Как американские ученые изобрели атомную бомбу и ужаснулись

16 июля 1945 года в пустыне Аламогордо было произведено первое в мире испытание ядерного оружия. Ведущую роль в этом прорыве сыграли ученые-физики если не коммунистических, то левых убеждений, опасавшиеся что сверхоружие первым окажется у Гитлера. Но потом эти американские, немецкие, венгерские физики раскаялись, что подарили «ядерную дубинку» тем, кто, как и нацисты, стремился к господству над миром…

Испытания в Аламогордо стали завершением Манхэттенского проекта, целью которого и было создание атомного оружия. 
Взрыв в пустыне носил не только характер демонстрации. Ученые до последнего момента не знали, произойдет ли взрыв вообще.
Физики-теоретики могли гарантировать только то, что надежно сработает так называемая пушечная конструкция бомбы. В этой конструкции, условно говоря, один кусок урана напором пороховых газов из мощной пушки с обрезанным стволом разгоняется до огромной скорости и ударяется в мишень – другой кусок урана, в результате чего количество ядерного материала достигает критической массы, и начинается цепная реакция деления, проявляющая себя ядерным взрывом.
В принципе, такая технология атомной бомбы была несовершенной. Для нее требовалось больше полусотни килограмм урана, притом, что участвовали в ядерной реакции всего несколько процентов этого количества, остальная взрывчатка разлеталась в неизмененном виде. КПД такой бомбы был крайне низок. 
Хотя и такого КПД американской бомбы «Малыш», сброшенной на Хиросиму, хватило, чтобы превратить этот город в пылающие развалины. Ведь 13-18 килотонн тротилового эквивалента в разы превышали, скажем, 5 килотонн авиабомб, сброшенных британскими «летающими крепостями» на Дрезден во время его бомбардировки. 

 ***

И оказалось, что «пушечная схема» надежно срабатывает лишь с урановой «начинкой», которой у американцев к середине 45-го года появилось всего-навсего на одну бомбу, тот самый «Малыш». Ведь изотоп урана с атомной массой 235 единиц составлял лишь 0,7% даже самой богатой урановой руды; остальное приходится на уран-238, не только не способный участвовать в цепной реакции деления ядра, но и замедляющий реакцию у урана-235.
Технологии же обогащения урана являются трудоемкими и дорогими. Организаторы Манхэттенского проекта к лету 1945 года имели урана на одну бомбу и плутония, полученного во время работы ядерного реактора, на две. Однако плутоний оказался более капризным, чем уран и в «пушечной схеме» взрываться не желал. Пришлось изобретать для него «имплозивную» схему (схему «взрыва вовнутрь»), когда плутониевый заряд достигает критической массы в результате подрыва окружающей его оболочки со взрывчаткой. 
16 июля 45-го года сомнения американских физиков были развеяны: бомба под названием «Штучка», близнец сброшенного 9 августа на Нагасаки «Толстяка», успешно взорвалась. Этот успех предопределил и трагическую судьбу Нагасаки: американцы вряд ли бы решились сбросить на город непроверенный боеприпас. Одновременно взрыв «Штучки» на полигоне в Аламогородо спас от такой же трагической участи древнюю японскую столицу Киото, также находившуюся в американских списках кандидатов на атомную бомбардировку. 

 ***

Сверхбомба нужна была Соединённым Штатам не только для победы над Японией и Германией. «Ядерная дубинка» нужна была президенту США Гарри Трумэну в первую очередь для давления на СССР.
Собственно, и испытание «Штучки» ускорялось американским правительством для того, чтобы Трумэн имел дополнительные козыри в переговорах со Сталиным на Потсдамской конференции в июле 1945 года. Начало конференции всячески затягивалось Вашингтоном, чтобы испытать до этого новую бомбу. В итоге президент США поехал в Потсдам удовлетворенный полученным результатом и намекнул Сталину при встрече о наличии у США «оружия огромной разрушительной силы».
Советский лидер отнесся к этому сообщению хладнокровно. Информация о американских ядерных разработках давно отслеживалась советской разведкой. Обычно ссылаются на британского физика немецкого происхождения Клауса Фукса и его группы, но он был не один. Ведь и научный руководитель Манхэттенского проекта Роберт Оппенгенймер в 1930-х годах был близок к коммунистам, в рядах компартии состояли его жена и родные жены. Знаменитый советский разведчик Павел Судоплатов отмечал в своих мемуарах, что жена Оппенгеймера была связной между советскими разведчиками и выдающимся американским физиком.

 ***

Это только главный герой романа литературного власовца Александра Солженицина «В круге первом» дипломат Иван Володин считал своим долгом предупредить американское посольство о готовящейся передаче советской разведке американских ядерных секретов. «Нельзя же было допустить, чтобы чудовищный режим Сталина получил ядерное оружие».
А многие западные ученые-физики отчего-то, наоборот, видели опасность для мира отнюдь не в большевистской угрозе. К их числу принадлежал ещё один из участников Манхэттенского проекта, венгерский ученый Лео Сциллард, который позднее рассказывал: «Весь 1943 и отчасти 1944 год нас преследовал страх, что немцам удастся сделать атомную бомбу раньше... Но когда в 1945 году нас избавили от этого страха, мы с ужасом стали думать, какие же еще опасные планы строит американское правительство, планы, направленные против других стран».
Так что на одного «Ивана Володина», плода воспаленного воображения Солженицина, в истории было много людей, хотевших помешать установить мировое господство настоящей «Империи зла» – Соединённым Штатам. Да, эти люди помогали американцам создать атомную бомбу, страшась, что Гитлер получит бомбу первым. Но потом эти американские, немецкие, венгерские физики каялись за то, что подарили «ядерную дубинку» тем, кто, как и нацисты, стремился к господству над миром…