По следам грузинской общины

Грузинская тема в Москве символически начинается на Донской улице, у церкви Ризоположения, то есть положения честной Ризы Господней в Кремлёвском Успенском соборе. Этот чисто русский православный праздник установлен в 1625 году, в память перенесения святыни грузинского народа в Москву.
Незадолго перед тем солдаты персидского шаха Аббаса I разорили Грузию и похитили частицу одежды Христа, в которой Его вели на Голгофу и которая была поделена римскими воинами из ризницы кафедрального собора Светицховели в Мцхете. Впоследствии правитель прислал святыню в дар царю Михаилу Фёдоровичу и патриарху Филарету. (К слову: нужно различать Ризу от несшитого, или цельнотканого, хитона Господня, тоже оказавшегося в Грузии и до сих пор хранящегося в Светицховели. Изображение хитона – центральная часть герба правящей династии Багратиони.) 
Именно на месте нынешнего Ризоположенского храма москвичи встречали шахское посольство. Самая первая – деревянная – церковь была выстроена в 1630 году; тот же храм, что мы видим сейчас, появился в 1701-1710 годах. Точное место встречи частицы Ризы отмечает небольшой каменный знак с внутренней стороны ограды, близ алтаря. 

Истоки русско-грузинских отношений уходят в самое отдалённое прошлое, ведь после принятия Православия Киевская Русь стала потенциальным союзником всех христианских государств, в том числе и Грузии. В 1185 году грузинская царица Тамара Великая даже сочеталась браком с сыном Владимиро-Суздальского князя Андрея Боголюбского Юрием, причём инициатива исходила из ближайшего окружения царицы. Правда, из-за личных качеств Юрия брак оказался неудачным. 
На период монгольского нашествия двусторонние связи были прерваны, но с XV века возобновились, а в XVI-XVII веках стали носить постоянный характер. Грузинские монархи неоднократно обращались к московскому правительству с просьбами об оказании военной помощи и о совместных действиях против Персии и Турции. В результате обмена посольствами и соответствующих переговоров Россия приняла под своё покровительство Кахетинское, затем Имеретинское и Картлийское царства, а их государи с детьми и с приближёнными присягнули на верность русскому царю. И уже к середине XVII столетия Москва становится в глазах грузин не только столицей народа, способного взять Грузию под свою защиту, но и центром грузинского просвещения. 

Начало московской грузинской общины можно отсчитывать с 1650-х годов, если быть точным, с 27 декабря 1653-го, когда в сопровождении матушки и многочисленной свиты прибыл в Белокаменную царевич Ираклий Теймуразович, впоследствии правитель Картли Ираклий I. Вместе с ним приехали братья Хохона и Элизбар Давиташвили, потомки царя Кахетии Александра I, который ещё в 1491 году направил посланников к Великому князю Ивану III. Давиташвили стали в России князьями Давыдовыми. Первых грузин-эмигрантов царь Алексей Михайлович поселил в непосредственной близости от Кремля, возле Никольского греческого монастыря, пожалованного тогда же грузинам. В монастырской усыпальнице были погребены представители как первого, так и последующих поколений грузинской колонии в Москве. 
Со временем сюда стало приезжать всё больше членов царских родов, а также именитых княжеских фамилий. Кто-то потом уезжал обратно для попытки занятия престола в Грузии, однако большинство семей, породнившись с русскими боярскими родами, остались в Первопрестольной навсегда. Среди оставшихся: Амбрасадзе, Херхеулидзе, Дадиани, Джапаридзе, Сакварелидзе, Бежанишвили, а ещё несколько сотен других, незнатных фамилий, выехавших в Россию вместе со своими господами. Некоторые грузины настолько хорошо овладели русским языком, что поступили на службу в Посольский приказ переводчиками. Этим объясняется, что со второй половины XVII века переписка между российскими и грузинскими самодержцами стала вестись на русском и грузинском языках, а не на латинском и греческом, как случалось прежде. 
Грузинских царевичей Александра и Матвея – сыновей царя Кахетии и Имеретии Арчила II Багратиони – поселили на улице Покровке. Когда же через год в Москву вместе с женою и двумя другими детьми явился и сам Арчил, всё семейство обосновалось в Ростовском подворье у Москвы-реки (теперешние Ростовская набережная и переулки), где было гораздо просторнее. Приезд царевичей и царя положил начало новому этапу русско-грузинских отношений. 

