Предчувствие

Памяти коллег с АПЛ «Курск», которые не дожили 20-ти лет до настоящего времени. 12 августа 2000 года вся Россия вздрогнула, услышав о трагической гибели в Баренцевом море новейшего атомного подводного крейсера К-141 («Курск»). 

Передо мною лежит подаренная мне лично автором Юрием Сергеевичем Крючковым книга «Подводные лодки и их создатели 1900 – 2000 гг.» с подзаголовком «Драмы людей, кораблей и идей». Автор, сам конструктор подводных лодок, в книге допускает такой пассаж, приводя официальное сообщение правительственной комиссии по расследованию причин гибели АПЛ «К-141» («Курск»): «Во время погрузки перекисно-водородной торпеды 65-76 её случайно ударили о пирс. Надо было бы отправить торпеду на склад для осмотра и заменить другой. Но, как всегда у нас водится, – “авось и небось”, да и начальство “вставит фителя”». Поэтому торпеду погрузили на лодку, несмотря на возможные внутренние повреждения от удара. Атомная подводная лодка “Курск” ушла на полигон для учений и погибла…»
Не будем осуждать мэтра за то, что он поверил правительственной комиссии. И гении не застрахованы от ошибок. На злосчастную торпеду списали все беды, значит кому-то это было нужно!
Сам в прошлом минёр-торпедист – подводник, не раз стрелявший и перекисными торпедами, я не верю в эту версию. Особенно, когда мне посчастливилось неофициально поговорить с флагманским минёром дивизии, куда входила АПЛ «Курск», который сам рвался на выход этой лодки на учения, но, по его словам, «желающих на поход за орденами и медалями было столь велико, что мне места не досталось!». Не буду называть его подлинную фамилию, парню и так досталось много лиха. Но сегодня он нашёл своё место под солнцем, а времена сейчас коварные, поэтому назову его просто Сергей Горюнов. Но начну своё повествование не с его воспоминаний, а ещё ранее, когда АПЛ «Курск», которому я дал поэтическое название «Белогорье», поставил весь 6-й американский флот, базирующийся на Средиземном море, мягко говоря, в неловкое положение, а янки не прощают своих поражений.
Ещё в 1998 году атомный подводный ракетоносец «Белогорье» был назначен на боевую службу в Средиземное море. Экипаж начал готовиться к походу, для чего сдал лодку второму экипажу и отправился на подготовку в Учебный центр. Уже тогда командира Геннадия Ляхова стали тревожить нехорошие предчувствия. Опытный моряк, много служивший на дизельных и атомных подлодках, он знал, что передача лодки другому экипажу не всегда была на пользу, ведь за корабль всегда отвечал основной экипаж, а «варяги» не всегда отличались добросовестностью. Но приказы не обсуждаются, а выполняются – на этом и стоят Армия и Флот.

Время было тревожное, наш Флот ещё не вышел из стрессового состояния, а командование ВМФ торопилось показать товар лицом. Уже было доложено высшему командованию о перспективах такого похода. Экипажу даже не дали закончить курс обучения и отозвали на флот. А здесь, как всегда, начались гонки со временем.
Подготовка к дальнему походу на берегу стоит не только многих физических сил, но и нервов. Ещё со времён Петра I повелось так, что не береговые службы обихаживают флот, а скорее всего, они считают флот своим должником. Ляхов это отлично знал, но надеялся на хватку своих помощников, которые уже немало пропотели морской солью.
Сам Геннадий, пропадая целыми днями в торпедном и ракетном кабинетах, готовился к практическим стрельбам, а вечерами заслушивал своих помощников, и, если что не получалось, подключался сам. Склады были пустые, и всё необходимое для похода бралось с великим трудом, иногда и через Москву. До отдыха ли здесь было, одна надежда, что в море отдохнём… Но благодаря слаженным действиям экипажа подготовка корабля к боевой службе продвигалась вперёд. «Белогорье» всё принимало внутрь корпуса, и оставалась самая малость – выполнить практические ракетные и торпедные стрельбы, и корабль готов.
Но случилось неожиданное. В ночь на 25 марта 1999 года на Белград и Сербию обрушился мощный ракетно-бомбовый удар, в том числе и со стороны Средиземного моря. 6-й флот США показывал свои мускулы. До этого обстановка в этом регионе была тяжёлая, но такого не ожидал никто. Время торопило, и «наш ответ дяде Сэму» мог дать только такой корабль, как «Белогорье» со своими сверхзвуковыми крылатыми ракетами. Недаром корабли такого класса были признаны «убийцами авианосцев». Янки всегда уважали силу, если не сказать больше – уважали и боялись силу, способную им противостоять.
Для усмирения аппетита авианосца «Теодор Рузвельт» и готовилось «Белогорье». Приказано было забыть практические стрельбы, командование посчитало, что экипаж и без них готов выполнить поставленные задачи. Приказано было полностью загрузить боевой комплект вооружения, а это внушительный арсенал, и готовиться к выходу в море. На это у моряков всегда был один ответ: «У матросов – нет вопросов!».
Погрузка боезапаса – дело ответственное, сам командир наблюдает за этим. В число полного боекомплекта входили и две торпеды, так называемые «толстушки», которые в течение двух месяцев возило «Белогорье» без всяких замечаний. А вот по воле правительственной комиссии впоследствии такая торпеда (практическая) станет причиной трагедии «Белогорья», но экипаж об этом уже не узнает. До часа «Х» оставался ровно год.

