Муляж Мулявина на Первом канале

Первый телеканал продолжает нести антисоветчину, из фильма в фильм. На этот раз – в сериале «За полчаса до весны», выход которого приурочен 20-летию кончины Владимира Мулявина, создателя и руководителя легендарного и всесоюзно любимого ансамбля «Песняры». 

Снова вспомнить шедевральные хиты великих многоголосых «Песняров» – дело, безусловно благое, однако важен контекст. Конечно, трудно показать в фильме тонкий творческий процесс прославленного коллектива – как артисты ездили сами и с выдающимся белорусским композитором Игорем Лученком в фольклорные экспедиции, как непросто и неординарно делали свежие виртуозные аранжировки песен, собранных по деревням, гораздо проще создателям фильма оказалось завернуть «антисоветскую поганку». Например, в виде перманентного показа напряженности у руководителя ансамбля с властью, для чего даже образ всенародного любимца, лидера Компартии Белорусской ССР Петра Мироновича Машерова киношниками представлен жестким идеологическим функционером. Мулявин предстает эдаким «апостолом подлинной культуры», то есть западной, разумеется, – джаза, рока, мюзикла. Из показанных начальных серий не ясно, сколь органичную прививку фольклорной традиции на самом деле осуществил Мулявин, использовав ритмы и интонации современной музыки Запада. А ведь Мулявин с коллективом, по сути, совершил революцию. Здесь уместно вспомнить удивление писателя Виктора Астафьева, которому композитор Георгий Свиридов в ответ на высказанное раздражение рок-музыкой заметил-де – к этим «волосатикам» надо относиться терпимо: они ретранслируют в будущее космический музыкальный код.

Уверяют, что сериал «За полчаса до весны» снимали сразу три режиссера. И если эпизоды детства братьев Мулявиных сняты интересно и адекватно, то к представленной «взрослой» жизни главных героев есть большие вопросы. Взять хотя бы внешний облик всех артистов (как мы помним, выдающихся) первого состава «Песняров»: в фильме они напоминают героев какого-то зарубежного кукольного шоу или музея восковых фигур – с избытком грима, одутловатые, словно спохмела, даже Леонид Борткевич, который, меж тем, в те, 1970-е, годы был вполне строен. 

Фильм дает зрителю намеки на «шалости» молодых песняров с особами женского пола, однако не дает намека на понимание глубины творческой деятельности и меры дарований белорусских музыкантов, оставляя в недоумении, в чем же состоит уникальнейшей феномен «Песняров» и, как говорится, лично Владимира Мулявина. Довольно ходульно поданы семейные взаимоотношения главного героя, сценарий не спасла даже актриса Анна Банщикова. 

Решительно не понятна целевая аудитория сериала. Молодежь такое не смотрит, а старшее поколение хорошо знает и советское прошлое, и его песни. И если уж захотелось вспомнить «Песняров», не следовало ли сделать музыкально-просветительскую передачу, где представить хиты и суперхиты ансамбля, а также рассказать о том, как складывались и сложились судьбы его участников, которых в те годы вся страна знала фактически по фамилиям: Мулявины, Мисевич, Борткевич, Тышко, Демешко, Кашепаров, Николаев, Поплавский и другие. 

Подлинные поклонники творчества златоголосых «Песняров» знают и помнят, до каких порой невероятных художественных вершин поднималось творчество этого коллектива. Этим зрителям и сейчас важна собственно музыка, а не собрание анекдотов о любимых музыкантах, даже если они становятся кумирами.

Вокально-инструментальный ансамбль «Песняры» Александра Пахмутова назвала украшением XX века. 

Легендарность «Песняров» ничуть не преувеличенная, не высосанная из пальца, а самая-самая подлинная. Популярность группы в 1970-е была гремящей. Бодрый хит 1971-го «Касiў Ясь канюшiну» Мулявина не покидал радио– и телепрограмм, срывая всяческую косность и окаменение своими не требующими перевода невероятным задором, юмором, посвистом и фолк-роковой стилистикой, через пять лет столь же неотменимо зазвучала вездесущая «Вологда-гда-гда», которую, как стало казаться, ансамбль, почти случайно однажды в 1976-м исполнив на юбилейном концерте Михаила Матусовского (музыка Бориса Мокроусова), и сам уже возненавидел, особенно солист Анатолий Кашепаров. 

