«Свидетель эпохи»

4 февраля 2023 года – 150 лет со дня рождения Михаила Пришвина.

Государственный музей истории российской литературы имени В.И. Даля открыл масштабную юбилейную выставку о жизни и творчестве Михаила Михайловича Пришвина (1873–1954). 
Её подготовили научные сотрудники филиала Государственного литературного музея – дома-музея Михаила Пришвина в подмосковном Дунино, изучающие многие годы его архив, благодаря чему смогли открыть нам потаённые стороны личности этого великого русского писателя-философа.
Пришвин был широко известен в советское время благодаря детским и охотничьим рассказам. Современникам он оставил ту прозу, которая была напечатана при его жизни, а потомкам – свой тайный дневник, который он вёл на протяжении полувека – с 1904 по 1954 год и считал главным делом своей жизни.

В дневнике описаны ключевые события русской истории XX века – от Первой мировой войны и революции до смерти Сталина.
Публиковать 18-томный дневник Михаила Михайловича начали лишь в 1991 году. Эта публикация значительно расширила представление о деятельности Пришвина в предреволюционные годы и в советский период, а также ввела в оборот огромный материал для изучения его биографии и творчества. 

Дневник переводится на немецкий язык, цитируется в научных статьях русистов разных стран, становится частью мировой культуры. 
Выставка – итог многолетнего исследования феномена Пришвина в разных гранях. Название выставки «Главная книга» заключает в себе несколько смысловых уровней: это и дневник, который сам писатель считал своим главным творением, и «книга природы», и вся жизнь Михаила Михайловича Пришвина.

***

Итак, теперь нам известно, что темой природы, хорошо знакомой многим поколениям читателей, творчество Михаила Михайловича Пришвина не исчерпывается. 
Другой её певец Константин Паустовский высказался о нём так: «Если бы природа могла чувствовать благодарность к человеку за то, что он проник в её тайную жизнь и воспел её красоту, то, прежде всего, эта благодарность выпала бы на долю Михаила Михайловича Пришвина».
По мнению литературного критика Алексея Варламова, пожалуй, именно с лёгкой руки автора «Мещерской стороны» и «Золотой розы» долгое время в нашем сознании существовала некая легенда о Пришвине как о тайновидце, волхве и знатоке природы. 

Однако в знаменитых и прекрасных словах Паустовского и в таком понимании Пришвина – не вся правда, а лишь часть её. Это, подчеркивает Варламов, не следует понимать как упрёк Константину Георгиевичу. 
Просто многого сказать в середине 1950-х было невозможно. Тут скорее попытка замаскировать истинную суть вещей и сокрыть лик незаурядного человека, невписывающегося в своё время. 
Не случайно сам Пришвин признавался, что пейзажей не любит и писать их стыдится. И вообще пишет о другом. А место своё в литературе определил так: «Розанов (он был его учителем географии в Елецкой гимназии – Н.Г.) – послесловие русской литературы, я – бесплатное приложение. И всё...»
Как «певца природы» пыталась осмыслить его и критика сталинских времён. И для писателя это было не без пользы: если бы стали докапываться до основ его мировидения, литературная жизнь Пришвина оказалась бы намного сложнее.
Правда, ещё до создания в 1934 году Союза писателей он был атакован за свои воззрения как чуждые партийной идеологии со стороны представителей литературной группировки РАПП. 
В 1930 году в периодической печати одна за другой появились несколько статей, громивших творчество писателя. 
Пришвину инкриминировался уход от классовой борьбы, «преображение действительности в волшебную сказку», «оправдание старины»… Это «один из способов борьбы против нашей советской культуры», писали критики.
Затем всё как будто улеглось.

«Боже мой! – пишет Михаил Михайлович в дневнике на склоне лет. – Как нелегко жилось, как удалось уцелеть! И я хочу всё-таки в биографии представить жизнь эту как счастливую».
…Рассказывают, что однажды на вопрос Сталина, не хочет ли уважаемый товарищ Пришвин написать что-нибудь о социалистическом строительстве в СССР, классик советской литературы, который уже перед революцией считался мэтром, стал что-то увлеченно бубнить о птичках. 
«Ладно! – милостиво разрешил вождь. – Пишите уж про своих птичек…»

***

Особенная любовь у Михаила Михайловича была к собакам. 
«Собаки, – говорил Пришвин, – вывели меня в люди». 
Они были спутниками во многих путешествиях, они стали героями рассказов, прославивших автора.

«Люблю я собак! <…> люблю с ними поговорить, посмеяться, поиграть и, как говорят, “отвести душу”», – признается Пришвин в рассказе «Старший судья».

Михаил Михайлович считал, что среди животных собаки наши самые верные друзья. Пришвин трогательно восхищался собачьей преданностью: «А у собак, – писал Михаил Михайлович, – перед всеми зверьми особенная любовь к человеку. Характер этой любви такой же, как любовь слепцов к молочной матери. 