  Царевич Александр Арчилович Имеретинский

Крайне любопытны личность и судьба царевича Александра Арчиловича. Приехав в Первопрестольную в десятилетнем возрасте, он вскоре стал другом и соратником Петра I. «Возраст и связанные с ним интересы особенно сдружили юного царя Петра и царевича Александра, который был моложе Петра на полтора года… Некоторое время спустя Александр был посвящён во все увлечения Петра, включая его потешные игры в Преображенском…»
В ноябре 1686 года Александр Арчилович женился на боярышне Феодосии Ивановне Милославской, что способствовало укреплению доброжелательных отношений к царевичу со стороны правительницы Софьи Алексеевны и князя В.В. Голицына. На свадьбу Софья подарила молодым подмосковные сёла Всехсвятское, Красное и Пахра, а также деревню Кузнецово под Дмитровом. Заметим, между прочим, что породнение грузинского царевича с представителями противостоящего Петру I политического клана никак не отразилось на братской дружбе сверстников. 
Летом 1688-го царь Арчил с сыновьями срочно оставил Москву для занятия трона Имеретии. Однако попытка эта закончилась неудачей, и уже спустя год с небольшим братья возвратились (супруга Александра Арчиловича Феодосия тем временем скончалась, не оставив потомства), отец же их смог вновь приехать в Россию лишь через десятилетие. 
Пётр, учитывая способности и наклонности своего грузинского друга, предначертал ему поприще – бомбардирское, то есть артиллерийское дело. И существует немало свидетельств тому, что Александр весьма ответственно отнёсся к царскому поручению и проявил себя с самой лучшей стороны при освоении этой, совершенно новой для него, военной профессии. 
Отправляясь в 1697 году с Великим посольством, Пётр I включил в его состав в качестве официального члена и Александра Арчиловича. Из-за некоторых обстоятельств он выехал позднее и догнал посольство уже за пределами России, в Риге. С того момента Александр попал в группу из пяти-шести человек, каковые весь посольский период неотлучно находились при самом Петре. В Голландии, в Гааге, царевич продолжил изучение артиллерийской науки. Ну а в мае 1700-го по указу государя, «которые дела были в Пушкарском приказе, ведать генералу Александру Арчиловичу». При этом тот стал первым генерал-фельдцейхмейстером Российской армии. 
В сражении под Нарвой 19 ноября 1700 года Александр Арчилович со всем своим штабом попал в плен к шведам и 10 лет провёл в Стокгольме, получив возможность вернуться в Россию только после Полтавской баталии, благодаря которой между сторонами начались переговоры об обмене военнопленными. Однако по пути из Швеции царевич Александр скончался в возрасте 37 лет в городе Питео и был похоронен своим родителем в московском Донском монастыре. Там же позднее нашли последний приют и все родственники Александра Арчиловича. 

  Храм Всех Святых на Соколе

После безуспешного противостояния персам и туркам и из-за междоусобной борьбы феодалов Арчил II по приглашению Петра I в 1700 году окончательно эмигрировал в Россию и обосновался в селе Всехсвятское – это район нынешнего метро «Сокол» на Ленинградском проспекте. Примечательно, что иждивением царевны Дарьи (Дареджан) Арчиловны здесь была построена в 1733-1736 годах барочная церковь Всех Святых. В несколько переделанном виде и… с чуть наклонившейся из-за осадки почвы колокольней она сохранилась до сих пор и даже получила статус патриаршего подворья. Однако почти полностью загорожена от проезжей части и тротуара западным павильоном «Сокола» и зданием пожарной части. До перехода Грузии под протекторат России по Георгиевскому трактату 1783 года службы в храме велись на грузинском языке, до начала прошлого века проводились как русские, так и грузинские церковные обряды. 
В 1939-м Всехсвятскую церковь закрыли, а её старинный пятиярусный иконостас публично сожгли во дворе. Но сразу после войны местные жители, рассылая письма во все инстанции М.И. Калинину и даже И.В. Сталину, подчёркивая, что храм является памятником русско-грузинской дружбы, добились разрешения на открытие. К Пасхе 1946 года состоялось его вторичное освящение. Любопытно, что, по словам старожилов и духовенства, Сталин неоднократно захаживал сюда. 
Ещё при царе Арчиле и царевиче Александре во Всехсвятском появился деревянный зимний дворец. До постройки Петровского путевого дворца это здание служило местом остановки российских монархов перед въездом в Москву из Петербурга. 
В 1703 году Арчил основал в селе грузинскую типографию, из которой вышла первая книга на грузинском языке. 
В общем, на рубеже XVII-XVIII столетий Всехсвятское стало одним из двух центров московской грузинской колонии. 
После кончины царевны Дареджан село отошло к царевичам Бакару и Георгию, которые владели им долями. Таким образом, здесь сошлись две линии династии Багратиони – имеретинских Арчиловичей и картлийских Вахтанговичей.

Некогда подле церкви находилось крупное кладбище, ликвидированное в 1982-м. Вне стен храма уцелело единственное надгробие, к тому же смещённое со своего места. Возможно, его спасло имя прославленного военачальника – князя Петра Ивановича Багратиона. Надпись гласит, что памятник поставлен им на могиле отца, Ивана Александровича, каковой, в свою очередь, был сыном грузинского царевича Александра Иессеевича. 

