Два рассказа

Муська

Мальчику Грише пять лет. Он сидит на кухне вместе с бабушкой и ест кашу. Рядом на полу лежит трехцветная кошка Муся. Она, не мигая, смотрит на Гришу. Гриша не любит кашу, нехотя ковыряет ее и гремит ложкой по тарелке, крутит головой и вытягивает ноги. Невкусная каша, он тянет ложку с кашей кошке:
– Муська, ешь кашу, на! 
Бабушка из-под очков смотрит на Гришу.
– Мусенька, кушай кашу, она вкусная-вкусная.
– Гриша, кушай сам кашу, кошки не едят кашу, – бабушка берет ложку из рук внука и, набрав порцию, протягивает Грише.
Гриша крутит головой и начинает перебирать ногами.
– Гриша, кому сказала, если не съешь, то не пойдем гулять.
– Муська пусть ее ест, Муська, ешь... 
Кошка пристально смотрит своими желтыми глазами и машет хвостом.
– Кашу должны есть мальчики, от нее у них появляются силы. Они будут сильные и умные. И они будут нравиться красивым девочкам. 
Гриша задумывается, для чего ему нужно нравиться красивым девочкам. Девочки все одинаковые и постоянно плачут. Хотя соседка Снежана с третьего этажа с черными волосами красивая, но взрослая, ей уже семь лет. Гриша хочет, чтобы он нравился Снежане, и он съел подряд три ложки.
– Вот молодец какой, тут чуть-чуть осталось. Давай, доедай и пойдем одеваться на улицу. Там Артем, Сережа и Витя, соберем игрушки и поиграем на площадке.
– Не хочу, они маленькие, им четыре года, а Сереже, вообще, три, и они балуются. Но, представив, как он играет со Снежаной, Гриша съедает еще три ложки. Он решил стать красивым и сильным.
– Муська толстая!
– Она не толстая, Гриша, у нее детишки скоро будут, да, Мусенька? 
И бабушка погладила кошку по брюху.
– Беременная наша Муся, вот-вот уже.
– Котятки, да? – Гриша представил, как играется с котятами, закрыл глаза и завертел головой. И тут ему пришла в голову мысль.
– Бабушка, а Путин хороший?
– Да бог с тобой, что ты такое говоришь? Так... давай, вставай. Одеваемся и идем на улицу гулять, а маме я скажу, что ты плохо кушаешь. Она денюжку зарабатывает на кашу, а ты не ценишь ее труд.
Мама... Гриша соскучился по маме. Мама допоздна на работе, даже в субботу работает. У мамы ипотека. Гриша не знает, что это такое, но слово похоже на злую тетку, которая забирает маму на целый день от Гриши. Она приходит под вечер, усталая и грустная, правда, когда видит Гришу, улыбается и вздыхает, что так мало уделяет ему внимания...

На Гришу надевают два свитера, толстовку с капюшоном, ватиновые штаны на лямках, резиновые сапоги с мехом внутри, стеганую куртку, шапку с бубоном, и сверху бабушка натягивает капюшон, завязав поверх этого шарф концами назад. Гриша похож на шар. Он кряхтит и тяжело дышит, скован в движениях и похож на космонавта. Бабушка его всегда так одевает, чтобы Гриша не заболел. На выходе из дома бабушка берет кулек с игрушками, а Грише вручает лопату, а в другую руку – любимую пожарную машину.
Спустя два часа они возвращаются домой. У Гриши красные щеки и нос, погулял он хорошо, его уже клонит в сон. Они шумно заходят в квартиру. Гриша гремит лопатой и грузовиком. Бабушка, встав на одну коленку, снимает с него сапоги и развязывает шарф, раздевается сама и, попросив Гришу постоять в коридоре, убегает на кухню включить чайник. Оттуда Гриша слышит испуганные и радостные вскрики бабушки: она разговаривает с кошкой.
– Баба, чего там? – Гриша не до конца раздетый идет по коридору в сторону кухни.
– Ой, Гришенька, стой, я тебя раздену до конца, не ходи в грязном... Муся родила! 
Пока бабушка раздевала Гришу, он изнывал от нетерпенья увидеть Муську и ее котят и хотел, уже вывернувшись из толстовки, побежать.
– Гриша, сначала моем руки, сейчас увидишь...
Помывший руки и переодетый в домашнее, Гриша сидит на кухне перед корзиной, на которой лежит кошка. Около ее живота шевелятся четыре маленьких клубочка, похожих на куколок. Они мокрые и вместо глаз у них щелочки. Они шевелятся, а кошка настороженным взглядом смотрит на Гришу. Он пытается пальцем дотянуться до кошки и котят, но бабушка просит его не мешать и за руку, почти сонного, уводит в спальню.
Гриша в пижаме, и его уже окутывают волны сна, перед глазами его проплывают образы: бабушка, Муся, мама, котята, Путин, ипотека... Гриша заснул.

