Грабёж, контрабанда, фальсификация

Ещё продолжалась Вторая мировая война. Советская армия освобождала Европу от нацистов, теряя сотни тысяч своих солдат. А в далёкой, сытой и спокойной Аргентине уже шла торговля предметами искусства, которые похитили немецко-фашистские войска на временно оккупированных ими территориях.
В порт Буэнос-Айреса прибывали суда с большими деревянными ящиками, которые, минуя таможенный контроль, немедленно доставлялись в огромный склад номер четыре, расположенный неподалёку от грузовых причалов.
Это был не простой склад, каких рядом находилось десятки или даже сотни. Старинное помещение из тёмно-красного кирпича снаружи охранялось усиленными нарядами береговой охраны, а внутри него круглосуточную службу несли полтора десятка полицейских.
Грузовики въезжали в склад, и его мощные двери стразу же закрывались. Рабочие под присмотром двух мужчин, одетых в костюмы, белые рубашки с галстуками, выгружали ящики, завёрнутые в брезент.
После того, как грузовик уезжал, ящики открывались со всеми мерами предосторожности.
Тогда-то и появлялся молчаливый человек лет сорока, также в хорошо отутюженном костюме и приказывал вынимать из них тщательно упакованные в холсты картины, иконы, а из стружек – столовые фарфоровые и серебряные сервизы, мраморные скульптуры, хрустальные старинные люстры, бронзовые подсвечники…
Он скрупулёзно сверял наличие предметов, находящихся в каждом ящике со списком, а затем их фотографировал.
Затем мужчина давал распоряжения рабочим, что они должны были сделать с некоторыми из них.
Начиналась работа. С помощью наждачной бумаги и напильников уничтожались надписи на бронзовых, серебряных и деревянных поверхностях, а затем наносились новые. Люстры распиливались на части. Смывались печати. Этикетки срывались и на их место наклеивались другие…

Эта деятельность проводилась в две смены по двенадцать часов при закрытых дверях и контроле со стороны полицейских. Еду для рабочих доставляли из близлежащих портовых ресторанчиков и кафе. Все, кто трудился внутри склада номер четыре, подписали расписки о неразглашении сути своей работы.
После «приведения в порядок» все предметы упаковывались в ящики, но уже меньшего размера и грузились в грузовики, которые доставляли их в национальные музеи, частные картинные галереи, магазины, торгующие предметами антиквариата, расположенные в Буэнос-Айресе.
С середины восемнадцатого века во всем цивилизованном мире уже существовали требования и законы, которые касались произведений искусства. Каждая картина, скульптура и т. д. должна была иметь документы, фиксирующие историю её появления, фамилии и имена всех людей, которые ею владели. Когда, где, за какую сумму они её приобрели. В каких галереях, музеях, выставках демонстрировалось это произведение искусства. Кроме того, обязательно прилагался список публикаций в различной литературе, в которых о нём рассказывалось и, конечно же, заключения экспертов.
К сожалению, жители Аргентины, в основном состоятельные, никогда не считали эту страну цивилизованной и поэтому им было глубоко наплевать на документы. Самой главной целью местных латифундистов являлось обладание предметом искусства для утверждения их статуса как богатых и культурных людей. Они заставляли свои огромные дома, больше похожие на конюшни, мебелью, украденной нацистскими захватчиками из Павловского дворца, Меншиковского дворца в Ораниенбауме. На стенах развешивали бесконечные ряды картин, похищенных из национальных музеев или частных коллекций оккупированных европейских столиц.
Всем своим гостям аргентинские богатеи, купившие произведения искусства в столичных галереях и антикварных магазинах, с гордостью объясняли, что все эти сокровища принадлежали ещё их дедушкам и бабушкам. И никто и никогда не усомнился в достоверности их слов!

