Московская ПВО против 2-го воздушного флота Третьего Рейха

9 июля 1941 г. Государственным Комитетом Обороны было принято постановление №77сс «О противовоздушной обороне Москвы». В постановлении были определены мероприятия для «... усиления средств противовоздушной обороны гор. Москвы, а также прикрытия объектов промышленного оборонного значения».
Ровно через месяц после вероломного нападения на Советский Союз в ночь на 22 июля 1941 года Берлин первый раз попытался отбомбиться по столице нашей Родины – Москве.
Причина, по которой Москва целый месяц после начала войны не была под прицелом немецких воздушных ассов, проста. Нужно было поддержать наступающие немецкие дивизии для дальнейшего развития первоначального успеха, обусловленного вероломным, внезапным массированным нападением по всей линии фронта с юга на север, общая протяженность которой составляла около 6 тысяч км. К тому же этот «успех» нужно было закрепить.
Но как только враг почувствовал, что твёрдо стоит на захваченной земле и, к тому же, на отдельных направлениях стремительно продвигается вперёд, то бросил всю мощь 2-го воздушного флота на Москву, а это свыше тысячи боевых машин под управлением проверенных в боевых условиях немецких ассов, за плечами которых уже были мирные города Польши, Югославии, Греции, опыт войны в Испании, бомбардировки Франции и налёты на Лондон.
Ударным звеном была 53-я авиационная эскадра дальних бомбардировщиков «Легион Кондор», лётчики которой уже успели «прославиться» как хладнокровные убийцы жителей городов. Добавим к этому 4-ю бомбардировочную эскадру «Вевер» на «Юнкерсах-88». Их самолёты бомбили Лондон, Ливерпуль, Бирмингем, Бристоль.
Одновременно с южного направления в район Барановичей передислоцировалась 55-я эскадра дальних бомбардировщиков, а в район Бобруйска – 28-я эскадра. Для обеспечения массированного удара с воздуха по Москве была задействована также эскадра особого назначения «Гриф» и 100-я бомбардировочная группа.
К середине июля 1941 года авиационная группировка, нацеленная на Москву, насчитывала более 300 одних только бомбардировщиков. 2-й воздушный флот всей своей мощью вместе с группой немецко-фашистских армий «Центр» представлял серьёзную угрозу нашей столице.
Генерал-фельдмаршал Кессельринг, в чьей власти находился 2-й воздушный флот, заверил Гитлера, что Москва в скором времени будет взята. Но лёгкой прогулки, как это было в Западной Европе, не получилось.
Яростное сопротивление Красной армии и продуманная воздушная оборона, как в самой Москве, так и на подступах к столице, быстро сбили спесь с «рыцарей» с Железными крестами и крестами на крыльях.

В романе «Ангел Рейха» британской писательницы Аниты Мейсон, повествующем о лётчице люфтваффе Ханне Рейч, есть такие строки:
«…И Эрнст рассказал мне. Он рассказал мне всё, что узнал от Плоха. Я неподвижно сидела в кресле, а Эрнст тихим ровным голосом рассказывал об ужасах, недоступных человеческому пониманию. О людях, которых убивают как скот – систематически и хладнокровно – только потому, что они не той национальности. Об оврагах, которые используют в качестве могил; о целых местностях, превратившихся в огромные кладбища; о массовых убийствах, когда смерть отдельного человека теряет значение. О бульдозерах, которые снова и снова разравнивают землю, уминая груды разлагающихся тел. Он сказал, что эту работу выполняют не только люди Гиммлера, но также военнослужащие строевых частей. Плох ясно дал понять, сказал он, что это не какое-то чудовищное отклонение от плана. Это и есть план…»

Высокомерные арийцы высшей пробы, спускаясь на парашютах и попадая в плен к нашим красноармейцам, на допросах, закинув ногу за ногу, отказывались давать показания «недочеловекам» (Der Untermensch).
Что бы не было кривотолков и разночтений по этому поводу, буквально всего лишь один абзац из брошюры, изданной в Германии в 1942 году.
«Так как ночь восстаёт против дня, как свет и тьма находятся в вечной вражде – так и недочеловек является величайшим врагом человека, господствующего в мире. Недочеловек – это биологическое существо, созданное природой, имеющее руки, ноги, подобие мозга, с глазами и ртом. Тем не менее, это ужасное существо является человеком лишь частично. Оно носит черты лица подобные человеческим – однако духовно и психологически недочеловек стоит ниже, чем любое животное. Внутри этого существа – хаос диких, необузданных страстей: безымянная потребность разрушать, самые примитивные желания и неприкрытая подлость. Недочеловек – и ничего более!».

