Морской ангел и бандеровское золото

Как фронтовик воспитывал в лагере головорезов ОУН 

После окончания Великой Отечественной руководство Красной армии основные усилия сосредоточило на уничтожении банд националистов в Западной Украине. В лагеря НКВД потоком пошли осужденные боевики-бандеровцы. Для украинских душегубов в 1948 году организовали даже особые лагеря – Особлаги. Но из-за большого наплыва контингента руководство ГУЛАГа вынуждено было селить их вместе с «блатными», «бытовиками», рецидивистами, поляками и русскими. По свидетельству заключенных, в лагерях западенцев не уважали, над ними часто подтрунивали. «Эй, хэрой, йди до мэнэ! Швыдко!» – часто можно было услышать подобное обращение к арестанту с Западной Украины.
Диссидент и правозащитник Лев Копелев, отсидевший 10 лет в Унжлаге, так описывал западноукраинский контингент своего лагеря: «Эти бандеровцы и полицаи нас с вами зарезали бы, если бы только могли. А уж поделиться с голодным – никогда. Я их знаю, всю жизнь прожил рядом. Они страшная публика. Жадные, скупые, русских и поляков ненавидят, а уж про евреев и говорить нечего, они их убивали и продавали – первые помощники немцам были».

Сегодня мало об этом пишут, но как свидетельствуют документы, в лагерях заключенных порой шли полноценные войны, где за верховенство власти и жизнь под солнцем сталкивались разные группировки. По частоте упоминания в лагерных документах сразу за ворами шли оуновцы. Бандеровцы также стремились занять лагерные посты, доступные для заключенных. Ради этого они шли на запугивание зэков из других группировок.
Большинство бандеровцев были осуждены на 20–25 лет и потому не боялись получить дополнительные сроки, что делало их более решительными. К примеру, в одном из особых лагерей Казахстана – Степлаге в начале 50-х годов прошлого века бандеровская община представляла собой необузданную и дикую силу. Чаще всего выходцы из западных регионов Украины имели неполное начальное образование, многие и вовсе были неграмотными. Можно написать целое исследование по поводу на первый взгляд странного явления: у загнанных в нечеловеческие условия людей каждый прожитый день был наполнен не только изнурительным трудом, но также непримиримой озлобленностью и враждой между москалями и западенцами.

ПОПАВШИЙ В СМЕРТНИКИ

В первых рядах лагерной войны с бандеровцами оказались бывшие фронтовики. Один из них – морской пехотинец Дмитрий Вонлярский, которого еще называли в обиходе Морской ангел. Это прозвище он получил из-за татуировки ангела, набитой у него на спине. В составе бригады морской пехоты он участвовал в жестоких боях с фашистами под деревней Языково, которая трижды переходила из рук в руки. При жестоких морозах, когда отказывала СВТ, действовал ею как дубиной в рукопашных схватках, а подчас и ножом. Немцы моряков в плен не брали, а моряки – немцев.

В одном из боев под Солнечногорском Вонлярский был тяжело ранен, попал в госпиталь в городе Иванове. Грозила гангрена с ампутацией ноги. Но ногу врачи отстояли. После излечения в 1942 году его направили в парашютно-десантный батальон. Кое-кто сразу посчитал их смертниками. Прыгал с парашютом, осваивал приемы рукопашного боя, стрелял из любого положения из всех видов оружия, в том числе немецкого, метал гранаты и ножи. Участвовал в январской операции 1944 года по высадке морского десанта на мыс Тарханкут в Крыму. В самый ответственный момент, когда погиб командир десантно-штурмовой группы лейтенант Н. Кротов, горстку морских пехотинцев в огненном вихре возглавил старшина 1-й статьи Дмитрий Вонлярский, и они двое суток отражали беспрерывные атаки немцев.
Вот как отмечен этот эпизод в героической летописи Черноморского флота: «Среди моряков-парашютистов был Дмитрий Вонлярский. Пройдя через штормовое море на шлюпке, он высадился на берег и заменил выбывшего из строя командира десантной группы. Далее с другом Василием Перевозчиковым они первыми ворвались в окопы на высоте 164,5, которая оказалась в центре борьбы и не раз переходила из рук в руки. Василию Перевозчикову оторвало руку. За тот бой друзья были представлены к званию Героя Советского Союза». Однако некоторое время спустя вызванный на командный пункт Приморской армии гвардии старшина 1-й статьи Вонлярский получил из рук маршала Климента Ворошилова орден Красного Знамени.
Позже за доблесть и героизм в операции по захвату контрольного пленного в районе Будапешта 26 января 1945 года гвардии старшину 1-й статьи Вонлярского наградят вторым орденом Красной Звезды.

