«Сын богов, любимец муз и вдохновения»

Эти слова поэта Дмитрия Веневитинова, посвящённые коллеге-поэту, с полным на то основанием можно отнести к великому русскому оперному певцу, солисту его величества и первому Народному артисту страны Советов, актёру кино, мемуаристу, художнику Фёдору Ивановичу Шаляпину.

Эпитафия «Гениальному сыну земли русской» по-французски на граните могильной плиты парижского кладбища Батиньоль – короткое и ёмкое выражение сути выходца из крестьянского сословия, ставшего непревзойденным в области вокально-сценического искусства умением вживаться в образ, а не только уникальным голосом. 
29 октября 1984 года прах Шаляпина был перезахоронен на Новодевичьем кладбище Москвы. На могиле установлен памятник, выполненный скульптором Алексеем Елецким, взявшим за основу живописный портрет Шаляпина кисти Константина Коровина. Надпись на гранитном постаменте немногословна: лишь имя и годы жизни. Перенесению праха Шаляпина на Родину способствовали барон, общественный деятель и меценат из Лихтенштейна, уроженец Херсонского уезда Эдуард фон Фальц-Фейн и советский писатель Юлиан Семёнов , которые вели переговоры с сыном певца Фёдором Фёдоровичем Шаляпиным. После смерти Фёдора Фёдоровича барон выкупил фамильные реликвии Шаляпиных, остававшиеся в Риме, и передал их Дому-музею Шаляпина в Санкт-Петербурге.

Памятник на Новодевичьем кладбище

Его называли «поющим артистом» и «играющим на сцене певцом». А театральный режиссёр, народный артист СССР Владимир Немирович-Данченко был уверен: «Когда Бог создавал его, то был в особенно хорошем настроении, создавая на радость всем».
Талант перебравшегося в 1893 году из провинции в Москву, а затем в Санкт-Петербург артиста руководители театров оценили не сразу. Первым это сделал знаменитый русский предприниматель и меценат Савва Мамонтов, уговоривший Фёдора Ивановича перейти в принадлежавшую ему частную труппу. «У Мамонтова я получил тот репертуар, который дал мне возможность разработать все основные черты моей артистической натуры, моего темперамента», – написал артист в исповедальных мемуарах «Маска и душа. Мои сорок лет на театре». Привёл там же слова своего покровителя, основателя первой «Русской частной оперы»: «Феденька, вы можете делать в этом театре всё, что хотите! Если вам нужны костюмы, скажите, и будут костюмы. Если нужно поставить новую оперу, поставим оперу!» И признался: «Всё это одело душу мою в одежды праздничные, и впервые в жизни я почувствовал себя свободным, сильным, способным побеждать все препятствия».
На сцене театра Мамонтова были созданы яркие образы героев русских опер, среди которых Иоанн Грозный в «Псковитянке» и Сальери в «Моцарте и Сальери» Н. Римского-Корсакова, Ивана Сусанина в «Жизни за царя» М. Глинки и Бориса Годунова в одноимённой опере М. Мусоргского.

