Терриконы идут к Неве

ДОНБАСС. ИНДУСТРИАЛЬНЫЙ ПОРТРЕТ

«Когда говорят пушки, музы молчат» – эта поговорка, уходящая своими корнями в седые времена, в последнее время подверглась серьезному сомнению. Муза, покровительствующая художникам многострадального воюющего Донбасса, привела их в северную столицу России и заговорила языком живописи. 

24 января в Голубом зале Музея Санкт-Петербургской Академии художеств открылась выставка «Донбасс. Индустриальный портрет». В экспозицию вошли более полусотни работ художников творческого «Союза художников Донецкой Народной Республики» и общественной организации «Союз художников Луганской Народной Республики», а также копии живописных произведений из собрания Донецкого республиканского художественного музея.
Еще до войны, в Донецке проходила выставка питерского художника Феликса Волосенкова, которая называлась «Нева течет к терриконам». Теперь терриконы пришли к Неве. Не просто пришли, ворвались вместе с солнцем донецких степей, чернотой угольных пластов, огненным потоком льющейся стали и смеющимися лицами работяг.

Когда после торжественного открытия выставки, проходившего в одном из залов «Академического музеума», стены которого были увешены работами знаменитых художников далекого прошлого, отдернули серые портьеры, в лицо публики ударили яркий свет… и даже шум… и даже запах индустриального Донбасса. Думаю, что дыхание Донбасса ощутили все, кто имеет донецкие корни: депутат Законодательного Собрания Санкт-Петербурга Александр Новиков, научный сотрудник музея-архива Д.И. Менделеева Татьяна Мартынова, председатель Донбасского землячества СПб Сергей Лисовский, молоденькая красавица Лола, приехавшая в северную столицу за знаниями из прифронтовой Амвросиевки, и еще одна красавица в красном платье, Галина, прибывшая специально из Ялты для встречи с земляками. 
Они не только чувствуют это дыхание, но и знают историю Донбасса. Вот мраморная статуя императрицы Екатерины Второй – «хозяйки» зала, чье имя тесно связано с освоением Дикого поля, рождением Новороссии, а стало быть, ¬и Донбасса. Царственным жестом она как будто осеняет экспозицию. Вот «окошко» в былые времена – живописная «Собачевка» Ивана Пилипенко – нагромождение домишек и мазанок, стихийных застроек, возникавших вокруг шахт. Это из них потом выросли рабочие поселки и города, а шахты стали градообразующими предприятиями. Сейчас немодно цитировать Ленина, а ведь долгое время в самом центре шахтерской столицы на многометровой стеле были высечены его слова: «Донбасс – это не случайный район. Это район, без которого социалистическое строительство останется простым добрым пожеланием». На пути ускоренной индустриализации, которую стране в целях собственной безопасности нужно было пройти в десятки раз быстрее, чем заклятым западным «друзьям», уголь стал первым звеном производственной цепочки «уголь-кокс-металл», а шахтеры стали «гвардией труда». На плоской, как стол, донецкой степи один за другим стали появляться рукотворные горы – терриконы, отвалы выдаваемой из-под земли породы. Так ковались индустриальная мощь и донбасский характер. Кстати, именно в то время, незадолго до Великой Отечественной войны, в Донецке (тогда он назывался Сталино) появилась художественная галерея, а в край угля и стали потянулись столичные живописцы. 

– Многие сегодня не знают, что такое терриконы, – сказала, выступая на открытии, куратор выставки, ученый, секретарь Донецкого художественного музея Наталья Воропаева, – а мы живем среди них. 
Терриконы присутствуют на многих живописных работах, делая пейзаж Донбасса узнаваемым и самобытным (Евдокия Болдырева «Шахта Донбасса», Константин Дорохов «Донбасс. Этюд», Борис Вакс «Утро Донбасса», Светлана Яковлева «Город синих терриконов»).