  Большой собор Донского монастыря

Религиозным центром грузин, нашедших в нашей столице свою вторую родину, стал Донской монастырь, отданный в ведение царя Арчила. По его просьбе настоятелем монастыря в 1705 году был назначен архимандрит Лаврентий Габашвили, который провёл крупную реконструкцию всей обители. Под алтарём Большого Донского собора соорудили церковь Сретения Господня, ставшую крупнейшей грузинской усыпальницей. Ни в одном из мест Грузии, ни в одном из её соборов и ни на одном кладбище мы не найдём такого числа похороненных вместе военных и политических деятелей XVIII века. Можно осторожно предположить, что, выбирая монастырь в качестве своего пантеона, грузинские цари-эмигранты имели в виду близкое соседство того самого места встречи частицы Ризы Господней. 
В южной стороне покоятся «имеретинцы»: вышеупомянутый царевич Александр, родители его – царь Арчил и царица Кетеван, братья – Мамука и Давид (останки перенесены из Новодевичьего монастыря), сестра – царевна Дареджан. 
А северная сторона Сретенского храма – место упокоения «картлийцев»: царя Вахтанга VI, его сыновей – царевичей Бакара и Георгия, а также самого младшего (побочного) сына – царевича Вахушти Багратиони.

  Царь Вахтанг VI

Царь Вахтанг, писатель и учёный, составитель летописного свода и свода законов, основатель тифлисской типографии, где впервые была напечатана поэма Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» с монаршими комментариями в области внешней политики, вслед за своими предшественниками продолжил линию на сближение с Россией. Однако крайнее усложнение внешней и внутренней обстановки в Грузии вынудило Вахтанга в 1724 году эмигрировать вместе со всей семьёй и огромной свитой. Таким образом, население грузинской колонии в Москве составило уже три тысячи человек.

  Храм Георгия Победоносца в Грузинах

В 1729 году император Пётр II отдал Вахтангу старое царское село Воскресенское, значительное количество строительных материалов и большую по тем временам сумму – 10 тысяч рублей. И в самом скором времени по обоим берегам реки Пресни до впадения её в находящийся теперь на территории Зоопарка пруд появилась Грузинская слобода. На Георгиевской (Грузинской) площади находился деревянный дворец Вахтанга и его сыновей, а рядом – деревянная же церковь Великомученика Георгия Победоносца, заменённая потом каменной. Дворец впоследствии был заброшен, а его романтические руины с разбитыми зеркальными стёклами ещё долго будоражили воображение горожан, гулявших по Пресненским прудам и бывшей слободе. 
А вот Георгиевская церковь уцелела. В конце позапрошлого столетия к ней добавили пристройку в монументальном византийском стиле, но потом (1930) закрыли и передали вечернему электромеханическому техникуму имени Л.Б. Красина. Ныне обе её части возвращены верующим, однако новая нуждается в обширных реставрационных работах. 

Пресненский Двор картлийской династии до середины XVIII века оставался сугубо загородным. Но и в самой Москве у неё, разумеется, были владения. 
Так, Пётр I подарил царевичу Александру Арчиловичу каменные палаты в Охотном ряду, конфискованные у князя В.В. Голицына. Позже здание перешло к царевичу Бакару, а после пресечения имеретинской ветви Багратиони стало принадлежать представителям картлийской ветви. В 1761 году в палатах был устроен торжественный приём в честь царя Теймураза II, направлявшегося с дипломатической миссией в Санкт-Петербург. 
Императрица Анна Иоанновна пожаловала царю Вахтангу конфискованные палаты своего врага – князя В.Л. Долгорукова, на углу Воздвиженки и Староваганьковского переулка. Современные москвичи знают это место как Музей Архитектуры имени А.В. Щусева. Главный дом построен, конечно же, позже, когда участком владел тайный советник А.Ф. Талызин, однако в глубине двора сохранились старинные палаты – изначально Государева Аптекарского двора. Что здесь было при Вахтанге – неизвестно. Тронный зал? Не исключено.

Вновь переселившиеся в Москву грузины продолжали полезный для своего народа труд: переводили с русского языка научные книги и учебники, восстановили грузинскую типографию, основанную царём Арчилом, занимались литературной деятельностью, историей, картографией. В этом плане особенно примечательна деятельность царевича Вахушти Багратиони, поэтов Давида Гурамишвили, князя Сулхан-Саба Орбелиани. Последний, к слову, был захоронен где-то на Всехсвятском кладбище. 
Гурамишвили в своей поэме «Беды Грузии» подробно описывает жизнь царского Двора и московской Грузинской слободы:

Был начальником я сделан
У Вахтанга в арсенале,
Дай вам Боже справить Пасху
Так, как мы её справляли!
Состязались в пенье, пляске,
Вирши взапуски писали,
Под весёлый звон цимбалов
До рассвета пировали. 

