«К Тебе, о Матерь Пресвятая! Дерзаю вознести мой глас…»

4 марта – 170 лет со дня кончины Николая Васильевича Гоголя (1809–1852) 

Гоголь, как считали и воспринимали его большинство современников, олицетворял собой классический тип писателя-сатирика, обличителя пороков общественных и человеческих, блестящего юмориста. 
Иного Гоголя, продолжателя святоотеческой традиции в русской литературе, религиозного мыслителя и публициста, автора молитв, современники, увы, так и не узнали.
По словам славянофила Ивана Сергеевича Аксакова (1823–1886), сына Сергея Тимофеевича Аксакова (с семьёй которого Николай Васильевич дружил!), «много ещё пройдёт времени, пока уразумеется вполне всё глубокое и строгое значение Гоголя, этого монаха-художника, христианина-сатирика, аскета и юмориста, этого мученика возвышенной мысли и неразрешимой задачи!». 
А вот что писали о Гоголе в начале XX века.
«Гоголь, – отмечал Василий Васильевич Розанов (1856–1919), – есть единственное лицо в нашей литературе, о котором хотя и собраны все мельчайшие факты жизни, подобраны и квалифицированы все его письма, записочки, наконец, изданы обширные личные воспоминания о нём, – тем не менее, после полувека работы он весь остаётся совершенно тёмен для нас, совершенно непроницаем».
По словам русского философа и богослова, протопресвитера Василия Зеньковского (1881–1962), «Гоголь, как мыслитель, ещё более закрыт от нас его художественным творчеством, чем это можно сказать о Фёдоре Михайловиче Достоевском…». 

Прошёл век. И что же? 
Автор известной книги из серии ЖЗЛ о Гоголе литературовед и писатель Игорь Петрович Золотусский убеждён, что мы не разглядели до сих пор гоголевской любви к людям и доброй, сочувствующей природы юмора, который многие современники великого писателя приняли за злостную сатиру. Гоголь как православный мыслитель лишь сегодня стал привлекать внимание исследователей.
Да, очередная памятная дата Гоголя, по словам Владимира Владимировича Набокова (1899–1977), «самого необычного поэта и прозаика каких когда-либо рождала Россия», – это редкостная возможность прислушаться к нему самому. И, прислушавшись, взглянуть в позапрошлый XIX век из века нынешнего на великие, бессмертные творения писателя.

Явление Богородицы 

Николай Васильевич Гоголь – выходец из духовного рода. Его прадед, выпускник киевской Духовной Академии, был священником. Дед также окончил киевскую Духовную Академию.
Отец, Василий Афанасьевич, учился в полтавской Духовной Семинарии. В годы учёбы он совершил паломничество для поклонения чудотворной иконе Божией Матери Ахтырской. 
И явилась тогда ему во сне Пречистая Богородица, 
«Вот твоя жена» – указала Пречистая Василию на маленькую девочку, сидящую у Её ног.
Когда Василий Гоголь вернулся из паломничества, однажды в имении своих соседей Косяровских в их грудной дочери он узнал девочку из чудесного своего видения. 
Прошло 13 лет. И вновь во сне явилась Василию Гоголю Пречистая Богородица и указала ему на будущую супругу.
Послушный воле Божией, Василий просит руки девушки. Совершается помолвка. А через год Василий и Мария обвенчались.

К Тебе, о Матерь Пресвятая!
Дерзаю вознести мой глас,
Лице слезами омывая:
Услышь меня в сей скорбный час,
Прийми теплейшие моленья,
Мой дух от бед и зол избавь,
Пролей мне в сердце умиленье,
На путь спасения наставь.
Да буду чужд своей я воли,
Готов для Бога всё терпеть.
Будь мне покровом в горькой доле -
Не дай в печали умереть.
Ты всех прибежище несчастных,
За всех молитвенница нас!
О, защити, когда ужасный
Услышим судный Божий глас,
Когда закроет вечность время,
Глас трубный мёртвых воскресит,
И книга совести всё бремя
Грехов моих изобличит.
Стена Ты верным и ограда!
К Тебе молюся всей душой:
Спаси меня, моя Отрада,
Умилосердись надо мной!