«Рыбья любовь»

Мне двадцать пять лет. У меня в голове кроме музыки, травы и пива ничего нет. Мыслей серьезных и постоянных тоже нет, детей я не хочу, долговременных отношений с женщиной тоже.
Мой девиз – живи ярко, умри быстро, не думай о прошлом, не мечтай о будущем, живи настоящим. Чем я успешно и занимаюсь.
Еще у меня есть панк-группа. Мы репетируем в старом доме одного из знакомых. Две ритм-гитары, бас, ударник и... скрипка. Нам кажется, что это фишка нашей группы. Еще у нас есть синеволосая бэк-вокалистка Лена, которая как бы является нашим талисманом для привлечения внимания. Я пишу мелодии и тексты, играть мне лень, и я просто пою в микрофон и двигаюсь, машу руками и делаю страшные глаза. Мы время от времени даем концерты в клубах города, в парках, иногда ездим на провинциальные фестивали. Ничего особенного, хотя я считаю свои песни глубокими и гениальными, песни не для всех...
Летом я устроился на заправку, где в мои обязанности входит: заправить автомобиль, протереть стекло, подкачать колеса, пока машина заправляется. Я беру у клиента деньги и несу в кассу, и возвращаюсь с чеком. Зарплата у меня смехотворно маленькая, на чаевые надеяться не приходится, и поэтому мы на свой страх и риск, в наглую, обманываем клиентов, попросту не доливаем. Обманываем не всех. Внутренней интуицией мы видим, кого стоит «кинуть», а кого – нет. Бывают и провалы. Выход один – сделать лицо кирпичом и удивленно качая головой: «Извините, у кого не бывает», всем своим видом показывать, мол, чего вы хотели от неумного и не обремененного интеллектом простого заправщика.
Рядом с заправкой стоит торговый комплекс, который занимает огромную площадь, и несколько раз в год там проводят рок-фестивали с известными группами. Все это приурочено к каким-нибудь пивным брендам. Там они продают свою продукцию, отбивая кэш на продажах и рекламе, выгодно всем. Там молодежь проходит за пять крышек пива определенного бренда, им на руку повязывают браслет.

Сегодня такой день, сегодня байк-фестиваль местных мотоциклистов. Помимо концерта, с середины дня проходят конкурсы и прочие развлечения. Бородатые дядьки в коже в тридцатиградусную жару строят из себя матерых волков дорог. Удивленная молодежь ходит вокруг их мотоциклов, фотографируется на фоне и просто слоняется, попивая пенное. Через нашу заправку проходят волны подростков и молодых людей. И все стремятся в заветный проход, где исчезают, оттуда слышны звуки гитар и барабанов.
Меня охватывает чувство несправедливости мира, где я в форменном комбинезоне в лютую жару заправляю машины, а люди идут на праздник жизни. Я с завистью смотрю на праздные и свободные, счастливые лица. Я пытаюсь подавить в себе это чувство, ведь фестиваль не последний – будет и на моей улице праздник. Очередная группа молодежи, около двадцати человек, проходит мимо нас. И я спиной слышу восторженные крики, которым я сначала не придал значения.
– Ребята, это же вокалист «Рыбьей любви»!!! Это реально он.
– Где, где?
Обернувшись, я вижу молодые лица и девчонку лет пятнадцати, которая показывает на меня пальцем. Меня окружает толпа подростков и что-то мне говорит. Я ничего не понимаю.
– Дайте мне, пожалуйста, автограф, – кричит девочка и сует мне блокнот и ручку. 
Кто-то тянет мне листки бумаги, кто-то – бедро, кто-то – живот, чтобы я там расписался.
Картина маслом: директор заправки, который вышел покурить на крыльцо, молча наблюдал эту картину, вид у него был ошарашенный. Так же мои коллеги стояли с вытаращенными глазами и отвисшими челюстями. Они так же не понимали, что происходит.
Когда подростки, довольные, ушли, меня била мелкая дрожь, в коленках была слабость и кровь прилила к голове. Минуту назад я был погружен в какие-то волны обожания и признания, а сейчас я чувствовал легкую слабость от перенапряжения.
– А кто это? – с удивленным лицом спросили меня коллеги.
– Мои фанаты... типа. – Я и не знал, что у нас есть фанаты. – Я музыку играю, видно, узнали…
– Ну ты и даешь, Жорж, – с некоторым почтением сказали они. Работа на заправке вернулась в свое русло, а ночью полученные четыре часа я плохо спал и ворочался, прокручивая в голове ситуацию, которая произошла.

Художник Памела Гатенс.