Феномен «Песняров», безусловно, заслуживает пристального внимания. «“Песняры” сломали традицию, ввели народную песню, эту чуть ли не чумазую простолюдинку, в новом для нее убранстве в те залы, куда ее раньше если и пускали, то изуродованную гримом до неузнаваемости и с черного хода», – заметил один неравнодушный человек. 
И это сказано точно: «Сегодня, через полвека, можно без сомнений сказать, что у “Песняров” получилось то, что не удавалось ни одному народному хору или этнографическому коллективу. Несмотря на пропасть между классической и массовой культурой, “Песняры” смогли пронести давние традиции в современность – но не сохраняя их неизменными, а бесконечно развивая и создавая новые».

В 1977-м я, почти восемнадцатилетний, выстояв большую очередь за билетом, попал на вожделенный концерт «Песняров» в родном Белгороде. Душа попросила продолжения, и на следующий день я чудом просочился через подземные коммуникации Дворца культуры завода «Энергомаш», чтобы снова слушать любимый коллектив. Однако бдительные дружинники вывели меня из зала на первых же минутах концерта: я стоял у стены, сесть из-за аншлага было негде, препираться во время пения кумиров невозможно. Через два года в Харькове, студентом, я повел ватагу сокурсников на «Песняров» во Дворец Спорта, где было 10 тысяч мест, но билеты тоже доставались с трудом.

Мы помним лирический триптих немалой глубины, своего рода три составные части песняровского выдающегося мелоса, – «Александрыну», «Алесю», «Веронику». Мое благоговение перед красотой и высотой этих трех произведений с тех пор не помрачилось, а скорее, упрочилось. Это просто какая-то космическая красота, явленная нам в фирменном песняровском многоголосии (иногда восьми-!). Оторваться или проигнорировать было решительно невозможно. 

Музыку к «Александрыне» (1971) написал Мулявин, взяв слова народного поэта Белорусской СССР Петруся Бровки. Вообще, «Песняры» сделали всему СССР культурную прививку не только в виде белорусского фолка, но и белорусской авторской поэзии. 

Второй шедевр в приведенной мной тройке вершин принадлежит композиторскому гению Игоря Лученка – «Алеся» (1972), на слова народного поэта Белорусской СССР Аркадия Кулешова:

Пайшла, ніколі ўжо не вернешся, Алеся.
Бывай смуглявая, каханая, бывай.
Стаю на ростанях былых, а з паднябесся
Самотным жаўранкам звініць і плача май.

Тот же неповторимый мелодист Лученок выдаст в 1975-м с «Песнярами» хит хитов «Вераніка (Вероника)» на стихотворение 1913 года Максима Богдановича:

Чым болi сходзiць дзен, начэй, 
Тым iмя мiлае вышэй…

Няма таго, што раньш было…
Няма таго, што раньш было,
I толькi надпiс «Веранiка»…
I толькi надпiс «Веранiка».

Это были звездные соло Леонида Борткевича, с уходом которого «Песняры», прямо скажем, станут потом «совсем не те» (им исполнено процентов восемьдесят сочинений репертуара ансамбля) несмотря на то, что и Мулявин пока еще будет оставаться у руля, и молодой солист Владимир Дайнеко вольется в состав, подхватив из уст Борткевича пахмутовско-добронравовскую «Беловежскую пущу». (Споют «Песняры» и прекрасную «Белоруссию» тех же выдающихся авторов.)

Кстати, из Лученка «Песняры» исполнят два десятка песен, среди которых отметим «Добры вечар, дзяўчыначка», «Песню памяти Виктора Хары», «Каханне», «Хатынь», «Спадчына».

То пение Борткевича я любил беззаветно, но не менее сильное впечатление производил на меня Мулявин. Прежде всего, каким-то запредельным исполнением своего шедевра 1974-го года «Завушницы» («Сережки») на стихи Народного поэта Белорусской ССР Максима Танка. (Не забудем и «За полчаса до весны», и «Наши любимые».)