Молитва ко Пресвятой Богородице, составленная Николаем Васильевичем Гоголем

Испрошенный молитвой матери

Всего в семье Гоголей было 12 детей. Николай появился на свет третьим. Перед его рождением Василий и Мария пережили смерть двоих сыновей, едва успевших появиться на свет. 
И тогда мать будущего писателя перед иконой Святителя Николая-Чудотворца, называемым Диканьским, дала обет: если Бог даст ей ещё сына, то назовёт его Николаем. Она просила местного священника молиться до тех пор пока его не известят о рождении дитяти и попросят отслужить благодарственный молебен. 
Испрошенный молитвой, Николай родился спустя год, 20 марта (по новому стилю 2 апреля) 1809. Он был встречен в этом мире молитвой благодарения Богу. Несмотря на слабое здоровье, Николай выжил и благополучно рос. По словам сестры писателя, Ольги Васильевны Гоголь-Головни, брат её любил вспоминать, почему назвали его Николаем. 
…Супруги Гоголи были людьми глубоко верующими. Воспитывая сына Николая, они стремились дать ему больше знаний о святой вере.
Когда Николай был ещё маленьким, мать в красках описала ему Страшный Суд и ад, рассказывая о наказании грешников и вознаграждении добродетельных людей в загробном мире. Эти истории произвели на мальчика неизгладимое впечатление, наложив отпечаток на всю его дальнейшую жизнь.

В церкви, вспоминал гимназический приятель Гоголя Василий Любич-Романович, Николай молитвы слушал со вниманием, иногда даже повторял их нараспев, как бы служа сам себе отдельную Литургию. 
Однажды Гоголь, недовольный пением, поднялся на клирос и стал подпевать хору, ясно произнося слова молитв. Но священник, услыхавший незнакомый голос, выглянул из алтаря и, увидев постороннего, велел ему удалиться.

«В Москву, в Москву…»

У Гоголя, щедро одарившего нас неиссякаемыми и некрадомыми духовными богатствами, жизнь была неустроенной. Он много странствовал, жил в гостиницах, у друзей. Своего же дома не имел, был бессребреником. 
Ещё в школьные годы Гоголь, по рассказам его нежинских соучеников, никогда не мог пройти мимо нищего, чтобы не подать ему. А если нечего было дать, то он всегда говорил: «Извините». 
Однажды ему даже случилось остаться в долгу у одной нищенки. На её слова: «Подайте Христа ради» Гоголь ответил: «Сочтите за мной». 
В следующий раз, когда нищенка обратилась к нему с той же просьбой, Николай подал ей вдвойне, добавив при этом: «Тут и долг мой».
«Нищенство, – утверждал писатель, – есть блаженство, которого ещё не раскусил свет. Но кого Бог удостоил отведать его сладость и кто уже возлюбил истинно свою нищенскую сумку, тот не продаст её ни за какие сокровища здешнего мира».
Свою долю имения на Полтавщине Гоголь отказал в пользу матери и сестёр, остался нищим, – помогая при этом бедным студентам из средств, полученных за издание своих сочинений. 

…Он заявил о себе как о писателе в Петербурге, любил Рим, рвался для общения с молодёжью в Киев. Но Москва, куда, по словам Гоголя, «едешь прямо домой, а не в гости», притягивала его к себе узами дружбы и товарищества. 
Николай Васильевич здесь многократно бывал и жил. В Москве завершился земной путь Гоголя, началась жизнь вечная классика мировой литературы. Мировой, а не только русской или украинской! 
…Осенью 1839 года Гоголь вернулся из-за границы в Россию, приехал в Москву вместе с историком Михаилом Петровичем Погодиным (1800–1875), с которым встретился в Вене. Он остановился в его доме на Девичьем поле (ныне Погодинская улица).
Известие о возвращении Гоголя быстро разнеслось по Москве. Несколько раз в этот свой приезд Гоголь читал друзьям отдельные главы «Мёртвых душ», от которых все были в восторге.

