Керенский: «главноуговаривающий» диктатор-неудачник

21 июля 1917 года министром-председателем Временного правительства стал Александр Керенский. К концу своего правления он сосредоточил в своих руках настоящие диктаторские полномочия, но реализовать их через разрушенный им же самим государственный аппарат было практически невозможно.

Родился будущий второй и последний глава Временного правительства 4 мая 1881 года в Симбирске. Практически во всех его современных биографиях отмечается, что отцы и временного премьера Александра Керенского, и вождя Великой Октябрьской социалистической революции Владимира Ильича Ленина дружили, будучи коллегами по работе. Отец Керенского находился в подчинении Ильи Ульянова и был директором Симбирской гимназии, в которой учился будущий вождь мирового пролетариата. 
В любом случае, дружба отцов не повлияла на отношения будущих политиков, от которых в 1917 году стала зависеть судьба огромного государства. Тем более что Керенский был на целых 11 лет моложе Ленина, а потому их дальнейшие пути закономерно не пересекались практически до Февральской революции.
Ещё с советских времён Александра Керенского часто называли эсером. Формально это правда, но лишь отчасти. Вступил этот политик в партию социалистов-революционеров лишь после февраля 1917-го, уже будучи влиятельным политиком, депутатом Государственной Думы и членом Временного Правительства. Сотрудничество с эсерами для него было вполне прагматично-взаимовыгодным. Керенский получал весомую поддержку этой на тот момент одной из самых влиятельных революционных партий и заодно кресло заместителя председателя Исполкома Петросовета. Эсеры же, соответственно, получали влиятельного сторонника во Временном правительстве. 

Керенский, начиная с революционных событий 1905 года, вёл довольно активную деятельностью против царского режима. Его однажды даже задержали жандармы, посадив на несколько месяцев в одиночную камеру тюрьмы «Кресты» за найденные при обыске антиправительственные прокламации и заряженный револьвер. 
Он писал зажигательные статьи в антиправительственные издания, достаточно умело защищал в суде арестованных революционеров. Но всё это тянуло в лучшем случае на роль «попутчика», выражаясь терминологией одного из съездов РСДРП во главе с Лениным, проведённого в этот период
В 4-ю Государственную Думу он попал по спискам «трудовиков», подчёркнуто надпартийного объединения политиков, позиционировавших себя защитниками крестьянства, жизнь которого они, правда, знали больше понаслышке, являясь преимущественно представителями городской либеральной интеллигенции. Возможно, именно поэтому фракция «Трудовой группы», имея в 1-м и 2-м составе Государственной думы внушительную сотню мандатов, к четвёртому созыву этого органа скукожилась до жалких десяти депутатских мест. 
Среди этих десяти депутатов был и Керенский, что говорит о популярности, какую он заимел к 1912 году, когда и состоялись выборы в 4-ю Государственную думу. Особенно помогло его карьере активная работа в комиссии, расследовавшей обстоятельства варварского расстрела мирной рабочей демонстрации на Ленских золотых приисках. 
Не стоит забывать и о том, что именно в том же году Керенский стал членом масонской ложи «Великий восток народов России». А при такой поддержке и политический взлёт легче идёт. 
О радикальной революционности Керенского говорить не приходится. Он умел произносить зажигательные и порой очень резкие речи, вроде намеков на желательность цареубийства, вспоминая историю Брута. Но спич про Брута прозвучал лишь тогда, когда трон настолько явственно зашатался под Николаем II, что требовалось лишь небольшое усилие, чтобы самодержавие пало окончательно. 
Петроград уже сотрясали многотысячные демонстрации, войска столичного гарнизона переходили на сторону протестовавших. Верховный Главнокомандующий в лице последнего Романова получал телеграммы от командующих фронтами с убедительными советами поскорее отречься от престола. 
Впрочем, заметную роль в гибели российской монархии Керенский всё же сыграл, став, по некоторым сведениям, одним из тех, кто уговорил брата отрекшегося царя, Великого Князя Михаила не принимать царский скипетр.

Увы, либералам, только что дорвавшимся до вожделенной власти, добиться понимания от прочих участников политического процесса не получилось. Изначально Временному правительству, куда со 2 марта в качестве министра юстиции вошёл Александр Керенский, досталось весьма шаткое положение.
Широкие народные массы, ставшие главной движущей силой революции, не собирались довольствоваться ролью марионеток в руках опытных кукловодов из числа недовольных при царе своим положением представителей крупной буржуазии и либеральной интеллигенции. 
Параллельно с образованным Думой правительством стали возникать Советы. Образовалось, таким образом, двоевластие. Причём, по меткому выражению Ленина, «Советы имели силу (будучи поддержаны солдатами, транспортниками, связистами, рядом служащих других ключевых отраслей), но не имели власти, а Временное правительство имело власть, но не имело силы».
Стремившаяся к политической власти буржуазия использовала растущее всенародное недовольство царской политикой для свержения самодержавия, но при этом наивно рассчитывала погасить революционную активность масс сразу после отречения царя. 
Временное правительство продолжило гнать народ на бессмысленную войну за интересы мировых империалистических хищников. Купцы и промышленники всё так же наживались на военных поставках, не стесняясь откровенно жировать в престижных развлекательных учреждениях городов. Специально для них в самых дорогих ресторанах даже отменили сухой закон. 
К тому же противники царизма были отнюдь не едины. На окраинах империи очень быстро стали всходить «ядовитые цветы» национализма и сепаратизма – в Финляндии, на Украине, в Закавказье, Средней Азии… 

