08 января 2022 1080

Писатель Юлиан Семёнов, конечно, намного опередил свое время. А может, и не только своё. Созданная им в конце 80-х годов газета (впоследствии и холдинг) «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО» имела бешеную популярность, ажиотажный спрос и миллионные тиражи.

При этом за ней не стояли ни олигархи со своими политическими и экономическими амбициями, ни бизнес-интересы сырьевого сектора, ни политики, боровшиеся за власть в то время. Во главу угла были поставлены журналистские расследования, оказавшиеся так необходимыми постсоветскому обществу…

Но настоящие журналистские расследования (в отличие от «сливов», «вбросов информации», или просто «фейков») редко проходят бесследно. В том числе, для самих журналистов. Череда «загадочных» смертей последовали в газете и холдинге. 

Вот что об этом пишет в недавней публикации Михаила Смиренского издание «Аргументы Недели» (рубрика «Мнение»):

«…В 1986 г. Юлиан Семёнов создает Международную ассоциацию детективного и политического романа (МАДПР), а в 1989 г. организует первую частную газету “Совершенно секретно”, которая своими публикациями и миллионными тиражами затмила славу почти всех СМИ-фаворитов тогдашнего медийного рынка. Именно в этом “семёновском” издании окрепла и получила официальный статус привычная сегодня многим читателям рубрика “журналистское расследование”.
Не секрет, что Юлиан Семёнов был тесно связан своим творчеством и со всесильным тогда КГБ. По личному разрешению Андропова писатель имел допуск во многие архивы, где знакомился с подлинными оперативными документами, которые в позднем трансформированном и художественном виде отражались в его произведениях. До сих пор бытует мнение о том, что Семёнов, дескать, и сам был аттестованным “комитетчиком”. Но его друзья и близкие эту версию категорически отрицают, хотя сам писатель, беспрепятственно по своей творческой прихоти выезжавший в любую страну и имевший за рубежом большое количество именитых друзей, конечно, мог выполнять и какие-нибудь просьбы людей в погонах. Во всяком случае, сам Семёнов никогда не отрицал, что иногда по этим просьбам с кем-то и встречался за рубежом, а то и привозил “оттуда” какую-нибудь оригинальную информацию. Ведь не за красивые глаза помещение под редакцию “Совершенно секретно” ему, говорят, помогла получить настойчивая протекция именно влиятельных товарищей с Лубянки. Если это так, то можно считать эту сделку одной из самых блестящих медийных операций всесильного ведомства.
На творческом счету Семёнова много знаковых исторических расследований, которые публиковались на страницах нового издания. Чаще всего ими занимался либо сам писатель (поиск “Янтарной комнаты”, расследование убийства актрисы Зои Фёдоровой или исчезнувшего “Золота партии”), либо его первый заместитель Александр Плешаков. Именно с этими расследованиями до сих пор связывают и череду таинственных происшествий, и внезапных смертей как самого писателя, так и его некоторых ближайших сподвижников. Например.
Весной 1990 г. заместитель Семёнова по “Совершенно секретно” Александр Плешаков, занимавшийся расследованием пропажи т. н. “Золота партии” и бывший по некоторым данным экс-сотрудником ГРУ, выехал в Париж для встречи со скандальным тогда писателем Эдуардом Лимоновым, который вроде бы обещал сообщить какие-то потребности. Тот по русской хлебосольной традиции организовал банкет в честь земляка в ресторане “Ла Куполь”, на который пригласил многих французских журналистов и издателей, в том числе – и редактора журнала “VSD”. То, что среди гостей могли оказаться агенты спецслужб, обсуждается российскими специалистами, историками и журналистами до сих пор.
