Просветление

…и, правда, можно жить, если жить по-человечески

Витька проснулся от настойчивого стука в дверь. Он повернул голову в сторону звуков, доносившихся с лестничной площадки, втайне надеясь, что если шумно не двигаться, тогда стуки прекратятся сами собой. Вчера с друзьями, после удачной работы на рынке (разгружали фуры с китайским товаром и неплохо заработали), хорошо погуляли прямо тут же у него в квартире. Голова трещала по швам, и двигаться не хотелось, и желания видеть кого-то не возникало. Когда-то Витька был классным сварщиком, имел постоянный заработок, но в стране случился бардак, мамаша его, с которой проживал в этой самой квартире, померла, и, оставшись один на всём белом свете, он пустился во все тяжкие: стал работать грузчиком, выпивать и, как следствие того, думать только об одном дне своей будущей жизни. Вчерашний день бесследно минул, а сегодняшний начинался неудачно – все деньги пропиты вчера, а в дверь стучали не переставая. Он поднялся и пошёл открывать. 
На площадке толпились соседи, он их плохо знал, лишь иногда видел и здоровался. Вперёд выступила дебелая соседка – тётя Вера, что всегда приоткрывала свою дверь, когда он приходил домой, и знала всё и обо всех: 
– Нужно дверь открыть, – она показала на дверь соседней квартиры. – Сосед уже третьи сутки не выходит. Помер, поди, а узнать некому. 
– Милицию надо вызвать, они и разберутся, – ответил Витька, в душе радуясь, что сбор соседей произошёл не по поводу вчерашней гульбы у него в квартире. 
– Пока они приедут, он уже вонять начнёт, – она подала ему монтировку, неизвестно откуда вынутую. Делать было нечего, и Витька решился поработать взломщиком по просьбе общественности. Дверь оказалось ветхой и быстро подалась, и соседи гурьбой ввалились в помещение. Квартира была обставлена старой мебелью, а на диване ничком лежал тот самый старик, что поселился здесь полгода назад, а вот почему это произошло, никто не знал. Знали, что сюда привёз его сын, заселил в пустующую до той поры квартиру, а сам исчез и больше не баловал отца своим присутствием.
– Так я и знала, – объявила тётя Вера. – Теперь начнутся допросы, успевай отвечать. 
Витька подошел к дивану и попытался повернуть тело. Старик тихо застонал.
– Живой, надо скорую вызывать, – скомандовала соседка.

Скорая приехала быстро, даже не все соседи успели разойтись. Доктор, навсегда прикрывший лицо маской пессимизма, осмотрел старика, сделал укол и, будто исполняя нудную, чужую работу, промолвил: 
– Сильная простуда. Вот рецепт, купите лекарства, пусть пьёт три раза в день. 
– Так вы его в больницу возьмите, здесь за ним некому ухаживать, – резонно заметила соседка. 
– А медицинский полис у него есть? – спросил врач.
– Откуда мы знаем. Он сам недавно здесь появился, – наступала тётя Вера. 
– Найдёте страховку, звоните, приедем, заберём», – отвечал врач, будто разговор шёл о старой мебели. Витька с бодуна плохо соображал, но понимал, что старик остаётся и помочь ему некому, потому что все соседи исчезли вслед за доктором. Он зачем-то посмотрел рецепт – ничего не понял и пошёл к себе. Прохаживался по комнате, потом принял душ, выбрился, пока не понимая, зачем он всё это делает – на рынке приняли бы и такого, как есть. Что-то не давало ему покоя, он думал о старом человеке, которому нужна помощь, но некому помочь. Витька переоделся и пошёл к старику. Тот лежал на спине, прикрыв глаза, и дышал с хрипом. 
– Отец, – позвал Виктор и когда тот открыл глаза, спросил. – У тебя деньги есть? Лекарство надо бы купить. – Старик глазами показал на шкаф и чуть слышно прошептал: 
– Там в кармане, в плаще. – Витька открыл шкаф, увидел старенький плащ военного образца и нашел в кармане платок, куда были завёрнуты деньги. «Негусто», – подумал он, а больному сказал:
– Ну я в аптеку, – и сразу вышел.

