Десант на косу Фрише-Нерунг

25 апреля 1945 года штурмом был взят город-крепость и военно-морская база Пиллау (ныне Балтийск), Восточно-Прусская операция, продолжавшаяся 103 дня, завершилась. 

На следующий день Советское Информбюро сообщило, что войска 3-го Белорусского фронта юго-западнее Пиллау форсировали канал, соединяющий Балтийское море с заливом Фришес-Хафф, и развивали наступление на косе Фрише-Нерунг. И только немногие знали, что фраза «развивали наступление» подразумевала малоизвестный эпизод совместных действий частей армии и флота при высадке двух десантов.
За четыре года Великой Отечественной войны Краснознаменный Балтийский флот высадил 24 морских десанта различного назначения. Последние два – именно на косу Фрише-Нерунг. Особенность этих последних десантных операций состояла в том, что высадка производилась не на нашу территорию, занятую противником, а на землю врага, без достаточной разведки местности и инженерно-навигационного обеспечения. Коса Фрише-Нерунг, отделяющая море от залива Фришес-Хафф, имела в длину около 60 км. Её ширина колебалась от 300 метров до 2 км. После штурма Пиллау советскими войсками части земландской группировки противника сумели переправиться с полуострова через узкий пролив на косу. Здесь, на узком участке суши к 26 апреля 1945 года сосредоточились отборные части 83-й, 58-й, 50-й, 14-й и 28-й пехотных дивизий вермахта, а также многочисленные отдельные части и подразделения. Так, 14-я пехотная дивизия состояла из уроженцев Саксонии, которые прошли дорогами Польши, Франции, Советского Союза. После поражения под Витебском дивизия пополнила свои ряды солдатами, каждый четвертый из них был моложе 20 лет.
Фашистов на косе поддерживали танки и САУ, более 40 батарей полевой, береговой и зенитной артиллерии. Это был достойный противник, отмечал командующий войсками 11-й гвардейской армии 3-го Белорусского фронта генерал-полковник Кузьма Галицкий: «Каждый пленный был взят в результате упорного боя. Противник в течение всей операции сражался с исключительным упорством, буквально отстаивая каждый шаг и не боясь во многих случаях даже полного окружения». К тому же фашисты превратили Фрише-Нерунг – эту холмистую с крутыми спусками и подъемами, покрытую кустарниками и лесом узкую полоску земли – в один сплошной укрепрайон, где ориентиром служили лишь идущие вдоль косы через определенное расстояние просеки и рыбачьи домики, сбивавшие с толку артиллерийских корректировщиков.

Первыми захватили небольшой плацдарм на косе разведчики 17-го гвардейского стрелкового полка 5-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием командира батальона майора А. Дорофеева. На трёх американских автомобилях-амфибиях, под непрерывном огнём противника, смельчаки уже 25 апреля с района Пиллау форсировал пролив Зеетиф, соединяющий Балтийское море с заливом Фришес-Хафф. В течение ночи разведчики отразили несколько контратак противника и обеспечили успешную высадку других батальонов дивизии. На десантной барже через залив перевезли и артиллерию. Но развить крупномасштабное наступление через плацдарм основным силам 111-й гвардейской армии мешала узость косы и упорное сопротивление фашистов.
И тогда с целью разгрома немецкой группировки на косе было решено одновременно высадить на западное и восточное побережье два десанта. Один, западный, с моря, второй, восточный, с залива Фришес-Хафф. Они должны были встречными ударами перерезать косу, и в дальнейшем под общим руководством командира 260-й бригады морской пехоты Балтийского флота генерал-майора береговых войск И. Кузьмичева вынудить к капитуляции группировку на северной оконечности косы, а затем продолжать наступление в южном направлении. 

Схема высадки двух десантов на косу Фрише-Нерунг 26 апреля 1945 года.