В роли Бориса Годунова

В жизни и творчестве Шаляпина особое место занимает Крым. Именно здесь больше всего памятных мест, с ним связанных. 
Впервые он появился на полуострове в 25 лет. Первый концерт для ялтинской и курортной публики дал 16 сентября 1898 года. Восторги слушателей и лестные слова в провинциальной газете «Крымский курьер», где он был назван «певцом-художником в самом серьёзном значении этих слов», он назовёт первым публичным признанием таланта. Пророчество обозревателя газеты: «Какая завидная будущность предстоит замечательному таланту!» – сбылось. 
На этом концерте в городском театре ему аккомпанировал Сергей Рахманинов. А среди зрителей был Антон Павлович Чехов, вспоминавший позже, какой фурор произвёл певец на почтенную публику, долго не отпускавшую его со сцены, а потом водрузившую на грудь кумира лавровый венок. 
Вместе с Рахманиновым Шаляпин выступил ещё в Гурзуфе, в Алупкинском Воронцовском дворце и в Севастополе. 
В тот приезд Шаляпин и Чехов сблизились. Чего не было после знакомства в Москве, где смущавшегося неимоверно певца представил писателю Иван Бунин, вспоминавший: «Войдя к Чехову, он покраснел до ушей, стал что-то бормотать… А вышел от него в полном восторге: «Ты не поверишь, как я счастлив, что наконец узнал его, и как очарован им! Вот это человек! Вот это писатель! Теперь на всех прочих буду смотреть как на верблюдов». С этого начался их обоюдный интерес, который перерос в крепкую дружбу двух талантливых людей. К тому же, в Москве они жили какое-то время в одном доме в Леонтьевском переулке. А в каждый свой приезд в Крым Шаляпин непременно встречался с Антоном Павловичем. Особенно частыми были встречи в 1902 году, когда Шаляпин жил на даче Максима Горького «Нюра» в Мисхоре. Однажды, придя на Белую дачу с Горьким и пианистом Александром Гольденвейзером, попал там в большую компанию: Бунина, Телешова, Скитальца, Немировича-Данченко, Сулержицкого, Спендиарова. Те упросили его чуть ли ни весь вечер петь под аккомпанемент сестры писателя Марии Павловны. Пел так, что дрожала посуда на столе. В минуты отдыха со смехом вспомнил, как разучивал с кордебалетом танец в сцене «Вальпургиевой ночи» оперы «Фауст». А потом пригласил Марию Павловну на вальс, продемонстрировав отменное мастерство.

Фото Чехова с автографом Шаляпину

Не просто тёплые дружеские, но и творческие отношения связывали Шаляпина с Горьким, знакомство с которым началось в Казани. Они даже начали вместе работать над автобиографической книгой артиста «Страницы моей жизни» в роскошном Форосском имении Константина Капитоновича и Терезы Валентиновны Ушаковых в июне-июле 1916 года. Шесть недель были плодотворными – закончили воспоминания о первой поездке артиста в Италию в 1901-м году. Это крымское сотворчество писатель отразит в рассказе «Песня» и в незаконченной пьесе «Яков Богомолов». 
На фасаде форосского дома, ставшего позже санаторским корпусом, в ноябре 1969 года были установлены мемориальные доски с бронзовыми барельефами Горького и Шаляпина. А в память об их дружбе открытый в Казани в 1938 году Литературно-мемориальный музей А. М. Горького в 2018 году стал музеем А. М. Горького и Ф. И. Шаляпина. 

Фото «Горький и Шаляпин» с автографом артиста

В одном из разговоров с Чеховым Горький со свойственной ему прямотой и откровенностью так охарактеризовал Шаляпина: «Простой парень, большущий, неуклюжий, с грубым умным лицом. В каждом суждении его чувствуется артист…» А Шаляпину признался: «Ты в русском искусстве музыки первый, как в искусстве слова первый – Толстой». И не раз говорил, что Шаляпин – эпоха, как Пушкин.
Местом сердечной привязанности стал для Шаляпина Гурзуф. В том числе и потому, что там жил художник Константин Коровин.
Они впервые встретились в Петербурге, в ресторане на Невском проспекте, куда художник зашёл пообедать в компании дирижёра Труффи. Увидел за столиком приятеля незнакомого молодого человека, после ухода которого Коровин поинтересовался, кто это был. И услышал не слишком лестную характеристику: «Это Шаляпин, хороший голос – но несерьёзный человек». 
Вторая встреча состоялась в Нижнем Новгороде, где Коровин оформлял павильон «Крайний север» к Всероссийской промышленной художественной выставке 1896 года. А свёл их покровитель художников и актёров Савва Мамонтов. Прекрасный рассказчик и импровизатор Шаляпин, знаток поэзии, музыки, архитектуры и этнографии Коровин буквально потянулись друг к другу. Они стали вместе работать у Мамонтова в «Русской частной опере», затем в Большом театре. Объединило их не только творчество, но и увлечения – оба были заядлыми охотниками и рыболовами. Они во всём были единомышленниками, а в творчество – особенно. Выступая в 1904 году в Миланском театре «Ла Скала» с «Фаустом» без декораций Коровина, Шаляпин досадовал, что «…не мог показать здесь публике нашего милого Костю, а как бы было нужно, как нужно!!!».