На складе номер четыре не только «работали» с настоящими предметами искусства, но и творили грубые фальсификации. Подделывались подписи авторов на копиях картин известных мастеров, умело «состаривались» мебель и ковры…
В музеях, антикварных магазинах, галереях Буэнос-Айреса наряду с ворованными сокровищами искусства бойко продавались и эти фальсификации. Аргентинские латифундисты, заработавшие колоссальные деньги за период Второй мировой войны, даже не удосуживались обращаться за помощью к экспертам и радостно покупали всё, что радовало их глаз.
Деятельность склада номер четыре длилась до конца 1947 года, а затем неожиданно прекратилась.
О ней в Аргентине не осталось никаких документальных материалов. Давно уже умерли рабочие, которые принимали участие в работе склада номер четыре.
Самый поверхностный анализ размаха и организации этой преступной деятельности указывает на то, что за ней стояли первые лица страны.
Зато Паула фон Кёнигсберг (девичья фамилия Чапочникофф) навсегда осталась в истории Аргентины как организатор мощного трафика контрабанды произведений искусства.

Паула жила в Берлине до прихода к власти Гитлера в 1933 году. Потом вместе с мужем Николасом и двумя сыновьями она перебралась в Париж, где ими была организована сеть антикварных магазинов, торговавшими русскими иконами, старинными персидскими коврами, картинами и скульптурами европейских мастеров девятнадцатого века.
Нацисты оккупировали Францию, и семья Кёнигсберг покинула эту страну. Паула вместе со старшим сыном переехала в Аргентину, младший сын предпочёл жить в Мексике, а муж перебрался в США.
Несмотря на то, что Кёнигсберги всегда и везде декларировали свою ненависть к гитлеровскому режиму, они негласно приобретали у нацистов большое количество предметов искусства, вывезенных из оккупированных ими территорий.
Паула Кёнигсберг при участии нескольких чиновников аргентинского правительства и некоторых высокопоставленных сотрудников национальных музеев Аргентины организовала контрабанду похищенных произведений искусства и предметов антиквариата в эту страну, которые в огромном количестве поступали ей из Португалии.
Первая выставка «Пять веков истории французского искусства», в которой активное участие приняла Паула со «своей коллекцией», была открыта 12 сентября 1941 года в Национальном музее декоративного искусства.
На ней Кёнигсберг представила картины и скульптуры, украденные нацистами из шести французских национальных музеев и двадцати четырёх частных галереей.

Паула подготовила впечатляющий каталог выставляемых ею предметов искусства из пятидесяти восьми страниц, выполненный на высококачественной бумаге. Он поражал обилием работ всемирно известных французских мастеров XVIII и XIX веков, но в тоже время стыдливо замалчивал историю их появления у Кёнигсберг. «Предмет приобретён сеньорой Кёнигсберг у частного коллекционера», «Предмет является собственностью семьи Кёнигсберг с момента его создания автором», «Предмет был подарен автором семье Кёнигсберг»… Такие незамысловатые пояснения представлялись вместо всей истории каждого предмета искусства.
После окончания выставки часть картин и скульптур была продана в частные коллекции аргентинских латифундистов, а некоторые куплены национальными музеями Аргентины.
Надо признать, что люди хорошо разбирающиеся в искусстве, находились в шоке от того, что они увидели. Было много критики с их стороны. Так газета Ла Насьон опубликовала обширную статью Эдуардо Мальоне, признанного аргентинского специалиста в области живописи, в которой он, в частности, писал: «… Многие картины вызывают сомнения в их подлинности. Что это? Хорошие копии? Работы последователей или учеников авторов? Прежде чем выставлять их на такой значительной выставке, её устроители должны были требовать у хозяйки картин заключение авторитетной экспертной комиссии».
К сожалению, мало кто обратил внимание на критику Эдуардо Мальоне, поэтому Паула Кёнигсберг продолжала ежегодно принимать участие во всех самых престижных выставках Аргентины. Самое интересное, что количество выставляемых ею предметов всегда увеличивалось. Дошло до того, что в октябре 1945 Паула Кёнигсберг устроила выставку в Национальном музее изящных искусств из 324 предметов! Среди них были 107 предметов русского происхождения: 34 иконы, мебель, посуда. Всех поражали две серебряных массивных суповницы, принадлежавших Екатерине Великой. Одна из них была продана с аукциона, устроенного после окончания выставки. Её обладательницей стала Мерседес Пеллегрини де Сааведра Селайа, являвшейся в ту эпоху самой известной собирательницей предметов искусств в Аргентине. Незадолго до своей смерти, в 1963 году, она подарила эту суповницу Национальному музею декоративного искусства, которую можно увидеть там и в наши дни. Серебряная суповница, принадлежавшая Российской императрице Екатерине Второй не имеет сертификата, в котором указывалась бы вся история этого предмета. Впрочем, определённая часть произведений искусства, демонстрируемых сегодня в национальных музеях Аргентины также не имеет никаких документов, указывающих на историю их происхождения, фамилии бывших владельцев, участие в выставках и т. д. Как правило, все они были приобретены этими музеями в период с 1935 по 1947 годы.

