Как Россия в очередной раз победила Турцию, но потеряла Средиземноморье из-за дипломатических интриг

1 июля 1807 года российская эскадра под командованием вице-адмирала Сенявина нанесла сокрушительное поражение и турецкому флоту, и Османской империи в целом. Увы, спустя несколько недель российские силы навсегда оставили стратегически важный плацдарм на Адриатике из-за вывертов большой политики.

Указанная морская битва интересна ещё и тем, что происходила вблизи полуострова Афон – знаменитой на весь православный мир «монашеской республики» с расположенными там десятками монастырей. Но, конечно же, главными действующими лицами этого судьбоносного сражения были не монахи, а моряки противоборствующих флотов, русского и турецкого. Да и само сражение стало финалом затянувшегося на многие годы противостояния в этом неспокойном во все времена регионе…
Периодически русские корабли заходили сюда, чтобы сокрушить неприятеля. Так, ещё в 1770 году эскадра графа Орлова и адмирала Спиридова успешно разгромила турецкий флот под Чесмой. В конце XVIII века флот Российской империи всерьёз обосновался в Адриатике. Победы знаменитого адмирала Ушакова дали возможность отвоевать у французов Ионические и Далматинские острова, там даже возникла независимая республика под российским патронатом.
Увы, трения между союзниками антинаполеоновской коалиции, смена в России убитого заговорщиками императора Павла на его сына Александра – на несколько лет законсервировали ситуацию. Пока в 1805 году Петербург не решил начать с помощью кораблей Балтийского флота Вторую архипелагскую кампанию,– первоначально лишь против наполеоновской Франции.
Командовать эскадрой поручили вице-адмиралу Сенявину. Он был учеником знаменитого Ушакова, хотя их отношения и не всегда были безоблачными. Так, в последние годы жизни светлейшего князя Потёмкина, равно благоволившего к обоим талантливым морякам, капитан Сенявин спровоцировал скандал, не выполнив распоряжения командующего флотом Ушакова. Он не отправил для комплектования новых кораблей лучших матросов своего корабля, вместо этого откомандировав в распоряжение адмирала едва ли не инвалидов.
Скандал дошёл до Потёмкина, и к его чести, он сразу принял сторону адмирала, даже арестовав на месяц своего любимца Сенявина до тех пор, пока тот не извинится. Молодой офицер, к счастью, упираться не стал и публично помирился с Ушаковым. Последний его тут же простил и даже выразил надежду, что подчинённый сменит его на должности командующего Черноморским флотом.
Потом оба флотоводца ещё повоевали вместе в ходе вышеупомянутой Первой архипелагской кампании. Сенявин участвовал в знаменитом взятии острова Корфу, когда русские корабли очень быстро сломили оборону считавшихся почти неприступными французских фортов и береговых батарей.
Но позже их пути разошлись. Ушаков попал в опалу – под конец службы был назначен командующим всего лишь гребной (галерной) эскадрой на Балтике, а в 1807 году – уволен в отставку. Сенявин же несколько лет занимал важные «береговые» должности. В 1805 году его отправили с эскадрой в Адриатику. 

Можно сказать сразу – памяти своего наставника Дмитрий Николаевич не посрамил! С самого начала российские военно-морские силы развернули успешную кампанию против наполеоновской Франции. Да так, что той пришлось срочно искать союзника, натравливая на Россию своего давнего союзника на протяжении нескольких столетий – Османскую Порту.
В 1806 году султан начал с Российской империей очередную войну. Основным призом был контроль над молдавскими княжествами, но и в Средиземноморье борьба велась нешуточная. Достаточно сказать, что противники турок, Россия и Британия, будучи на тот момент ситуационными союзниками, ставили перед собой в качестве вполне реальной цели захват Константинополя.
Последнего, впрочем, не случилось и на этот раз. Хвалёный флот «королевы морей», решив из гордости действовать в одиночку, не дожидаясь подхода русских кораблей, начал блокаду пролива Дарданеллы, но с этой задачей не справился. И спустя несколько недель предпочёл отправиться восвояси, на базы в Александрию. Англичане не смогли организовать даже мало-мальски полноценную блокаду столицы Порты, так что турки над ними лишь смеялись.
Предложение Сенявина возобновить операцию, но уже сообща, адмирал Дакворт гордо отверг. Дескать, если даже мы с этим не справились, значит, задача эта нерешаема.

