Солнце Наполеона закатилось после Березины

26 декабря 1812 года солдаты разгромленной армии Наполеона покинули пределы России

Моё мнение: Наполеон и его «Великая армия» обрекли себя на погибель в момент, когда только начинали переправу через Неман, чтобы отправиться в поход на Москву. И дело тут не в том, что мы сегодня об этом знаем; их разгром был предопределён отсутствием у Наполеона стратегического мышления. 
Оккупанты объединённой Европы не могли победить уже по той изначальной причине, что самозванный французский император заблаговременно не соотнёс подчинённые ему силы с таким явлением, как Россия. Бонапарт назвал свою армию вторжения «Великой», не отдавая себе отчёт, что истинно великой является держава, которую он снисходительно поставил в один ряд с Пруссией, Австрией или, скажем, Неаполем… 
Наполеон остался в истории как великий военный тактик; однако его поход на Россию показал, что стратег из него оказался никудышным. 
Император Александр не стал бы (и мы это знаем из истории!) вести переговоры о капитуляции. И у него оставались необозримые возможности для манёвра, он всегда имел куда отступить. У Наполеона элементарно не хватило бы ресурсов гоняться за царём по всей России; из Петербурга он легко смог бы перебраться в Нижний Новгород, а там и в Казань или в Пермь… 
А пока монарх на свободе и покорно не признал себя вассалом победителя, страну нельзя считать покорённой. Абсолютно непонятно, как этого можно было не понимать. Казалось бы, азы…
Так что я остаюсь при своём непоколебимом убеждении: Наполеон приговорил себя к ссылке на бесконечно далёкий остров в момент, когда по его приказу первый француз ступил на русский берег Немана. Но это моё убеждение отнюдь не умаляет бесконечного преклонения перед великим подвигом наших предков, которые через огромные страдания и потери выбили-таки из страны жалкие остатки объединённой армии Европы. Объективные условия – это одно, но для их реализации необходим реальный труд людей. 
Можно сколько угодно спорить о том, насколько оправданной считать отступательную стратегию Барклая и Кутузова – но именно она привела в конечном итоге к победе. Можно сколько угодно горевать по уничтоженной Великим Пожаром древней Москве, но именно она стала западнёй для несокрушимой силы, покорившей к тому времени весь Старый Свет. Можно сколько угодно брюзжать по поводу того, что к казачьим пикам и гусарским саблям русский народ прибавил воспетую Львом Николаевичем дубину, но только когда к тебе в избу лезет тать, тут не до выбора адекватного снаряда – бей его чем ни попадя… 
Наполеона и его армию победили фельдмаршалы Михаил Барклай-де-Толли и Михаил Кутузов… Генералы русской армии, погибшие в той войне – Пётр Багратион, Яков Кульнев, Александр Кутайсов, Сергей Ланской, братья Тучковы и другие. Генералы русской армии, которые воевали в России, а затем участвовали в Заграничном походе – Николай Раевский, Михаил Воронцов, Алексей Ермолов, Дмитрий Дохтуров, Матвей Платов и многие другие. Младшие офицеры русской армии, которых в моих глазах олицетворяет капитан Тушин, сотник Попов и кавалерист-девица Надежда Дурова. Бесчисленные рядовые русской армии, которые вынесли на своих плечах основную тяжесть войны. Партизаны из армейской среды, о деятельности которых мы знаем по именам их легендарных командиров – Денис Давыдов, Александр Сеславин, Александр Фигнер, Фердинанд Винценгероде, Василий Орлов-Денисов и другие. Партизаны из народных добровольцев: Ермолай Четвертаков, Семён Шубин, Герасим Курин, Василиса Кожина, Егор Стулов…
Да разве ж всех назовёшь!.. 

