Почему Румыния видит в России врага?

В Национальной стратегии обороны Румынии на 2020-2024 г. Россия признана враждебным государством, представляющим угрозу для Черноморского региона. Для тех, кто следит за внешнеполитической активностью Румынии, это не стало неожиданностью.

Агрессию по отношению к России Бухарест начал проявлять сразу после распада СССР. До этого румынские официальные лица тоже позволяли себе высказывания, противоречащие интересам Москвы, но после 1992 г. такое поведение стало для них нормой. Истоки этого конфликта заложены в самой формулировке единства румынской нации, которое Бухарест понимает как единство происхождения, языка, истории и духовности.

Такой подход не позволяет признать равноправным своеобразие тех, у кого общее происхождение с румынами, но не общая история (молдаване). Или тех, у кого разное с румынами и происхождение, и история, и язык (трансильванские венгры). Славянство румынская идеология воспринимала как нечто чуждое и по происхождению, и по языку, и по истории.

С духовностью сложнее. И Россия, и Румыния – православные страны. Как разделить духовность латинского по происхождению румынского народа и славян-русских? Министр пропаганды в прогитлеровском правительстве маршала Антонеску Никифор Крайник (румынский Геббельс), имея богословское образование, постарался это сделать.

В его изложении румыны, будучи самым восточным романским народом, самой историей предназначены для лидерства в православном мире. Румынское православие по своей природе – это религия по инициативе «снизу», в отличие от русского православия, как религии по инициативе «сверху». Румынский народ крестился сам, румынские правители не крестили его своим указом, как русских, и потому румынское православие – качественное, а русское православие количественное.

Россия лишь потому сумела перехватить у Румынии лидерство в православном мире, что крупнее неё по размерам и численности населения. А так румынское православие чище, полнее, светлее и добрее. Напомним, это говорил министр прогитлеровского правительства Антонеску, далёкого от человеколюбия. В голове Крайника одновременно и гармонично уживалась идея румынского православия и идея союза с нацистами ради продвижения на восток и строительства Великой Румынии и Великой Германии на обломках СССР.

Нелепость богословско-политической теории Крайника очевидна, но в современной Румынии этот персонаж – уважаемая историческая личность. В 1994 г. его признали полноправным членом румынской академии наук.

Для идеологии румынской нации всегда было сложно чётко определить свои собственные границы. На востоке румыны сливались со славянами, что отразилось даже в их языке, на западе, севере и юге – с немцами, венграми, болгарами.

В румынском остаётся много русизмов даже после многократных кампаний по замене славянизмов латинскими, французскими, итальянскими словами. Молдаване – народ, сформировавшийся на соприкосновении ареала культурного влияния латинской Румынии и славянской России. Хронологически молдаване появились первее румын (румынское государство и нация окончательно сложились только в XIX в.), и это не молдаване – восточная разновидность румын, а румыны – западная разновидность молдаван.

Молдаване раздражают румын своей укоренённостью в русской культуре, и потому воспринимаются Бухарестом как румыны второго сорта, испорченные славянским влиянием. Бухаресту важно вытеснить русское культурное влияние из Молдавии, заменив его тем пропагандистским новоделом, который изобрели румынские идеологи XIX в.

Контроль над Молдавией нужен Румынии не ради эфемерного единства румынской нации. Это путь к контролю над Днестром, по которому, как полагают румынские геополитики, проходит естественная восточная граница румынского народа. Только в таком случае ареал расселения румынской нации превратится в территориально прочную конструкцию, простирающуюся от Днестра на востоке до Трансильвании на западе.

Контроль над Днестром опосредованно усилит позиции Бухареста в Чёрном море – единственном, которое связывает Румынию с внешним миром. В румынской геополитике Чёрное море – это символическое расширение устья Дуная, а Дунай – река, превращающая румын в черноморскую нацию. Днестр, Дунай, Трансильвания, Чёрное море – таковы географические константы существования единого румынского государства.

Как назло, кроме Румынии, а также союзных ей в рамках НАТО Турции, Болгарии и покорных перед Западом Грузии и Украины, выход в Чёрное море имеет ещё и Россия – единственная православная держава в мире, обладающая полноценным внешнеполитическим суверенитетом. Россия не даёт Бухаресту окончательно превратить Чёрное море в «румынское озеро» (этот термин используется румынской прессой). Получается парадокс – черноморская нация румын не обладает полноценным лидерством в Чёрном море!

Дело в том, что до ХХ в. румыны не особо очаровывались Чёрным морем и черноморской нацией себя не считали. Это «очарование» им позже внушили политики, поставившие целью расширить зону влияния Румынии, и контроль над Чёрным морем даёт такую возможность. Чёрное море через Кавказский перешеек связано с Каспием, и лидерство на Чёрном море означает для Румынии усиление своего влияния на Кавказе с перспективой его распространения на Каспийский регион.

Но вот незадача! На Кавказе опять есть Россия, и ей же принадлежит часть акватории Каспия. Какой выход у Бухареста? Правильно, оппонировать России в международной политике по всем азимутам, что он и делает. Бухарест не признаёт воссоединение Крыма с Россией по итогам референдума в марте 2014 г., требует вывести российских миротворцев с берегов Днестра (из Приднестровья), активно участвует в расширении НАТО на восток и приютил американские военные базы.

Чтобы Румыния поднялась, Россия должна упасть, но признаков упадка российское государство не демонстрирует. Вот и закладывает Бухарест в свою стратегию национальной обороны планы дальнейшего противодействия России и её союзникам. Мира и стабильности Черноморскому региону это точно не прибавит.

Художник: Михай Даскалу