Командовал операцией командир Пиллауской ВМБ (база временно размещалась в городе Тапиау, ныне Гвардейск) контр-адмирал Н. Фельдман. Общее руководство осуществлял командующий Юго-Западным морским оборонительным районом Балтийского флота вице-адмирал Н. Виноградов.
25 апреля в 22 часа 45 минут западный десант из района Пальмникена (ныне пос. Янтарный) по открытому морю двинулся в район высадки у поселка Вальдхале. На 7 торпедных катерах типа «Г-5» дивизиона Героя Советского Союза гвардии капитана 2 ранга С. Осипова и 12 катерах-тральщиках типа «Рыбинец» и «КМ» под командованием капитан-лейтенанта А. Дудина разместился сводный полк (более 600 человек) 83-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием гвардии полковника Л. Белого. «В штабе у нас появился широкоплечий, с веселой улыбкой, командир десанта гвардии полковник Белый, – вспоминал командир бригады торпедных катеров капитан 1 ранга А. Кузьмин. – На мой вопрос, доводилось ли ему прежде участвовать в десантах, полковник откровенно признался, что нет. То есть, вообще-то с преодолением водных преград дело приходилось иметь не раз. Сколько рек и речек, разных – и узеньких и широких – форсировали, пока сюда, в Восточную Пруссию, дошел, не сочтешь, но по большей части все на «подручных средствах», а вот так, на катерах, да по морю – не доводилось
ни разу. Но я полагаю, что как нибудь выдюжим. Судя по гвардейскому значку и нескольким рядам орденских планок, украшавшим грудь полковника, он действительно все мог выдюжить».

Посовещавшись, офицеры решили высадку производить несколькими эшелонами: один батальон – на торпедных катерах и два батальона на катерах-тральщиках. Командиром сил высадки был назначен начальник штаба бригады торпедных катеров капитан 3 ранга Г. Тимченко. Силами прикрытия руководил командир бригады торпедных катеров капитан 1 ранга А. Кузьмин. Поддержка этой группы возлагалась на звено торпедных катеров капитана 3 ранга И. Становского, который должен быть сделать все, чтобы не дать противнику прорваться к десантным колоннам. Замыкал строй высадочных средств торпедный катер старшего лейтенанта В. Горячева. С командиров катеров взяли расписку, что будут отданы под суд военного трибунала, если нарушат правила обмена сигналами с авиацией. На катера каждого эшелона нанесли опознавательные знаки. В голове каждого отряда катеров в качестве навигационного лидера следовал морской бронекатер. Эти бронекатера должны были также осуществлять артиллерийскую поддержку десанта. Со стороны материкового берега залива огневую поддержку десантникам готовы были оказать две артиллерийские бригады 43-й армии и тяжелые морские железнодорожные батареи. С рассветом 26 апреля с десантниками должны были взаимодействовать более 300 истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков.
В 2 часа 15 минут 26 апреля 1945 года отряд начал высадку в намеченном районе. Внезапное появление десанта с моря ошеломило врага и обеспечило успех первого броска пехотинцев. Правда, при высадке один торпедный катер сел на мель, сняться не смог, и был взорван экипажем, который затем присоединился к десанту. Гитлеровцам удалось повредить ещё 2 катера, но они, оставшись на плаву, вернулись на базу.
Фактор внезапности позволил отряду расширить плацдарм в глубину обороны, где оказалось скопление блиндажей. Было взято в плен до 1 500 солдат противника, а в районе блиндажей ещё до 400 пленных. Но затем обстановка резко изменилась. С северной оконечности косы стали подходить колонны немецких войск, отступавшие из Пиллау. Под натиском превосходящих сил врага десант был отрезан от берега и раздроблен на отдельные группы. Укрепившись на наиболее выгодных позициях, бойцы отбивали одну атаку за другой. В одной из ночных стычек немецкий батальон отбил своих ранее захваченных пленных. Командир батальона приказал им найти оружие и вступить в бой с десантом.
В ходе боя были повреждены рации десанта, связи с основными силами не было. Потом её удалось восстановить через рацию артиллеристов-корректировщиков, бывших в десанте. К утру 26 апреля западный отряд вёл бой отдельными группами. Катера прикрытия этого отряда отбили попытку отряда немецких катеров с моря обстрелять позиции десанта, повредив 2 катера врага.