Вскоре после банкета, на котором Плешаков долго о чем-то приватно говорил с главой “VSD”, уже в отеле ему стало плохо. Сотрудники советского посольства, бывшие на том рауте, по телефону портье вызвали в отель лишь посольского врача, который, к слову сказать, так и не приехал. Видя, что Плешакову становится все хуже, уже сам портье позвонил в “Скорую помощь”. Но приехавшие французские медики констатировали лишь смерть советского гостя. Вскрытие показало, что у него внезапно открылось обильное внутреннее кровотечение, которое поразило почти все внутренние органы. Такое обычно бывает при отравлениях определенными видами ядов. (Примерно такой же диагноз врачи поставили и погибшему в Москве известному своими расследованиями журналисту Юрию Щекочихину – авт.). Плешакову был всего 41 год…
Бывший в те дни тоже в Париже Семёнов узнал о смерти друга утром. Он же организовал с помощью российских дипломатов перевозку тела Плешакова в Москву в запаянном цинковом гробу. Характерно, что ни родным умершего, ни советским врачам так и не показали ни свидетельства о смерти, ни заключения о причинах смерти. Начинались множиться тайны, которые как-то незаметно со страниц семёновских детективов перешли и в его мирскую жизнь.
Гибель товарища Юлиан Семёнов очень переживал и даже как-то обронил фразу о том, что, дескать, она не станет последней среди тех, кто связан с газетой “Совершенно секретно”. Слова оказались печально-пророческими: 9 сентября 1990 г. трагически погибает протоиерей Александр Мень, бывший членом редколлегии. Убийцу священника так и не нашли, как не установили до сих пор и сам мотив преступления. Говорили, правда, что Мень вроде бы хотел предать гласности какие-то неблаговидные делишки среди иерархов РПЦ, но… Тут же стали возникать различные, в том числе и доморощенные, версии о смерти и Плешакова.
В кругах “близких к…” заговорили о том, что Плешаков, дескать, узнал от скандального Лимонова какие-то сенсационные подробности о т. н. “Золоте партии” и его исчезновении из московских партийных схронов. Впрочем, длилось это недолго: вряд ли Эдичка, изгнанный из СССР и развлекающийся на Западе, по его же признаниям, пардон, в основном оральным сексом с черными, мог что-либо знать. А если бы и знал, то и без всяких посредников тут же за хорошие бабки загнал бы сенсацию в какой-нибудь западный таблоид. Хотя бы в тот же журнал “VSD”.
Вскоре эта версия трансформировалась: пошли разговоры о том, что Плешаков якобы через Лимонова сам хотел продать какие-то убойные “золотые” материалы в тот же журнал “VSD”. Тоже не бьется: зачем ему был нужен нищий посредник Лимонов, когда Плешаков сам был знаком и с главным редактором, и с владельцами “VSD”? Ко всему, у него в руках уже была газета “Совершенно секретно”, публикации в которой мгновенно разлетались по всему миру и их тут же варварски перепечатывали западные газеты и журналы. Да и гонорары за такие материалы в “Совсекретно” Семёнов авторам выплачивал более чем щедрые.
Скоро возникла еще одна версия: дескать, Плешаков привез в Париж лично Семёнову какой-то серьезный компромат уже на самого Горбачева! Но и она оказалась сказкой: зачем тащить такой опасный во всех смыслах материал через несколько границ куда-то на Запад, если его спокойно можно было отдать в руки Семёнову в Москве? А тот бы без сомнений сделал из него “материал номера” в своей газете: скандалов и преследований Юлиан Семёнов не боялся. Скорее, боялись его, зная, что тот при необходимости может легко позвонить самому Андропову…