Отличия «Песняров» были, по словам старшей дочери руководителя ансамбля Марины Мулявиной, «в мелодии, музыке, в многоголосье, в текстах и, конечно, в подаче. Ведь даже если чисто визуально сравнить “Землян”, “Самоцветы”, “Пламя”, “Лейся, песня”, то “Песняры” будут всегда отличаться – манерой не только исполнения, но и пребывания на сцене, манерой поведения. А чего стоили одни костюмы! Как и говорил папа, “Песняры” – это не просто название, это образ мышления». Да, это сценическая культура, достоинство, самоценность, известная сдержанность при высочайшей эмоциональности.

Скажем несколько слов и об этом фантастическом посланце, Владимире Георгиевиче Мулявине, справедливо удостоенном звания Народного артиста СССР (единственный среди артистов ВИА!), уже на излете великой страны, в 1991 г. А через 10 лет ему была вручена высшая белорусская награда – орден Франциска Скорины. 

Родился будущий главный «песняр» 12 января 1941 г. в Свердловске в рабочей семье. С 12 лет играл на гитаре. После семилетки поступил там же в музучилище, дважды был отчислен, не закончил, работал в музыкальных коллективах разных регионов Советского Союза. С Белоруссией его жизнь филармонически, а затем судьбоносно связалась в 1963-м. Потом были годы упорного музыкального труда, всесоюзная популярность, которую не с чем даже сравнить, сумасшедшие рекорды по количеству выпущенных «золотых» дисков, победы на фестивалях на Родине и за рубежом. Был даже неосуществившийся проект совместной с Владимиром Высоцким рок-оперы «Тиль Уленшпигель»… 

Мулявин был во многом выходящ из рамок. В Союз композиторов СССР был принят без высшего (и даже среднего специального!) музыкального образования. Трагически потерял старшего брата, тоже «песняра». Женат был трижды, в последнем браке – на минской актрисе Светлане Пенкиной, запомнившейся зрителям по 13-серийной экранизации «Хождение по мукам» (1977). Он и из жизни ушел необычно: на трассе под Минском не подчинился требованию инспектора ГАИ остановиться, и во время погони, как рассказывают, милиция применила табельное оружие, одна из пуль попала в шею, артист был полностью обездвижен; через 8 месяцев, 26 января 2003 г., скончался в Москве в клинике Бурденко (куда был устроен благодаря Иосифу Кобзону). Похоронен в Минске на Восточном кладбище.

Следует зафиксировать этот феномен: молодой русский музыкант Владимир Мулявин смог собрать, сплотить и взрастить белорусский национальный коллектив, причем на основе многонационального славянского состава. Мы помним славные имена первопроходцев (название «Песняры» кто-то из них изыскал в стихах белорусских классиков). Исходную «великую» четверку, познакомившись в 1965 году на службе в рядах Советской Армии, вместе с Мулявиным составили Леонид Тышко, Владислав Мисевич и Валерий Яшкин.

Считают, что секрет взрывной популярности «Песняров» в том, что они особым образом соединили рок-ритмику с белорусским фольклором. То есть Мулявин всем своим дарованием уловил и ретранслировал некий уникальный мелический код эпохи.

«Сделать это было невероятно трудно уже просто потому, что народная песня северо-запада СССР подчиняется не музыкальному ритму, а ритму дыхания, – утверждает автор ресурса «Украина.ру» Ольга Андреева. – Строчка в песне тянется до тех пор, пока дыхание не иссякнет. Вписать ее в четко ритмизированную роковую аранжировку очень трудно. Но ребята начали работать, и делали это до кровавого пота и хрипоты. Первые годы существования группы ушли на решение сложнейших музыкальных проблем, поиск собственного неповторимого голоса». 

Тогда они еще назывались «Лявоны», что означает «хорошие парни». 1 сентября 1969 г. художественный совет Белорусской филармонии присвоил коллективу статус вокально-инструментального ансамбля.