«Вы привезли с собою в подарок русской литературе, – писал один из знакомых Погодина из Петербурга, – беглеца Пасичника… Теперь только и разговоров, что о Гоголе… Только и слышим, что цитаты из “Вечеров на хуторе”, из “Миргорода”, из “Арабесков”. Даже вздумали разыгрывать “Ревизора”. Любители петербургской жизни и петербургского общества завидуют теперь москвичам... Вот что значит побыть несколько времени за границею, возбудив перед тем всеобщее внимание. Петербург жалеет, что потерял одного из достойнейших литераторов, и возвышает цену произведений Гоголя. Ревизора едва можно достать, и то не меньше, как за пятнадцать рублей. Потрудитесь предостеречь Гоголя, чтоб он не медлил изданием своих творений, если не хочет возбудить против себя ярости почитателей его таланта …»

Николин день 

9 (22 по новому стилю) мая 1840 года, на Николин день, в день своих именин, Гоголь решил устроить обед – собрать своих друзей и знакомых, чтобы проститься с ними перед отъездом.
Это был первый именинный обед Гоголя в Москве. Позднее эти обеды вошли у него в традицию. Каждый раз, когда Гоголь в этот день бывал в Москве, он устраивал такой праздник.
Столы вынесли в широкую липовую аллею Погодинского сада.
Гоголь трижды по приезде из-за границы в Москву останавливался и жил в доме на Девичьем поле – в 1839–1840, 1841–1842 и 1848 годах.
Николай Васильевич пользовался богатым архивом древних грамот, рукописей, книг, которые наряду с коллекцией народных лубков, старинного оружия и монет собирал в своём доме Погодин.
Здесь Гоголь нашёл рукописные материалы об истории запорожских казаков. Они помогли ему в работе над новой редакцией «Тараса Бульбы».

Гостей на Николин день в дом Погодина съехалось человек пятьдесят. Среди них – Михаил Семёнович Щепкин, московские и петербургские литераторы…
Гоголь ждал и Лермонтова, который за дуэль был переведён в Тенгинский пехотный полк на Кавказ и по дороге в ссылку оказался в Москве.
О Лермонтове Гоголю говорил Белинский.
Только что вышел «Герой нашего времени», в журналах было много стихотворений Лермонтова. Николай Васильевич уже всё это прочёл.
Лермонтов приехал на именины к Гоголю. Он попросил поэта после застолья прочесть что-нибудь, и Михаил Юрьевич прочёл отрывок из только что написанной поэмы «Мцыри».
«Никто ещё не писал у нас такой правильной, прекрасной и благоуханной прозой, – заметил Гоголь о лермонтовском “Герое нашего времени” позднее, уже после гибели поэта. – Тут видно больше углубленья в действительность жизни; готовился будущий великий живописец русского быта...» 

Возвращался всегда сюда…

Когда Гоголь избрал Москву местом своего проживания, образ его мысли сильно изменился. Счастье принимать Гоголя, радость живого общения с ним доставалось теперь исключительно Первопрестольной. 
Чувства, которые питал Гоголь к древней русской столице, ярко раскрывает гоголевский отрывок «Москва и Петербург (из записок подорожного)». 
Сколько тут искромётных сравнений! 
«Москва – старая домоседка, печёт блины, глядит издали и слушает рассказ, не подымаясь с кресел; Петербург – разбитной малый, никогда не сидит дома, всегда одет и похаживает на кордоне, охорашиваясь перед Европою…» «В Москве все невесты, в Петербурге все женихи». 
«В Москву тащится Русь с деньгами в кармане и возвращается налегке; в Петербург едут люди безденежные и разъезжаются во все стороны света с изрядным капиталом». 
По этим запискам нетрудно уловить, что симпатии автора на стороне Москвы.

О любви писателя к Москве говорят и письма, которые он отправлял своей предполагаемой невесте Анне Михайловне Виельгорской. Когда та собиралась приехать в Первопрестольную, Николай Васильевич писал ей: 
«От всей души желаю, чтобы Москва оставила в душе вашей навсегда самое благодатное впечатление». 
В другой раз он приглашает её для осмотра московских святынь.
Сам Гоголь регулярно посещал храмы Москвы. Так, он очень любил храм Святителя и Чудотворца Николая в Старом Ваганькове, построенный в XVI столетии (и поныне сохранился). 
В 40-х годах XIX века в доме Пашкова, за которым находится этот храм, располагался Дворянский институт. Его воспитанники свидетельствовали, что не один раз храм посещал Николай Васильевич. Вместе с ними он слушал Пасхальную заутреню, стоял у клироса рядом с Погодиным.