Еще одна версия, возможно и похожая на относительную правду: дескать, редактор французского журнала сам хотел передать советскому коллеге какую-то информацию о якобы обнаруженных им во французских банках таинственных счетах “на предъявителя”, к которым могли иметь отношения и советские партийные чиновники. Хотя как любой западный редактор, он, по законам медийного рынка, конечно же, опубликовал бы это расследование в своем журнале: зачем отдавать сенсацию куда-то в СССР, где у VSD не было ни подписчиков, ни читателей? Так это или нет, сегодня уже не узнать…
20 мая 1990 г. Юлиан Семёнов выехал на встречу с австралийским медиа-магнатом Рупертом Мэрдоком. Речь должна была пойти о покупке миллиардером газеты “Совершенно секретно” со всеми архивами или включении ее в собственный информационный холдинг. Семёнова в этой поездке сопровождала британская журналистка ВВС Оливия Лихтенштейн, которая снимала для своей редакции документальный фильм-расследование о смелом для СССР медийном проекте Юлиана Семёнова.
Незадолго до встречи писателю вдруг в машине стало плохо: инсульт! Его срочно госпитализировали, сделали операцию, но болезнь оказалась сильнее: Семёнова парализовало, и ни о какой-либо активной его деятельности речи уже быть не могло. Еще почти три года врачи ЦКБ боролись за его жизнь, которую, увы, можно уже было лишь поддерживать, но 15 сентября 1993 г. Юлиана Семёнова не стало. Его пост главреда в “Совершенно секретно” занял сын знакового советского обозревателя и тоже уже известный журналист Артем Боровик.
Конечно, сразу заговорили о том, что болезнь и смерть самого Семёнова тоже не были случайными, а стали логичным и спланированным финалом его журналистской и писательской деятельности: слишком уж много знал!
Действительно, Семёнов знал много. Долгое время он занимался поиском знаменитой Янтарной комнаты, часто выезжал за необходимой информацией за рубеж: в Германию, США, Францию, Лихтенштейн, Аргентину, Чили и т. д. Встречался со знаменитым гитлеровским диверсантом Отто Скорцени, генералом СС Карлом Вольфом, которого в “Семнадцати мгновениях весны” убедительно сыграл Василий Лановой. В тех расследованиях ему активно помогали немецкие коллеги: журналист Георг Штайн и бывший полковник МВД Пауль Энке. По некоторым данным, им действительно стали известны какие-то сенсационные подробности исчезновения в 1945 г. из Королевского замка г. Кёнигсберга ящиков с панно всемирно знаменитого шедевра, но… Вскоре Георга Штайна нашли в какой-то лесной избушке со следами жестокой насильственной смерти. Пауль Энке, работая в одном из немецких архивов, выпил в перерыве чашечку кофе, которым его угостил кто-то из сотрудников и вскоре… скоропостижно скончался. Причем со схожими, как и у Плешакова, признаками отравления. Обе смерти, конечно, остались нераскрытыми. 9 марта 2000 г. в странной авиакатастрофе погибает и ставший после Семёнова главным редактором “Совершенно секретно” Артём Боровик. Диверсия? Случайность, стечение обстоятельств? Все возможно, но как-то уж очень много этих странностей вокруг одного и того же издания… Как тут не вспомнить слова самого Семёнова о том, что всех, кто так или иначе связан с деятельностью газеты, может ожидать смерть? Особенно после гибели в декабре 1992 г. в ДТП и генерала ГРУ Юрия Гусева, который незадолго до аварии, со слов обозревателя «Красной звезды» Сергея Турченко, доверительно сказал ему о том, что доподлинно знает, где находится Янтарная комната…»

