Российский флаг над Свеаборгом: как шведы в очередной раз наступили на те же антироссийские грабли

20 мая 1808 года окончательно завершилась капитуляцией шведского гарнизона осада мощной крепости Свеаборг, защищавшей подступы к Гельсингфорсу. Четвёртая за столетие попытка повоевать с Россией, да ещё за британские интересы и на британские же деньги, закономерно закончилась для шведов и их союзников финнов полным крахом.

Очередная российско-шведская война, начавшаяся в феврале 1808 года, была уже четвёртой по счёту за предыдущие сто лет, если считать под первым номером куда более знаменитую Северную, в ходе которой наша страна вернула свои исторические земли и получила выход к Балтийскому морю. 
Хотя, если заглянуть ещё дальше, то список войн со Швецией будет куда длиннее. Впрочем, после завершения в 1721 году Северной войны ничего похожего на эпические сражения под Нарвой, Полтавой, морские бои под Гангутом и Гренгамом, уже не наблюдалось. 
После поражения русской армии под Аустерлицем и подписания Тильзитского мира с Наполеоном, Россия присоединилась к континентальной блокаде Англии. Та же в ответ объявила войну России и начала науськивать на своего противника ту европейскую «мелочь», которая пока ещё соблюдала относительный нейтралитет. 
На беду шведов, их молодой король Густав IV явно воспылал ревностью к славе своего знаменитого предка, Карла XII и был не прочь взять реванш за проигрыш в предыдущие войны. А англичане, как во все века, были рады навредить своему противнику (в Лондоне ненавидели и боялись Россию всегда, даже во время формально союзных отношений), особенно чужими руками.
Довольно тощий шведский бюджет англичане пообещали пополнять едва ли не миллионом полновесных фунтов ежемесячно, лишь бы шведский король исправно посылал воевать за интересы тогдашнего «мирового гегемона» доморощенное пушечное мясо. 
Его Величество Густав справился «на ура» – мобилизовали в шведское войско абсолютно всех холостых мужчин в возрасте от 18 до 25 лет, не считая уже имевшихся солдат и добровольцев. Вот только воевать вся эта рекрутированная масса не очень хотела. Возможно, из-за того, что не видела не только английского золота в своих собственных карманах, но и смысла умирать за не очень нужную среднестатистическому шведу Финляндию. Последняя однажды уже была занята русскими войсками, в ходе Северной войны, но была возвращена обратно. Пётр I тогда удовлетворился землями вокруг Выборга, тем самым отдалив российско-шведскую границу на достаточно безопасное от Петербурга расстояние. 

Первый период русско-шведской войны больше напоминал то ли загородную прогулку со стороны русских сил, то ли комедию со стороны шведов. Так, при взятии уже к концу второй недели русского наступления Гельсингфорса (будущей столицы Финляндии, Хельсинки) потери нашей армии составили… 1 человек. Это притом, что шведские караулы даже успели зарядить пушки у ворот города, но так и не рискнули их применить.
А взятие тогдашней финской столицы Або напоминало анекдот. Будущий герой Отечественной войны 1812 года Денис Давыдов, то ли шутя, то ли не посмотрев внимательно на карту, отправил туда спросившего его о дороге до своего штаба квартирмейстера. Офицер добросовестно и очень быстро добрался до города, однако не обнаружил там ни своего полка (тот ещё туда не дошёл), ни шведских войск, которые оттуда уже удрали. Вначале достойный квартирмейстер думал временно укрыться у кого-то из местных жителей, симпатизирующих русским, но это ему не удалось. 
Городские власти, напуганные приближением русского авангарда, разыскали незадачливого тыловика, как-никак офицера, и слёзно попросили его принять свою капитуляцию. Так что, когда наша армия подошла к воротам финской столицы, несколько смущённый квартирмейстер вышел навстречу, и сообщил своим коллегам, что Або уже взят. https://dzen.ru/media/mlozha/neznamenityi-pohod-voina-za-finliandiiu-18081809-62ce121c626d3910427b80cc

