Поляки в Красной армии

Легендарный маршал Константин Рокоссовский – далеко не единственный поляк, внёсший вклад в победу над фашизмом. По данным польских историков, на которые ссылаются Gazeta Prawna в статье O przymusowym wcieleniu 100 tys. Polaków do Armii Czerwonej mało kto pamięta («О насильственной мобилизации 100 тыс.поляков в Красную армию мало кто помнит») и Przegląd в статье Polacy w radzieckich szynelach («Поляки в советских шинелях»), в 1939-1941 г. в Красную армию призвали 100 тыс.поляков, а всего с 1940 по 1945 гг. советскими военнослужащими были около четверти миллиона поляков.

И это только поляки, ставшие гражданами Советского Союза после освободительного похода РККА на Западную Украину в 1939 г. А были ещё тысячи этнических поляков, проживавшие в республиках СССР с самого рождения, и тоже подлежавшие призыву. Так что реальное количество поляков в советских шинелях – как минимум четверть миллиона, а может, и более этой цифры. 

Фронтовые судьбы советских поляков не отличались от участи остальных фронтовиков. Вот несколько примеров из польской прессы. Ромуальд Зембицкий, уроженец Стрыя (Львовской обл. Украины). В 1941 г. отправлен в школу диверсантов в Куйбышев, в 1942 г. заброшен в немецкий тыл – в родной Стрый, узловой железнодорожный пункт. Под собственной фамилией устроился на ж/д станцию, в 1943 г. отправил навстречу друг другу два немецких эшелона – один, гружёный оружием, шёл на восток, другой вёз в отпуск на запад немецких солдат. 

За проявленное мужество в августе 1944 г. награждён Орденом Красной Звезды, повышен в звании до младшего сержанта и переведён в истребительный батальон. В его составе воевал с карателями дивизии СС «Галичина», был ранен в голову. Позже Зембицкий служил в понтонном батальоне, получил ещё одно ранение. 

Будущий генерал армии Польской Народной Республики (ПНР) и депутат сейма, белорусский поляк Ян Рачковский был командиром подразделения партизанского отряда им. Чапаева. Поскольку отряд действовал на территории Белоруссии, поляков в нём было много. Например, 3-я рота полностью состояла из поляков, причём пополнялась за счёт вербовки новых членов польскими же бойцами. Зная людей в округе, польские бойцы приводили в роту друзей, родственников и знакомых. С 1944 г. Рачковский воевал уже в регулярных частях Красной армии, затем перешёл в Войско Польское. 

Альфред Харытонович сначала партизанил, потом, оказавшись в Башкирии, надел советский мундир и воевал в артиллерии. Фаустин Гжибовский сначала служил в железнодорожном полку НКВД, потом в противотанковом подразделении, защищал Севастополь. Миколай Лаховский ушёл на фронт добровольцем в 16 лет, позже стал самым молодым руководителем одного из отделов Управления безопасности ПНР. Юзеф Ковальский тоже был добровольцем, попал в немецкий плен, бежал, присоединился к советским партизанам на Волыни. 

Биография Гжибовского, кстати, опровергает пропагандистский миф Варшавы, будто поляки всегда и везде боролись против НКВД, а НКВД всегда и везде только тем и занимался, что репрессировал поляков. Подразделения НКВД охраняли польские деревни на Волыни от нападений бандеровских банд, им помогали отряды польской самообороны под командованием офицеров НКВД, сформированные из местных поляков. Благодаря этому тысячи поляков смогли пережить Волынскую резню 1943 г.

Поляки были среди выпускников школы НКВД в Куйбышеве, а один из них даже родился в американском Кливленде – Вацлав Раецкий вел Ярецкий (Rajecki vel Jarecki). 

К сожалению, сегодня история службы поляков в Красной армии грубо искажается в угоду текущей политической конъюнктуре. Занимается этим государственное пропагандистское учреждение Польский институт национальной памяти (ПИНП). Просветительский проект ПИНП Przystanek Historia (Остановка «История»), освещая эту тему, причисляет призыв поляков в Красную армию к преступлениям сталинского режима. Сотрудники ПИНП намеренно сгущают краски, ставя в упрёк тогдашнему советскому руководству то, что полякам приходилось тяжело работать в тылу, гибнуть на передовой, голодать. Как будто другие народы СССР жили в годы войны по-другому – сыто и безопасно! 

Больше всех заврался специалист Бюро исторических исследований отделения ПИНП в Жешуве Томаш Береза (Tomasz Bereza) заявив, что многих поляков направляли служить в тыловые части, и «условия такой службы не отличались от условий в лагерях НКВД». В понимании этого «специалиста», в тылу Красной армии были такие части, где жилось чуть ли не как в концлагере, и только потому, что в этих частях служили поляки. Т.е.советское командование специально устроило польским красноармейцам адское житьё с целью поиздеваться над ними или угробить непосильным трудом. 

Условия в тылу в ту тяжкую годину были не сахар, но однозначно лучше, чем на передовой, и уж совершенно не такие, как фантазирует пан Береза. Службы в тылу, возможно, спасла многих поляков от немецкой пули. Те, кто валили лес в тайге, трудились на заводах Урала или прокладывали дороги на Дальнем Востоке живыми возвращались домой чаще, чем те, кто сражался на Курской дуге или штурмовал Варшаву. 

О поляках в советских мундирах можно писать целые книги. В социалистической Польше так и делали. В Польше проамериканской – всё наоборот. Восхваляют бандитские шайки Армии Крайовой (АК), воевавшей против СССР, просоветскую Армию Людову (АЛ) причисляют к коллаборационистским формированиям. Но АК не освободила самостоятельно ни одного польского города. Их освобождали Красная армия и АЛ. 

Поляки в советских мундирах воевали на Халхин-голе, в финскую войну и в войну с Японией в августе-сентябре 1945 г. Не все из них оказались в Красной армии добровольно, но многие тысячи воевали храбро. В социалистической Польше вплоть до середины 1980-х действовало Общество советско-польской дружбы. В его работе сохранению памяти о совместной борьбе народов Польши и СССР против фашизма уделялось большое . Жаль, что сейчас всё по-другому.