Исследовательница также напоминает: «Общесоюзная слава пришла к молодым “Песнярам” в 1970 году в Москве на IV Всесоюзном конкурсе артистов эстрады. Претендентов на победу собралось со всего Союза аж 500 человек. Проблема была в том, что жанр вокально-инструментального ансамбля еще не был утвержден официально, и “Песняры” проходили по конкурсным спискам как вокалисты. Когда ребята грянули песню “Хатынь”, зал буквально парализовало, а когда исполнение закончилось, зал стоя скандировал “Браво! Песняры!”. Председатель жюри тут же высказалась в том смысле, что эта песня – событие, “выходящее за рамки конкурса”. “Песняры” тогда получили второй приз, то есть фактически победили, ибо первое место не занял никто».

Так белорусское стало общерусским, всесоюзным, а после поездки ансамбля в Восточную Германию, Польшу, Чехословакию, США – вышло за пределы СССР. В Штатах в декабре 1976-го «Песняры», исполнив «Ой, рана на Івана», «Хлопец пашаньку пахае», «Перапелачка» и другие свои хиты, потрясли в том числе поклонников «Битлз», «Лед зеппелин», «Дип перпл».

Критик прав: «Песняры» в истории российского, да и мирового, рока стали, пожалуй, единственным примером того, как можно завоевать внимание и уважение аудитории всех возрастов.

В какой-то момент вокальные и музыкальные чаяния группы перестали вмещаться в собственно песенный жанр. Мулявин начал ставить и мини-спектакли, и крупноформные. В частности, «Песнь о доле» и «Курган» по произведениям Янки Купалы. Тут-то и произошел слом отношения публики к кумирам. Автор музыки к «Кургану» выдающийся мелодист Игорь Лученок оценил ситуацию очень чутко: «Крупная форма была совершенно не нужна для такого коллектива, как “Песняры”. Привыкшая к ним публика не восприняла поэму-легенду, а для ансамбля это стало началом творческого кризиса».

Вскоре распался СССР, годы настали тяжкие, мрачные, как сказал бы сатирик, «время было жуткое, атмосфера была мерзопакостная». Прославленный коллектив начал рассыпаться, артисты уходить, руководитель «спасаться от депрессии алкоголем». В 1998 г. произошло беспрецедентное, доселе невозможное: на место Мулявина руководством филармонии был назначен Владислав Мисевич – друг, коллега, один из отцов-основоположников коллектива. Мулявин обратился к президенту А. Лукашенко и в итоге собрал новый состав «Песняров». Притом что «старики» не рассыпались, а учредили группу «Белорусские песняры». 

После кончины Мулявина «размножение» «Песняров», как уверяют, продолжилось. Сейчас известны и гастролируют как минимум пять (!) групп, в названии которых используется слово «песняры» и которые исполняют изначальные хиты прославленного советского ВИА. И хотя в них поют, наверное, небесталанные артисты, я не слежу за их действиями. Видел на афишах, на каких-то телеканалах, в ютьюбе с грустным содроганием. Правда, уверяют также, что в последние годы их творчество «переживает что-то вроде Ренессанса», востребовано у старших возрастных ностальгирующих групп. Ну, лишь бы слушателям в радость. 

«Все говорят спасибо папе, – утверждает Марина Мулявина, – и я ему говорю спасибо за то, что куча людей имеет возможность работать и кормить свою семью. Но, конечно, это не та подача, это совершенно не то. И если внимательно послушать диск, то вы поймете, в чем же уникальность папиных “Песняров”, отличие от всех остальных. Феномен тех “Песняров” неповторим». 

А сын Валерий Мулявин говорит так: «В адрес БГА “Песняры” иногда высказывают претензию, что музыканты не то что на одной сцене не стояли, а даже не видели живым моего отца. У меня иное отношение. Рад, что молодые ребята поют песни отца, а значит, они продолжают жить. Я реалист, и понимаю, что не все тинейджеры будут искать в интернете записи “Песняров” 1970–1980-х годов. А придут на концерт нынешних “Песняров”, таких же молодых ребят, и услышат папины песни».

Что и кто нынче услышит, можно лишь гадать, но ясно одно: то, самое звездное, пение «Песняров» записано на Небесах.

А некоторым «экранизаторам» адресуем строки поэта: «Чтоб вам не оторвало рук, не трожьте музыку руками!»