«Белогорье» было готово к походу, и экипаж только ждал команды. Заместитель командира по воспитательной работе Алексей Тулупов, Ляхов по старой привычке звал его замполитом, проводил последнюю работу с семьями моряков, готовя их к длительной разлуке с близкими. Одним словом, все были в нулевой готовности и ждали только приказа. Последние дни Ляхова замучили бесконечные инструктажи, совещания и настовления, которые уже стали давить на психику, вызывая неуместные мысли. Было ясно, что предвидится нерядовой поход в Средиземное море, и каждый из малых и больших начальников хотя бы каким-то боком спешил приобщиться к нему. Ведь после удачи можно было сказать: «И мы пахали!», а если что не так, то откреститься: «А мы ни при чём!». Эта извечная чиновничья изворотливость раздражала… Геннадий вспомнил свою морскую молодость, когда поход на боевую службу был рядовым событием.
Он и сам не раз был участником таких походов, правда, на дизельной, но ракетной подводной лодке. Но тогда условия были иные, и в Средиземном море были наши атомоходы, такие же «убийцы авианосцев» первого поколени – «раскаладушки», как их называли флотские юмористы из-за подымаемых контейнеров в надводном положении. В подводном же положении газоотбойники этих контейнеров создавали такой шум, что янки называли лодки этого типа «ревущими коровами». Но и их янки стали побаиваться после того, как одна из них в 1967 году прошла незамеченной через Гибралтарский пролив и в течение двух месяцев скрытно контролировала действия 6-го флота США. Говорят, что из-за шумности натовцы принимали её за надводный корабль-транспорт и не обращали на эти шумы внимания. Так она ночью и форсировала пролив, прикрывшись надводным кораблём, а натовские наблюдатели не удосужились проверить поверхность пролива прожекторами. Сейчас, когда наши атомоходы хотя и не ходят в Средиземное море, но обстановка усложнилась. Янки умеют извлекать уроки из прошлого.
Такие мысли одолевали командира «Белогорья». Потому что он, как никто другой, понимал, что главной точкой похода будет незаметный проход из Атлантики на оперативный простор Средиземного моря. Это слабо представлял даже Командующий флотом с его опытом многочисленных «автономок» в прошлом. Он плавал на «стратегах», а они службу несли на атлантических просторах, а тут нужно было проскользнуть сквозь бутылочное горлышко… Но задача была поставлена, и приходилось думать, как её лучше выполнить. Сигнал на выход «Белогорье» получило в ночь. Старпом откорректировал у оперативного дежурного списки уходящих в поход и прибыл на лодку, а Ляхов, получив последние указания, последовал за ним. «Белогорье» без всякой помпы проводов, отдав швартовы, медленно стало выходить из бухты. Все выходы на боевую службу подводники начинают ночью, потому что вся их работа сплошная тайна, а любая тайна опасается видимости. 

Выйдя в Баренцево море, лодка погрузилась, легла курсом на запад, нацелевшись «за угол». Ляхов, посоветовавшись со своими помощниками, решил на неделю отменить всякие занятия и тренировки, дать команде отдохнуть от базовых предпоходовых хлопот. А командиру было не до отдыха, он постоянно думал о поставленных задачах. «В Средиземном море, – гадал он, – будем действовать по обстановке, а вот как туда проникнуть, не обнаружив себя, – вопрос сложный…»
Но пока предстояла Атлантика до Азорских островов включительно. Это как бы «контрольный выход» – если всё хорошо пойдёт, то приступим и к основной задаче. С древних времён Средиземное море без преувеличения было колыбелью цивилизации, отсюда пошло развитие нашего человечества. Это узел мировой политики и экономики. Отлично понимая это, янки практически отсюда давят на три континента. Понимали это и в Союзе, тратя немалые деньги на содержание Средиземноморской эскадры. Но потом наступили печальные времена не только для Флота, но и для России. Мы утратили многие позиции в мире, в том числе и в Средиземном море. Но виноват в этом не народ, а бездарные правители, которые, ссылаясь на волю народа, никогда не знали его нужд и желаний, да и Родину они не очень любили. И вот теперь всё утраченное нужно как-то возвращать. В этом смысле миссия «Белогорья» будет в какой-то степени знаковой. Так думал командир Ляхов, да и другие члены экипажа чувствовали и понимали это.
«Первый командир “Белогорья” Виктор Рогов передал мне славный экипаж, да и с “Волжанска”, где я был около пяти лет старпомом, кое-кого прихватил с собой, – размышлял Геннадий, – так что уверенность в команде есть, а вот лодка ещё должна показать себя, ведь стоять у пирса не доля корабля. Дальние походы – школа не только для людей, но и кораблей».
Первый этап плавания в Атлантике прошёл успешно. Экипаж притёрся к «железу», а лодка не подвела, показав все свои хорошие качества. Можно было приступать ко второму этапу похода.
Прибыв в район пролива Гибралтар со стороны Атлантики, командир «Белогорья» начал наблюдение и разведку для принятия решения. Здесь он и получил радио о том, что в Средиземном море ожидается смена авианосно-ударных групп. На смену авианосцу «Теодор Рузвельт», координирующему бомбёжку Югославии, шёл другой президент «Дуайт Эйзенхауэр». «Хорошая компания, – подумал Ляхов, – надо воспользоваться этим». Авианосцы, чтобы не вызывать любопытства прибрежных жителей, обычно проходили Гибралтарский пролив ночью. Этим и решил воспользоваться командир Ляхов.
Затаившись у входа в пролив, «Белогорье» ждало. И вот огромная туша авианосца стала втягиваться в пролив, а за ним с носа и кормы, как сторожевые псы, следовали корабли охранения. В их составе должна быть и подводная лодка, на что и рассчитывал Ляхов, готовящийся на некоторое время подменить её. «Пока надводное охранение разбирётся, чья это субмарина, мы растворимся в Средиземке», – рассуждал Ляхов.
Пристроившись за кормой «президента», «Белогорье» вошло в пролив. Пока всё шло по плану. Гидролокаторы охранения не работали, значит наверху тревоги не было. И вот по расчёту за 15 минут до выхода из пролива начались посылки гидролокатора, пока не направленно. Стало ясно – что-то заподозрили. Надо было спешить. Увеличив скорость, «Белогорье» вырвалось на просторы Средиземного моря, начав игру в кошки-мышки с мощным противником. Всё-таки абсолютно скрытно пройти пролив не получилось, на это мало кто и расчитывал как в штабах, так и на лодке.