Другое любопытное интервью, сделанное Михаилом Панюковым о газете «Совершенно Секретно» и ее создателе, которое опубликовала в свое время «Экспресс-газета». Интервью с писателем и журналистом Евгением Додолевым, который вместе с Юлианом Семёновым стоял у истоков «Совершенно секретно».
«<…> 
– Семёнов, конечно же, был больше писателем, чем журналистом, – утверждает Додолев. – Он любил играть фактами, додумывать. Не корысти ради, а для придания красочности образу и сюжету. Его не жаловала либеральная общественность: считалось, что он завербован КГБ. Иначе кто еще мог бы так свободно ездить по миру, будучи беспартийным? Но в 93-м году он встал поперек дороги у слишком опасных людей.
– Давайте по порядку: как вы познакомились с ним?
– Нас свел журналист “Огонька” Дмитрий Лиханов по просьбе самого Юлиана Семёновича, который читал мои статьи. С тех пор Семёнов стал для меня человеком, которого я до сих пор безмерно уважаю и люблю. В 89-м году он мне предложил делать газету “Совершенно секретно”. Журналистского опыта у меня было много, а вот административного не имелось. “У тебя есть мое имя и “вертушка”, – успокаивал Юлиан. – Больше ничего не надо”. “Вертушка”, кто не знает, это телефон правительственной связи. Но я абсолютно не представлял, как это все работает, не разбирался в нюансах бизнеса. Придумал макет, мы с Лихановым разработали концепт и рубрикатор. А на хозяйство Семёнов поставил сотрудника АПН Александра Плешакова. Он, думаю, был из ГРУ. Деловой, порядочный, с железной хваткой. К сожалению, для него новая работа оказалась роковой…
– Его трагической судьбы мы еще коснемся. Но поначалу все ведь шло хорошо?
– Да, вполне. Под редакционное помещение нам выделили конспиративную квартиру МВД на Калининском проспекте, где специально обученные путаны вербовали осведомителей. Там на первом этаже был знаменитый магазин “Мелодия”, место приметное. Квартира была напичкана специальной аппаратурой, которую пообещали убрать. Но потом люди Плешакова все же обнаружили пару “жучков” на кухне. Перед нами извинились, мол, “забыли, не по злому умыслу”. Может, даже и не врали. У Семёнова были грандиозные планы – он хотел создать международный холдинг, чтобы снизить зависимость от советской власти. И для выхода за границу ему посоветовали взять Артёма Боровика.
– Почему именно его?
– Тёма возглавлял международный отдел у Коротича в “Огоньке”. Имел связи в США, служил в американской армии, издал про это книжку. Его жена Вероника Хильчевская, которую мы все знали и любили, была дочерью крупного украинского партийца, в детстве ей довелось сидеть на коленях у самого Буша-старшего. У Боровика я впервые увидел кредитные карточки, о которых в СССР и не слыхивали. К тому же Тёма был первоклассным журналистом. Но поначалу и Боровик, и Семёнов были против.
– Почему это?
– Юлиан Семёнов терпеть не мог отца Тёмы – известного журналиста Генриха Боровика. Там был какой-то бытовой конфликт. По-моему, Генрих привез из-за границы Семёнову лекарства и попросил за них деньги. А Юлиан обиделся. Кто там был прав, я не знаю, но, услышав про Артёма, Семёнов поморщился и сказал: “Яблочко от яблони недалеко падает!” Что же касается Тёмы, у него были другие мотивы. “Да зачем мне это? – отнекивался он. – Я работаю в органе ЦК КПСС, скоро должен партбилет получить”. Но в результате стороны договорились.
– Советская власть рухнула. Все горизонты открыты! Какую же фатальную ошибку совершил Семёнов?
– Юлиана устранили еще при Советах. Умер он в 1993 году, но за три года до своей физической смерти был выведен из строя полностью. Погубила уверенность, что с ним ничего не случится. Он погрузился в тему под условным названием “золото партии”. Как известно, в конце 80-х группа партийных чиновников и “силовиков”, предвидя крах СССР, начала активно выводить активы из страны. Финансовые потоки для помощи “нужным” режимам были фактически бесконтрольны. А надежные исполнители подбирались так. Вызывался некий офицер, которому давалось задание: “Нужно перевести десять миллионов нашим латиноамериканским друзьям!” Если выяснялось, что пара миллионов при этом оседала где-нибудь на Кайманах, на счету того офицера, то его не наказывали. Значит, не фанатик, а человек дальновидный, с ним можно работать! И после внушения, чтобы уж совсем не наглел, поручали ему все более деликатные операции.
– Извините, Женя, но смахивает на байку…
– Об этой схеме мне рассказывал не только Юлиан Семёнов, человек очень информированный, но и бывший помощник Андропова Василий Ситников, который некогда курировал всю советскую прессу и телевидение. Кстати, последний хоть и умер в преклонном возрасте, но тоже при очень странных обстоятельствах. И вот в эту-то взрывоопасную тему Семёнов и его заместитель Плешаков погрузились с головой.