Вот как описывал высадку и бой один из участников западного десанта радист гвардии старшина Юрий Прудников в письме своей девушке Геле: «Нашим лозунгом во время высадки были слова – вперед, вперед и только вперед! В месте высадки коса имела всего лишь 800–900 м ширины. Необходимо было ее перерезать и занять прочную оборону, ожидая действий другой десантной группы и удара наших войск с севера. Отступать было некуда. И мы дрались, как никогда за всю войну... с рассвета до 3-х – 4-х дня, фрицы отчаянно жали нас. Их было много, нас же – мало. Мы также израсходовали значительное количество гранат и патронов. Ты знаешь, Гелюша, ведь, я когда-то был пулеметчиком. Пришлось вспомнить эту специальность. Когда убило первого номера, и кончились ленты, я забросил приемник и взял автоматы. Их у меня было четыре – два наших и столько же фрицевских! Это было большим счастьем. В нашей маленькой группе (фрицы нас расчленили и окружили) даже раненые заряжали диски автоматов, а нередко сами вели огонь, кидали гранаты. Два раза бились в рукопашную. Пришлось довольно-таки туго. К полудню из 27 нас осталось 8 чел. и тысячи полторы автоматных патронов. Еще бы 30-40 мин. боя – и нам пришел бы конец. К великому счастью, этого не случилось: наши подошли с севера на помощь. Трудно, Геля, описать тот момент, когда мы соединились со своими... Мы потеряли очень много своих товарищей, но отомстили сурово, втройне, даже больше... Но мне зачастую приходит во сне тот бой, который мы, оставшиеся в живых, его участники, никогда не забудем».
Восточный десант моряков планировался к выходу из района Пайзе (ныне город Светлый) и должен был, форсировав залив, высадиться на косу в районе местечка Мевенхакен . Основу сил восточного отряда составляли два батальона сводного полка 260-й бригады морской пехоты, имевшие опыт боев на островах Финского залива. Также в состав десанта включили сводный полк 43-й армии и 487-й отдельный дисциплинарный батальон Балтийского флота. Этот батальон был предназначен не для штрафных, а для «воспитательных» целей. В нем служили те, кто совершил самовольные отлучки, пьянствовал, пререкался с командирами. Прошедшие «огонь и воду» краснофлотцы дисциплинарного батальона должны были высадиться на берег в первой волне десанта. Восточный десант имел только одно орудие ЗИС-3 и 18 миномётов. Высадку на вражеский берег планировалось произвести двумя эшелонами. Десант разместили на девяти речных бронекатерах Петрозаводского дивизиона, двух буксирах, шести баркасах, трех катерах-тральщиках, трофейном немецком пароходе и двух мотоботах. Командовал силами высадки командир Петрозаводского дивизиона бронекатеров капитан 2 ранга М. Крохин. В целом силы отряда превышали 1300 человек. 

Морские пехотинцы Балтийского флота на катерах следуют к месту высадки десанта.

Первый эшелон восточного десанта – батальон морской пехоты и краснофлотцы дисциплинарного батальона под общим командованием полковника Л. Добротина вечером 25 апреля начали скрытно двигаться в назначенный район высадки. Но в условиях ночного тумана часть десантников высадились не на косу Фрише –Нерунг, а на косу Кёнигсбергского морского канала в тылу своих войск. Вскоре, поняв свою ошибку, командир этой группы принял десант обратно на борт и повёл в запланированный район высадки. При этом западный отряд, с которым второй десант должен был одновременно начать высадку, уже вел бой на берегу.
В 4 часа 15 минут 26 апреля (с задержкой на 2 часа) плавсредства десанта подошли к берегу на один километр южнее предусмотренного места высадки. Их встретили огнем два пехотных полка, зенитный дивизион, саперно-строительный батальон, другие части и подразделения фашистов. Когда до берега оставалось несколько сотен метров, командир дивизиона катеров капитан 2 ранга Крохин скомандовал: « Вперед! Самый полный! Десант на высадку! – и тишину над заливом взорвал грохот орудий и трескотня пулеметов с бронекатеров. Навстречу многоцветным трассам с берега несся встречный, еще более мощный поток огня. В воздухе рвалась шрапнель, выли фугасные снаряды, над водой поднимались красно-белые водяные столбы. Вот как описал момент высадки корреспондент бригадной газеты М. Бабушкин: « Сажусь на борт и спрыгиваю в море. Вода по плечи, ледяная, обжигает. Но это только на какой-то миг. Вокруг товарищи, родней которых нет. Они идут, подняв автоматы и сумки с гранатами, ведут огонь. И в грохот стрельбы вплетаются их возгласы. Они все громче: «Полундра!», «Вперед, матросы! Кровь за кровь! Смерть за смерть!» Роняя оружие, валятся, идут ко дну убитые,
повисают на руках друзей раненые. Не дрогнуть! Назад пути нет! Залечь невозможно: вода. Только вперед, туда, где яростно огрызается враг. Берег, падаем на песок. Минутная заминка. Она опасна. Но вот команда: «Не останавливаться. Вперед».

