Взятие Казани: как Московское царство покончило с недружелюбными соседями

11 октября 1552 года после решающего штурма была взята столица Казанского ханства. Части местных элит настолько понравилось выступать проводниками чужих (и антироссийских!) интересов, что в результате они полностью потеряли свою государственность.

Можно заметить, что просуществовало это государство относительно недолго – оно было основано в конце 30-х годов XV века одним из потомков Чингизхана, бывшим ханом Золотой Орды Улу-Мухаммедом. Перед этим его согнал с золотоордынского престола крымский хан Сайид-Ахмад, вот и пришлось изгнаннику довольствоваться вместо довольно внушительной территории Орды всего лишь одним из ее «вилайетов», Казанским. 
Впрочем, казанские ханы-сепаратисты, несмотря на показное отмежевание от теряющей силы Золотой Орды, не порывали с ней окончательно. До развитой промышленности и ремесел той же Волжской Булгарии им было очень далеко – основу экономики составляло скотоводство и доходы от транзитных пошлин с многочисленных торговых караванов, следующих по Волге. Ну и очень немалый «приварок» давали грабительские набеги на соседей, включая и русские земли.
Весьма показательный факт: даже в 1551-52 гг., когда политика Казани во многом уже учитывала интересы Москвы после предъявленного Иваном Грозным ультиматума, в ханстве было освобождено 60 тысяч русских пленников! Другими словами, рабов. 
И это ведь касалось тех бедняг, которые содержались в рабстве у местных хозяев! А ведь казанский невольничий рынок был очень обширным, купленных там рабов отправляли и в другие уголки монголо-татарской державы, и в Персию, и даже в Османскую Порту…
Уместно вспомнить также и о том, что в начале XVI в. население Московской державы составляли чуть больше 6 миллионов человек, а Казанского ханства – около 450 тысяч. Кстати, татары там составляли отнюдь не большинство – на территории ханства жило немало и черемисов, мордвы, башкир, мещеряков…

***

Можно заметить, что, подобно примерам из новейшей истории, Москва до последней возможности пыталась найти в отношении к слишком уж неудобному соседу максимально компромиссное решение, надеясь на элементарную логику правящих казанских элит.  Ведь терпение все более укрепляющейся Руси, сбросившей монголо-татарское иго еще в 1480 году, было не беспредельно. А вот «мобилизационные ресурсы» (как сказали бы сейчас) как раз почти безграничны в сравнении с ханскими. Увы, как и сейчас у укров, у части особо рьяных патриотов из числа ханов, эмиров, мурз и беков Казанского ханства с арифметикой и логикой было не все в порядке. И с географией тоже, поскольку эта группа возлагала надежды на поддержку Османской Порты против Москвы. Но Порта была далеко. Да Крымский хан в большинстве случаев тоже мог оказать казанцам скорее моральную поддержку, ведь экономика его государства тоже основывалась в первую очередь за счет продажи живого товара, плененного во время разбойничьих набегов на земли соседей. А так, чтобы его нукеры стали бы помогать «за идею» – это вряд ли, в чем казанская верхушка очень скоро и убедилась. 
При этом, правда, в Казани среди знати находилось немало и относительно здравомыслящих людей, понимавших, что с таким соседом, как Москва, надо жить в мире. Но выдвиженцы от этой «партии» довольно быстро свергались посредством переворотов своих противников – этаких «майданов» XVI в. И набеги на Русь начинались вновь. 
К примеру, только за период с 1521 по 1545 годы таких недружественных акций летописи зафиксировали целых 40 – порой по четыре в году! А что делать, если на казанском троне в этот период промосковские и протурецкие правители сменяли друг друга несколько раз…
Постепенно московскому правительству приходилось применять все более действенные и дорогостоящие меры для обеспечения хотя бы минимальной лояльности властей ханства. Вплоть до командирования в Казань русского гарнизона, когда тамошний престол вновь занял представитель «промосковской» партии Шах-Али. Он не имел достаточного количества собственных сил для абсолютного доминирования над своими противниками. Да и просто для проведения радикальных шагов – достаточно вспомнить уже упоминавшуюся выше просто чудовищную цифру русских пленников в Казанском ханстве, которых до ультиматума царя никто и не думал отпускать на свободу.