Памятники Коровину и Шаляпину в Гурзуфе

Русский театральный деятель, администратор, мемуарист, директор Императорских театров Владимир Тепляков отметил в воспоминаниях: «Особенно близок к Шаляпину был Коровин, человек умный, наблюдательный, чуткий, с необыкновенно тонким, чисто русским юмором».
На даче Коровина в Гурзуфе певец стал довольно часто появляться с 1913 года. 
В 1916 году Шаляпин приехал на курорт с семьёй и поселился на даче «Суук-Су» Ольги Михайловны Соловьёвой, вдовы известного русского инженера, строителя мостов и железных дорог Владимира Ильича Березина. Дочь Фёдора Ивановича Лидия вспоминала: «Мы снимали прелестную виллу “Орлиное гнездо”, стоявшую высоко над морем, откуда открывался вид на весь залив, где солнце отражалось миллионами ослепительных звёзд. Недалеко от берега в море возвышались два скалистых островка – Адалары, слева гора Аю-Даг, а в середине самого пляжа мысом выступала знаменитая Пушкинская скала...»
Та самая скала, на которой Шаляпин мечтал построить замок искусств и собирать в нём талантливую молодёжь, проводить концерты мировых знаменитостей. Как родилась эта идея, есть свидетельство Коровина: «За завтраком он сказал: 
– Вот эту гору я покупаю и буду здесь жить! 
И после завтрака пошёл смотреть понравившиеся ему места. Его сопровождал грек, который поставлял мне камень для постройки дома… С этого дня Шаляпин забыл и Горького, и друзей, каждый день ездил на лодке на эти скалы и только о них и говорил».

По-разному подаётся и история с покупкой скалы у Ольги Соловьёвой. Якобы сначала хозяйка Суук-Су наотрез отказалась продать эту часть принадлежавшей ей земли, потом, ближе познакомившись с Шаляпиным и услышав его пение, попросила принять её в дар. И что нотариус подписал дарственную. 
Известный чеховед, много лет проработавшая директором Ялтинского музея Чехова Алла Головачёва этот миф развенчивает: «На самом же деле, как свидетельствуют архивные документы, 20 августа 1916 года Шаляпин купил участок в имении “Суук-Су” с Пушкинской скалой, причём по условиям купчей скала, именовавшаяся прежде “Пушкинской”, отныне должна была называться “Шаляпинский утёс”. На покупку потрачено 10 тысяч рублей. К слову сказать, Пушкин на этой скале никогда не был. А название она получила из-за звука пушечного выстрела, с которым о скалу разбивались волны – отсюда и Пушкинская, хотя могла бы быть Пушечной. Но уж так получилось».
В стремлении создать замок для талантливых людей Шаляпин близок к мечтаниям Чехова на гурзуфском берегу, где он купил дачу и подарил супруге актрисе Ольге Леонардовне Книппер, создать биостанцию для людей науки, естествоиспытателей с хорошими условиями для проживания и исследований. 
 В 1932 году в Париже Шаляпин с горечью говорил о неосуществившейся мечте: «Я желал собрать в одну группу молодых певцов, музыкантов, художников и в серьезной тишине вместе с ними, между прочей работой, работать над созданием идеального театра. Я желал окружить этих людей также и красотой природы, и радостями обеспеченного уюта».