…В конце 1841 года Гоголь снова в Москве – он сдержал своё обещание, привёз готовую рукопись поэмы «Мёртвые души». Но не так-то просто было её напечатать. 
Начались хлопоты, разговоры с цензорами, уговоры, доказательства, унизительные и тяжёлые дни для Гоголя. И только с помощью друзей удалось, наконец, получить разрешение на выпуск книги. 
В конце мая 1842 года «Мёртвые души» вышли в свет: первый том был напечатан в типографии Московского университета.
…Куда бы Гоголь не отправлялся теперь – в Малороссию, Рим или в паломничество на Святую Землю – возвращался всегда в Москву. В Петербург Гоголь наведывался с той поры редко. 

Ко Гробу Господню

Ещё в апреле 1842 года епископ Харьковский Иннокентий (Борисов), известный проповедник и духовный писатель, благословил Гоголя в паломничество на Святую Землю. 
«Вдруг входит Гоголь с образом Спасителя в руках и сияющим, просветлённым лицом, – вспоминал Сергей Тимофеевич Аксаков. – Такого выражения в глазах у него я никогда не видывал. Гоголь сказал: я всё ждал, что кто-нибудь благословит меня Образом, и никто не сделал этого; наконец, Иннокентий благословил меня. Теперь я могу объявить, куда я еду: ко Гробу Господню».
С этим Образом Спасителя Гоголь не расставался, а после смерти его он хранился у Анны Васильевны, сестры писателя.
Когда жена Аксакова, Ольга Семёновна, сказала, что ожидает теперь от него описания Палестины, Гоголь ответил: 
«Да, я опишу вам её, но для этого мне надобно очиститься и быть достойным». 
Из письма к Василию Андреевичу Жуковскому (июнь 1842 года):
«Чище горнего снега и светлей небес должна быть душа моя, и тогда я приду только в силы начать подвиги и великое поприще, тогда только разрешится загадка моего существования».

В 1848 году Гоголь совершил паломничество на Святую Землю. Он проходит по местам земной жизни Спасителя, говеет и приобщается Святых Таин у Гроба Господня – молится за всю Россию. 
Литургию у Гроба Господня Гоголь так описывал в письме к Жуковскому:
«…Литургия неслась, мне казалось, так быстро, что самые крылатые моленья не в силах были угнаться за ней. Я не успел почти опомниться, как очутился перед Чашей, вынесенной священником из вертепа для приобщения меня, недостойного».
И эта ночь, проведённая у великой Святыни, когда Гоголь, подобно своему далёкому предшественнику, игумену Даниилу, первому русскому паломнику, который в начале XII века принёс к Святому Гробу лампаду от всей земли Русской, навсегда осталась в памяти писателя.

«Помилуй меня, грешного, прости, Господи!..»

Осенью 1848 года Гоголь окончательно перебирается в Москву. Друзья и знакомые встречали его восторженно.
Гоголь поселился в московской усадьбе одного из друзей – графа Александра Петровича Толстого – на Никитском бульваре в двух скромных комнатах первого этажа. Он готовил к изданию собрание своих сочинений. Часто прогуливался по Никитскому, а молодёжь ходила смотреть, как гуляет Гоголь.

Здесь прошли три последние года его жизни. Скончался Николай Васильевич 21 февраля (4 марта по новому стилю) 1852 года. К 200-летию классика в усадьбе на Никитском бульваре наконец-то был открыт первый и единственный в России музей Гоголя.
Оставшееся после смерти писателя личное его имущество состояло из нескольких десятков рублей серебром, книг и старых вещей – а между тем созданный им фонд «на вспоможение бедным молодым людям, занимающимся наукою и искусством», составлял более двух с половиной тысяч рублей.

«Перед кончиной, – пишет доктор филологических наук Владимир Алексеевич Воропаев, – он дважды исповедался и причастился Святых Таин, а также соборовался. Последними его словами, сказанными в полном сознании, были: «Как сладко умирать!» Накануне, часу в одиннадцатом, он громко произнёс: «Лестницу, поскорее, давай лестницу!..». Подобные же слова о лестнице сказал перед смертью святитель Тихон Задонский, один из любимых духовных писателей Гоголя, сочинения которого он перечитывал неоднократно.