Собака, выхваченная из дикой жизни, сохранила, вероятно, чувство утраты всей материнской природы и на веру отдалась человеку, как матери. 
По собаке заметнее всего, какая возможность любви заложена в звере и вообще в дикой природе».

У Пришвина на протяжении жизни было много собак: Верный, Лада, Жалька, Ромка, Ярик, Кента, Нерль, Анчар, Соловей, Жизель, Джали... И это ещё далеко не полный список. И все они были ему не просто верные друзья, но и надежные помощники в одном из любимых его занятий – охоте. 
Вот фотографии, на которых Михаил Михайлович запечатлел любимых собак дома и на охоте. Какие они счастливые и довольные! А как хорошо позируют! 

Пришвин прекрасно понимал язык собак, и они понимали его слова. А иногда собаки и вовсе понимали Пришвина без слов, с одного взгляда.

***

Одна из граней потаённого Пришвина – увлечение фотографией. В его фотоархиве – боле двух тысяч негативов.

Свою первую книгу «В краю непуганых птиц» Пришвин решил иллюстрировать собственными фотографиями. Было это в 1905-м. Тогда он впервые в жизни и взял в руки фотоаппарат. А немецкая «Лейка», большая редкость по тем временам, появилась у писателя лишь 20 лет спустя. 
С тех пор фотография постоянно сопутствовала его художественному творчеству, оказываясь в одном ряду с записной книжкой и дневником. 

Фотография захватила писателя – он больше нигде и никогда не расставался с камерой. Из каждой поездки (а Михаил Михайлович много ездил по стране) Пришвин привозит десятки снимков. Причём в объектив фотокамеры попадает отнюдь не только природа России. 
В дневниках Пришвин называет себя «свидетелем эпохи» и подчёркивает, что просто не может не снимать. 
Практически все негативы он хранил отдельно, в конвертиках, склеенных собственноручно из папиросной бумаги и в коробках из-под конфет и сигарет.
За три десятилетия Пришвиным были сделаны тысячи снимков, писатель занимался фотографией, как и дневником, до последних дней жизни.
Это во многом заменило ему реальную охоту. В дневнике Пришвин признаётся: «До того я увлёкся охотой с камерой, что сплю и всё жду, поскорей бы опять светозарное утро».

А в конце жизни Михаил Михайлович написал в дневнике: «Теперь я понял, что по природе я не литератор, а живописец. И если уцелеют мои снимки до тех пор, пока у людей начнётся жизнь «для себя», то мои фото издадут, и все будут удивляться, сколько у этого художника в душе было радости и любви к жизни!»

***

И негативы его фотоархива, и дневники писателя тщательно хранила после смерти Пришвина его вдова Валерия Дмитриевна. Её замечательный фотопортрет Пришвин назвал «Царица». 

Михаил Михайлович давно задумывался об издании своих дневников, но ему всё не хватало сил, времени и терпения, чтобы разобрать многочисленные архивы. Писателю было 63 года, тогда распался его первый брак.
Пришвин решил нанять секретаря, непременно женщину, которая будет отличаться особой деликатностью. В дневниках было слишком много личного, потаённого, бесконечно дорогого сердцу писателя.
16 января 1940 года в дверь Пришвина постучалась сорокалетняя Валерия Дмитриевна Лиорко (Лебедева, 1899–1979). 

У неё, дочери дворянина, царского офицера, было «сомнительное» происхождение, но это не смутило Пришвина, и он пригласил её к себе на работу. 

Человек необыкновенного ума и красоты, Валерия Дмитриевна стала не просто супругой Михаила Михайловича, а по словам писателя, радостью его жизни.

***

Музей Пришвина находится в 30 километрах от Москвы на живописном берегу Москвы-реки в деревне Дунино под Звенигородом. 
Этот историко-культурный памятник – образец усадьбы, сложившейся в начале ХХ века.
В годы Великой Отечественной в доме некоторое время находился эвакуационный госпиталь. После войны в мае 1946 года Пришвин купил дом у Н.А. Лебедевой-Критской (cемья Лебедевых-Критских была тесно связана с известными общественными деятелями России и выдающимися представителями отечественной культуры). С тех пор до последнего года своей жизни Михаил Михайлович проводил в Дунине каждое лето.

После кончины писателя в 1954 году стараниями его жены Валерии Дмитриевны, сохранившей в неприкосновенности всю обстановку дома, здесь был создан музей, работавший многие годы на общественных началах. 

В.Д. Пришвина вела издательскую работу по творчеству Пришвина. Она стала публикатором новых материалов из огромного архива писателя, автором книг о его жизни и творчестве. При ней музей Пришвина стал научным центром пришвиноведения. В 1979 году дом по завещанию Валерии Дмитриевны был передан в дар государству.
С 1980 года дом-музей Пришвина в Дунино – филиал Государственного литературного музея. Он включает кабинет писателя, столовую, веранду и комнату Валерии Дмитриевны Пришвиной.