Керенский, привыкший к популярности, всё меньше понимал, чем она отличается от обычного популизма. Одно дело – критиковать власть, находясь в оппозиции, и совсем другое – делать что-то полезное, став властью самому.
Можно без труда заметить, что, хотя бывший депутат-трудовик и стал главой Временного правительства лишь в июле 1917 года, краеугольные камни в надгробную плиту собственной власти были заложены им самим. Деятельность в правительстве он начал министром юстиции, подготовив большую часть нормативных актов для работы нового режима. Правда, нормативными их можно называть весьма условно, куда больше они соответствовали понятию «анархия». 
Взять хотя бы известную амнистию по случаю победы Февральской революции. Из тюрем и каторг были выпущены на свободу революционеры, что было безусловно правильно. Но свободу получили и до 80% находившихся за решёткой уголовников. Притом, что Временное правительство после победы практически распустило не только жандармерию, ведавшую политическим сыском, но и обычную полицию, занимавшуюся борьбой с криминалом. 
А занявшая её место революционная милиция, в которую шли либо дилетанты, либо даже сами преступники, желавшие получить в правоохранительных органах своих агентов, со своей задачей справлялась очень и очень слабо. Да ещё при таком массовом наплыве внезапно обретших свободу уголовников. В итоге ещё до начала Гражданской войны число уличных грабежей и тяжёлых преступлений только в крупных городах выросло в 10 раз.
Ещё тяжелее отозвалась «революционная» деятельность Керенского в армии после его назначения военным и морским министром в апреле 1917 года. Справедливости ради стоит сказать, что Приказ №1, вводивший в военных частях главенство выборных солдатских комитетов, был издан практически сразу после победы Февральской революции Петросоветом. Но потом этот же орган попытался исправить положение, издав Приказ №2, где разъяснялось, что положения первого Приказа относятся только к войскам столичного гарнизона, на фронте должно сохраняться прежнее строгое единоначалие. 
Однако новый военный министр-эсер с удовольствием продолжил курс на армейскую анархию. В мае им была обнародована «Декларация прав солдата», в которой служивые фактически приравнивались к гражданским лицам. Ещё раньше, 16 апреля были отменены погоны для офицеров флота. 

На фоне общей армейской анархии нарастали процессы делёжки воинских частей националистическими группировками. Первоначально – в виде образования моноэтнических подразделений, позже – уже и в виде перехода дезертиров в части «самостийного подчинения», как это происходило на Украине и в Прибалтике. 
Керенский всему этому нарастающему распаду положить конец не хотел, хотя в его подчинении ещё и оставалось немало относительно дисциплинированных частей. Для него куда более важными были экзальтированные восторги столичных либералов, называвших его «рыцарем революции», «гением русской свободы» и прочими лестными именами. В то время как боевые генералы за глаза называли своего главнокомандующего «главноуговаривающим».
Провальные итоги всего этого не заставили себя ждать. Сначала состоялся откровенный провал обещанного союзникам наступления на русско-немецком фронте в июле. Многие фронтовые части просто отказывались идти в атаку, если на это не дадут согласие солдатские комитеты; сформированные в тылу пополнения отказывались ехать на передовую.
В столице произошло обострение политической борьбы, начавшееся с вооруженного выступления части бойцов столичного гарнизона, вышедших из казарм по призыву большевиков.

21 июля 1917 года Керенский стал вторым по счёту и последним министром –председателем Временного правительства. При этом он сохранил за собой и портфель главного министра-силовика. После этого даже формально демократические основы деятельности последнего буржуазного правительства России стали сходить на нет.
Сначала под руководством Керенского образовался некий гибрид гражданских и военных властей, в члены которого вошли далеко не все министры. А после мятежа генерала Корнилова, для борьбы с которым Керенскому пришлось опереться на помощь нелюбимого им Петросовета, новый министр-председатель 16 октября вообще упразднил Государственную думу, ссылаясь на то, что это якобы послужит делу обещанного им созыва Учредительного Собрания. Между тем Временное правительство было органом исполнительной власти, сформированное властью законодательной, которой как раз и была Дума, сформированная по результатам всенародного волеизъявления в 1912 году. 
Но если вдруг высший орган законодательной власти страны исчезает в никуда, то на каком основании продолжает действовать созданное законодателями правительство? Увы, ничего кроме слова «диктатура» в данном случае применить сложно. Особенно в условиях, когда реальная власть в принятии решений принадлежала уже практически единолично Керенскому.

К сожалению, этот политик так и не смог понять главного – власть это не только предел мечтаний или некая волшебная палочка. Это, прежде всего, рабочий инструмент для проведения той или иной политики. И если этот инструмент безнадёжно испорчен широчайшим введением к месту и не к месту либеральных свобод, превратившись из-за этого в почти полную анархию, никакие даже самые диктаторские полномочия не помогут.
Армия превращена в собрания митингующих людей с оружием, правоохранительная система разрушена. Продразвёрстка (в которой привычно обвиняют большевиков и которая была введена ещё при царе) сорвана вместе со снабжением городов и армии хлебом. Печатаемые на Монетном дворе ассигнации – «керенки» уже даже перестали разрезать на отдельные купюры, выдавать зарплату неразрезанными листами стало значительно проще и быстрее. Правда, купить на них что-то стоящее, особенно продукты, становилось всё труднее и труднее.

По отзывам современников, Александр Керенский в период своей гимназической молодости очень неплохо играл в школьном театре. Особенно хорошо у него получалась роль Хлестакова в знаменитой гоголевской комедии «Ревизор».
Увы, что хорошо для подмостков школьной сцены, может оказаться трагедией для огромного государства, чудом сохранённого после Октября теми, кто в самый последний момент отобрал незаслуженно доставшуюся этому политическому Хлестакову власть. 

Художник: И. Бродский.