Шедшие в первом броске краснофлотцы дисциплинарного батальона, сбросив каски и армейские телогрейки, прыгали в воду в бескозырках и тельняшках, стреляя короткими очередями наверняка. Попав под шквальный огонь противника, первая волна краснофлотцев дисбата полегла практически вся. Весь прибрежный песок был усеян гильзами и плавающими на воде бескозырками. Вторая волна моряков сошлась в рукопашной схватке с фашистами. В ход пошли ножи и приклады. Никто не стрелял, чтобы не задеть своих, криков «ура» тоже было не слышно. Перед бруствером первой траншеи гитлеровцев стоял сплошной гул, треск ломающегося оружия и мат… Немцы не выдержали ярости моряков, начали сдаваться и отступать. Десантники взяли штурмом береговую батарею, прежде чем противник танками и пехотой атаковал их у поселка Вальхалле. Чтобы сбросить десант в море, группа немецких офицеров пошла в психическую атаку. В какой-то момент бойцы дисциплинарного батальона дрогнули. Но пристрелив трех паникеров, командир батальона воткнул в песок военно-морской флаг и с возгласом: «Назад ни шагу. Только вперед!» – поднял бойцов в штыковую атаку. В разгар этого боя пуля снайпера пробила каску командира роты автоматчиков отдельного дисциплинарного батальона старшего лейтенанта Василия Яльцева, другая попала ему в грудь. Умирая, он произнес: «Оставьте меня, бейте врага». Подвиг старшего лейтенанта дословно описан в наградном листе на присвоение ему высокого звания Героя Советского Союза. Но какая-то штабная крыса в Москве на представлении написала «Не награждать». 

Наградной лист на командира роты автоматчиков 487-го отдельного дисциплинарного батальона Балтийского флота старшего лейтенанта Василия Яльцева.

Старший лейтенант Печерский гранатой подорвал противотанковую пушку противника, но и сам погиб в этом бою, был ранен начальник штаба батальона. Немцы не смогли пленить краснофлотца А. Александрова. Отбиваясь из последних сил, он крикнул: «Балтийцы живыми не сдаются».
К утру положение десанта осложнилось. Катера, доставлявшие боезапас десанту, выгрузили его в 5 километрах севернее района боя. Ошибка вскрылась только через несколько часов. Единственное орудие десанта било по врагу в упор, пока не расстреляло все снаряды. Бронекатера со вторым эшелоном десанта тоже задержались. Только в 8 часов 40 минут на косу высадился 2-й батальон бригады морской пехоты и сводный полк 43-й армии. Со вторым эшелоном сошел на берег командир 26-й бригады морской пехоты генерал-майор береговой службы Иван Кузьмичев, взявший на себя руководство боем. Он организовал связь с армейским командованием, авиацией и подчиненными силами. Однобашенные катера были отправлены в Пайзе за десантом, а двухбашенные остались в месте боя и оказывали огневую поддержку десанту. Как руководил десантом Иван Николаевич Кузьмичев, лучше всего говорят скупые строчки наградного листа: «Будучи командиром высадки десанта при высадке десанта на косу ФРИШ-НЕРУНГ, перед операцией, в короткий срок смог подготовить свою бригаду и приданный ему 71 Полк 13 Гв. Стрелкового корпуса, для выполнения поставленной задачи. При высадке на берег под сильным арт. пулеметным и минометным огнем со стороны противника сумел быстро и правильно нацелить десант на главные объекты противника. В результате действий на берегу при большом превосходстве сил противника, десант захватил около 6000 пленных солдат и офицеров, в том числе один генерал-майор, танков и самоходных орудий – 25, орудий разного калибра – 30, автомашин – 260, минометов – 18, складов с боеприпасами, вооружением и имуществом – 11 и др. Уничтожено до 2000 солдат и офицеров противника, в том числе Генерал-Майор мед. службы». 