Проект замка искусств в Гурзуфе

Сохранился проект «Замок искусств», выполненный другом Шаляпина, известным архитектором Иваном Александровичем Фоминым. Все четыре эскиза необычного сооружения хранятся в Московском музее архитектуры имени Щусева. Были даже начаты подготовительные строительные работы. Но революция и гражданская война помешали осуществить задуманное. И Шаляпин с горечью пишет об этом в автобиографической книге «Маска и душа»: «Мечту свою я оставил в России разбитой, иногда люди говорят мне: ещё найдётся какой-нибудь благородный любитель искусства, который создаст вам ваш театр. Я их в шутку спрашиваю: “А где он возьмёт Пушкинскую скалу?” Но это, конечно, не шутка. Моя мечта неразрывно связана с Россией, с русской талантливой и чуткой молодёжью. В каком-нибудь Охайо или на Рейне этот замок искусства не так меня прельщает. Я не создал своего театра, придут другие – создадут. Искусство может пережить времена упадка, но оно вечно, как сама жизнь».
Шаляпин и Коровин вернулись в любимый Гурзуф памятниками из бронзы, которые встречают посетителей у входа в Дом творчества художников имени К. А. Коровина. В стенах сохранившегося дома Константин Алексеевич написал в 1911 году самый знаменитый портрет друга. А создано их немало. Но всю нежность и теплоту вложил в тот, где артист сидит на открытой террасе в непринужденной позе, облокотившись одной рукой о стол и закинув ногу на ногу. В нём и лиризм, и обаяние, и мощная энергетика великого человека. Каждая встреча для обоих была праздником. И на полотнах живописца мы видим человека–праздник.

Коровин. Портрет Шаляпина

В последний свой приезд в Крым летом 1917 года Шаляпин поселился в Нижнем Мисхоре. К нему приехали матросы из Севастополя и попросили принять участие в подготовке грандиозного благотворительного концерта в пользу Севастопольского клуба Флота и Армии, Общества народных университетов и Комитета союза инвалидов. Фёдор Иванович отобрал в хор сто матросов и две недели проводил репетиции с ними. Билеты были раскуплены за два дня. Концерт, на котором присутствовали тысячи зрителей, состоялся 12 июля на Приморском бульваре. Выйдя на сцену в матросской форме с красным флагом в руках, Шаляпин приветствовал зрителей: «Я горд и счастлив, что смог приехать к вам, граждане матросы и солдаты. Я счастлив приветствовать в лице Черноморского флота свободную русскую армию». Тогда он впервые исполнил своё сочинение – «Песнь революции». 
В прошлом году, спустя ровно 105 лет, 11 июля на Севастопольском Приморском бульваре состоялся грандиозный концерт в память о знаменитом выступлении Фёдора Шаляпина. Произведения, звучавшие на легендарном концерте, исполнил народный артист России, солист Большого театра Владимир Маторин.

Фёдор Шаляпин

Крымчане стремятся, чтобы память о великом человеке сохранилась на века. Имя Фёдора Шаляпина увековечено мемориальной доской на фасаде Ялтинского театра им. А. П. Чехова. Стена фойе на втором этаже украшена барельефом певца. В парке санатория «Гурзуфский» в советские времени была создана аллея знаменитостей, на которой рядом с бронзовыми бюстами Адама Мицкевича, Леси Украинки, Антона Чехова установлен и бюст Фёдора Шаляпина. 
Значение сделанного великим россиянином коротко и ёмко обозначил Максим Горький: «Русскую песню пронести через весь мир, да ещё со славой – это мог только Фёдор, только русский гений». 
А современник артиста, известный театральный критик Юрий Беляев, в одной из посвящённых творчеству Шаляпина статей написал: «В Москве три чуда: Царь-колокол, Царь-пушка и Царь-бас – Фёдор Иванович Шаляпин». И это не аллегория и не гипербола. Это признание беспримерной славы артиста. 
Оперный певец, народный артист СССР Сергей Лемешев отметил: «Великий певец открыл новые возможности выразительно спетого слова и могущественные силы, таящиеся в романсе, в песне, в оперном образе, показал всему миру величие русской музыки».
Вдали от Родины патриот Отечества Шаляпин не принял иностранного подданства. Тоскуя по родной земле, открыто признавался: «Я люблю Россию – без формул, без рассуждений. Сердцем люблю...»
Полётный голос Фёдора Шаляпина – высокий бас светлого тембра – не спутать ни с чьим. Он продолжает звучать и в небесных сферах, и на земле, сохранённый для нас и всех будущих поколений в полном собрании записей с 1907 по 1936 год. Слушаешь его, и вспоминаются слова советской примы-балерины Галины Улановой: «Когда пел Шаляпин, казалось, что поёт сама Россия».