***

Постоянные перевороты, мятежи, нередко заканчивающиеся уничтожением поддерживавших дружественные отношения с Москвой подданных хана и находившихся там русских воинов и дипломатов, заставили Ивана Грозного меры.
Впрочем, меры эти предпринимались поэтапно. Так, в 1551 году за считанные недели вблизи Казани была построена русская крепость Свияжск. При этом использовались уникальные «ноу-хау»: сначала укрепления были построены на русской территории, все бревна идеально пригнаны друг к другу, а потом пронумерованы, разобраны, спущены вплавь по реке в виде больших плотов. И вновь собраны уже на новом месте в рекордно короткие сроки. 
Итогом появления грозной крепости стало и не менее рекордное принятие русского подданства изрядной доли жителей Казанского ханства – Горной стороны, расположенной на правом, возвышенном берегу Волги. Тем более что собственно татар там жило не так уж и много на фоне марийцев, чувашей, мордвы, которых не так уж и привлекала перспектива умирать за интересы даже не столько Казани, сколько цинично использующего ею в своих целях турецкого султана.
Казанские элиты в это время пребывали в сложных раздумьях. С одной стороны, им очень уж не нравился казавшийся слишком уж «пророссийским» Шах-Али – за что его и свергли. Правда, тут же отправили делегацию в Москву просить рекомендовать им на престол хорошего хана. Но обязательно при условии «восстановления территориальной целостности Казанского ханства на середину 1551 г.», когда был построен Свияжск, и изрядная часть подданных хана совершили «референдум ногами», добровольно приняв подданство Москвы.
Конституции, запрещавшей отдавать российские земли, на то время в Московском царстве не было, но и без нее царь Иван, позже прозванный Грозным, заниматься таким непотребством не собирался. Потому и ответил казанским «лучшим людям» (одного хана они уже прогнали, нового еще не выбрали), что вопрос с «Горной стороной» закрыт навсегда, это уже часть российской державы.
В ответ в головах вышеупомянутых «лучших людей» резко взыграл ура-патриотизм, и они не нашли ничего лучшего, как поднять мятеж в Казани, перебить немногочисленный русский гарнизон, пригласить на царство астраханского хана Едигера и, конечно же, просить вооруженной помощи у «стратегических партнеров». Кстати сказать, крымский хан эту самую помощь даже попытался оказать, выдвинув к российским границам орду, к тому же усиленную турецкими янычарами и артиллеристами. 
Вот только разведка у «стратегических партнеров» подкачала – они-то надеялись легко преодолеть сопротивление малочисленных пограничных войск и вдоволь пограбить богатые внутренние области, а вместо этого столкнулись с полноценным русским войском, идущим на Казань. И после скоротечного боя (скорее – разведки боем) предпочли вернуться восвояси…

***

А русские войска, без труда отбив немалую военную помощь, последовали дальше, к Казани. Непосредственная осада которой началась в конце лета 1552 года. Многие современные историки сомневаются в «канонических» цифрах численности бойцов противоборствующих сторон: 150 тысяч русских против 60 тысяч у Казанского ханства, считая их слишком завышенными. Но вот в плане наличия у Ивана Грозного «пушечного наряда» в полторы сотни пушек разного калибра сомнений нет. Как и относительно наличия у него толковых инженеров, включая нанятых на службу иностранцев, которые помогли организовать осаду по самым передовым правилам европейского военного искусства. 
Важно заметить, что царь, несмотря на количественный и качественный перевес в силе над противником, до самого конца хотел решить дело малой кровью. И при начале осады, и накануне последнего, решающего штурма, осажденным предлагалась капитуляция, но отнюдь не безоговорочная! 
Наоборот, всем жителям Казани гарантировалась сохранение жизни, имущества, свободы выбора места жительства и, что немаловажно, права беспрепятственно и дальше исповедовать прежнюю веру. Что, казалось бы, должно было полностью нивелировать все призывы «победить или умереть» под надуманным лозунгом «войны за веру», которой русская сторона абсолютно не угрожала. Но достучаться до разума большинства казанского гарнизона не получилось. И

11 октября 1552 года начался решающий штурм города, завершившийся успехом, пусть и после немалого сопротивления. 
Вопреки кошмарным «страшилкам» тогдашних местных «пропагандистов» образца «русские вас сожрут с потрохами», особых эксцессов после взятия крепости не было. Ну, конечно, если не считать неизбежных в подобных случаях грабежей. Так немало грабителей и мародеров из числа своих же бойцов, забывших о воинской чести, немедленно наказали вплоть до казни сами же царские воеводы.
А так даже хан Едигер вскоре попросился на русскую службу, и был на нее принят. С соответствующими почестями и положенным содержанием (получил в управление Звенигород). В основном сохранили свое положение и имущество и местные вельможи, готовые, как минимум, проявлять лояльность к новому сюзерену – московскому царю. В большом титуле которого с тех пор появилось словосочетание и «царь Казанский». 
О простом народе и говорить не стоит, он и дальше спокойно занимался своим трудом. 
Не последовало также и каких-то гонений на ислам, несмотря на то что формально царь был и свободен от таких обязательств. Да и в более поздние времена к мусульманам на русской службе относились максимально предупредительно – например, даже ордена для них изготавливались в специальной версии, без креста.
В стратегическом же плане Московское царство не только обезопасило свои юго-восточные границы от постоянных набегов со стороны Казанского ханства, но и облегчило торговлю с южными странами по важному торговому пути, Волге. 

Художник: А. Кившенко.