Главный труд царевича Вахушти «Житие Грузии» – первая попытка критического исследования прошлого грузинского народа. Орбелиани – автор «Толкового словаря грузинского языка», по сей день не потерявшего своего значения, и замечательной книги (сборника басен и новелл) «Мудрость вымысла». 
Вместе с тем грузины пользовались рядом привилегий по сравнению с другими жителями Москвы: их дворы были освобождены от солдатского постоя, их не могли привлекать на государственную службу без разрешения членов их царского дома и пр. 
Выходцы из Грузии продолжали селиться в Москве даже после переноса столицы в Петербург, где грузины в большинстве своём стали обосновываться лишь после вхождения Восточно-Грузинского царства в состав Российской империи (1801). 
Для грузинского народа московская колония стала живым воплощением веры в то, что Россия является единственным христианским государством, имеющим в Закавказье непосредственные политические интересы, и что эти интересы совпадают с политическими устремлениями Грузии. Поэтому особенно понятным становится то упорство, с которым русский генерал Багратион сражался на Бородинском поле – для него, как и для всех грузин, в Москве существовала частичка самой Грузии.

  Памятник Шота Руставели

К середине XIX века большинство дворов в Грузинах перешло в руки русских владельцев, а затем слобода как таковая и вовсе исчезла. Но память о ней осталась в наименованиях Большой и Малой Грузинских улиц, площади, переулка. Прогуливаясь по этому району теперь, мы всё ещё можем ощутить дух прошедшего. В сквере на Грузинской площади нас встретит памятник классику грузинской литературы Шота Руставели, а на соседней Тишинской площади увидим монумент «Дружба навеки», посвящённый 200-летию (1783-1983) Георгиевского трактата, первую работу Зураба Церетели в Москве. Огромная колонна, заканчивающаяся хлебно-виноградным венком, составлена из трудно различимых букв русского и грузинского алфавитов, которые составляют слова «Мир», «Труд», «Единство», «Братство». А в основание вмонтированы бронзовые свитки с фрагментом текста трактата и с цитатами из сочинений А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, В.В. Маяковского, С.А. Есенина, Б.Л. Пастернака, К.М. Симонова, И.Е. Репина, Ш. Руставели, И.Г. Чавчавадзе, А.Р. Церетели, Я.С. Гогебашвили и др. 

  Монумент Дружба навеки

А вот единственный уцелевший от прежних времён особняк с улицы уже не виден. Он спрятался внутри зоопарковской территории, и был «открыт» в 1960-х годах замечательным архитектором-реставратором П.Д. Барановским. Некоторое время тут действовал Дом-мемориал «История грузинского поселения в Москве XVII-XVIII вв.» – филиал Музея Дружбы народов при Академии наук Грузинской ССР в Тбилиси. Есть мнение, что в особняке проживал царевич Бакар Вахтангович, генерал-лейтенант русской службы, ставший после кончины отца признанным главой колонии. В экспозиции музея среди прочих любопытных артефактов имелось, в частности, ружьё с гравировкой на стволе «Царя Бакара я». 
По другим сведениям, особняком владел царевич Вахушти. 
Увы, в начале 90-х музей «выдавили» из исторического строения, занятого службой безопасности Зоопарка, и теперь он находится «в изгнании». Несколько раз выдвигалась инициатива отдать под него бывший дом купцов I гильдии Горбуновых на Грузинской площади, стоящий как раз на фундаменте царского дворца. Но в итоге он достался творческой мастерской З.К. Церетели. Огромные творения Зураба Константиновича давно вырвались из мастерской на улицу… 
Впрочем, надежда на воссоздание музея (экспонаты его удалось полностью сберечь) остаётся. Тем более, набирают обороты археологические раскопки. Например, найдены две массивные могильные плиты – надписи на них неразличимы, однако, речь, судя по всему, идёт о XVIII столетии. 

  Интерьеры бывшего музея История грузинских поселений в Москве

Напоследок упомянем ещё об одном «грузинском» месте столицы – доме № 55 по Лесной улице, принадлежавшем когда-то каретному мастеру К. Колупаеву. На фасаде – вывеска более чем вековой давности: «Оптовая торговля кавказскими фруктами Каландадзе». Первый этаж действительно занимал маленький магазин по продаже фруктов и сыра сулугуни. А вот в подвале в 1905-1906 годах действовала подпольная большевистская типография, где печатались листовки и газета «Рабочий» – орган ЦК РСДРП.
Мириан Каландадзе, на имя коего в целях конспирации открыли магазин, в Москве не появлялся, управляющий» же Силован Кобидзе был по совместительству революционером и активным участником забастовок. 
Сейчас здесь открыт музей.