Аптека находилась за углом соседней многоэтажки, их нынче расплодилось много, и все были доверху заполнены лекарствами – выбирай на всякий вкус, от любой хвори, а недавно простой аспирин нельзя было сыскать. С такими мыслями он вошел в аптеку и подал в окошечко рецепт. Девушка неласково осмотрела клиента (видимо, недобрился и перегар ещё не выветрился), потом глянула в рецепт и спросила: 
– Вам всё, что здесь указано? 
– У деда сильная простуда, как посоветуете? 
– Антибиотик обязательно нужен и сердечное средство, раз человек старый, – определила она. Принесла лекарства, а Витька, будто извиняясь, протянул ей все стариковские деньги. 
– Здесь не хватает, возьмите что-нибудь одно. Антибиотик нужен, а это лекарство потом купите, но средство очень хорошее, укрепляет организм. Моей маме очень помогло. Настоящее лекарство, немецкое, – она выдала сдачу и коробку с лекарством, на которое хватило денег. 
– А сколько это немецкое стоит? – зачем-то спросил Витька. Девушка назвала такую сумму, что он понял – надо пару дней работать на рынке и только в случае удачи можно такие деньги получить.
Вернувшись домой, он первым делом пошёл к соседу и дал ему таблетку, воды. Показал сдачу и открыл шкаф, чтобы положить деньги на место. Наверное, он как-то неловко искал карман, но плащ сполз вниз, а под ним взгляду открылся парадный дедовский френч, сплошь увешанный орденами и медалями. В глаза, будто огнём полыхнуло, захотелось зажмуриться. Витька некоторое время стоял, как завороженный, потом торопливо прикрыл плащом геройские награды, положил на место оставшиеся деньги и пошёл к себе. «Это ж надо рядом живёт воин-герой, а его даже в больницу не берут. И никто об этом не знает, – думал он, и вдруг его осенило: – Но он-то, Витька, знает. Ну что ж, что алкаш, сердце у всех одинаковое, болеть должно о ближних своих. От соседей ждать нечего, на базаре тоже таких денег не соберёшь, а лекарство купить надо, аптекарша сказала, что хорошее, немецкое». И тут же осёкся в своих мыслях: дед как раз с немцами и воевал, а теперь на их медикаменты его, победителя, денег не хватает. Витька опять зашагал по квартире в поисках выхода из положения. Он зашёл на кухню и тут же обнаружил выход – взгляд его упал на старинный самовар – семейную реликвию – стоящий на шкафу под самым потолком. Этот самовар давно просил продать знакомый мужик из соседнего дома, который иногда заходил к нему выпить, а деньги предлагал хорошие. Тогда Витька не соглашался, хотя самоваром не пользовался, но продавать память о родителях и дедах не желал. Но, видимо, время приспело, и он отправился узнать дома ли покупатель. Тот сразу же пришёл, выложил деньги и забрал самовар.

Витька явился в аптеку, будто совсем другой человек – уверенный и краткий в разговоре. «Девушка, мне дайте лекарство, которое вашей маме помогло. Вот деньги», – он выложил на прилавок означенную ранее сумму. По пути домой зашёл в продуктовый, купил хлеба, молока и, немного подумав, взял курицу, картошку и вермишель, чтобы сварить соседу суп. Вспомнил, что мама всегда говорила: первое дело от простуды - горячий куриный бульон. Безразлично минул прилавок со спиртными напитками, даже разноцветные бутылки с пивом не привлекли его внимание. Все мысли поглотила забота о соседе-фронтовике.
Поставив варить курицу, Витька занялся уборкой. Давненько он не готовил и не кушал дома, а уборкой совсем не занимался. Пока убирал на кухне, взмок от напряжения похмельных сил, но справился с задачей, хотя пришлось вынести гору грязи и мусора. К тому времени суп сварился. Накормив старика супом и дав дозу лекарства, Витька успокоился, покушал сам, а потом продолжил уборку территории. На следующий день он продолжил занятия по уходу за больным стариком, тот уже охотно разговаривал и рассказал свою историю. После ухода на пенсию и смерти жены он переехал жить в деревню, где купил дом. Жил огородом и садом, держал курочек и козу, но те благодатные земли приглянулись крупным бизнесменам, и они по каким-то волчьим законам скупили всё вокруг вместе с домами, реками и лугами. Сюда его определил жить приёмный сын, который и получил компенсацию за его дом и землю. Просто перевёз сюда умирать. Грустно было слушать исповедь одинокого старика, но от его слов ещё больше и неразумнее показалась Витьке его собственная неустроенность в жизни. Он посчитал деньги, вырученные от продажи самовара, и решил, что на пару недель хватит, а потом надо найти постоянную работу и завязать пить.
В конце недели вечером к нему в дверь постучали. На пороге стоял Михалыч, бригадир артели, где Витька когда-то трудился. Он без приглашения вошёл в дом, осмотрелся и сказал: 
– Ты, я вижу того, в порядке. Нам сварщики нужны позарез. Работы на сто лет, заработок стабильный. Обещаю. В понедельник приходи, – и он положил на стол визитку. 
– Да я того… – начал было Витька, но Михалыч сразу уловил его мысль: 
– Неделя на переподготовку, а там за работу. Голова есть, а руки навыки вспомнят. 
– Михалыч, тут у меня сосед, фронтовик, болеет он, не могу его одного оставить, – вспомнил Витька. 
– Пойдём, показывай своего героя, – чуть иронично приказал бригадир. Но когда Витька распахнул шкаф в комнате соседа и показал награды, Михалыч смачно выругался в адрес сразу всей медицины и схватился за телефон. После короткого разговора и уточнения адреса, он сказал: 
– Сейчас доктора приедут, осмотрят деда и заберут в нашу больницу лечить. У нас на фирме всё своё, и больница тоже. Будем жить, дед. Не всё ещё на земле плохо, а мы в обиду тебя не дадим. Да, Витёк? – И он так хлопнул Витьку по плечу, что тот даже присел. 
Витька проводил Михалыча, опять зашёл к соседу, чтобы подождать докторов, присел у его изголовья и подумал: «А правда, ведь не всё так плохо на Земле, если жить по-человечески». 

Художник Владимир Куш.