Конец рабочего контракта либерала

Марина Девовна Лошак написала заявление об уходе с поста директора Государственного музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина — и это был абсолютно предсказуемый исход. Ее контракт с Минкультом заканчивался 2 апреля, уже было ясно, что сотрудничество не возобновят — и не только потому, что «трудящиеся пишут гневные письма». На самом деле письма пишут блогеры, подчас не имея представления, что же происходит в музеях — и не только в кулуарах, но и в выставочных залах. Зато регулярно наблюдают, что творят близкие к руководству музеев либералы. Да, при такой дочери, как Анна Монгайт, удержать за собой руководящий пост в России может только изворотливое существо вроде Нарусовой. Хотя и той однажды придет конец контракта.

Наглядевшись на ближайшее окружение администрации культурных заведений, публика начинает рыть землю носом в поисках компромата на саму администрацию. Находит, разумеется, все ее бредовые попытки «освежить восприятие музея». Видите ли, дорогие возмущенные граждане, есть у работников культуры нелепая традиция — классику освежать. Восприятие искусства, целевую аудиторию, надоевшую всем официозность, благостную мракобесную «семиотику»… Вместо того, чтобы найти подходы к уму пресловутой аудитории, музейщики ищут пути к инстинктам. Не передать, до чего дико смотрятся все эти потуги в мировых музеях, где почивает на лаврах мировая история, порой тысячелетняя.

В свое время немало побродив по музеям Рима, Ватикана, Венеции, я в них по широкой дуге обходила уродливые инсталляции, без затей размещенные на фоне вечных (надеюсь) шедевров. Они, эти сооружения, ничем не отличались от какой-нибудь выставки халатов, устроенной госпожой Лошак в ГМИИ.

Экспонаты для нее предоставил олигарх Александр Клячин, владелец Azimut Hotels Company — 30 халатов веселенькой расцветки. Дополнили клячинские халаты 20 картин (тоже веселенькой расцветки) из собрания магната Жана Клода Гандура. Его коллекция не пришлась ко двору Женевскому музею искусства и истории, но это не редкость, когда из одного заведения гонят, а в другом принимают. К тому же в ГМИИ периодически выставляют собрания частных коллекционеров, демонстрируя «новый подход к созданию выставок». Частью по знакомству, частью за вспомоществования. Чем беспомощнее коллекция, тем вспомоществования обильней. Кстати, это своеобычная музейная практика, не Мариной Девовной выдуманная.

Особенно возмущают публику любовные признания в адрес врагов России (причем без всяких кавычек — просто врагов, в чем мы однажды убеждаемся без всяких экивоков). Огромной ошибкой было для ГМИИ осыпать премиями табличку, на которой Наиля Аскер-заде признается в любви одному из самых богатых людей России Андрею Костину. Имитатор творческих порывов Артем Лоскутов раздобыл данный аналог «Ветки» Монастырского, купленной Третьяковкой, ну а Пушкинский музей предложил автору художественного метода «Дубинопись» (битье по предметам типа Конституции РФ дубинкой, измазанной краской) дать за него ни много ни мало 500 тысяч. Не своих, конечно, а тех самых, в которых отказывают музыкальным училищам и художественным школам минкульты и депкульты.

Хотя в мировых музеях точно так же висит на стенах невразумительная дрянь и болтается под потолком (украшенным бесценными фресками титанов Возрождения) аналогичная хрень, порой откровенно непристойного вида. Ну что поделать, художник от слова «худо» именно таким образом пытается привлечь внимание уставшей от шедевров публики.

Вот и ГМИИ им. А.С. Пушкина устроил экспозицию «Бывают странные сближения», хотя можно было бы ее назвать прямо и откровенно: «Х*екрылы прилетели». Некто Жан-Юбер Мартен, прикрывая собственную банальность и бездарность фразами: «Важно смутить, шокировать посетителя, заставить его размышлять… я рассчитываю на необразованную публику, которая ничего не знает об искусстве», украсил Пушкинский музей своими творениями. Под определение «необразованной публики, ничего не знающей об искусстве», почему-то попала директор ведущего музея, одного из лучших в России, а с нею и все его посетители.

Не только Трегулова и Лошак, но и многие представители культурной и околокультурной среды давно пришли к выводу, что чем унизительней, тем прикольней. Ведь посещаемость поднимает не официоз, не классика, а скандалы. Да, можно привезти «Мону Лизу» — и очередь в музей опять будет стоять до храма Христа Спасителя, перегородив Волхонку. Но это ж сколько усилий, сколько почти незыблемых препятствий, сколько интриг и уговоров на мировом уровне! А тут приглашаешь скандальное ничтожество Дуньку, то есть Дашку Серенко, а с нею компанию леваков да феминисток, сажаешь вокруг костра и пусть несут чушь на тему «Женщина — богиня или ведьма?».