Командир 260-й бригады морской пехоты КБФ генерал-майор Иван Николаевич Кузьмичев. Участник Первой мировой войны, в знаменитом «Брусиловском прорыве» командовал ротой. В годы Великой Отечественной войны оборонял Одессу и Севастополь, высаживал десанты на балтийское побережье.

Вот как характеризуют ту ситуацию скупые строчки журнала боевых действий 260-й бригады морской пехоты КБФ: 
26 апреля 1945г.
«08.30. катера при подходе к месту высадки открыли арт. огонь по нашим боевым порядкам.
08.30. Командир высадки: немедленно прекратить огонь, бьете по нашим частям.
08.40 Катера второго эшелона произвели высадку.
08.55 Командир высадки: катерам обработать берег и лес в одном километре левее места высадки. В лесу и на берегу пехоту противника подавить огнем.
09.12. Командир операции: срочно вышлите боезапас всех видов и калибров.
12.00. Командир операции: скорее вышлите буксир забрать раненых и пленных, последних в несколько раз больше нас, взято 6 танков, давайте скорее резервы, боезапас.
13.15. Дано радио командиру операции о том, что в 12.40 части десанта соединились с армией.
15.25. Получили благодарность от командующего флотом адмирала Трибуца».
Примерно к обеду 26 апреля восточный и западный отряды десанта соединились, полностью перерезав косу. Около 13 часов того же дня они встретились с двигавшимися с севера советскими войсками. Не успевшие прорваться на юг немецкие части были окружены и капитулировали. В ходе операции 26 апреля была освобождена от врага северная оконечность косы Фрише-Нерунг протяженностью свыше 10 километров. Командир немецкой боевой группы «Герц» был вынужден признать, что «русская пехота в ночном бою лучше, чем в дневном, и превосходила здесь немцев. Русские – “дети природы” и лучше могут использовать выгодные им условия местности или время суток».
Далее коса имела ширину менее километра и была перекрыта многочисленными рубежами обороны. Поскольку десантная операция выявила недостаток взаимодействия морских сил высадки и артиллерии, проблемы в ведении боевых действий на ранее не разведанной территории, советское командование отказалось от дальнейшего наступления, ограничившись блокированием косы с суши и моря. Скопившиеся на косе немецкие войска подвергались непрерывным ударам авиации и постоянному артобстрелу с южного берега залива Фриш-Гаф. 9 мая 1945 года немецкие войска на косе (около 22 тысяч человек) капитулировали.

Захваченная у врага на косе немецкая техника.

В целом десантная операция на косу Фрише-Нерунг окончилась успехом, хотя и изобиловала резкими драматическими изменениями ситуации. Успех операции был омрачен гибелью многих бойцов и командиров 260-й бригады морской пехоты, воевавших в составе соединения со дня формирования. В восточном отряде десанта погибли 70 человек, пропали без вести – 34, ранено – 133 человека. В западном отряде было 123 убитых и 107 раненых. В целом десант потерял 193 бойца погибшими, около 50 пропавшими без вести, 240 ранеными. Был потерян один торпедный катер, на кораблях погибли 2 моряка, 5 были тяжело ранены.
В советской литературе указывается, что в бою 26 апреля 1945 года было убито 1 700 фашистов. В плен захвачено 5 800 солдат и офицеров, а также взяты большие трофеи: 3 513 винтовок, 1 300 автоматов, 354 пулемета, 18 минометов, 30 орудий, 13 танков, 260 автомашин, 18 мотоциклов, 11 складов, 12 самоходных артустановок.
За десант на косу к званию Героя Советского Союза было представлено 138 бойцов и командиров, но удостоились высокого звания всего 24 человека. Почему так – сегодня сказать трудно. Но наглядным примером здесь может служить судьба командира батальона гвардии майора Дорофеева. За героический бой на плацдарме косы Фрише-Нерунг к званию Героя Советского Союза были представлены девять военнослужащих 3-го стрелкового батальона 17-го гвардейского стрелкового полка, в том числе и командир батальона гвардии майор А. Дорофеев. Восьмерым солдатам и офицерам батальона это звание было присвоено 29 июня. Представление на Дорофеева «задробили» из-за того, что он был женат на дочери «врага народа». И лишь через 50 лет с того боя на косе полковнику в отставке Анатолию Дорофееву Указом Президента Российской Федерации № 679 от 6 июля 1995 года было присвоено звание Героя Российской Федерации.

Художник: В. Пузырьков.