Картина К. Дорохова

Картины советского периода, а это, как правило, работы мэтров донецкой художественной школы, звучат как гимн трудовому Донбассу. Жанровые сцены из трудовых будней шахтеров (Полина Шакало «В добрый путь!», дипломная работа Нины Меньшиковой «Шахтеры»), портреты горняков и металлургов кисти Владимира Иванова, Ивана Лысова, Михаила Джарты, Юрия Коменданта.
Для неискушенного зрителя природная энергия шахт и терриконов как бы скрыта внутри изображения. Зато в полотнах, посвященных металлургии, она выплескивается из холстов со всей мощью. А каково быть «на натуре», где человек рядом с промышленным гигантом превращается в букашку? – решите сами. Писатель Александр Куприн, побывавший в Донбассе в конце 19-го века, был не из слабонервных, но впечатленный металлургическим производством в Донбассе, написал свою повесть «Молох». Молох – это непреодолимая сила, требующая человеческих жертв, и забиравшая даже в благополучные советские времена по 4-5 горняцких жизней за каждый добытый 1 млн тонн угля. А вот металлургами Донбасса этот зверь был укрощен – и огненные реки металла потекли по начертанному им человеком руслу… и привнесли особую праздничность в живописные работы. 
Мощный индустриальный пейзаж «Утренняя плавка» Георгия Чернявского, стал афишей выставки. «Не страшно было художнику находиться рядом с этой громадиной?» – спрашивали меня. Наверное, не страшно, отвечала я. Вот и Яков Ромас написал «Новую домну, вступившую в строй». Но домны и мартены – это уже история, запечатленная художниками для будущих поколений, потому что с тех пор сталелитейная технология ушла далеко вперед. 
Мелодию энергии высокого накала, угля и стали подхватили в своих работах представители молодого поколения донецкой художественной школы – Александра Илюхина, Елена Мохий, Юлия Трошкина и другие, дополнив современными чертами индустриальный портрет города.
Грустной нотой в этой живописной песне про «город синих терриконов, город звонких тополей» звучит работа Артема Фесенко «Градообразующее предприятие», выполненная в 2008 году. Заброшенное производственное помещение, где-то выбиты окна, на заднем плане виднеются трубы... Шахта? Теплоэлектростанция, питавшаяся углем и дававшая тепло и свет поселкам? Таких памятников по Донбассу – пруд пруди. Все они – не что иное, как памятники «демиургам»-развальщикам великой страны, убившим промышленность, «реструктуризировавшим» угольную отрасль и осуществившим еще множество мерзопакостных дел. Результатом этой варварской политики стала смерть городов и поселков, лишившихся своих кормильцев – градообразующих предприятий, и, как следствие – нынешняя война. Об этом забывать нельзя.

РОДНЯ

На донецких шахтах и промышленных предприятиях всегда были трудовые династии. Даже по представленным в зале работам видно, что художники не нарушили эту традицию: Мелик и Лилия Агабекян, Юрий и Олег Комендант, Юлия и Александр Трошкины, Михаил и Лариса Джарты. 
Надо сказать, что в семье Джарты – уже три поколения художников: основатель династии -Михаил, его сын Александр, дочь Лариса и внучка Екатерина. Настоящее семейное древо. У них и выставка есть, которая так и называется «Корни и ветви». 

Картина Ю. Коменданта

А вот для ученого, доктора философии Дмитрия Музы живопись – занятие непрофессиональное. Но, согласитесь, имея отца-художника и фамилию Муза, разве можно было не взять в руки кисти?
Так индустриальный портрет Донбасса естественным образом прирастает семейными чертами.

ВОЙНА

Девятый год враги испытывают Донбасс на прочность, ежедневно нанося удары по его городам и весям, убивая мирных жителей и его защитников, разрушая жилища, школы, больницы, предприятия, перекрывая подачу воды. Но Донбасс живет.
– 19 февраля 2022 года мы демонтировали экспозицию, потому что были объявлены мобилизация и эвакуация, и переместили ее в фондохранилище, – рассказал в беседе с корреспондентом директор Донецкого художественного музея Геннадий Полянский. – С тех пор не извлекали, т.к. с каждым днем становится все опаснее. 
Музей постоянно страдает от обстрелов. Внешняя и внутренняя отделка помещений повреждены, уже не раз окна вылетали вместе с оконными рамами. Спасибо строителям из России, которые помогают нам восстанавливать разрушенное.
Недавно снаряд прилетел на крышу стоящего неподалеку от нас оперного театра. 
У наших коллег из Горловского художественного музея, расположенного еще ближе к линии фронта и известного своим собранием картин Н.К. Рериха, те же проблемы: экспонаты помещены в фондохранилище, постоянно «летит» остекление. 
Из-за участившихся обстрелов все библиотеки, театры, дома культуры, филармония и музеи переведены на удаленку, но руководство на работу ходит. Коллектив музея сократился на 20%. Согласитесь, восемь с лишним лет жить среди обстрелов, разрушений и смертей психологически очень тяжело. Я ни в коей мере не осуждаю тех, кто уехал в безопасное место, но уверен, что как только начнется мирная жизнь, большая часть сотрудников вернется. 