– Первым погиб Плешаков, о чем вы повествуете в своей книге “Неизвестный Лимонов. Лимониана”…
– Да, там этот эпизод присутствует, потому что утром, в день своей смерти, Саша пересекался в Париже с Эдиком Лимоновым. Чистое совпадение. А целью поездки в Париж была встреча с Франсуа Моро, журналистом влиятельного французского журнала VSD. Речь на встрече шла о загадочных счетах в каком-то атлантическом банке. А сразу после обеда Плешакову стало плохо, из ушей пошла кровь, и он скончался. Мгновенно, еще раньше врачей, появились “люди из посольства”, которые полностью взяли ситуацию под контроль. В Россию Плешакова привезли в закрытом гробу, а его сыну так и не удалось получить медицинского заключения о причине смерти. В те дни я впервые увидел плачущего Юлиана Семёнова. А вскоре пришла и его очередь. На кону стояли миллиарды.
– Но ведь Юлиан Семёнов скончался после долгой болезни…
– Это так. Инсульт разбил Семёнова за 52 минуты до его встречи с представителем медиа-магната Рупперта Мэрдока, где должен был окончательно решиться вопрос по созданию международного холдинга. Мечта становилась явью. Заткнуть рот такому медиа-спруту было бы крайне сложно. Ночью после инсульта в палату к Семёнову пришли двое. Они даже не удосужились надеть халаты. После этого у Юлиана был зафиксирован повторный инсульт. Больше он не скажет ни слова…
Так получилось, что именно в эти дни мы со знаменитым британским документалистом Оливией Лихтенстайн снимали ленту о Семёнове для BBC ONE. Среагировали быстро, подъехали в больницу, записали интервью с медсестрами. У Оливии пытались изъять пленки, но авторитет BBC сделал свое дело. Однако когда журналистка вернулась в Англию, пленки оказались размагниченными.
– Как дальше развивались события в холдинге “Совершенно секретно”?
– Очень интересно. Дело в том, что еще при своей активной жизни Семёнов много путешествовал. Он оставлял огромное количество пустых бланков со своей подписью, чтобы решались оперативные вопросы. Когда его разбил инсульт, эти волшебные бумажки попали в полное распоряжение Артёма и Вероники. В результате все имущество, которое находилось на балансе “Совершенно секретно”, оказалось переписано на них. Включая квартиру самого Семёнова на Садовом Кольце и особняк на Герцена. Они даже отобрали машину у сына убитого Плешакова, которую ему отписал Юлиан. Из восьми соучредителей в уставных документах оказался один – Артём Боровик. А всю “старую гвардию”, включая меня, из редакции выдавили.
– Погодите, а как же семья Юлиана Семенова?!
– От жены Екатерины Михалковой, приемной дочери Сергея Михалкова, Юлиан Семёнович ушел к новой избраннице, которой было слегка за 30. Все ее называли “Таня-Буратино”, из-за носа, наверное. А Екатерина Сергеевна была дамой красивой, но совершенно непрактичной. Правда, ее квартира и бесценные картины Репина и Сурикова остались за ней, у Боровика и Хильчевской не было к ним доступа. Старшая дочь Даша, художница, страдала в те годы известным русским недугом, который тогда и мне был не чужд. А младшая, Ольга, жила во Франции. Оле удалось отбить лишь дачу в крымской Мухолатке, где теперь музей Юлиана Семёнова.
– Надо думать, любви к Боровику и Хильчевской у вас поубавилось.
– Понимаете, время было такое. Ни одно состояние тогда не делалось честным путем. Выскажу крамольную мысль: Артём в качестве главреда был лучше Юлиана Семёнова. В силу возраста лучше чувствовал тренды, понимал, что пора избавляться от огромных текстов. Легендарный писатель Семёнов мог бы определять стратегию, а “рулить” – талантливый менеджер Боровик. Но жизнь распорядилась иначе. Другое дело, что Артём и Вероника не были заинтересованы, чтобы Юлиана поставить на ноги. Дочь Семёнова Ольга открыто говорит об этом. Ведь тогда пришлось бы возвращать “нажитое непосильным трудом”!
– Но его ведь лечили, кажется, в Австрии?
– После этого ему стало только хуже. Знаменитый тогда борец с коррупцией Тельман Гдлян нашел для него хорошего нейрохирурга. Я убеждал Тёму, что нужно ему показать Семёнова, это не стоило ни копейки, все делалось по дружбе. А Оливия Лихтенстайн предлагала за счет BBC транспортировать Юлиана в хорошую южно-африканскую клинику. “Нет!” – говорил Артём.
Я хорошо помню похороны Юлиана Семёнова. Лил дождь (и какой!). Вайнер на панихиде практически в точности процитировал Владимира Ворошилова, который произносил речь на похоронах Влада Листьева. Звучала фраза так: “Поразительно, что ближе всего к гробу стоят его убийцы!”…»