После кончины Гоголя в его бумагах были обнаружены обращение к друзьям, наброски духовного завещания, молитвы, написанные на отдельных листках, предсмертные записи. «Молюсь о друзьях моих. Услыши, Господи, желанья и моленья их. Спаси их, Боже. Прости им, Боже, как и мне, грешному, всякое согрешенье пред Тобою».
«Будьте не мёртвые, а живые души. Нет другой двери, кроме указанной Иисусом Христом, и всяк прелазай иначе есть тать и разбойник».
«Помилуй меня, грешного, прости, Господи! Свяжи вновь сатану таинственною силою неисповедимого Креста!»
В завещании своём Гоголь советовал сёстрам открыть в деревне приют для бедных девиц, а по возможности и превратить его в монастырь, и просил: «Я бы хотел, чтобы тело моё было погребено если не в церкви, то в ограде церковной, и чтобы панихиды по мне не прекращались»».
(Гоголь Н.В. Нужно любить Россию/Сост., предисл. и коммент. В.А.Воропаев – М.: Институт русской цивилизации.2008).

Благословенная Оптина

Мать его, Мария Ивановна, после кончины Николая Васильевича к Троицкой родительской субботе послала в Оптину Пустынь письмо и деньги на поминовение.
«… Благочестивые посещения обители нашей носим в памяти неизгладимо, – написал в ответном письме игумен Моисей. – По получения нами из Москвы печального известия о кончине Николая Васильевича, с февраля 1852 года исполняется по душе его поминовение в обители нашей на службах Божиих и навсегда продолжаемо будет с общебратственным усердием нашим и молением премилосердного Господа. Да упокоит душу раба Своего Николая во Царствии Небесном со святыми…»
Гоголь побывал в Оптиной Пустыни трижды. Он не раз беседовал с преподобным Макарием. В один из приездов своих в обитель он прочёл здесь рукописную книгу св. Исаака Сирина, ставшую для него откровением.
«Жалею, что поздно узнал книгу Исаака Сирина, великого душеведца и прозорливого инока, – написал Гоголь карандашом на полях 11-й главы первого издания «Мёртвых душ». – Здравая психология, и не кривое, а прямое понимание души встречаем у подвижников-отшельников».
Гоголь, по некоторым сведениям, имел намерение остаться в обители. В 1912 году оптинский старец Варсонофий (Плиханков) рассказывал своим духовным детям: 
«Есть предание, что незадолго до смерти он (Гоголь) говорил своему близкому другу: Ах, как я много потерял, что не поступил в монахи. Ах, отчего же батюшка Макарий не взял меня в скит?»

«…взглянуть в этот день на человека, как на лучшую свою драгоценность…»

Москва, Арбатская площадь. Памятник Н.В. Гоголю.

В статье «Петербургские заметки 1836 года», которую Гоголь написал в дни работы над «Ревизором», читаем:
«Спокоен и грозен Великий Пост. Кажется, слышен голос: «Стой, христианин, оглянись на жизнь свою!».
А смысл Пасхального дня, как считал Николай Васильевич, состоит в том, «чтобы в самом деле взглянуть в этот день на человека, как на лучшую свою драгоценность, так обнять и прижать его к себе, как наироднейшего своего брата».
Это – из «Светлого Воскресенья», заключительной главы «Выбранных мест из переписки с друзьями». 
За исключением «Выбранных мест из переписки с друзьями», изданных в 1847 году со значительными цензурными изъятиями, духовная проза Гоголя при жизни его оставалась неопубликованной.
В «Выбранных местах…», как в фокусе, сконцентрированы все проблемы творческой и личной биографии Гоголя. Книга открывала читателям другого, незнакомого им писателя, что вызвало её критику и осуждение. Начиная с той поры и до настоящего времени, это сочинение является предметом жарких споров.

Замечательная концовка «Светлого Воскресенья» такова: 
«Лучше ли мы других народов? Ближе ли жизнью ко Христу, чем они? Никого мы не лучше, а жизнь ещё неустроенней и беспорядочней всех их. «Хуже мы всех прочих» – вот что мы должны всегда говорить о себе... Мы ещё растопленный металл, не отлившийся в свою национальную форму; ещё нам возможно выбросить, оттолкнуть от себя нам неприличное и внести в себя всё, что уже невозможно другим народам, получившим форму и закалившимся в ней».
В одном из писем, словно предчувствуя в будущем нечто, что его настораживало, тревожило, Николай Васильевич рассуждал:
«Сам не знаю, какая у меня душа, хохляцкая или русская. Знаю только, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому перед малороссиянином. Обе природы слишком щедро одарены Богом, и, как нарочно, каждая порознь заключает в себе то, чего нет в другой, – явный знак, что они должны пополнить одна другую». 
И взгляд этот, как видим, был пророческим.

Фото из открытых источников.