***

О войне 1812 года сказано и написано уже очень много. И трудно добавить к сказанному что-то новое. А потому – немного о самом главном мифе, связанном с этим нашествием. О роли в победе нашего верного союзника «генерала Мороза». 
Как правило, наши историки оценивают эту роль весьма скептически, – мол, слухи о его заслугах сильно преувеличены. Между тем, на мой взгляд, такая позиция не совсем верна. 
Вспомним, как складывалось всё поначалу. «Великая армия» неудержимо движется к Москве. Сражения, битвы, стычки… 
Общеевропейское войско в каждом боестолкновении теряет людей, однако в конечном итоге одерживает победы, и шагает, шагает, шагает… Жуткая бойня под Бородино… 
И, наконец, вот она – цель! Москва златоглавая. Как там у Наполеона?.. Взятие Москвы он сравнивал с поражением России в сердце. 
И что в результате?.. Пожар – половина города выгорело; где размещаться воинству?.. Город плотно обложен партизанскими и казачьими «летучими» отрядами, которые охотятся на фуражиров – чем кормить армию?.. Посланник Лористон возвращается с многозначительной отповедью старика Кутузова: «Мы, де, войну только начинаем»…
Судя по тому, что мы знаем, Наполеон, затевая поход, руководствовался своим излюбленным правилом: ввяжемся в битву, а там посмотрим. Вот и наступила пора «посмотреть». 
Не мороз как таковой заставил Наполеона спасаться бегством из опустошённой древней русской столицы. Нет, не собственно мороз – один лишь страх перед ним!.. 
Диктатор-авантюрист вдруг осознал, что если не предпринять каких-то кардинальных шагов, ему с двухсоттысячной армией придётся зимовать в полусгоревшем городе, без запасов продовольствия, без тёплого обмундирования… Причём, с армией, которая на глазах от безделья и безнадёги на глазах разлагается.
В этих условиях дожить до весны невозможно. 
Бонапарт оказался в ситуации, когда не осталось ни малейшего шанса на то, чтобы сохранить хотя бы видимость победы. Только отступление, только бегство могло сохранить хотя бы ядро воинства, хотя бы гвардию, с которой только и можно рассчитывать на возрождение могущества империи. 
И армия выступила из древней российской столицы. На тот момент она ещё оставалась армией. 

***

Мы знаем, что французы и их союзники предприняли попытку прорваться в южном направлении – подхарчиться в районах, которые оставались не затронутыми войной; и только отчаянное сражение за Малоярославец лишило их остатков надежды на какой-никакой благоприятный исход… 
Думается, что даже если бы русская армия не выдержала и потрёпанные наполеоновские дивизии сумели продвинуться на юг, спасти их это уже не смогло бы. 
Впереди их встретила бы Область Войска Донского, на территории которой даже после мобилизации нашлось бы немало умелых казаков, а сзади уже не осталось бы никаких резервов… 
Но этого не случилось. Битое разноязыкое воинство брело по разорённой дороге на заход солнца – и сколько же символики в этом образе!.. Сзади напирала русская армия, обочь безжалостно жалили партизаны… 

***

Вполне оправданно, на мой взгляд, считается, что отступающих французов и их союзников ещё как-то можно было считать армией до Березины. После кошмарной переправы через эту речушку, которую не каждый ещё отыщет на карте, армии у Наполеона уже, по сути, не осталось. Ещё какой-никакой порядок сохраняла гвардия, некоторые другие части, но в целом… 
У меня имеются эпитеты, которые рвутся в эту строку, но мне, человеку, которому довелось не раз побывать на войне, всегда от души жаль людей, которым приходится убивать и умирать неведомо за чьи интересы, которые в ту далёкую осень брели и брели по заледенелой дороге, мечтая лишь об одном: поскорее покинуть эту страну… 
Они стали заложниками амбиций честолюбца, чьё имя навсегда стало символом несоответствия роста и запросов. 
Ну и коль уж речь зашла о словесной символике, вспомним ещё об одном факте… Не случайно же во французском языке на века название «Березина» осталось синонимом безнадёжной катастрофы. 
Ну а в русском языке именно тогда появилось слово «шаромыжник» – от «шер ами»; впрочем, об этом факте слишком широко известно, чтобы о нём говорить дополнительно. 
В общем, бежало бывшее воинство. 

***

Первое, что начали выбрасывать незадачливые оккупанты – это трофеи: зачем нужно золото, если оно тяжёлое, и на него ничего не купишь. 
Потом стали оставлять телеги, пушки; со временем дело дошло и до ружей. 
Холода усиливались. Постепенно, по мере того как меньше становилось пожираемых лошадей, усиливался и голод. Есть свидетельства, что дело доходило и до каннибализма… 

***

Но вернёмся к «генералу Морозу». Настоящий зимний карачун навалился на рвущиеся к границе армии лишь 2 декабря (здесь и далее даты приведены по европейскому календарю), уже после Березины – температура опустилась ниже 15 градусов. Незадачливые оккупанты замерзали и сдавались в плен, как говорится, пачками. 
Зачастую для сопровождения больших партий пленных в тыл выделяли всего пару казаков или драгун – да и то для защиты их от крестьян. 
Конечно, слов нет, французам приходилось несладко. Однако нелегко приходилось и русским воинам – и потери они несли при стычках с французами, да и холод, как ни говори, не особо разбирает, где свой, а где пришлый… 

***

В результате 3 декабря 1812 года генерал-фельдмаршал Кутузов провёл реорганизацию русской армии. 
Поредевшие части объединили в более крупные формирования, начали отзывать военнослужащих, которых ранее отрядили в «летучие отряды», возвращать их в родные части. 
Да и вообще армейские партизанские отряды постепенно начали расформировывать – они свою миссию выполнили. В частности, 19 декабря расформированы отряды двух Александров – Сеславина и Фигнера. Денис Давыдов успел освободить Гродно, но впоследствии и его отряд прекратил существование. 
К слову, в те же дни Михаилу Кутузову государь присвоил титул князя Смоленского…

