гид двигает вперёд, плывём за нею следом.
Крута толпы волна, что впору брать весло,
А сзади гармонист играет «День Победы»,
Ведь через пару дней – девятое число!

 

Художник: Ю. Ребров.