Александр Ульянов: революционер и «невольник чести»

20 мая 1887 года с группой товарищей-революционеров за покушение на царя был казнён старший брат Владимира Ильича Ленина Александр.

Родился будущий борец за свободу народа в 1866 году, на четыре года раньше своего знаменитого на весь мир младшего брата. Как и Володя, отличался незаурядными способностями, окончил Симбирскую гимназию с золотой медалью. Ещё в гимназии Саша увлекался химией, он даже соорудил дома полноценную лабораторию, где пропадал порой целыми днями, так что родители начинали беспокоиться за его здоровье. Два увлечения – химия и ещё зоология – играли важную роль в короткой жизни юноши…
Особенностью тогдашнего университетского образования было отсутствие в столичном университете отдельного биологического факультета, биологию поступивший туда Александр изучал на естественнонаучном отделении физико-математического факультета. При этом показал столь значительные успехи, что за научную работу по зоологии, посвящённую кольчатым червям, получил ещё одну золотую медаль. Ему прочили блестящее научное будущее, но судьба распорядилась по другому – потенциальный крупный учёный-биолог стал революционером.
Немало людей и поныне недоумевают, дескать, зачем он в революцию полез, что ему не хватало?! Действительно, Александр Ульянов был не каким-то бедным студентом образца того же Родиона Раскольникова из «Преступления и наказания» Достоевского, жившего в крошечном чуланчике и перебивавшегося скудно оплачиваемыми частными уроками, чтобы хоть как-то свести концы с концами. 
Хоть и внук крепостного, но сын инспектора симбирских гимназий, действительного статского советника (то есть, штатского генерала), он и сам был в силу этого потомственным дворянином, не нуждавшимся в добывании куска хлеба тяжким трудом.
Но, как и для многих российских дворян, понятие «благородство» для Саши Ульянова означало отнюдь не право на прожигание жизни любой ценой, но заботу о своих согражданах. В этом сын статского генерала видел настоящее благородство своего звания и служения…. 
Подавляющая же часть народа продолжала жить в крайней бедности на фоне всё возраставшего обогащения элиты. 
К тому же всё это происходило в условиях практически диктаторского режима самодержавного управления, лишь символически смягчённого реформами эпохи Александра II, многие из которых были фактически свёрнуты ещё при его жизни, а ещё большая их часть – после его гибели в результате покушения народовольцев.
Ульянов-старший не был какой-то белой вороной в смысле своей неудовлетворённости сложившимся в России положением. Недаром, ещё великий Пушкин в своей оде «Вольность» писал:

Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.

Другое дело, что большинство тогдашних либералов в своём протесте ограничивались лишь словесным недовольством. В духе одного из героев Салтыкова-Щедрина, который никак не мог понять, что же ему хочется – «то ли революции, то ли севрюжины с хреном?»
В отличие от таких «вольнодумцев» развитый ум Александра Ильича достаточно чётко сформулировал тезисы программы организованного им с товарищами революционного кружка «Террористической фракции Народной воли».
Стоит заметить, что «старые» народовольцы, вступившие на путь революционной борьбы еще в 60-е годы XIX века, к описываемому времени большей частью были разгромлены. Особенно после удачного покушения на царя 1 марта 1881 года, когда пришедший к власти его сын, Александр III, очень быстро «закрутил гайки», в том числе и в сфере деятельности тайной полиции и жандармерии.
Так что прежняя «Народная воля» была для Александра Ульянова и его друзей скорее символом великого прошлого, ну и, конечно, образцом для подражания в идее индивидуального террора против наиболее важных деятелей самодержавной власти, должных привести к их капитуляции.
В остальном же программа нового народовольческого кружка в значительной мере склонялась к уже научному марксизму и по очень многим пунктам походила на программные документы дореволюционной РСДРП Ленина.
В этой программе старший брат основателя первого в мире социалистического государства писал: 
«Главные свои силы партия должна посвящать организации и воспитанию рабочего класса, его подготовке к предстоящей ему общественной роли. Сильная знаниями и сознательностью, партия будет стремиться к возвышению общего умственного уровня общества, наконец, употреблять все возможные усилия к непосредственному улучшению народного хозяйства, к тому, чтобы направить его на путь, соответствующий своим идеалам. Но при существующем политическом режиме в России почти невозможна никакая часть этой деятельности. <…> По своим основным убеждениям, мы – социалисты. Мы убеждены, что материальное благосостояние личности и её полное, всестороннее развитие возможны лишь при таком социальном строе, где общественная организация труда даёт возможность рабочему пользоваться всем своим продуктом и где экономическая независимость личности обеспечивает свободу во всех отношениях. Только тогда государство выполнит свою задачу – доставит человеку возможно больше средств к развитию, и только в таком обществе, при отсутствии конкуренции и борьбы интересов, будет возможно беспредельное нравственное развитие личности».

Революционеры добивались выполнения следующих требований:
1. Постоянное народное представительство, выбранное свободно, прямой и всеобщей подачей голосов, без различия пола, вероисповедания и национальности, и имеющее полную власть во всех вопросах общественной жизни;
2. Широкое местное самоуправление, обеспеченное выборностью всех должностей;
3. Самостоятельность мира как экономической и административной единицы;
4. Полная свобода совести, слова, печати, сходов, ассоциаций и передвижений;
5. Национализация земли;
6. Национализация фабрик, заводов и всех вообще орудий производства;
7. Замена постоянной армии земским ополчением;
8. Даровое начальное обучение.

