Нерусскоязычный Пушкин, или Украинский суд по рекомендациям Третьего рейха

О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух…

Эти строки Пушкин написал предположительно в конце декабря 1829 года через несколько лет после посещения Киева. Того самого Киева, который:

То ль дело Киев! Что за край!
Валятся сами в рот галушки,
Вином – хоть пару поддавай,
А молодицы-молодушки!

Ныне открытия в Киеве, что ни день, но отнюдь не чудные, дух зело смраден и тлетворен, а лидирует в таких открытиях в последние дни Конституционный суд Украины. Вот появилось в открытом доступе его решение о соответствии конституции закона «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного», более известного как «мовного» закона и закона о тотальной украинизации Украины – и, уж простите за повторение однокоренных слов, сразу новые открытия в дополнение к уже открывшемуся.

Одно из таких открытий сделала блогер Мирослава Бердник, которая, к слову, называет себя украиноязычной украинкой:

«Плагиаторы из КСУ легализовали нацистскую доктрину языковой политики на оккупированных территориях.

Каждый раз, когда снова и снова перечитываешь решение Конституционного суда по закону о тотальной украинизации, открываются все новые позорные грани этого решения.

Когда в очередной раз читала решение КСУ о языке, нашла массу цитат разного рода псевдолингвистов, в том числе и Ирины Фарион! Вы представляете? В решение суда незакавыченные чужие абзацы. Т. е. если называть вещи своими именами – Конституционный суд в лице основного докладчика – судьи Сергея Головатого совершил плагиат!».

Вот, к примеру, бывшая коммунистка, а ныне откровенная нацистка, Фарион, та самая Фарион, которая в детском саду рассказывала детям, что «Маша – форма не наша»: «І навіть більше, у бездержавний період саме українська мова заступала собою відсутність української держави як основної форма буття етнонації» («И даже больше, в безгосударственный период именно украинский язык заполнял собой отсутствие украинского государства как основаная форма бытия нации»).

А вот Конституционный суд Украины: «У бездержавний період саме українська мова заступала собою відсутність Української держави як основної форми інтегрування й буття етнонації» («В безгосударственный период именно украинский язык заполнял собой отсутствие Украинского государства как основной формы интегрирования и бытия этнонации»).

И это не единственный пример.

Но на этом открытия не заканчиваются. Далее у Мирославы Бердник:
«Решение КСУ легализовало нацистскую доктрину языковой и культурной политики на оккупированных территориях, которую создал руководитель отдела и социолингвистического отделения СС в отделе прикладной социологии языка Аненэрбе Георг Шмидт-Рор. Вот некоторые цитаты из его работы «О необходимости тайного отдела языковой политики»:
– Под предлогом права нации на самоопределение необходимо создать этим племенам собственное национальное сознание, которое бы находилось в подчеркнутой оппозиции к русскому. Украинцам необходимо создать свой шрифт…, свой словарный запас, сознательно отдаляющий его от русского языка. От того, будет ли достигнута эта цель, вполне может зависеть судьба грядущих веков.
– Управление языком – это управление народом. Искусственным введением определенных слов и понятий вполне можно влиять на носителей языка, заставлять их думать и действовать по-другому. Сознательное создание украинского языка создаст соответствующий языку новый народ.
– Расширение сферы распространения определённого языка расширяет и власть народа — носителя этого языка. Из этого следует не только то, что необходимо распространить немецкий по всему миру в качестве языка международного общения, но и, например, можно сократить сферу влияния русских, если заставить украинцев говорить только на украинском.
– Умелая игра на языковых конфликтах в Украине приведет к «уменьшению национальной энергии» народа».

Но и это не главное открытие. Выдержки из решения суда в переводе на русский язык:

«Вычленить «русскоязычных граждан» (кавычки, как в оригинале, – М.К.) Украины как социально-демографическую группу невозможно».

«… Искусственное создание в Украине «русскоязычных граждан» является результатом длительной политики русификации не только этнических украинцев, а и представителей разных национальных меньшинств».

«Предписания Конституции Украины, прежде всего статей 10 и 11, определили такую модель языкового бытия социума, которая призвана обеспечить переход от русско-украинского двуязычия (с отчетливым преобладанием русского языка над украинским в большинстве определяющих участков использования языка) к утверждению украинского языка во всех сферах общественной жизни на всей территории Украины. Такой переход еще не завершен, его логическим следствием является изменение пространства функционального поля русского языка в Украине, в частности его сужения, объективно обусловлен изменением функционального статуса этого языка, определенного Конституцией Украины. Сейчас все раньше «русскоязычные гра ждане» Украина все больше становятся активно или пассивно украиноязычными (а во многих коммуникативных ситуациях – исключительно украиноязычными), а часть из них – также кримско-татарскоязычными, польскоязычными, белорусскоязычными, венгероязычными, румыноязычными, болгарскоязычными и тому подобное. В контексте псотавленного в конституционном представлении вопроса существенно важным является то, что «русскоязычные гра ждане» Украина не представляют единой социальной единицы – такой, что как группа лиц (круг лиц) имеет право на юридическую защиту как этническая или языковая единица (группа), является политическим конструктом, а не юридической категорией, на которую может распространяться режим правовой защиты, гарантированный соответствующими предписаниями Конституции Украины и инструментов международного права. Словосочетание «русскоязычные граждане» является выражением из сферы политической риторики, перешло в бытовое использование, однако ему не хватает не только юридической, но и семантической определенности».

Попросту говоря, дискриминации русскоязычных граждан на Украине в принципе не может быть в принципе по причине отсутствия таких граждан. И даже 8 миллионов русских на Украине не русскоязычны, а посему не подвергаются никакой дискриминации. И даже Пушкин, попади он каким-то чудесным образом в нынешний Киев, если его угораздило бы стать гражданином Украины, сразу же перестал бы быть русскоязычным.

Но при этом цинично от того же суда: «На уровне государственной политики, которую законодатель определил законом, возможности реализации языковых прав русскими как национальным меньшинством никак ограничены, содержание и объем таких прав не сужен».

И наконец, как явка с повинной, собственноручное признание судей, почему государство, в котором нет, ну, никакого нацизма, всеми силами старается запретить русский язык: «Объем реального использования русского языка в Украине по многим показателям является равным или выше объемов использования государственного языка, что может привести вытеснения украинского языка на функциональную периферию».