Паула фон Кёнигсберг не только получала большие партии произведений искусства и предметов антиквариата из-за границы, но и активно вывозила их из Аргентины. Как правило, это были те предметы искусств, которые демонстрировались на самых престижных выставках. После нескольких лет своего нахождения в Аргентине картины, скульптуры, старинные русские иконы, мебель, древние персидские ковры, с сомнительным происхождением уже имели историю участия в выставках, заключения признанных экспертов, публикации в местной прессе. Паула фон Кёнигсберг отправляла их в Мексику, где её младший сын, владелец нескольких художественных галерей, организовывал выставки этих произведений искусства и предметов антиквариата. Некоторые из них он продавал на аукционах, проводимых в Мехико, а другие, спустя некоторое время, отправлял своему отцу в США. Таким образом Николас фон Кёнигсберг, ставший уже известным коллекционером в Нью-Йорке, получал уже полностью легализированные произведения искусства и предметы антиквариата, со всеми требуемыми властями этой страны сертификатами.

В 1947 поступление «ценного товара» из Португалии в Аргентину резко прекратилось, и деятельность Паулы фон Кёнигсберг упала до уровня коллекционера местного значения. Она уже не устраивала масштабные выставки в национальных музеях, а что-то продавала или покупала в художественных галереях Буэнос-Айреса.
Почему же Аргентина стала страной, где долгое время «отмывались» похищенные на временно оккупированных нацистами территориях произведения искусства, а фальсификации «превращались» в оригиналы?
Известные юристы и искусствоведы называют много различных причин. Но основными бесспорно являлись:
1. Отсутствие законов, регулирующих ввоз и вывоз предметов искусства и антиквариата.
2. Возможность продажи предметов искусств без соответствующих сертификатов.
3. Простота создания новой истории для предметов искусств после демонстрации их на одной– двух выставках.
4. Освобождение от уплаты каких-либо налогов за куплю-продажу предметов искусств и антиквариата.
5. Интенсивное судоходство между портом Буэнос-Айрес и портами других стран.

Согласно некоторым данным в Советском Союзе нацистами были похищены около 19 миллионов произведений искусства и предметов антиквариата, стоимость которых оценивается в сотни миллионов долларов! Но разве в деньгах можно подсчитать ту историческую и культурную ценность, которую они представляют!?
И какая-то часть русских икон, картин, скульптур, уникальной мебели и посуды... из музеев СССР прошла через портовый склад номер четыре в Буэнос-Айресе и грязные руки семьи Кёнигсберг.

Для написания этой статьи автор использовал материалы, опубликованные в книге:
«El silencio es oro». Daniel Schavelzon.
Ciudad Autonoma de Buenos Aires , Olmo Ediciones, 2017.