***

Ну а через два дня, 5 декабря, произошло знаковое событие: Наполеон сдал командование остатками своей армии маршалу Иоахиму Мюрату и покинул армию. Как говорится, кошка бросила котят… 
При этом французский император приказал как можно дольше скрывать этот факт от веривших в его гений солдат. 
Как тут удержаться от напоминания: это случилось уже второй раз, когда Бонапарт бросил обречённую армию – в первый раз он так поступил в Египте. 
Исход остатков «Великой армии» продолжался. 
15 декабря 1812 года по мосту через Неман проследовал маршал Мюрат; его сопровождало всего-то около тысячи солдат при девяти пушках. Это из 650 тысячной «Великой армии». 
На территории Российской империи оставались некоторые разрозненные отряды оккупантов, которые стремились поскорее покинуть её. 
19 декабря это удалось сделать корпусу маршала Жака Макдональда, отступившему из-под Риги. 
Ну а официальной датой, когда последний вражеский солдат покинул Россию, считается 26 декабря. Хотя – чего уж там! – в исторической литературе эти данные немного разнятся. Но так ли это важно?..

***

Важнее иное. 
16 декабря 1812 году Михаил Голенищев-Кутузов, генерал-фельдмаршал русской армии, официально объявил об окончании Отечественной войны и о начале Заграничного похода. 
22 декабря 1812 года государь Александр Павлович прибыл в Вильно. 
Вспомним, что именно в этом городе он находился, когда полугодом ранее Наполеон столь самонадеянно форсировал Неман. 
И именно сюда царь направлял к Наполеону своего посла Александра Балашова с предложением уладить конфликт миром – только въехавший в столицу Литвы французский император отказался от обсуждения инициативы российского коллеги. 
Так что именно в Вильно замкнулся символичный круг Отечественной войны. 

***

…Вообще-то предыдущий абзац вполне претендует на то, чтобы стать удачным окончанием публикации, однако представляется, что ещё три факта из истории декабря 1812 года всё же следовало бы читателям напомнить. 
Первое. Факт, что Александр I откровенно благоволил к полякам, общеизвестен. Душевная приязнь тут сказывалась или же некий холодный расчёт – неважно, важен факт. 
Так вот, ещё не все оккупанты покинули пределы России, ещё бродили по приграничным лесам банды шаромыжников, а царь уже издал манифест, в котором объявлял о всеобщем прощении для поляков, которые воевали в рядах наполеоновской армии против России – датирован сей документ 24 декабря. 
Напомню, что в числе амнистированных оказался и Фаддей Булгарин, который прошёл всю эту войну и даже удостоен ордена Почётного легиона. 
Второе. Избежала разгрома группировка прусских войск, которая покинула Россию в составе корпуса маршала Макдональда. 
ПруссАки (не пруссакИ!) вовремя сориентировались и 30 декабря объявили русскому командованию, что выходят из войны, объявляют нейтралитет и, вообще, что они хорошие. 
Как напутствовал великий лицемер Талейран, «предательство – это вопрос даты; вовремя предать – значит предвидеть». Вот тевтоны так и поступили… 
Ну и третье. В результате Войны 1812 года в среде российской знати поднялась волна патриотизма. Кто-то из отечественных вельмож вполне искренне озаботился положением простого народа и особенно людей, пострадавших от нашествия, кто-то подобострастно лицемерил в угоду государю… 
Но тут уж моя точка зрения неизменна: доброе дело, совершённое из корыстных побуждений, всё лучше, чем не совершённое вовсе. 
Так вот, 29 декабря 1812 года государыня Елизавета Алексеевна объявила о создании Патриотического общества дам, патронессой которого сама же и стала. Об этой организации можно много рассказывать и искреннего, и с ноткой сарказма… Но сейчас я только констатирую его рождение. 
И всё же добавлю нотку человеческого в этот сухой факт. К тому времени в стране активно действовало т.н. Мариинское общество, тоже благотворительное, которое создал убиенный государь Павел для своей жены Марии Фёдоровны в 1797 году. 
Новорождённое елизаветинское Патриотическое общество дам стало своего рода альтернативой Мариинскому – свекровь и невестка между собой не ладили… 
Вот так и завершился в России 1812 год. 

***

Наступал 1813 год – год Заграничного похода, в котором случалось всякое: и поражения, и победы, и триумфы, и потери… 
Но разговор о нём пойдёт уже в будущем году. 

Художник: А. Нортен.