«БИТИЕ ОПРЕДЕЛЯЕТ СОЗНАНИЕ»

Но так сложилась судьба, что в 1945 году бравый морской пехотинец, орденоносец Вонлярский был обвинен в избиении владельца кафе в освобожденной Венгрии. Он с Петром Морозовым зашел в одном венгерском городке в ресторанчик промочить горло, а главное – обмыть полученную за днепровско-бугскую переправу Петькину звезду героя, которая нашла-таки его.
Сначала вели себя тихо и благородно. Выпивки, что выставил хозяин, показалось мало. Но мадьяр отказался продать морским пехотинцам вино да еще при этом обозвал старшину 1-й статьи руссиш швайн. Ну и получил за это сполна. А Вонлярского судил военный трибунал, и он, получив пять лет, оказался в харьковской тюрьме. Правда, задержался здесь ненадолго. В том же году с группой осужденных моряков совершил побег. Пять лет находился в розыске, пока его все-таки не арестовали. В начале 50-х, получив уже 10 лет заключения, морской пехотинец был сослан в Якутию.
На золотом прииске в Индигирском воспитательно-трудовом лагере фронтовик столкнуться с теми, против кого еще совсем недавно воевал. Из-за своего крутого нрава Вонлярского поместили в штрафной изолятор, где уже обитали бандеровцы. Встретили они его неприветливо. Здоровенный детина, судя по всему, их «старшой», посмотрел на Дмитрия и процедил: «Ось ты и прыплыв, комуняка. Зараз будэмо вбываты!».

Знал бы этот бандеровец фронтовую биографию и прошлое морпеха, наверное, этого бы не говорил. Его дед – Оверко Вонлярский из запорожских казаков, отец – Дмитрий Оверкович Вонлярский упоминается в мемуарах известного советского военачальника генерал-лейтенанта А. Игнатьева «50 лет в строю» как особа, приближенная к императору. Дед по линии матери – отличившийся в Первую мировую войну генерал Михаил Николаевич Вавилов, революцию и Гражданскую войну воспринял как трагедию России. Он не встал на сторону красных, но и не оказался в рядах белых. Оставшись жить в Москве, не раз вызывался в ЧК, где интересовались, почему он – заслуженный царский генерал – не стал ни на одной воюющей стороне и не бежал за границу. Его ответ: «Русский не должен воевать против русского. Я люблю свою Россию, здесь и помру».
Бандеровцы обо всем этом не ведали и были уверены, что фактор большого численного перевеса (пятеро на одного) окажется решающим. Но морской пехотинец решил «вбываты» первым, причем очень жестко. В юности он занимался боксом и, не раздумывая, нанес детине резкий апперкот с правой. Тот, как куль с мукой, рухнул на пол без звука. После секундного замешательства остальные четыре бандеровца кинулись на морпеха. Пространство было ограниченно, поэтому они не могли напасть одновременно. Вонлярский к тому же отошел к стене, чтобы исключить заход кого-то из них за спину. Серией ударов вырубил еще двух. Остальных сгреб в охапку и отбросил в дальний угол камеры. Потом по очереди швырнул туда же других, лежащих на полу без сознания. Действия морского пехотинца стали сигналом для многих заключенных дать отпор наглости бандеровцев.

Лагерное начальство, узнав о драке, по выходу из карцера предложило Вонлярскому возглавить новую бригаду золотодобытчиков из «воспитанных» им головорезов ОУН. Получив разрешение использовать в работе со сложными подчиненными принцип «битие определяет сознание», морской пехотинец стал бригадиром. И бригада бандеровцев под его руководством ударными темпами стала давать стране золото.
Амнистировали героя войны 1 сентября 1953 года. Вскоре с него сняли и судимость. А по личному распоряжению Климента Ворошилова вернули ордена и медали. До 80 лет он шофером-дальнобойщиком гонял по ближнему и дальнему зарубежью. Ушел из жизни Дмитрий Дмитриевич Вонлярский в 2007 году в возрасте 86 лет.