Но вернёмся к событиям вокруг Гельсингфорса. Защищавшая его с моря мощная крепость Свеаборг имела внушительный гарнизон в 7,5 тысяч бойцов с более чем двумя тысячами орудий. Пусть и не все орудия стояли на крепостных стенах, но запас в 340 тысяч ядер, бомб и гранат, доставшийся после капитуляции нашим войскам, говорит сам за себя. Тем более, что первые недели осады шведский комендант патронов и ядер не жалел, огрызаясь на попытки штурма.
Общая численность российской армии, больше похожей на экспедиционный корпус, составляла всего 24 тысячи человек. Российские силы, к тому же, были сильно распылены, наступая одновременно в разных направлениях, среди которых южное, приморское, было не самым главным.
То есть, русские и шведские силы в данном месте были приблизительно сравнимы при существенном преимуществе последних, как сказали бы сейчас, в тяжёлом вооружении. Однако подданные Густава не только не сделали попыток сделать вылазку, контратаковать русские войска, захватившие близкий Гельсингфорс (для обороны которого крепость и была построена), но и защищаться толком не собирались.
Максимум, на что хватило духу у шведских вояк – это превращать в руины вроде бы свой, пока ещё шведский город – будущую финскую столицу, пока командование российских войск не договорилось о прекращении варварских артобстрелов, пообещав вывести из Гельсингфорса все боевые части, оставив там лишь службы тыла, вроде госпиталей и складов. 
Так или иначе, но хоть что-то похожее на реальные бои за Свеаборг отмечались лишь до середины апреля. Да и то со значительным оттенком гуманизма. Так, например, русская осадная артиллерия подвергла крепость 12-дневному массированному артобстрелу. Но, мало того, что число жертв среди шведских солдат было всего шесть человек, так и всех желающих покинуть крепость наши бойцы беспрепятственно выпускали, но многих ещё даже снабжали деньгами и продовольствием, включая семьи офицеров гарнизона.

В середине апреля между русским и шведским командованием было подписано перемирие с необычными для таких документов условиями. Наши обязывались повременить с продолжением штурма, а шведы обещали, что если за месяц им из Стокгольма не прибудет подкрепление, они сдадут крепость. 
Подкрепление закономерно не пришло – шведский флот был в плачевном состоянии, а британские «стратегические партнёры» не торопились оказывать реальную военную помощь. 
Кстати говоря, несколькими месяцами позже, британская эскадра с 14-тысячным пехотным корпусом на борту всё-таки прибыла в Стокгольм. Но её командующий в ответ на предложение высадить мощный десант на финском побережье, в тылу русских войск, резонно ответил, что не имеет желания видеть своих воинов в русском плену. В итоге часть военных кораблей осталась, но пехоту благоразумно отправили подальше, воевать с Наполеоном в Испании.
16 мая гарнизон Свеаборга, так и не дождавшись прибытия помощи, начал сдачу нашим войскам. 20 мая над крепостью взвился русский флаг.

С тех пор шведы исписали невероятное количество бумаги, силясь объяснить произошедшее якобы подкупом со стороны русских и предательством со стороны командования Свеаборга. 
Что тут можно сказать… Во-первых, тем, кто сам продал жизни собственных граждан за кругленькую сумму в британских фунтах, в британских же интересах, неплохо вспомнить библейскую притчу о соринке в чужом глазу и бревне в глазу собственном.
Во-вторых, весомых сумм на подкуп шведов в российском бюджете того времени не зафиксировано, а мелочью, в таком дела явно было не отделаться.
Ну и, самое главное, зачем искать в свершившейся капитуляции Свеаборга финансовые причины, если такие сдачи крепостей происходили в то время в Финляндии повсеместно? Даже шведский командующий имел приказ короля избегать генерального сражения (в Стокгольме сильно переоценили численность русского корпуса), а потому отступал, сдавая город за городом. 
При этом работал «народный телеграф», и шведские вояки, засевшие в Свеаборге, из которых половину составляли вчерашние «рекруты», не горели желанием погибать неизвестно ради чего. Уж во всяком случае, не ради своей Швеции, в которой Финляндия и финны традиционно считались чем-то второсортным.

В любом случае, трофеи русская армия получила знатные. В первую очередь, 7,5 тысяч сдавшихся шведов, что больше трети первоначальной численности шведских войск в Финляндии. Кроме того, России досталось от 110 до 170, по разным оценкам, кораблей шведской «гребной» эскадры, включая до 10 фрегатов, несколько бригов, десятки канонерских лодок и других судов помельче; 2 тысячи пушек, 340 тысяч ядер, бомб и гранат, 8,6 тысяч ружей, множество другого имущества. 
Ну и, главное, Финский залив после занятия Гельсингфорса и Свеаборга почти полностью стал внутренним для России, чей флот мог не бояться быть запертым в Кронштадте мощными заслонами из кораблей противника, базирующихся в портах на юге Финляндии.

Конечно, война на этом ещё не закончилась и даже спустя несколько месяцев осложнилась для российской стороны после нескольких незначительных поражений и активизации агентурой противника диверсионных мероприятий в тылу. Но и с этой напастью российские воины справились, так что к сентябрю следующего года уже новому королю Швеции (прежнего свергли недовольные поражениями армии военные) пришлось подписывать мирный договор, уступая России Финляндию.
До недавнего времени эта русско-шведская война традиционно именовалась «последней» – Швеция после неё сделала основой своей внешней политики нейтралитет. Увы, события последнего года показали, что горячие головы в Стокгольме вновь начали размышлять о реванше, всерьёз надеясь на надёжную защиту НАТО. На деле эта попытка будет тем же, что и в прошлом – очередным самоубийственным наступанием на те же антироссийские грабли с закономерным позорным финалом.