Читая все эти интервью, непроизвольно охватывает ужас: от того времени, от трагичности произошедшего. Однако всему свое время. Сегодня те, кому тридцать – сорок лет о «Совершенно Секретно» не только не помнят, а и не знают, что такое детище писателя Юлиана Семёнова имело столь большой успех в постсоветском обществе. Да и вряд ли кто из современных людей помнит о самом писателе.

Тем более удивительно, что «Совершенно Секретно» продолжает жить и в наши дни, когда большинство из собратьев издания, бывших популярными в те годы, давно «канули в лета».

В подтверждение вышесказанного несколько отрывков из последней любопытной публикации этого интернет-издания.

ГАЗЕТЫ И ЖУРНАЛЫ НА ВЫХОД…

Автор: Ольга Латунова.

Есть такая неблагозвучная аббревиатура ГЖП, которая расшифровывается как газетно-журнальная продукция. Нас в данной статье интересуют, прежде всего, печатные газеты и журналы. Так вот, общемировой тренд за последние годы – это сокращение выручки от реализации печатной ГЖП. Но темпы падения продаж в различных странах разные. Например, в России за последние пять лет объем реализации тиражей печатной ГЖП сократился на 45%. По некоторым оценкам – даже на 60%. Прессу перестали покупать, потому что она устарела? Или же проблема в том, что ее стало труднее купить? Или она просто стала существенно дороже? Причин тут, как водится, несколько: это и сокращение количества изданий, и нарастающая цифровизация жизни, сопровождающаяся появлением массы конкурирующих с прессой продуктов в Интернете, и ограничение доступности прессы из-за сокращения количества точек реализации ГЖП в розницу, и удорожание, как самой прессы, так и ее доставки. Исследование «Совершенно Секретно».
Итак, во-первых, неуклонно редеет «печатное поле». Если в 2009 году количество зарегистрированных периодических печатных изданий составляло 72498, то по состоянию на конец 2020 года их осталось 39794. Таким образом, это количество сократилось примерно на 45%, причем самое большое сокращение произошло в 2019 году.

В Роспечати считают, что сокращение числа печатных СМИ «отчасти связано с экономикой печатной прессы, отчасти со снижением тиражей, и здесь существенную роль играют новые технологии и новые платформы (социальные сети, мессенджеры и т.д.), которые являются серьезными конкурентами для прессы».

В целом в ведомстве видят в сокращении числа бумажных изданий объективную тенденцию: с рынка уходят слабые невостребованные газеты и журналы, а также те издания, «которые в силу консерватизма своих редакций не способны перестроиться и соответствовать вызовам времени или же недостаточно работают со своей целевой аудиторией, не понимают ее запросов».