В мирной жизни Донецк называли городом миллиона роз, потому что на каждого жителя был высажен розовый куст. Они и сейчас есть. Невзирая на ежедневные обстрелы, гибель мирного население и разрушение инфраструктуры, героические коммунальщики заботливо укрывают их на зиму, чтоб, вопреки сатанинскому оркестру, цветы радовали дончан, вселяя в них уверенность в грядущей победе.
А вот символом военного Донецка стала роза, выкованная донецким кузнецом Михалевым из осколка вражеского снаряда. Такую розу дончане привезли с собой в Санкт-Петербург и передали ее в дар музею. 

ХУДОЖНИКИ 

Донецкие художники в подавляющем своем большинстве войну не пишут, они в ней живут. Война – это боль разрушения, это тяжелое испытание, вынести которое можно только противопоставив ей радость жизни. Авангардная работа Владимира Бауэра, выставленная в экспозиции, тоже не о войне, это – «Шахтерская юность моя». 
– Мы держимся с 2014 года, – говорит художник, – работаем, выставляемся. Я думаю, мы доживем до Победы. Конечно, у нас тревожно, большие разрушения, люди гибнут, но мы крепимся, и творческая жизнь не замирает. 
Только на одной картине, выставленной в Голубом зале музея, нашла я намек на войну. Это солнечная работа заслуженного художника Ларисы Джарты «На Садовом проспекте август. (Ритмы Донецка)». Она написана в 2015 году, когда обстрелы Донбасса были уже в полном разгаре, но центр города был еще не тронут. 

Картина Л. Джарты

Картина, на первый взгляд, безмятежная. Светит солнце, высокое небо отражается в окнах, семья с детишками только что перешла дорогу, идут люди. На горизонте виднеется мост через ставок (ставок – это озеро), за ставком – золотые купола церквушки, а поодаль – шахтные постройки. Это шахта имени Горького. Все такое мирное, знакомое, родное. Но в ритмы города уже вплелась война. В картине она обозначена группой ополченцев, идущих туда – на линию фронта. И ты понимаешь, что смерть от вражеского снаряда может найти тебя и в погожий солнечный день… 

С РОССИЕЙ МЫ – ЕДИНОЕ ПРОСТРАНСТВО

Осень прошлого года принесла в Донбасс известие, которое ждали здесь с 2014 года : ДНР и ЛНР в числе других освобожденных территорий вошли в состав Российской Федерации. Врагов это обозлило еще больше, а в сердцах дончан и луганчан поселилось ликование. На фронте плечом к плечу сражаются жители Донбасса и прибывшие к ним на подмогу русские парни, а в тылу развернулись восстановительные работы российских строителей. В рамках новых программ и проектов многократно выросла интенсивность культурного взаимодействия. 

– Мы заключили договор о сотрудничестве с Донецким художественным музеем, – говорит проректор Санкт-Петербургской Академия художеств по учебной работе Андрей Cкляренко, – поддерживаем Донецкое художественное училище. У нас учатся студенты из Донецка, Луганска и других городов Донбасса. В череде тревожных новостей выставка выглядит пока случайным ярким художественным событием в нашей жизни. Но я уверен, что эта диспропорция будет устранена. И радостных моментов станет больше. Ведь у нас единое художественное пространство. 
И не только художественное, Донбасс – это юг России, связанный с ней миллионами нитей. Уверена, это знают и подтвердят жители Москвы, Новоуральска, Ульяновска, Рязани, Ханты-Мансийска, Тюмени и других городов, куда после Санкт-Петербурга отправится выставка «Донбасс. Индустриальный портрет». 
Коллеги-музейщики продолжат совместную выставочную, научную и просветительскую деятельность.
– У нас запланированы три выставки в Донецке, Луганске и Мариуполе, – поделился планами на будущее директор Санкт-Петербургского музея Алексей Мудров. – Они пройдут в течение полутора-двух лет. Это будут баннерные выставки из собрания нашего музея (тематика сейчас прорабатывается). 
Но, учитывая нынешние варварские обстрелы, когда националисты бьют по скоплениям людей, получающих гуманитарную помощь, пособия или пенсии, и предполагая, что у баннеров обязательно будут собираться зрители, «мы подождём, – сказал Алексей Юрьевич, – пока война уйдёт из Донбасса».