«Белогорье» оказалось для янки сюрпризом. Они не ожидали такой прыти от русских. Они уже думали, что «русский медведь» перестал плавать, а тут!.. Это не какая-то «ревущая корова», а современная малошумная субмарина, с которой долго не могла держать контакт даже шпионская американская АПЛ «Мемфис». Среди 6-го флота США поднялась паника, какой не наблюдалось со времени противостояния с 5-й ОПЭСК ВМФ СССР. Можно представить их состояние, когда в момент бесконтрольного господства появился такой противник, который дышит тебе в затылок, а с какой стороны он, ты не знаешь. 
«Игры» в Средиземном море стали похожи на погоню щуки за ершом, который то и дело грозил ухватить щуку за хвост. А щука, даже обнаружив ерша, не могла его схватить – слишком колючий!
Все силы НАТО в Средиземном море были брошены на обнаружение и слежение за «Белогорьем», что недёшево обошлось Штатам. Этого они не могли простить «Белогорью», за которым началась слежка и после завершения его боевой службы.
Возможно, присутствие «Белогорья» в Средиземном море в 1999 году в какой-то мере способствовало прекращению бомбёжек Балкан, как в своё время в 1967 году пребывание АПЛ «К-131» в этом море прекратило наступление израильских войск на Дамаск. 6-й флот ВМС США тогда так и не обнаружил эту «ревущую корову», но заявление Советского правительства не было блефом – «корова» была!
Всё это Ляхов узнал уже после возвращения домой, а сейчас «Белогорье» под его командой просто выполняло свою работу, защищая интересы своей страны, которая поднималась с колен после всех унижений.
Около месяца продолжались «гонки» в Средиземном море. Кончался предписанный срок патрулирования, и надо было думать о выходе через тот же пролив Гибралтар на просторы Атлантики и возвращении домой.
Ляхов предвидел, что «Белогорье» будут сторожить у пролива, но его теперь не очень волновала скрытность. «Главное – вырваться в Атлантику, а там мы сумеем оторваться», – размышлял он. Лодка показала себя с лучшей стороны, расчёт был на внезапность.
Обычно атомоходы форсировали пролив в подводном положении ночью. Это стало шаблоном. Ляхов решил нарушить этот порядок. Приблизившись к проливу ночью, «Белогорье» дало себя обнаружить и показало, что оно отрывается от преследователей в сторону Средиземного моря. Силы поиска посчитали, что «Белогорье» отказалось от форсирования пролива, ведь уже наступал рассвет. Усыпив бдительность преследователей, «Белогорье» резко изменило курс, устремившись в пролив. Конечно, в проливе лодку обнаружили, но дело было сделано – вот он Атлантический океан, а это простор…
Впереди была Родина!
«Белогорье» после многих напряжённых миль боевой службы, выполнив все поставленные задачи, подходило к родной базе. Целых два месяца моряки не видели неба над головой, не дышали морским воздухом. Что ждало их впереди? Но это уже тема другого рассказа «Роковой выход»…

Р. S. К слову, из последних сведений по делу гибели «Курска» не «толстая торпеда», а подлодка – шпион США «Мемфис», которая гонялась за «Белогорьем» в Средиземном море, причастна к трагедии АПЛ «Курск» в Баренцевом море 12 августа 2000 года.