Понятно, что новые народовольцы, как и их предшественники, не питали особых иллюзий относительно того, что правящие эксплуататорские классы добровольно согласятся делиться своими сверхдоходами. Способом, который должен был заставить их сделать это, Александр Ульянов с друзьями считал индивидуальный террор. А потому они и стали готовить покушение на царя. Символически они задумали провести его вновь 1 марта – в 6-ю годовщину удачного покушения на Александра II.
Александр Ильич как хороший химик изготовил часть из динамитных бомб, планировавшихся для использования в ходе покушения. Однако царская полиция в этот раз оказалась на высоте. Было перехвачено письмо одного из членов «террористической фракции», после ареста двух её других участников они быстро дали признательные показания… В итоге, 1 марта 1887 года большинство «новых первомартовцев» были пойманы с поличным на улицах Петербурга, где они подкарауливали царский кортеж с приготовленными бомбами.
Есть сведения, что поначалу царь приказал просто заточить обвиняемых в Шлиссельбургскую крепость. Дескать, покушения сорвалось – зачем понапрасну поднимать шум?
Но вскоре его окружение всё-таки настояло на судебном процессе над арестованными. Который, впрочем, вёлся в рамках не обычного суда присяжных, зачастую выносившего оправдательные приговоры немалому числу борцов с режимом (как, например, Вере Засулич, стрелявшей в петербургского градоначальника Трепова), а «Особым присутствием Сената». Учреждённым, кстати, даже не откровенным реакционером Александром III, а его вроде бы либеральным отцом ещё в 1872 году, когда его начали слишком раздражать вышеупомянутые оправдательные приговоры революционерам. 

Александр Ульянов произвёл сильное впечатление своим благородством даже на следствие, взяв всю вину на себя. Как говорил тогда на суде ведущий расследование прокурор: «Я даю полную веру показаниям подсудимого Ульянова, сознание которого если и грешит, то разве в том отношении, что он принимает на себя даже то, чего он не делал в действительности».
Каяться ради помилования Александр не захотел. Хотя его уговаривал на это даже один из помощников прокурора, Князев. Верный не только делу борьбы за освобождения народа, но и дворянской чести в лучшем значении этого слова, Ульянов заметил, что просить помилования с его стороны – всё равно, что просить прощения у противника на дуэли после того, как ты уже сделал свой выстрел, а тот ещё нет. 
Даже когда к нему приехала на свидание мать, Мария Александровна, он согласился написать письмо царю с просьбой смягчения приговора, но без формулировок сожаления о содеянном. Лишь с просьбой пожалеть мать, здоровье которой могло сильно пошатнуться в случае казни сына.
Однако прошение Александра даже не передали адресату, так как оно было якобы составлено не по форме. В отличие от более традиционных покаянных писем других революционеров – десяти из пятнадцати приговорённых смертную казнь заменили каторгой и ссылкой. 
Интересно заметить, что столь жестокий приговор не поддерживал даже знаменитый серый кардинал той эпохи – обер-прокурор Св. Синода Константин Победоносцев, фактический «отец» реакционной идеологии «подмораживания» (либеральных реформ) в царствование Александра III. 

Так закончилась краткая, но героическая жизнь старшего брата Владимира Ильича Ленина, положенная на алтарь борьбы за народное счастье. Сыграла ли казнь Александра столь радикальную роль, как пытаются показать многие либеральные историки, в превращении в революционера тогда ещё 17-летнего Володи?
Безусловно, гибель Александра сыграла немалую роль в становлении будущего лидера социалистической революции. Но отнюдь не в плане некой мести за брата, как это пытаются доказать вышеупомянутые историки. 
Революционный путь без жертв немыслим. Ещё Некрасов писал в своём известном стихотворении «Поэт и гражданин»:

Иди, и гибни безупрёчно. 
Умрешь не даром, дело прочно, 
Когда под ним струится кровь...

Другое дело, что есть большие основания полагать, что именно после известия о казни старшего брата, Владимир Ильич (и ранее не питавший симпатий к самодержавию) окончательно решил «идти другим путём». Отказавшись от индивидуального террора в силу его бессмысленности, в пользу подготовки в массах широкого народного восстания. 
«Жертвы с нашей стороны неизбежны. Но нужно, чтобы они были сведены к минимуму... Мы должны беречь людей», – писал он позже. 
В этом смысле приходит на ум фраза из ленинской статьи «Лев Толстой как зеркало русской революции»: 
«Декабристы разбудили Герцена, Герцен разбудил революционную агитацию». 
Так что, действительно, в некотором роде можно сказать, что именно неудача революционного порыва Александра «разбудила» в его младшем брате то, что спустя десятилетия выкристаллизировалось в эффективную теорию революционной борьбы, реализованную гениальной ленинской практикой. В конце концов и приведшей к падению эксплуататорского режима в России – впервые в мировой истории и полностью самостоятельно. 
Смерть Александра Ульянова была не напрасной, пусть он и не дожил до победы светлых идей освобождения трудящихся от гнёта капитала. 

Художник: Н. Карачарсков.