«Мы с тобой. Дневник любви» – так называется книга, посвящённая Валерии Дмитриевне, которую подготовили сотрудники музея Пришвина в Дунино. 
Это избранные страницы из специального дневника Пришвина, посвященного Валерии Дмитриевне. В этом дневнике были очень подробно описаны их чувства, их взгляды, их счастье.
Совершенно потрясающий человеческий документ, не уступающий захватывающему роману!

***

Кабинет – центральное место мемориальной экспозиции. Окна кабинета выходят на лесную часть усадьбы с поляной и еловой аллеей. Вдали открываются виды на заречные поля с далёким лесом на горизонте.
Экспонаты кабинета позволяют говорить о работе Пришвина над произведениями последних лет – романом «Осударева дорога», повестью «Корабельная чаща», дневниковой книгой «Глаза земли», библиотека – о Пришвине-читателе, о его связях с писателями-современниками; в ней хранятся первые издания его произведений на русском и иностранных языках. Фотографические и охотничьи принадлежности свидетельствуют об увлечениях Пришвина, имеющих непосредственное отношение к его творчеству.
Столовая – самая большая и светлая комната в доме с выходом на веранду – любимое место отдыха писателя. 
Здесь за большим обеденным столом отмечались семейные праздники, собирались друзья дома. 

В эти годы в Дунине бывали физик П.Л. Капица, дирижёр Е.А. Мравинский, пианистка М.В. Юдина, писатели и поэты К.Федин, Вс. Иванов, А. Лахути, Ксения Некрасова, художники Р.Н. Зелинская, Г.М. Шегаль, В.М. Никольский. Сегодня на её стенах – многочисленные фотографии работы Пришвина.

***

В столовой в ранний «предрассветный час» (с 4 до 7-8 часов утра) Пришвин начинал свой день работой над дневником. 

…В начале Великой Отечественной войны, осенью 1941 года, 70-летний писатель, покидая Москву, единственное, что захватил с собой, – это чемодан с рукописями дневника.
Когда враг подступал к Ярославскому краю, где Пришвин жил в деревне Усолье, писатель заклеил свои дневники в старую резиновую лодку, чтобы зарыть их в лесу на случай, если придётся уходить из окружения.
«Нёс я эти тетрадки, – пишет Михаил Михайлович, – эту кладовую несгораемых слов за собою всюду... Мои тетрадки есть мое оправдание, суд моей совести над делом жизни».

…Последняя дневниковая запись писателя появилась 15 января 1954 года – за несколько часов до кончины Михаила Михайловича: «…мир существует таким, каким видели его детьми и влюблёнными. Всё остальное делают болезни и бедность».
16 января 1954 года, в день четырнадцатилетия знакомства писателя со своей вечерней звездой Валерией Дмитриевной, Михаил Михайлович Пришвин покинул этот мир. Встретив свою любовь на закате, обретя счастье и покой, он ушёл абсолютно счастливым.

***

Дунинская усадьба с её аллеями и лугом, вековыми липами и елями, яблоневым садом была неиссякаемым источником вдохновения писателя. 
Именно здесь можно почувствовать истоки творческой личности Пришвина, уходящие в детство, на его родину, в материнское имение Хрущево под Ельцом. 

«Усадьба Дунино пришла ко мне в точности, как замещение Хрущева», – записывает Пришвин в дневнике.
Михаил Михайлович был уверен: его дом в Дунино вписан в культурный контекст эпохи. Метафизический смысл – в возвращении «блудного сына» домой.

«Впервые мне удалось сделать себе дом, как вещь: она мне самому доставляет удовлетворение такое же, как в своё время поэма «Жень-шень».
В литературности моего дома большую роль играет и то, что вся его материя вышла из моих сочинений, и нет в нём даже ни одного гвоздя несочинённого» (Дневник, 18 Августа 1947).

***

Природа для Пришвина – единство божественного и космического. Для него она была тем местом, космическим пространством, внутри которого и существует человеческая история.
И своё литературное творчество он считал не воспроизведением реальности или её преображением, а поэтическим писательством. 
Пришвин пропускал жизнь через свою душу и сердце, искал единственно точное слово – и в дневниках, и в художественных произведениях. 
Он хотел, чтобы его читали все, кто чувствует прекрасные мгновения и страдает, что не может сохранить их.

В течение полувека Пришвин ежедневно переводил жизнь в слово и на фотопленку. Беря в руки фотоаппарат, он снимал природу не панорамно, а вглядываясь в какие-то мгновения. Вот – собака около гнезда птицы, где лежат яйца. Вот – капли после дождя...

Любимый образ Пришвина и в литературном творчестве, и в фотоискусстве – паутинка. Это – образ мира: с одной стороны – сложный, с другой – хрупкий.
Невольно вспоминается и другая паутина – компьютерная, ведущая мир к глобализации, потере индивидуального. Впрочем, этот образ к Михаилу Михайловичу никакого отношения не имеет. Это проблема нашей эпохи.
Как не помнить Пришвина, не брать с него пример?! Перечитывайте его повести и рассказы. Читайте его дневники.

Фото с сайта Дома-музея Пришвина в Дунино и из открытых источников.