Где? В… прости, Господи, чуть не вырвалось. В ГМИИ им. Пушкина! Кто такая эта Серенко? Сегодня — ноль, иноагент, в ответ на получение сего звания демонстрирующая свою самую значимую часть. И нет, это не ум, что вы. У Серенко ума отродясь не было, она карьеру другим местом делала. Вот этим самым. В рабочей обстановке и сфотографировалась, видать.

Но тогда Серенко и ее гости, оказывается, были вхожи в серьезную институцию Минкульта под руководством Марии Девовны Лошак. Невольно возникает вопрос: там нигде рученьку не приложил известный любитель женских форм? Потому что поскреби сегодняшнего иноагента — и непременно обнаружишь вчерашнего протеже Мединского, Швыдкого, Сеславинского — словом, «дар культуре» от функционера-тяжеловеса.

Неужто не знали они про либерально-радфемно-элгэбэтэшную ориентацию своих подопечных? «Все до одной знали, королева!» — иначе с чего бы малообразованным людишкам обсуждать полово-оккультные темы в Пушкинском музее, да за бюджетные средства? С чего бы госпоже Лошак приятельствовать с представителями явно не ее круга? Да с того, что последние десятилетия именно эта субкультура-субпрослойка считалась продвинутой и модной. За счет клоунады ее представителей руководители культурных заведений рассчитывали повысить посещаемость, устроив у себя в помещениях отнюдь не научную дискуссию и не презентацию альбома по искусству — зачем, это же так банально! — но пригласив с полдюжины полуграмотных бабенок на содержании у ЛГБТ-НКО. Кто в те дни мог представить, что очень скоро и бабенки, и их хозяева улетят из России комьями использованной туалетной бумаги?

Виновата в данной стратегии, уж не обессудьте, не лично Мария Девовна Лошак, а традиция портить классические музеи так называемым современным искусством. И не только в России. Повторюсь: я в Коллизее и Сант-Анджело видала раскоряки в духе летающих уродцев фалломорфирующего Жана-Юбера Мартена. Они и там с постоянной экспозицией контрастировали настолько, что хотелось написать жалобу на клининговую службу, не освободившую выставочные залы от строительного мусора. Впрочем, если посетители пытались это делать, администрация величайших музеев наверняка лишь морщилась: дикари-с! Хотя дикарями были не посетители, о нет.

Дикость может приходить не только с незнанием, но и с утратой критики. Критики себя, критики своего круга, критики своих идеалов и идей. Не устану повторять: искусствоведение деградировало, а с ним и большинство специалистов, чей основной навык — составлять фразочки, которыми удобно прикрывать груды мусора, подменяющие собой «культурный продукт».

На место Лошак пророчат директора Музея архитектуры им. А.В. Щусева Елизавету Лихачеву, обладательницу диплома МГУ по отделению истории и теории искусства исторического факультета, специалиста по раннему итальянскому Возрождению. Что радует, Елизавета Лихачева поступила в нашу с нею общую альма-матер уже специалистом, пять лет проработав в Щусевском музее. Очевидно, в предмете — музейном деле — разбирается, хотя не это главное. Главное в наши дни, как выяснилось, не поддаваться повсеместному поветрию — делать рейтинги на хайпе. Скандал, унижение публики, восприятие ее не как культурных людей, а как незабвенного райкинского персонажа, который «в греческом зале, в греческом зале». И ведь было, было время, когда над персонажем смеялись.

Искусствовед, член Союза художников России Александр Таиров в беседе с «Абзацем» предположил, что смена руководящих составов в федеральных музеях продолжится — и следующим своего кресла может лишиться глава Эрмитажа: «В Эрмитаже стоит колосс — Борис Пиотровский. Он слишком долго там сидит, а когда человек долго засиживается в своём кресле, он теряет остроту восприятия. Возможно, он мог иметь “узкие места”». Замечу, я уже не раз писала то же самое. И «узкие места» Пиотровского — это администрирование; достаточно вспомнить, как при нем сотрудница беспардонно, в открытую грабила музей. Приличный администратор не допустил бы подобного, а неприличный администратор Эрмитажу не нужен.

«Музеи современного искусства ждет “откат” — там слишком много людей с непатриотическим, мягко говоря, настроем», — замечает Таиров. «В современных музеях абсолютно доминирует прозападное влияние. Поскольку сейчас тенденции в стране меняются в связи с известными событиями, мне кажется, деятельность современных институций будет подвергаться критической переоценке».

Чтобы требовать от музейщиков правильной реакции, надо избавить их от стратегии накрутки посещаемости негодными средствами, от коммерциализации выставочной деятельности всеядностью — абы владелец выставленного был магнатом и мультимиллионером, и пусть хоть трусы свои выставить норовит. 

Надо вернуть культурным заведениям — особенно музеям и театрам — самоуважение. Понимание того, что они не торговый центр и не парк аттракционов, а лицо общенационального культурного уровня. Храм искусства, иначе не скажешь. Все помнят, как Христос обошелся с торгующими в храме?