Польша против белорусов

Белоруссия – объект пристального внимания Польши не только потому, что это самая «польская» республика бывшего СССР (по оценкам польского МИД, здесь проживает 1 млн. поляков и лиц польского происхождения), но и ввиду того, что через Минск проходит кратчайший путь из Варшавы до Москвы.

Этой дорогой в своё время бодро шагали на Москву Наполеон и Гитлер. В войсках Наполеона было 100 тыс. поляков, в войсках Гитлера их не было только потому, что фюрер передумал нападать вместе с Польшей на СССР и сам напал на Польшу.

Контроль над Белоруссией Варшава считает необходимым условием обеспечения собственной экспансии на восток. Для пропагандистского сопровождения сего внешнеполитического действа польская историография изображает период нахождения Белой Руси в составе Речи Посполитой исключительно в розовых тонах. Не будем нырять в глубину веков, но вспомним, как жилось белорусам под польским правлением в более близкие нам межвоенные годы.

Сразу после восстановления польского контроля над Белоруссией по итогам неудачной для Советов войны с Польшей в 1920 г. в структуре Государственной полиции Польши создали Отдел IV D со специализацией «политический сыск». Латинская D означала «дефензива» (контразведка). Задачей Отдела IV D с комендатурами в Бресте и Новогрудке (возле Гродно) была борьба с политическим инакомыслием и подавление проявлений белорусского патриотизма в его общественных формах.

В 1924 г. Отдел IV D переименовали в Политическую полицию. Детали её работы излагает польский информресурс Kresy24.pl: «Сами полицейские редко работали «на территории». Большинство из них не владело ни белорусским языком, ни идиш, ни местными говорами, из-за чего жители быстро раскрывали чужака». Поэтому на бюджете у полиции состояла сеть осведомителей из местного населения».

Целью №1 для Политической полиции была Коммунистическая партия Западной Белоруссии, отвергавшая права Варшавы на Белоруссию. Кроме того, коммунисты выступали за 8-часовой рабочий день и расширение прав рабочих и крестьян, что угрожало социально-экономическому строю панской Польши. Надо сказать, что этого требовали не только белорусские коммунисты, но и украинские труженики и рабочий класс в самой Польше.

Пристальное внимание полиция уделяла попыткам создания профсоюзов для защиты прав трудящихся. Такие организации объявлялись вне закона, а их члены сурово карались. Регулярно происходили задержания членов компартии. Так, коммунистки Прасковья Дмитрук и Фейга Мельман получили за свои убеждения шесть и семь лет тюрьмы, соответственно.

1920-1930 гг. были периодом жестоких гонений на трудовой люд в Польше. Во время подавления народных протестов в Млынах, Бубрке, Лобошове, Телешнице Ошваровой, Устиановой погибли более 100 крестьян, в т.ч. этнических поляков.
22 июня 1933 г. произошли крупные столкновения в Гродзиске Дольном на Подкарпатье. Погибли двое полицейских и несколько протестующих. На сторону последних встал Ян Кула, лидер местного отделения Народного движения (Stronnictwo Ludowe) – польской партии с социалистическим уклоном.

«В деревнях – брожения, голод и нужда. У людей нет денег даже на соль, а здесь человека подавляют и топчут его достоинство как личности. Открыто говорится, что чернь надо держать за морду. Мы хотим устранить эту ненормальность и потому встали на защиту крестьян», – описывал ситуацию Кула.

В Вильно, Бресте, Белостоке и Новогрудке действовали т.н. национальные отделы по белорусско-литовскому и украинскому вопросу. Местное население в массе своей было чужим для поляков, но землю, на которой это население обитало, поляки считали польской землёй.

В 1937 г. грянула Большая крестьянская забастовка (Wielki strajk chlopski) под руководством Народного движения. 44 крестьянина были убиты, 5 тыс.арестованы, 617 приговорены к тюремному заключению. Польские историки не отрицают, что большинство протестующих были белорусами и украинцами, но списывают это на советскую пропаганду, в упор не видя вопиющих фактов дискриминации польскими властями национальных меньшинств.

С 1924 г. политическая полиция координирует свои действия с Корпусом пограничной охраны (КПО) – новым вооружённым формированием, созданным для укрепления восточных границ Речи Посполитой. Сотрудники КПО были не просто пограничниками, но и выполняли разведывательно-карательные функции. Политическая полиция снабжала их данными о настроениях в обществе, религиозных и политических предпочтениях определённых социальных классов.

КПО активно участвовал в насильственном обращении православного населения в католицизм и захвате православных храмов, а о том, где православные крепче держатся за веру, им докладывала Политическая полиция. Стандартный сценарий был такой: отряд КПО окружал неблагонадёжную деревню и брал в кольцо местную православную церковь, не подпуская к ней верующих, проводил обыски и экспроприацию некоторого имущества у населения.

После разговора с офицерами КПО сельский священник, как правило, смирялся с утратой прихода и паствы. В случае отказа следующая зачистка деревни польскими пограничниками могла быть более жёсткой, а количество экспроприированного имущества и скота ещё большим. Для закрепления результата отряды КПО периодически маршировали через усмирённые православные деревни, внушая страх непольскому населению.

Иногда для «перевоспитания» непокорных деревень здесь могли разместить на постой подразделение Войска Польского, снабжение которого продуктами и фуражом частично возлагалось на плечи деревенских жителей. Особенно часто к такой форме наказания прибегали в соседней Волыни.

После изложенных выше фактов стоит ли удивляться, что бывшему командующему КПО дивизионному генералу Хенрику Минкевичу, оказавшемуся в советском плену в 1939 г., вынесли смертный приговор в Катыни? Такая же участь постигла 6 тыс. сотрудников Политической полиции и многих военнослужащих КПО. Если, конечно, предположить, что поляков в Катыни расстреливали именно Советы. Ведь многие исследователи считают по-другому.

Художник: Ян Матейко