Очень скоро русские очень убедительно показали своим разочарованным союзникам, как надо воевать. Устроенная русской эскадрой блокада Дарданелл оказалась очень эффективной. Особенно после того, как в начале мая попытавшиеся прорвать её крупные турецкие корабли были вынуждены в панике возвращаться обратно, избежав полного уничтожения лишь с помощью бегства под защиту мощных пушек береговых батарей.
Более того, эта победа имела серьёзные политические последствия – обозлёнными военными неудачами и нарастающим голодом из-за блокады янычарами был свергнут султан Селима III. Примечательно, что султан успел просидеть на троне почти 20 лет, возглавляя Османскую Порту в периоды не менее значимых российских побед и, соответственно, сокрушительных турецких поражений – суворовское взятие Измаила, разгром огромной турецкой армии под Мачином в 1791 году. Ни одно из них не смогло серьёзно пошатнуть трон Селима. А вот непробиваемая блокада столицы Империи, устроенная русской эскадрой вкупе с изрядной трёпкой, заданной турецкому флоту, превратило недавнего «повелителя правоверных» в жалкого узника срочно возведённого на престол нового султана, Мустафы IV.
Мустафа, не без оснований решив, что во избежание повторения судьбы предшественника ему нужна громкая победа, приказал командующему флотом капудан-паши Сеид-Али как можно скорее приложить все силы для снятия блокады с Дарданелл.

Однако для когда-то считавшегося непобедимым турецкого флота теперь задача эта была практически невыполнимой. Это отлично понимали едва ли не все османские моряки от матроса до адмирала. 
В преддверии решающей битвы Сенявин приказал сформировать из линейных кораблей своей эскадры три ударных группы по два линкора в каждой для усиленной атаки на каждого из трёх турецких флагманских кораблей. Турецким морякам за бегство из боя грозила смертная казнь, но лишь в том случае, если бегство происходило до выхода из боя флагманов. А если те уходили из боя тоже (или были уничтожены), воинским преступлением такое бегство уже не считалось. 
Расчёт вице-адмирала Сенявина оправдался полностью. Удвоенные тактические группы против турецких адмиральских кораблей, отсечение остальными кораблями русской эскадры оставшихся турецких сил привели к быстрому поражению турок. Несмотря на техническое преимущество (например, полуторакратное преобладание в численности корабельных орудий), противник после вывода из строя своих флагманов думал уже не о сопротивлении, а о спасении собственной жизни. 
Именно поэтому из трёх потерянных турками линейных кораблей (всего у них их было десять – столько же, сколько и у русских) лишь один был захвачен с помощью абордажа. Остальные два, видя, что им не уйти от российской погони, отказались от боя, были направлены на мель и сожжены собственными командами, искавшими спасения на берегу.
Всего турки потеряли до тысячи убитыми и свыше 700 человек пленными, 4 фрегата из имевшихся 5, один шлюп. Русская эскадра сохранила на плаву все суда, погибло около 200 моряков. Но, главное, враг потерял веру в возможность победы, был полностью деморализован. Целое десятилетие после этого разгрома турецкий флот, несмотря на формальное наличие ещё немалого количества мощных боевых кораблей, даже не пытался принимать участие в сколь-нибудь заметных морских сражениях. 