Уже в течении двух-трёх месяцев картина резко поменялась, как по составу экипажей, так и по восприятию «этих невообразимых русских» со стороны чистокровных арийцев.
Гофман фон Вальдау, генерал-майор, начальник штаба люфтваффе: «Качественный уровень советских лётчиков куда выше ожидаемого...» 
Особенно немцев шокировали авиационные тараны и огромный уровень потерь.
В протоколах допросов многочисленных экипажей сбитых немецких самолётов отмечалось, что авиация Третьего Рейха несёт большие потери от плотного огня наших зенитчиков. Те самолёты, экипажам которых посчастливилось вернуться на свои аэродромы, были зачастую сильно повреждены осколками снарядов. Им требовался серьёзный ремонт, а некоторые ремонту уже не подлежали и списывались в утиль.
Это поняли и в Берлине. На самом высоком уровне, с помощью специальной комиссии германского генерального штаба, был сделан вывод об ошибочном представлении о слабой противоздушной обороне в СССР.

К началу налётов фашистских ястребов на нашу столицу Московская противовоздушная оборона имела на вооружении 585 боевых самолёта, из них 245 истребителей И-16 и И-153 и 340 новых – Як-1, МиГ-3, ЛаГГ-3, но не хватало опытных пилотов, в совершенстве владеющих новыми образцами истребителей, особенно для полётов ночью. 
Сложной задачей для лётчиков противовоздушной обороны была борьба с истребителями противника, превосходившими наши истребители в скорости и вооружении.
Всего за время бомбардировок на город было сброшено 1445 фугасных бомб, что составляет лишь девятую часть от общей бомбовой загрузки. Остальной смертоносный груз попал не по назначению и был сброшен либо на подступах к Москве, либо на заведомо ложные объекты, дезориентирующие немецких пилотов. Из числа тех бомб, что достигли цели – 108 фугасов не разорвалось. За пределами столицы наши сапёры обнаружили 164 неразорвавшиеся фугасные бомбы. Что нельзя трактовать как чисто технический брак.
Очевидно, что на заводах, где изготавливали «подарки» для жителей столицы, работали люди, намеренно допускавшие брак, в результате чего взрыватели не срабатывали.
В связи с этим вспоминается достаточно курьёзный случай даже для такого сурового времени. Во время одного из налётов гитлеровских ассов бомба упала во двор дома, где когда-то жил и работал над созданием своего знаменитого словаря Владимир Иванович Даль. Бомба не взорвалась. Внутри вместо взрывателя в ней был чешско-русский словарь.

Шесть месяцев 2-я Воздушная пыталась пробиться в лоб к Москве сквозь нашу противоздушную оборону.
Тактика Кессельринга была прямая и незамысловатая, любой ценой прорваться в воздушное пространство над Москвой и там отбомбиться по полной загрузке. Такая тактика определялась больше политическими целями, чем военными. Только вот «любая цена» стала столь тяжёлой, что в дальнейшем пришлось эту тактику менять, а позже и вовсе отказаться от такого твердолобого «манёвра». 
Казалось, что все условия для успешного «завершения воздушной операции» у фрицев есть. Фронт на расстоянии нескольких десятков километров от Москвы, что позволяло при налётах на сердце нашей Родины использовать в качестве поддержки и защиты тяжёлых и неманевренных бомбардировщиков фронтовую авиацию, с учётом минимального времени подлёта.
Однако даже в таких «тепличных» условиях, Берлин в первом полугодии войны потерял 952 единицы из состава 2-ой Воздушной. К тому же это были в основном тяжёлые бомбардировщики с экипажем из 4-5 человек, подготовленных немецких ассов с большим опытом войны в Европе. Невосполнимые потери и значительный урон.
Налёты проводились каждые сутки, в основном в ночное время, в течение 5-6 часов, в несколько волн. Сразу 150-250 бомбардировщиков в каждой волне, плюс истребители. 
Враг при этом нёс тяжёлые безвозвратные потери, 10 и более процентов от общего числа каждой воздушной эскадры.
Что стало для немецкого командования полной неожиданностью. По предыдущему опыту в Европе, потери составляли не более 3 процентов.
Элитные эскадры Германии были посрамлены и разбиты в пух и прах под Москвой.
«Кондор», «Гриф». Именно они сравняли с землёй испанскую Гернику, английский Ковентри, бомбили Лондон, Париж и другие европейские столицы. Эскадра «Кондор» потеряла под Москвой 70% своего боевого состава, другие эскадры – от 30 до 50%. Это был провал всей воздушной операции в рамках плана немецкого генштаба «Барбаросса».
И это была одна из наших первых побед над по-настоящему сильным и опытным противником, повергшим всю Европу силой своего оружия.
Вклад противоздушной обороны и простых москвичей в её составе, тушивших «зажигалки» на крышах, в завершении битвы за Москву трудно переоценить. В результате чего немецкие войска откатились от столицы на 150 – 200 км…