Например, в упомянутом 2019 году список закрытых печатных изданий пополнился журналами «Автомир», «Мой прекрасный сад», «Мой ребенок», «Счастливые родители», Men’s Health. Неужели, все они были слабые и невостребованные? Конечно же, нет.

***

Говорят, что газеты и журналы – это вымирающий динозавр. Заметно упал их авторитет как «четвертой власти». Очень сильно «просел» тираж. Если говорить о причинах такого «проседания», то их много. Одна из них – рост цен на полиграфические услуги и удорожание почтовой доставки. Эти расходы сжирают весьма значительную часть газетно-журнального бюджета. Другая, не менее важная, и в то же время очевидная причина – это Интернет.

По информации лидера российского рынка медиаисследований компании Mediascope, среднестатистический житель России тратит на медиапотребление более 500 минут в день, из них на газеты и журналы – менее 7,5 минут в день. По данным ВЦИОМ, если в 2014 году ГЖП с той или иной регулярностью у нас читало 77 % взрослого населения, то в настоящее время – менее 55 %.

Интернет коренным образом поменял как модели поведения потребителей информации, так и бизнес-стратегии рекламодателей. Пошел исход рекламы из печатной прессы, а доминировавшая ранее рекламная модель бизнеса печатных СМИ сменилась дистрибуционной. По оценкам, соотношение выручки от рекламы в печатных изданиях и от их реализации составляет сейчас примерно 30 % и 70 % соответственно, хотя в 2014 году ситуация была прямо противоположной – 72 % и 28 %.

Плюс реклама в прессе в России сейчас крайне обременена законодательно: у нас действуют ограничения на рекламу алкоголя и табачных изделий. В результате, доля ГЖП в нашей стране ныне составляет всего 5 % от всего рекламного рынка, тогда как, например, во Франции – 20 %, а в Германии – 43 %.

* * *

Ограничение доступности ГЖП для населения напрямую связано со снижением числа точек реализации периодики в розницу, а проще говоря – киосков. Цифры тут просто шокируют: в 2010 году в России работало 42000 газетных киосков, в 2014 году – 28900, в 2019 году – 16547, а в 2020 году – 14900. Как видим, количество тут сократилось в 2,8 раза.

Норматив составляет 1 киоск на 5880 жителей, и в 2020 году этот норматив выдержали всего пять субъектов Российской Федерации. Сейчас у нас один киоск приходится на примерно 10000 россиян, что на порядок меньше, чем в среднем в европейских странах.

Имеет место сокращение числа нестационарных торговых объектов. Если судить по Москве, то практически не осталось «ручников» и «лоточников», исчезли газетные автоматы, которые устанавливались в метро. Отчасти эти потери компенсирует продажа ГЖП в магазинах сетевого ритейла, хотя это, конечно, не совсем равнозначная замена газетному киоску.

И тут надо понимать, что с закрытием киосков у людей теряется привычка покупать определенные издания. Газеты и журналы лучше всего покупать по дороге к метро, а что же касается ритейла, то к выходным, когда там происходит основная доля покупок, ГЖП теряет свою актуальность.

***

Похоже, и в 2022 году рынку предстоит работать в условиях нестабильности и высоких цен. Перспективы неясны. Зато очевидно, что тиражи будут продолжать сокращаться. Слабые издательские продукты будут закрываться. Но при этом качество контента должно выйти на первый план и должно стать важнее количества.

Печатные издания уже сейчас осваивают распространение через маркетплейсы, то есть через платформы электронной торговли. Пока онлайн дает незначительную часть выручки, но он уже существен для тематических и детских журналов. И можно прогнозировать, что на фоне сокращения подписки и закрытия киосков значимость этого нового канала для рынка будет расти…

Интересная статья (отрывки из которой мы привели), интересные цифры и аналитика. Особенно любопытен разговор о том, что реклама может больше перейти в онлайн-издания. Но для этого нужен качественный контент.
Так ли это будет или нет, покажет ближайшее время.

Средняя оценка: 2.60215
Проголосовало: 186