Новый султан, уразумев, что маленькой победоносной войны на море благодарю мужеству моряков российской эскадры ему не видать, вскоре согласился заключить с Россией Слободзейское перемирие. Что, впрочем, не помогло ему удержаться на троне – спустя год его без особого труда согнал оттуда один из влиятельных губернаторов, возведя на престол сына свергнутого Мустафой Селима III, Махмуда II. А адмирал Сенявин заслужил титул «делатель султанов». 

Увы, как не раз бывало и до описанных событий, и после них, в блестящую победу российских моряков вмешалась большая политика. 7 июля 1807 императорами Александром I и Наполеоном был подписан Тильзитский мир. 
Согласно этому мирному договору Россия хотя и не объявляла войну Британии, но была вынуждена присоединиться к устроенной Парижем континентальной блокаде. Французы, согласно этому договору, официально стали друзьями Петербурга. Россия, видимо, от широты души, передавала Франции завоёванные кровью тысяч наших моряков Ионические и Далматинские острова, позднее занятые русским «экспедиционным корпусом» островные территории были возвращены и Турции. 
Тем самым, Россия навсегда лишилась не просто военно-морской базы, но и важнейшего стратегического плацдарма, позволявшего контролировать торговые пути (и, соответственно, влиять на политику) и Османской Порты, и Балканского полуострова, и Италии, и многих других средиземноморских государств. Чем в наше время занимается 6-й флот США, один из самых крупных в составе американских ВМС.
Сама же победоносная эскадра Сенявина была вынуждена уходить в родную гавань, на Балтику. Увы, этот путь растянулся на целых 6 лет – из-за шторма здорово потрёпанные корабли были вынуждены зайти в Лиссабон. Куда с одной стороны подошла якобы союзная французская армия, а с моря – уже переставший быть союзным британский флот.
Царь практически был готов сдать новым союзникам – французам сенявинскую эскадру, правда, слегка колеблясь в отдаче категорического приказа на этот счёт. Чем и воспользовался талантливый ученик Ушакова, договорившись вместо этого с англичанами о выводе русских кораблей в британские порты, для их последующего фактического интернирования до конца войны между Россией и Великобританией. При этом экипажи должны были быть беспрепятственно отпущены на Родину. 
На удивление, тогдашние джентльмены ещё не полностью забыли значение этого термина, и своё слово сдержали. Русские моряки вернулись домой, а стоявшие на рейдах английских военных портов наши суда так и не подверглись захвату. Пока не были официально возвращены в Россию, когда начало нашествия Наполеона в 1812 году расставило все точки над «i», вновь сделав русских и англичан ситуационными союзниками перед лицом общего опасного врага. 

Правда, Александр I так и не простил Сенявину его скептическое отношение к жестам доброй воли к прежним (и будущим) заклятым врагам-французам, выразившемуся в заключении с ними союза вкупе со сдачей стратегически важных средиземноморских территорий. Фактическая опала с пребыванием на малозначительных должностях и увольнением в 1813 году в отставку на унизительную половинную пенсию длилась вплоть до начала царствования Николая I. 
Лишь тогда Дмитрий Николаевич был возвращён на службу, повышен в звании до «полного» адмирала и назначен на достойный своих талантов пост командующего Балтийским флотом. Именно в этом статусе он провожал его суда на историческую битву при Наваринской бухте в 1827 году, когда объединённые силы России, Англии и Франции разгромили турецкий флот, тем самым сделав важнейший вклад в обретение Грецией независимости. 
Сам талантливый флотоводец уже не смог отправиться к берегам Греции лично – возраст в 62 года был для этого уже неподходящим. Спустя 3 года он серьёзно заболел, а ещё через год, 5 апреля 1831 года, скончался. Почётным караулом гвардейцев при погребении героя вызвался командовать сам царь…
А средиземноморские победы, одержанные сначала под руководством адмирала Ушакова, а затем его самого талантливого ученика Сенявина, остаются непревзойдённым и по сей день пиком военно-морского могущества России в этом регионе. 

Художник: А. Боголюбов.